Математик Боя. Становление легенды

Первая Мировая Война — Экзамен на охранника

Когда Узукаге, наконец, встал из-за стола, договорив с Аоба, Сенсома облегченно выдохнул. Конечно, общество и внимание симпатичной молодой девушки не должны вызывать подобной реакции, но Каруми умела надоедать…

Одно то, что она являлась той самой племянницей Тоширо, уже напрягало чунина Листа, ведь Узукаге недвусмысленно дал юноше понять, что совсем даже и не против их союза, да и в Узушио перебраться предлагал. К счастью, Сенсома Каруми интересовал мало. Вернее много, но не в этом плане. В этом плане ее интересовал Данзо…

Бедный юноша больше не злился. Он вообще старался по-минимуму проявлять свои эмоции, после того, как непоседливая Узумаки начала расспрашивать о нем Сенсому. К нему самому она не подходила специально — хотела смутить, что ей очень хорошо удалось. Хирузен, изредка встревающий в их с Томурой диалог, еле сдерживал свой смех, глядя на то, как краснеет его друг детства. Каруми узнала о нем все: рост, возраст, вес, любимые блюда, любимые типы девушек, любимые развлечения, любимые книги, цель в жизни и даже отношение к сегодняшней погоде. За него, все так же, правда, отвечали хихикающие друзья. Вернее — Хирузен хихикал, ведь после целых двадцати минут непрерывных расспросов, ему это начинало надоедать.

К счастью, все когда-нибудь кончается.

— Тихо! — приказным тоном крикнул Аоба, поднявшийся из-за стола вместе с Узукаге. — Что за неуважение к правилам, Каруми? Хочешь послушать лекцию о том, как себя нужно вести в таких местах?

Вид у «конкурента» Тоширо был грозный, да и девушка тут же, пискнув извинения, замолчала — видимо наказание лекцией для нее было слишком уж суровым. Сам Узукаге поморщился незаметно для Аоба, стоя за его спиной, на что Сенсома открыто улыбнулся. Хмурому приверженцу традиций, в лице Аоба, его улыбка по вкусу не пришлась, но он смолчал.

— Во-первых, — начал вежливо Тоширо, откашлявшись. — Приветствую всех вас.

— Здравствуйте, Узукаге-сама! — в один голос ответили повеселевшие шиноби.

Узукаге в народе очень сильно любили. В этом он был похож на Первого Хокаге.

— Сегодня некоторые из вас будут назначены на новую должность. Не все, лишь самые… подходящие на роль моей охраны. Военное положение обязывает, чтобы рядом со мной постоянно находились сильные и смелые люди. На время войны, избранные нами сегодня, получат затяжную и нудную миссию S-ранга — охранять старого главу деревни.

— Узукаге-сама… — ворчливо начал Аоба, но был мягко прерван жестом руки.

— Все в порядке, Аоба-сан. Тем более, неправды я не сказал, — Тоширо улыбнулся и кивнул юношам из Конохи. — Прошу вас выйти ко мне.

Под заинтересованными взглядами всех восемнадцати претендентов на роль телохранителей, Хирузен, Сенсома и Данзо вышли вперед. Каждый из них поклонился Аоба, как хозяину в своем доме, и они все вместе встали по правую руку от Тоширо. Пересекшись взглядами с Каруми, Данзо смутился и опустил глаза, чем заработал задорную улыбку девушки.

— Знакомьтесь — наши гости из Скрытого Листа и мои действующие телохранители. Сегодня именно они будут вас экзаменовать. Проверять вашу… пригодность к такой работе. Мы же, с Аоба-саном, будем контролировать весь процесс со стороны, — Узукаге отвлекся на одного из троицы джонинов, вышедшего на шаг вперед с поднятой рукой. — Что такое, Аамон?

— Я не против экзамена, — высокий и крепко сложенный красноволосый шиноби бросил презрительно-насмешливый взгляд на троицу юношей из Конохи. — Но тот факт, что мое назначение в вашу охрану, а значит и вашу безопасность, будет решать троица детей… Это ставит меня в тупик. Могли бы вы пояснить, Узукаге-сама, что именно привело вас к такому решению?

— Хороший вопрос, Аамон, — понимающие улыбнулся Тоширо, заметив похожие мысли в глазах каждого из Узумаки, стоящих напротив. — И я на него отвечу. Сарутоби Хирузен-сан и Шимура Данзо-сан являются действующими джонинами Скрытого Листа, что уже, согласитесь, немало, — Хирузен и Данзо вытянулись, когда Узукаге назвал их имена, а Узумаки, наоборот, удивленно подняли брови. — Что до последнего в троице — Томура Сенсомы-сана, он доказал свою квалификацию мне лично, проведя со мной спарринг…

— Позавчера, Тоширо, — с улыбкой напомнил Сенсома.

Удивленные брови поднялись куда выше, а некоторые из «кандидатов» потеряли самообладание настолько, что даже уронили челюсти, не в силах быстро осмыслить подобное. Узукаге редко спаррингуется с кем-либо, да и то, только потому, что достойных ему противников в деревне почти нет, а значит и спарринги становятся делом бессмысленным. Если уж чунин из Листа смог что-то там доказать главе деревни, то… что вообще из себя представляет Лист, и каковы же тогда джонины, понимающе усмехающиеся, при виде ошарашенности «кандидатов»?

И почему чунин назвал Узукаге по имени?!

— Позавчера, — кивнул довольный представлением Узукаге. — Так что, я думаю, Аамон, с этим мы разобрались. Верно?

Менее удивленный, чем остальные, а точнее — имеющий более лучшую выдержку, джонин поклонился главе деревни и вновь вернулся в строй. Теперь его взгляд, обращенный на гостей из Конохи, выражал сдержанное любопытство, хотя и недоверие все еще оставалось.

— Теперь, прошу всех в подвальное помещение, — откашлявшись, заговорил Аоба.

И пока хозяин дома, идущий впереди вместе с Узукаге, вел «гостей» на арену, Каруми, протиснувшись сквозь идущих впереди соклановцев, вновь оказалась рядом с Сенсомой:

— А про спарринг ты мне не рассказывал, — показательно обиженным тоном заявила она сходу.

— А ты и не спрашивала, — парировал перерожденный, молясь, чтобы их путь был коротким. — Мы говорили лишь о Данзо.

— Кстати! — вспомнила про важную, для себя, тему Узумаки, сверкнув белозубой улыбкой в сторону обернувшегося Шимуры. — Как он в постели?

— Интересный вопрос.

— Я серьезно!

— Я тоже.

— Ладно, хорошо! Тогда давай чего попроще — насколько он сильнее тебя, и как близко ты смог подойти к дяде, пока он использовал свои техники?

— Я врезал твоему дяде по лицу, — криво усмехнулся Сенсома, вспоминая бой. — И не один раз.

Все Узумаки, слышавшие это, удивленно переглянулись, но комментировать никак не стали. Хотя на этот раз их ошеломление было еще большим, чем там, в зале для приемов. Даже Каруми сбилась с мысли и замолчала, хотя она явно поверила юноше.

Перерожденный пожал плечами. Для него не было совершенно нерешаемых задач — уж съездить пару раз по лицу он смог бы, вероятно, кому угодно. Но в Узушио Узукаге действительно считался… сильнейшим. Абсолютно, неоспоримо и постоянно. Да он, по сути, таким и был — ведь сила чакры, делающей волосы своего носителя белыми, не шла ни в какое сравнение с силой обычной чакры. И пусть Тоширо нес в себе лишь малейшую частичку могущества Рикудо Сеннина, большинство из техник, примененных им в том спарринге с Сенсомой, даже в Узушио потянули бы лишь единицы.

А уж творить фуиндзюцу без поверхности вообще мог только он, и его лучший ученик и преемник — Аоба.

— Мы на месте, — отвлек от тяжких дум Узумаки голос Тоширо. — Хирузен-сан, как вы планируете провести экзамен?

Молодой Сарутоби, приятно улыбающийся «кандидатам», вышел вперед, сразу поймав взгляд Аамона, сомневающегося в квалификации шиноби Листа:

— Как и сказал Аамон-сан, мы все еще мальчишки, — развел руками Хирузен, чем вызвал хмурые взгляды со стороны Узумаки. — Но кое-какой опыт у нас есть, да и ничего на самом деле сложного вы показывать не должны — лишь достаточную личную силу и мастерство. Среди вас есть ирьенины? — две девушки, чунины, подняли руки. — Отлично, тогда вами займется Данзо. Еще, он проверит вашу общую способность находиться с Узукаге непрерывно и помочь ему в случае нужды. Справишься?

Последнее предложение было адресовано Шимуре, и тот без колебаний кивнул. Общий экзамен на минимальную проф-пригодность в охранники и проверка навыков двух ирьенинов — совсем простая задача, если подумать. Хотя времени займет немало…

— Я займусь проверкой ваших нин-ген-фуиндзюцу, — продолжил Сарутоби. — Мы можем как устроить с вами спарринг с использованием этих направлений, так и просто продемонстрировать свои способности на мишенях. Мишени, я думаю, здесь найдутся… Господин Узукаге, поможете мне с оценкой фуин? Я слабо в них разбираюсь.

— Это будет интересно, — кивнул Тоширо.

— Отлично. Тогда, если вопросов нет…

Хирузен развернулся, давая понять, что инструктаж окончен, но его остановил оклик из-за спины:

— А чем займется третий? — спросил все тот же Аамон, подняв руку.

— Блин, забыл, — Сарутоби поморщился, но, все же, махнул рукой в сторону чунина. — Сенсома займется вашими навыками в тайдзюцу. И если ниндзюцу или гендзюцу вы можете и не знать, то вот ближний бой обязателен для всех охранников Каге, кроме, разве что, ирьенинов. Так что его оценка ваших способностей будет самой важной.

— Могу еще и кендзюцу проверить, — улыбнулся Томура, когда Узумаки перевели свои взгляды на него. — Мечники есть?

Мечник оказался один, и его, к своему удивлению, Сенсома узнал:

— Рецу? Привет! Прости, что не узнал сразу.

Знакомый Томуре и Сарутоби по экзамену на чунина в Стране Железа, здоровяк-Узумаки улыбнулся старому союзнику:

— Лучше поздно, чем никогда. Привет, Сенсома, Хирузен! Что, может поставите мне экзамен автоматом?

— Мы не в Академии, — усмехнулся Сарутоби, тоже узнав красноволосого. — И вообще — когда это ты начал таскать с собой меч?

— Так с экзамена где-то, — пожал плечами Рецу. — Пусть бой генерала и Сенсомы я не видал из-за раны, но мне сказали, что мечник — это круто. Да и сам как-то допер, что кулаками и фуин много не навоюешь.

— Не скажи — вашу четверку генинов считали чуть ли не сопоставимыми с джонинами.

— А-а-а, — Узумаки махнул рукой, глядя на остальных своих соклановцев, нестройной толпой поплетшихся к Данзо. — Сопоставимы мы, как же — первый настоящий джонин, из Суны, кстати, которого я встретил, выбил из меня все дерьмо, сломал пять ребер и пробил легкое. Пока ребята ушли на войну помогать вашим, я сижу тут на жопе ровно и учусь заново дышать. Вернее сидел. Сейчас я снова в строю.

— Это что за джонин такой из Суны? — нахмурился Хирузен.

Рецу оскалился, разом приняв вид лихой и придурковатый:

— Забей! Перед тем, как он ударил в последний раз, я проткнул ему сердце. Трижды.

На этом с приветствиями было покончено, и двое оставшихся шиноби Листа принялись за дело. Вернее — Хирузен принялся, попросив Сенсому пока не занимать арену, ведь у Томуры точно не было бы чего-то вроде «отработки на мишенях». Нет — Сенсома признавал оценку силы в тайдзюцу (да и вообще во всем) только в спаррингах. Поэтому, пока Сарутоби выяснял, кто будет показывать навыки на мишенях, а кто — в бою, юноша сидел в уголке у входа и вяло отвечал на вопросы Рецу и других заинтересованных о своем поединке с Узукаге.

Данзо, оставив проверку медиков на потом, решил устроить что-то вроде устного теста, похожего на те, что им изредка устраивал Тобирама еще в Академии. Правда, пришлось заменять слова «Воля Огня» на «Верность Узушио», но даже так — получилось недурно. Такая проверка помогала определить степень преданности «кандидата», что, в свою очередь, давало полную картину о настрое и мотивации бойца. Пусть тест был устным и не особо большим, но время он занимал, так что Шимура смог-таки отвлечься от Каруми и впечатлении, которое она произвела.

Хотя наглая девчонка так и норовила попасться на глаза.

— Он вполне хорош, как лидер, — Аоба кивнул в сторону Хирузена. — Знает навыки своих бойцов, умеет подобрать работу так, чтобы им самим было интересно, да и авторитет какой-никакой имеет.

— Это первый взгляд, — Тоширо облокотился на перила лестницы, у которой они стояли. — Не забывай — он забыл, поначалу, о Сенсоме. Да и обязанности распределить здесь было несложно. Хотя я и удивлен — еще вчера бы он точно скинул все заботы о нин-ген-фуин на своего друга из клана Шимура, а сам бы делал вид, что занимается чем-то важным, пока сражался бы с похмельем. И это не мои резкие слова заставили его чуть измениться.

— А вы не переоцениваете того парня, учитель? — Аоба скептично посмотрел в сторону Сенсомы.

Узукаге усмехнулся. Его лучший ученик во многом был не согласен с учителем, но всегда его уважал. Уважал каждое его решение, каким бы оно не было, а потому — всегда старался сам принять его. И вот сейчас глава одной из влиятельнейших семей клана пытался начать уважать безродного (клан Томура всегда был слишком слаб и никогда не был на слуху у сильных кланов) сироту, носящего жилет чунина из другой деревни. Безродного, доказавшего свою силу его учителю.

— Я оцениваю его слишком точно, Аоба, — ответил, все-таки, Тоширо. — Навыки в тайдзюцу у него исключительные. Он — сильнейший в ближнем бою из тех, с кем я бился. В дополнение — Печать на его лбу дает ему возможность накапливать в ней чакру, а потом использовать в бою. И чакры внутри действительно много. Даже по меркам нашего клана. Ну, у сильных джонинов конечно побольше, но так и он, все же, не Узумаки. Ниндзюцу хороши — он точно владеет больше чем одной стихией, но, например, Стихия Земли у него мастерская. Гендзюцу я у него не видел, да и фуиндзюцу довольно слабо, хотя взрывы он рисует на достойном уровне, но и того что есть хватает. Вдобавок — высокий интеллект и большой опыт сражений, как для столь юного возраста.

— И все же — мне кажется, что вы его переоцениваете…

Тем временем Хирузен, отобрав тех, кто решил с ним сразиться, попросил остальных отойти. Желающих сойтись в бою с улыбчивым наследником клана Сарутоби оказалось не так много — семь человек, трое из которых — джонины, а остальные — чунины. Полноценных спаррингов джонин Листа устраивать не хотел, да и не мог, если честно — ибо в одиночку против семерых Узумаки, пусть и по очереди, он пока явно не потянет, так что пришлось придумывать правила:

— Будем применять техники по очереди, — объявил Хирузен «кандидатам», вставая напротив них. — Сначала я применю атакующую технику, и вы должны будете чем-то ответить. Уворачиваться можно, но нежелательно, ведь если ниндзюцу будет направлено на Узукаге-сама, то вам придется его прикрывать. В идеале — отвечаете мне своим фуиндзюцу или ниндзюцу, да вообще чем хотите, но технику старайтесь именно блокировать. Далее, после моей атаки, с отмашки, э-э-э… Сенсомы, будете атаковать техникой уже вы. И так — по две атаки от каждого. Испытав всех, я приду к окончательному выводу.

— Атаковать в полную силу? — насмешливо спросил один из джонинов.

— И даже больше, — всего лишь кивнул в ответ Хирузен, мгновенно став серьезным.

Сенсома, понявший свою роль, прошел в центр арены и дождался, пока Узумаки решат, кому из них идти первым. Как бы высокомерно ни выглядели красноволосые джонины, давить чунинов своим авторитетом они не стали, и жеребьевка была честной. Узумаки очень ценят свои связи, так что внутри клана редко происходят даже самые незначительные стычки.

В итоге, напротив Сарутоби, с дистанцией в двадцать шагов, встал молодой чунин, уверенно смотревший в глаза своему «экзаменатору». Сенсома поймал его взгляд, убеждаясь, что парень готов, стрельнул глазами в сторону одноклассника, проверяя аналогичное, и коротко взмахнул рукой, будто разрезая ладонью что-то невидимое прямо перед собой.

Ниндзюцу со стороны Сарутоби прилетело быстро. Так быстро, будто он вообще не складывал печати, а лишь выдул струю пламени изо рта на голом контроле чакры! Но Сенсома знал, что все свои базовые техники друг отточил не просто до автоматизма, а до абсолютного уровня, с которым перерожденный может лишь использовать свои любимые Стены и Земляных Клонов.

Скоростной и мощной техники Огня от коноховца ожидать было можно, и чунин Узумаки ожидал, но чтобы настолько мощной и настолько скоростной — это было полностью неожиданно. В итоге, простенькое фуиндзюцу, поглощающее огонь, вышло слишком слабым и невместительным, чтобы заблокировать хотя бы треть силы «Огненного Меча Бога Войны» — одной из высших техник Огня, носящей почетный S-ранг.

— Вы должны переоценивать меня, — словами Тобирамы прокомментировал свою победу Хирузен. — Переоценивайте меня так сильно, как это возможно, и тогда вы даже сможете добраться до «экзамена» Сенсомы.

Девушки-ирьенины бросились, было, помогать соклановцу, но зычный окрик Аоба их остановил:

— Стоять! Вы! — палец лучшего ученика Узукаге указывает на ирьенинов. — Продолжайте прохождение теста, а вы, — теперь хозяин дома указывает на Узумаки, стоящих напротив Хирузена. — Относитесь к нашим гостям серьезно! Их признал достойными сам Узукаге-сама, а вы ловите ворон, пока вас атакует огнем «Секретное Оружие Клана Сарутоби»! Хирузен-сан, прошу простить моих людей за их беспечность.

— Извинения приняты, — склонил голову Сарутоби. — Только, пожалуйста, не надо называть меня «Оружием». Я уже вырос из этого.

— Этим остолопам нужны красивые имена, чтобы проникнуться, — заворчал Аоба, жестом подзывая служанку, до того стоящую в дверях. — Намико, приведи медиков, — его взгляд упал на поверженного соклановца, не так уж и пострадавшего, впрочем (ведь Хирузен тут же прервал технику, поняв, что продавил его защиту), потом на остальных, потом на Хирузена и, наконец, на Сенсому. — Девятерых, для начала, а вообще — сколько найдешь, столько и веди. И побыстрее.

Девушка поклонилась и убежала, а незанятые тестами и боем Узумаки поспешили оказать первую помощью своему соклановцу. Благо, опять же, сильных повреждений там не было.

Оставшиеся экзаменуемые заметно напряглись. Они и до этого были серьезны, но уровень исполнения техники такого ранга их поразил. Тут не показать себя нужно — тут хотя бы выжить!

Следующим оппонентом Хирузена вновь оказался чунин, но на сей раз тянули не жребий — он вызвался сам.

— Послали наименее способного, чтобы узнать о силе экзаменатора побольше, — усмехнулся Тоширо, с интересом наблюдающий за разворачивающимся представлением. — Что думаешь? Есть ли в клане хоть кто-нибудь, способный так использовать ниндзюцу Огня?

— Кроме вас, пожалуй, нет, — признался Аоба, кивая проходящим мимо медикам. — Но есть другие стихии. Ори, к примеру, сейчас стоящий против него, очень даже хорош в ниндзюцу Воды.

— Наблюдай, Аоба, — лишь посоветовал веселый Узукаге.

Вновь отмашка, и вновь техника Хирузена исполнена быстро и четко, но на этот раз на красноволосого чунина летел всего лишь Водяной Дракон, пусть и прекрасно исполненный.

Техника ранга В показалась чунину неуважением к себе, пусть он и правда был всего лишь обманным маневром оставшихся Узумаки. Достаточно быстро сложив печати, он использовал «Великую Водяную Стену» — ниндзюцу, более качественное, а значит и более сильное, чем Дракон.

Но Хирузен вновь удивил. Его Дракон, приблизившись на достаточное расстояние, выстрелил из своей пасти с десяток плотных водных струй под огромным давлением, которые смогли преодолеть Стену Ори, и заставили чунина попрыгать, уворачиваясь от них. К счастью для последнего, он успел заметить неестественное поведение Дракона и заподозрить неладное, так что все десять струй ушли «в молоко».

Ори уже приготовился вновь собирать ручные печати, чтобы ответить противнику, но быстро вспомнил о правилах боя и начал ловить взгляд Сенсомы. Томура, убедившись, что одноклассник и его экзаменуемый готовы, вновь дал отмашку.

— Стихия Воды: Великие Водяные Пули!

Печати и посыл чакры были сделаны почти так же быстро, как их делал сам Хирузен, так что почти мгновенно огромные шары из воды на высокой скорости понеслись в Сарутоби. Тот к подобному был явно готов, так что вынул из подсумка девять (по числу шаров) сюрикенов, бросил их перед собой и выдул на них пламенем:

— Стихия Огня: Цветы Феникса!

Каждый «Цветок» с сюрикеном внутри с шипением останавливал «свою» Пулю, так что, уже через мгновение, атака Ори была остановлена, при этом с минимальными затратами чакры. Чунин разочарованно заворчал, но Сенсома щелкнул пальцами, привлекая его внимание и вновь дал отмашку.

На сей раз Хирузен использовал Стихию Земли, и пусть его оппонент и был серьезен и готов ко многому, но от такого разнообразия он немного замешкался. Длинное и быстрорастущее копье, из твердого камня, с трудом, но прошло сквозь излюбленную Ори Стену Воды и воткнулось ему в руку, раня и выталкивая за пределы арены.

И пусть чунин хорошо владел Стихией Воды, его навыков оказалось недостаточно, чтобы остановить, доминирующую над родной, Стихию Земли, а использовать ниндзюцу других природных преобразований он не умел.

Следующим шел уже джонин, но и ему не удалось как-либо заставить Сарутоби вспотеть. Как и последующим двум чунинам. Узумаки неплохо выполняли среднего уровня техники, достойно защищались фуиндзюцу и, иногда, ниндзюцу, но до Хирузена им всем было далеко. Когда испытание подходило к концу, а из возможных противников остался лишь Аамон и тот джонин, что спрашивал про «в полную силу», на гибкого и симпатичного парня из Конохи смотрели уже все, кроме одной, куноичи красноволосого клана. Владеющий всеми пятью природными преобразованиями на уровне техник высшего ранга, Сарутоби одним только этим «экзаменом» доказывал всем присутствующим свою подавляющую мощь, хотя не использовал призыв, да и техники применял по одной, а не по несколько сразу, как любил.

Предпоследний джонин, по имени Синидзи, вышел вперед, с прищуром рассматривая юношу. Поймал взгляд Сенсомы, дождался отмашки и сразу применил технику Стальной Стены, заставив Данзо, Хирузена и Томуру удивленно вскинуть брови. Техника Стихии Молнии, запущенная Сарутоби, безрезультатно впечаталась в сталь и лишь чуть ее нагрела. До Синидзи атака не дошла.

— Кеккей генкай? — удивленно спросил Данзо у стоящего рядом Узукаге. — Разве в вашем клане появляются шиноби с мутациями?

— Реже обычного, — кивнул Тоширо. — Синидзи — полукровка. Его мать — путешественница из страны Молнии, из клана Бару. Кеккей генкай — Стихия Стали. Облако уже очень давно скрипит зубами, понимая, что один из их сильнейших кланов потерпел утечку крови. Хотя я и не думаю, что потомки Синидзи смогут перенять его мутацию.

Хирузен, тем временем, справился с удивлением и приготовился отражать атаку. Получив отмашку, Синидзи достаточно быстро сложил печати и приложил руки к полу:

— Стихия Стали: Стальной Лес Копий!

Из-под земли, под ногами Сарутоби, быстро начали образовываться сотни бритвенно острых лезвий, грозящих превратить тело юноши в неаппетитный фарш! Но Хирузен был готов к чему-то подобному, как только узнал о кеккей генкай «кандидата»:

— Техника Призыва!

Едва очутившись в этом мире, Энма принял свой боевой облик и с готовностью врезался в стальные копья, с трудом, но разрушая их. Цепочка быстрых и выверенных движений, и Сарутоби стоит в окружении обломков вместе со своим обезьяньим другом.

— Эй, Хирузен, ты мог бы хоть раз призвать меня для чего-нибудь приятного?! — тут же возмутился Энма, а потом огляделся. — Ого! Мы у Узумаки, да? А тут много чакры! О, и девчонки какие симпатичные!

Тоширо хохотнул, а девушки чуть покраснели. Кое-кто, конечно, возмутился такой беспардонной оценке какой-то обезьяны, но большинство перенесли свои заинтересованные взгляды с Хирузена на его друга. Энма был гибким, высоким и даже… симпатичным, если можно так сказать о призывной прямоходящей обезьяне. Он даже был чем-то похож на самого Сарутоби.

— Продолжаем, — привлек к себе внимание Сенсома и вновь дал отмашку.

Но Хирузен лишь покачал головой, жестом останавливая спарринг.

— Твои техники защиты сильны, да и атакуешь ты на совесть, — юноша сделал короткий поклон джонину, как равному. — Уже сейчас я могу сказать, что ты достоин. И, если честно, в таком поединке я твою защиту не обойду.

Синидзи принял похвалу с достоинством, поклонившись парню в ответ, и покинул арену. Теперь напротив Сарутоби стоял Аамон — по виду, сильнейший из собравшихся кандидатов.

— Беру свои слова назад — ты достоин решать, — сказал он перед началом раунда. — Но твое решение мне очевидно.

Энма, не спешащий развеиваться, скривился, явно недовольный таким пренебрежением к другу, но промолчал, а сам Хирузен даже не обозначил, что его что-то задело. Дождавшись отмашки, юноша выхватил кунай и, по-максимуму напитав его чакрой молнии, почти так же, как до этого с Цветками Феникса, метнул в Аамона.

Джонин спокойно, даже немного лениво, пусть и быстро, достал из рукава маленькую бумажку, похожую на те, которыми пользовался Узукаге в бою с Сенсомой, и, проведя по ней пальцем, выставил перед собой. Кунай, чуть прикоснувшись к рисунку на бумажке, потерял весь свой заряд, а после был схвачен всего лишь двумя пальцами мужчины.

Снова спокойно и лениво, дождавшись отмашки, Аамон вытащил из подсумка обычный кунай и, смазано дернувшись перед броском, отправил железку в полет, что получилось даже быстрее, чем у Сарутоби! Кунай искрился, и Хирузен решил ответить Стеной Ветра, который был доминирующим над Молнией. Заряд исчез, но после того, как кунай вылетел из стены, с трудом преодолев ее, кунай вновь заискрился, и Сенсома смог-таки рассмотреть россыпь фуин-взрывов, нанесенных на него!

Грохнуло. Пол немного задрожал, а лампы закачались, отчего Аоба сдержанно выругался и оправил служанку успокоить жильцов дома. Все, затаив дыхание, всмотрелись в облако пыли, поднятое на том месте, где стоял Хирузен, и даже Тоширо уже не был так уверен в капитане команды Листа.

Но Сарутоби стоял. Его кунай, так же напитанный чакрой Молнии, сдержал кунай Аамона, а две Каменные Стены и Земляное Копье (техника укрепления тела, которой юноша научился после памятной «Битвы с Водопадом») спасли пользователя от силы взрыва.

— Силен, — присвистнул джонин Узумаки. — Но дальше меня проверять смысла нет, ты же понимаешь? Твои техники мне нипочем, а вот тебе сейчас, похоже, пришлось поднапрячься. Сколько чакры ты вбухал во все это?

— Хватит болтать. Сенсома! — Хирузен размял шею. — Командуй уже.

Аамон хмурится, но молчит, а Томура вновь дает сигнал и с предвкушением смотрит на своего соперника. Сейчас будет нечто серьезное…

Но джонин Конохи не спешил, сперва что-то шепнув на ухо Энме, все так же стоящему неподалеку (хотя от взрыва ему пришлось спасаться бегством). Молодой обезьян радостно оскалился и сложил печати. Пуф — Энма исчезает в облачке дыма, а на его месте оказывается Хирузен. Вернее — клон Хирузена. А еще вернее — Энма под Хенге, перевоплотившийся в Хирузена. Но Обезьян не закончил — следующая техника, и вот Хирузенов напротив Аамона уже шесть. Один из них, все еще скалящийся непривычной для Сарутоби улыбкой, положил свои руки на плечо второму, а остальные встали стеной и сложили разные печати:

— Великое Комбо Пяти Стихий!

Ужасающей мощи техника, использующая поражающую мощь Огня, усиленную Землей и Воздухом, а так же Молнии, усиленную Водой, врезается в то место, где только что был Аамон, буквально разрушая арену к чертям! Сила этого ниндзюцу оказалась столь велика, что даже Узукаге поставил пару барьеров на себя и всех остальных зрителей, не дотянувшись лишь до Сенсомы, который, впрочем, уже успел выйти из зоны поражения.

Аамон покинул арену сразу же, как только техника оказалась сформирована…

— Вот теперь закончим, — улыбнулся Тоширо. — Иначе Аамон своим ответом постарается не столько задеть тебя, сколько нанести резиденции Аоба-сана столько же разрушений. Но, думаю, насчет его проф-пригодности сомнений нет?

— Лично у меня — нет, — ответил Хирузен. — К слову — чакра для техники была использована моя, так что я не жульничал. Я бы и сам создал клонов, но ведь мне можно было использовать только одну технику.

— Никаких обвинений, Хирузен-сан, — отмахнулся Узукаге. — Ваша техника — просто нечто. Это даже выше, чем S-ранг. На голову выше. Ну, а теперь…

А дальше уставший, но довольный Хирузен отправился в самый крайний угол помещения, в котором слуги Аоба уже расставили различные мишени. Арену быстро привели в божеский вид сам хозяин дома и Тоширо, с помощью техник Стихии Земли. На нее, восстановленную, и поднялся Сенсома.

— У меня никаких хитростей, все просто, — усмехнулся юноша. — Выходите по одному и показываете на мне все, на что вы способны в тайдзюцу. Чакрой пользоваться можно, кунаями в ближнем бою тоже, да и метать можете, что уж там. Кендзюцу, Рецу, использовать можно тоже. Сражаемся пока я не скажу «достаточно». Услышали слово — уходите с арены. Результаты, как и Хирузен, объявлю потом. Если кто-то владеет нинтайдзюцу — можете использовать тоже.

Отдыхающие, после экзамена с ниндзюцу, Узумаки заинтересованно посмотрели на чунина, а те, кто еще не сражался, но уже захотел, потянулись ручейком к нему. Пока Хирузен проверяет ниндзюцу на мишенях, они успеют сразиться с этим парнем.

Первым оппонентом Сенсомы стал высокий немолодой мужчина в звании чунина. Он вышел напротив парня и застыл в ожидании. Поморщившись от того, что не обговорил этого заранее, Сенсома махнул рукой и сказал: «Начали».

Чунин двигался хорошо и быстро, но вот техника у него была слабая — уникальное тайдзюцу клана он, почему-то, решил не использовать. Перерожденный, скучающе посчитав количество движений в его связках и общую скорость, закончил бой одной удачной комбинацией.

— Достаточно.

Второй чунин уже действовал осторожнее и сразу встал в стойку. Только вот это вновь была не уникальная стойка клана красноволосых, а лишь какое-то ответвление, если вообще не личная придумка. Сенсома, с удивлением узнавший в движениях чунина местный кривой аналог тхеквондо, удивился, из-за чего пропустил болезненный тычок в правый бок. Уже через несколько секунд, после этого тычка, незадачливый Узумаки был побежден более совершенным аналогом своего же стиля.

— Достаточно.

Третий, четвертый и пятый противники не привнесли ничего нового. Каждый раз бой заканчивался за несколько секунд, нужных опытному в тайдзюцу Сенсоме чтобы определить примерный уровень сил оппонента. А дальше — один удачный удар и холодное:

— Достаточно.

Но вот шестой противник — тот самый джонин, не показавший ничего интересного в поединке с Хирузеном, оказался крепким орешком. Мало того, что он действительно был слабо подвержен урону, он еще был и дьявольски силен физически — Томура не без удивления отметил, что его сила сопоставима с собственной силой сироты только в Четвертых Вратах! Но вот в скорости джонин подкачал, хотя и не давал вовсю воспользоваться преимуществом на полную, благодаря своему опыту.

В попытках свалить с ног крепкого парня Сенсома даже на секунду забыл о том, что спарринг у них не до победного, а потому использовал Истинное Владение Мечом, но не для того, чтобы резать дух, а для того, чтобы кромсать плоть…

Через двадцать секунд боя красноволосый джонин обессилено падает, украшенный рваными ранами прямо по всему телу, нанесенными, что удивительно, голыми руками. Оборотная сторона «призрачных ударов» Истинного Владения — мощные внешние повреждения, наносимые силой тренированных кулаков, привыкших бить мечом.

— Достаточно, — Сенсома морщится, понимая, что переборщил, но не извиняется перед побежденным, лишь коротко кивая ему.

Следующей на арену выбежала Каруми, весело сверкая глазками и широко улыбаясь. Именно она была тем единственным генином среди всех собравшихся, но от племянницы Узукаге Сенсома ждал многого, так что приготовился к бою по-полной.

— Дядя сказал мне, что это бесполезно, но я хочу убедиться сама, — девушка сходу сложила печати, знакомые Сенсоме по тому спаррингу с Тоширо. — Да и перед Данзо-куном похвастаться хочется.

Не сильно удивляясь, Сенсома почувствовал, как вся его невеликая чакра уходит «куда-то», а так же увидел, что Хирузен сотоварищи уже закончили с «ниндзюцу по мишеням», так что технике Каруми ничего мешать не будет. Аоба морщится, а вот Тоширо глядит с интересом, ведь сейчас его племянница, вставшая в низкую стойку Узумаки, будет пытаться пробить защиту того, кто смог победить в таких условиях его самого.

— Это как-то даже несерьезно, — пожал плечами Сенсома, вставая в стойку, от вида которой у всех присутствующих Узумаки глаза на лоб полезли. — Давай я тебе хоть фору дам.

Генин оскалилась, ведь чунин встал в точно такую же стойку, что и она сама…

Быстрое сближение, и девушка наносит точный удар в плечо. Пальцы, собранные щепотью, с силой врезаются в одежду, и Каруми чувствует — достала. Достала куда надо. Но Сенсома, даже не поморщившись от боли, бьет ее такой же «щепотью» в кисть правой руки, тоже отмечая, что удар прошел успешно. Девушка скривилась, но от такого лишь еще больше раззадорилась и начала наносить удары ногами.

Суть тайдзюцу Узумаки заключалась в том, что боец должен наносить удары туда, куда их обычно не наносят. Плечи, руки, ноги, торс — везде есть более уязвимые зоны и противоположные им. Обычные школы ближнего боя учат бить по уязвимостям, а школа красноволосого клана пошла против этой системы, предлагая своим адептам бить в защищенные места, но никогда не промахиваться и наносить урон наверняка. Уже потом кто-то из великих пользователей этой школы придумал собирать пальцы щепотью, чтобы наносить куда более точечные повреждения. Для такого невыгодного, на первый взгляд, сложения пальцев нужны были специальные тренировки, иначе повреждения будут совсем уж смешными, и у Каруми они были.

А Сенсома просто импровизировал, из раза в раз подключая разные группы мышц при ударе.

В итоге, насоревновавшись вдоволь с устающей Узумаки, Томура, без затей, пнул ей ногой в живот, откидывая к краю арены.

— Достаточно.

Далее шел Рецу, но его техника меча все еще слабо смотрелась с подобной у Сенсомы, так что, загоняв знакомого до хриплой отдышки, Томура вновь произнес «достаточно». Еще серия различных «достаточно», в которых были и разочарованные и одобрительные и безэмоциональные, перед юношей встал Синидзи.

— Вы владеете нинтайдзюцу, Синидзи-сан? — поинтересовался вежливо Сенсома.

— Да, пусть и на нехитром уровне, — джонин Узумаки больше не относился к молодым людям из Конохи пренебрежительно. — А вы?

— Покрою тело камнем, — юноша пожал плечами, и его руки мгновенно потемнели. — Начнем?

Этот бой отличался от предыдущих. Глухие звуки от ударов и серий ударов оппонентов раздавались по всему помещению довольно долго, но никто так и не мог взять верх. Синидзи использовал неизвестную Томуре школу тайдзюцу, да к тому же — его техника была куда сильнее оной у парня. Да — сражаться наравне Сенсома мог, но вот определенно точно победить — нет. Использовать Врата для такого простого теста перерожденный все-таки не хотел — если он не может победить без них, значит кандидат достоин, а раз так.

— Достаточно, — Сенсома остался хладнокровно спокоен, когда стальной кулак Синидзи остановился в миллиметре от его носа.

Противники поклонились друг другу и разошлись. Оставался Аамон, порядком подрастерявший свое высокомерие. Сейчас, выйдя к Сенсоме, Узумаки пристально посмотрел на противника. Молодой юноша, сумевший достойно ответить Синидзи в ближнем бою, его напрягал, ведь сам он «Стальному» проигрывал в пяти случаях из десяти.

— Начали, — произнес Сенсома, тут же бросаясь на оппонента.

Сила и скорость у них оказались примерно равными, а вот уровни владения телом — нет, так что Аамон уже через минуту запыхался от постоянных гибких атак со стороны юноши. Тот темпа не сбавлял и всегда дышал мерно и глубоко. В конце концов, отпрыгнув от парня на почтительное расстояние, джонин сложил печати, но не завершил ниндзюцу, улыбнувшись:

— Сдаюсь.

— Достаточно, — одобрительно кивнул Сенсома. — Не можешь победить в тайдзюцу — используй что-нибудь другое. Хороший бой.

— Итак, если ваши тесты закончены, — улыбнулся Тоширо, как вдруг…

Земля затряслась от ужасного, по своей мощи, взрыва. Все подняли свои взгляды к потолку, и дом вновь заходил ходуном, от второго взрыва.

— Началось, — мрачно выдохнул Данзо, с неудовольствием замечая улыбку на лице у Сенсомы.

И ведь действительно началось.