Математик Боя. Становление легенды

Объяснения, обещания и предвкушения

Юки проснулась рано, даже по меркам шиноби — через три часа после того как заснула. За годы блужданий по Стране Огня, свободолюбивая Цубаки привыкла спать одна, так что неудивительно было, что, забывшись во снах, она тут же проснулась от неожиданности, когда спящий Сенсома обнял ее чуть крепче, чем было до этого. Это было очень и очень непривычно.

Но приятно. Очень и очень приятно.

Юки прислушалась к себе, ощущая, как светлая радость теплом расползается по всему её естеству. Или это тепло шло от тела Сенсомы, даже во сне умудрявшегося выглядеть чуточку воинственно? Впрочем, так ли это важно? Сенсома Томура спал рядом с ней, крепко держа ее в своих объятиях. Крепко, но ненавязчиво, и это было приятнее всего.

Утонув в чистом и глубоком озере своего счастья, Юки вновь заснула. Сенсома, не открывая глаз, вслушивался в ее ровное дыхание еще около получаса, и только потом позволил себе легкую улыбку. Его старания не прошли даром — девушка расслабилась, и теперь ее отдых пройдет лучше.

Проснувшись окончательно, уже утром, Юки сладко потянулась и ловко выскользнула из объятий Сенсомы. Ее тело пылало энергией, а разум был чист и свеж, будто воздух в горах. Хорошее чувство. Хотелось петь, танцевать и совсем немножко пакостничать.

— Но меня ждут дела… — еле слышно вздохнула она наперекор своим мыслям.

— Какие это?

Сенсома, конечно же, проснулся вместе с ней. Шиноби его силы даже на физические ощущения полагаться не надо — даже во сне он легко мог почувствовать, что чакра Юки пришла в движение, вместе с пробудившейся хозяйкой. Вставать он, однако, не спешил — лежал себе свободно на двуспальной кровати, прикрывшись мягким одеялом, и, не стесняясь, рассматривал девушку.

— Важные, — ничуть не смутившись, ответила она. — Нужно будет утрясти дела с работой — Хокаге же будет выдавать мне задания, как шиноби? Будет. Еще — навещу Озина. Где у вас здесь можно купить манго? Редкая штука, но он их просто обожает.

— Озин любит манго? — Сенсома приподнял бровь, запоминая, впрочем, новую информацию.

— Раньше любил… — уже не так уверенно ответила Юки. — Неважно, все равно навещу его. Ну, а потом… потом будет самое тяжелое. Нужно будет навестить… или попробовать навестить… Мито-сама.

Голос девушки стал тихим и неуверенным, а блеск в глазах чуть поблек. Прошлой ночью, когда Сенсома забирал засыпающего Джирайю из особняка и отводил его к Мито, Юки воздержалась от ночных прогулок по деревне, сбежав в душ. И Сенсома ее понимал — когда-то давно Мито спасла Озина, за что и он и его сестра были ей должны. Очень и очень многое должны. Какое-то время они справлялись, но потом Озин получил задание защитить Наоми и не справился с ним. С тех пор прошли годы, но Мито так ни разу и не заговорила с Цубаки и не связалась с его сестрой.

Так что, да — навестить Узумаки Мито для Цубаки Юки было самым тяжелым делом, которое только можно было бы придумать в Конохе.

— Хочешь — я пойду с тобой? — предложил Сенсома, нашаривая рукой очки. — Мы с Мито-сама…

— В хороших отношениях, я в курсе. Но сегодня я должна сделать это в одиночку, — она вздохнула, нагнулась за одеждой, сваленной на полу, и глянула на парня. — Кстати, тебе очень идет.

Еще одна из приятных странностей Юки — она была единственным человеком, который считал, что очки не только не портят Сенсому, но еще и красят его. А это, учитывая то, что Сенсома носил их только для виду и по привычке, для него было очень немаловажно.

— Ладно, — легко согласился Сенсома, улыбнувшийся от комплимента. — Тогда увидимся, как закончишь с делами. Можем заскочить в клановый квартал Инудзука — у них там, я слышал, неплохой зверинец. Или посмотреть на жуков Абураме. Можем еще…

Юки, одним плавным и быстрым движением запрыгнувшая на него сверху, приложила указательный палец к его губам:

— Да куда угодно, Сенсома, — улыбнулась она, наклоняясь. — Главное — с тобой.

Поцеловав парня на прощание, девушка так же быстро, как и запрыгнула, спустилась с кровати и вышла из спальни. Планировку особняка она уже, примерно, знала, так что не заблудится.

— Черт-тов-ка, — со вкусом потянул Сенсома и, потянувшись, начал неспешно одеваться.

Стук в дверь Мито услышала в половине четвертого, после полудня. Ее нельзя было назвать удивленной, но гостей она сегодня точно не ждала, а Сенсома бы стучаться не стал. Простые жители деревни почти не балуют вдову Первого Хокаге визитами — не считают нужным беспокоить. Люди Хокаге тоже заглядывают редко. Из «не семейных» визитов к Мито достаточно часто заходят лишь соклановцы, приезжающие в Коноху по делам. Но они всегда предупреждают о том что придут.

Женщина мельком прислушалась к чакре — человек за дверью ей был либо незнаком, либо неплохо замаскирован. В обычной ситуации Узумаки бы просто окликнула стучавшегося с кухни, но именно сейчас Джирайя и Цунаде (у которых сегодня был законный выходной) мирно досыпали свой послеобеденный сон на втором этаже.

Пожав плечами, Мито прошла к двери и открыла. Бояться ей некого.

— З-здравствуйте, Мито-сама!

Вот теперь Узумаки была удивлена. Девушка, которая, не стесняясь взглядов прохожих, встала перед ней на колени на ее пороге, была ей очень хорошо знакома. Юки Цубаки — старшая сестра Озина и должница Мито. Глубокая должница — Мито не просто установила лекарства, которые позволили Озину жить, она спасла его, дав сбежавшим из клана Цубаки доступ к этим лекарствам. А спасая его, она спасла и Юки.

А потом парень не справился с заданием, и надобность в этих двоих отпала. Как и у них в ней, впрочем.

— Ты можешь зайти, — подумав, ответила Мито. — Только переобуйся — мне грязь в доме не нужна.

Юки кивнула, не поднимая взгляда, и прошла в прихожую. Мито ждала у входа на кухню, наблюдая, как повзрослевшая девушка выцепила из заполненной полочки самые невзрачные тапочки и переобулась. Узумаки это даже стало забавлять — вечно-наглая и бесшабашная Цубаки сейчас выглядела растерянной и такой… беспомощной. Интересно, что она там себе напридумывала?

И почему пришла?

Как одно из самых влиятельных лиц селения, а, значит, и Страны, Мито прекрасно знала все подробности последней миссии Математика Боя и его команды. Конечно же, Юки была одной из таких подробностей — клан Цубаки идет по ее пятам, ради того чтобы захватить девушку и заставить рожать новое «сырье». Главный боевик Цубаки мертв — Сенсома постарался, но клан все равно продолжает быть опасным. Тем не менее, весь отряд Математика Боя подал рапорты, в которых просил Хокаге сделать все, что было в его силах, чтобы помочь Юки. Учитывая то, что в отряде не было шиноби ниже уровня джонина, а так же то, что двое из них — главы кланов (один, даже, глава клана-основателя), рапорты были приняты. Юки стала шиноби Конохи.

Но если она изначально хотела придти сюда, то где пропадала весь вчерашний день? Дел у нее особо-важных быть не должно… Да и не должна она была приходить — Озин, вон, за восемь лет ни разу не попытался! И правильно сделал.

Мито вышла на кухню, походя включая электрический чайник — удобная вещь, пусть и требующая чакры, но несоизмеримо малого ее количества, по сравнению с теми затратами, которые нужны, чтобы вскипятить такое количество воды без нее. Юки прошла следом и, повинуясь жесту хозяйки дома, села за стол. Мито села напротив.

— Я… хотела бы извиниться, — после недолгого молчания выдавила из себя Юки. — Мой брат… мы не оправдали ваших ожиданий…

— Да ну? — Мито усмехнулась. — Откуда тебе знать, каковы были мои ожидания? Может быть, я именно этого от него и ждала — что он не справится с возложенной на него задачей? И… моя дочь погибнет.

Юки впервые подняла взгляд. Возможно она хотела в чем-то убедить, уверить или вновь начать извиняться, но она смолчала. Смолчала, потому что Мито посмотрела ей прямо в глаза.

Это была все та же Мито Узумаки, с которой Юки познакомилась долгих двадцать лет назад. Ослепительно красивая женщина и невообразимо сильная куноичи. Властная, суровая, но справедливая и добрая. Где-то в душе.

А теперь еще — очень печальная.

— Озин не справился, — ровным голосом сказала Мито. — Но знаешь, Юки… никто бы не справился. В тот день твой младший брат сошелся в бою с Мадарой. У него не было шансов, как не было бы их ни у кого. Он сделал все, что мог.

— Тогда почему вы с ним не говорили? — неожиданно даже для самой себя ляпнула девушка.

— Обижалась, — пожала плечами Узумаки, будто бы ни в чем не бывало. — Не могла не обижаться. Но это прошло, как проходит все остальное, — она взглянула на закипевший чайник и, со вздохом, произнесла. — Мир меняется. Меняемся и мы.

— Не меняется только война, — почти неслышно буркнула себе под нос Юки.

— И война меняется тоже, — не согласилась Мито, начавшая делать чай. — Сенгоку Дзидай был войной кланов. Бесконечная война…

— Бессмысленная.

— Нет, не бессмысленная. Бесконечная. Можешь мне не верить, но в каждой битве, в каждой стычке отрядов или дуэли Сенгоку Дзидай был смысл. Зачастую банальный — спасти побольше друзей, убив побольше врагов. Порой — месть, ведь в ней тоже есть свой смысл. Так что не бессмысленная, но нескончаемая.

Узумаки подвинула девушке кружку с чаем и села обратно на свой стул.

— Потом Хаширама создал Коноху, — она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Было времечко… Мы думали, что Скрытые Деревни позволят прекратить войны. Конечно, локальные конфликты неизбежны, но масштабные битвы вполне могли бы никогда не случиться.

— Но началась Мировая Война Шиноби, — кивнула Юки, которую настолько затронули рассуждения Мито, что она забыла о своей прошлой робости.

— Началась, — согласилась Узумаки. — И она уже была другой. Изменилась. Шиноби вели в бой армии людей и сами шли такими же армиями. Потери со всех сторон были чудовищны. Это совсем не походило на битвы Сенгоку Дзидай. И будущая война, я думаю, тоже будет другой…

— Хотите сказать, что скоро грянет новая Мировая Война? — удивилась Юки.

— Ты совсем в своих лесах засиделась, — усмехнулась Мито. — Грянет. Обязательно грянет. Еще год-два, и мы вновь начнем хоронить наших близких. Что такое? Уже думаешь, как бы сбежать из селения?

Юки действительно смутило известие о войне. Это было странно — она никогда не боялась конфликтов. Впрочем, в таких крупных она и не участвовала. Но все равно — почему она чувствует это волнение? За себя? Едва ли — за себя она разучилась бояться в тот день, когда взяла на себя ответственность за Озина. Тогда — младший придурок? Тоже нет — он уже вполне себе взрослый для того, чтобы катиться Шинигами в пасть. Ладно, может быть не так сурово, но… на Первой же Мировой она за него не волновалась!

Если долго искать в себе ответ, ты его найдешь. Даже если смущаешься и не особо хочешь его находить. Конечно же, Юки волновалась о Сенсоме. Успев лишь самую малость его узнать, она знала — он бросится в самое пекло и либо погибнет, либо выйдет победителем.

Так что ему предстоит очень и очень много раз побеждать. Или… один раз умереть.

— Я не… думаю о «побеге», — ответила, после заминки, Юки. — И не подумаю, Мито-сама. Мы с Озином вам жизнями обязаны. Мы вас не бросим.

— Обязаны? — Мито сделала вид, что удивилась. — Да зачем я вам нужна? Вы прекрасно обходились все эти годы без своего мне обязательства.

— Но это же… — Юки смутилась. — Долг… чести…

— Только не записывай себя в самураи, девочка! — коротко рассмеялась Узумаки. — «Долг чести»! Ваша честь мне не нужна. Хотя, если ты так хочешь послужить мне — оставайся. Мальчишка-Хокаге дал тебе звание джонина, верно? Служи деревне так, как тебя обязывает это звание, и большего я от тебя не прошу. И можешь передать Озину, что обиды я на него уже не держу. Если хотите, можете даже заглядывать ко мне на чай. Изредка. Только чакру не маскируй больше. Сейчас-то понятно — боялась, что я не открою, если узнаю, но вот…

Договорить Юки Мито не дала. Девушка порывисто вскочила со стула и упала на колени перед сидящей Узумаки. Женщина вздрогнула, не ожидая такого, и тут же нахмурилась, уже готовясь поднимать Цубаки с пола. Удумала тоже — в рабыню играть!

Но Юки не собиралась, на сей раз, падать ниц. Она обняла охнувшую Мито за талию и зарылась лицом в ее одеждах. Она не плакала, но ее высвобожденная чакра пришла в такое буйство, что Узумаки с легкостью поняла — девочка очень растрогана. Впрочем, напрасно ли? Всю свою жизнь она боролась за своего брата. Она — та, что больше всего на свете любит свободу, самостоятельно связала себя цепями с Озином и не отвязывалась до Мировой Войны. Да и после, Мито уверена, Юки присматривала за непутевым братцем через свою небольшую, но очень хорошую сеть информаторов в Стране Огня. И сейчас эта девочка получила долгожданную свободу. Ее не выбросили за ненадобностью, как она думала, ее отпустили.

И она была безмерно благодарна этому.

— Ну-ну, — похлопала ладонью по спине Юки Мито. — Не ставь старую женщину в неловкое положение. Я могу сходу назвать тебе пять десятков юношей, которые отдали бы большую часть того, что имеют, лишь бы ты грела их так, как меня сейчас.

— А вы действительно не изменились, — улыбнулась Юки. — Но мне не нужны юноши — я уже нашла кое-кого. И пришла к вам именно из-за него.

— Из-за юноши? — по-настоящему удивилась Мито, помогая девушке подняться и смотря как она усаживается на свое место. — Неужели тебе нужен мой опыт? Если так, то я польщена.

— В этом я справлюсь своими силами, — сдержанно улыбнулась Юки. — Сегодня я посещала Озина в госпитале, и он рассказал мне, что вы с ним… семья…

Мито непонимающе нахмурилась, хотя и начала что-то понимать. И следующей же фразой Юки подтвердила ее догадку.

— Я люблю Сенсому!

— Ах-ха-ха-ха-ха! — весело рассмеялась Узумаки.

Ну конечно! В кого еще мог влюбиться этот безбашенный боец? В тихую красавицу Наоми? В самовольную Казекаге Чие? В простушек из крестьян или каких-нибудь средних по силе куноичи? Конечно нет — они не подходят ему на каком-то совершенно фундаментальном уровне!

А вот в эту девочку мог. Мог и, судя по всему, влюбился. И она, конечно же, не могла найти парня лучше, ведь он — олицетворение всего того, что нравится ей. И Орои победил, между прочим.

— А он сам-то не против? — все же решила спросить Узумаки. — Знаешь, за свою жизнь он встречал многих необычных девушек, но ни одной не увлекся по-настоящему. Мы даже враждовали с ним когда-то из-за этого.

— Мы провели эту ночь вместе, — призналась Юки.

— Так вот из-за кого я сегодня тут, — донесся из дверей детский мальчишечий голос.

Юки оглянулась и увидела двоих детишек, стоящих на входе на кухню. Девочку и мальчика. Девочка была опрятно и со вкусом одета и выглядела… достойно той, что живет в одном доме с Мито Узумаки. Мальчик же отличался от нее — его одежда была изрядно помята, видимо, он бросал ее на пол, когда раздевался, готовясь ко сну. В глазах девочки читался чуть прикрытый интерес, а вот в глазах мальчика — вызов и немного… пошлости?

— Ладно, ты красивая, — «смилостивился» беловолосый наглец. — Можешь жить со стариком. Только знай — я иногда приношу в дом котов. Они почему-то сильно любят работающий душ, или если кто-то в баню пойдет. Носятся туда-сюда — служанки иногда пугаются их.

— Котов, Джирайя? — прищурилась Мито. — Белых?

— Белых, — довольно кивнул мальчик, но, видимо поняв что-то, тут же смутился. — Ну и не только… всяких…

— Беги, — скучным тоном сказала Цунаде, положив ему руку на плечо. — Или бабушка тебя прихлопнет.

Дважды повторять не пришлось — Джирайя вылетел из дома Первого Хокаге с такой скоростью, что Юки даже заподозрила его в использовании чакры. Хотя, на самом деле он действительно использовал чакру.

— Беда с ним, — покачала головой Мито. — Слишком быстро растет… и не растет, при этом, совсем.

— Ты сама всегда говоришь, бабушка, что мужикам нужно только одно, — возразила ей рассудительно Цунаде, проходя на кухню и усаживаясь на колени к Узумаки. — Вот тебе и мужик.

Мито неопределенно улыбнулась, больше радуясь тому, что ее словам внимают, чем злясь на такую небольшую дерзость. Юки не выдержала, глядя на всю эту семейную идиллию, и тихонько рассмеялась. Ей начинало казаться, что она понимает, почему семьи сбиваются в большие кланы, а те в Скрытые Селения. Это так… тепло.

— Ой! — вздохнула Цунаде, будто только сейчас разглядевшая гостью. — Тетенька, а вы такая красивая!

Все же, несмотря на всю свою рассудительность, Цунаде была восьмилетней девочкой. Впрочем, Юки ничего не мешает посидеть тут с ней и ее бабушкой и поболтать. Наверное, это очень по-женски? Интересно, а Сенсома бы оценил?

— Вторая Мировая, вражда с кланом Цубаки, глаза Рикудо, Мадара, Страна Неба, — Третий Хокаге устало потер переносицу. — Как бы нас не смело к Биджу.

— Справимся, — криво усмехнулся Данзо. — Все эти факторы обрушатся не только на Коноху, они и между собой сгрызутся. А даже если и нет… Мадара? Ты или Сенсома без проблем сразитесь с ним. Вдвоем вы, даже, победите, я думаю. Глаза Рикудо? У Сенсомы чакра Рикудо. Цубаки? Их лучший боевик мертв. Сенсома распылил его одним ударом своего кулака. А Стране Неба придется изрядно погоняться по другим Великим Странам.

— Что же ты такого увидел в том бою, что стал так уверен? — вздохнул Хирузен. — Такие речи больше бы подошли Сенсоме.

— Он сильный, — развел руками Шимура. — Очень сильный. Уверен — он бы смог одолеть даже Тобираму-сенсея. Что до господина Хаширамы… не все так просто, но ты должен понимать — он дважды сражался с Мадарой и выжил.

— И я, как равный ему по силе, — кивнул сам себе Хирузен, но тут же осекся, заметив, как прищурился Данзо. — Что не так?

— Думаю, — осторожно начал Данзо. — Что он и тебя бы порвал на кусочки, дай ему кто такую возможность.

Вопреки ожиданиям, Третий Хокаге не вспылил и даже не выразил неудовольствия. Данзо почувствовал, как чакра друга встает на дыбы, заполняя собой весь кабинет и просачиваясь наружу. Ее нельзя было назвать тяжелой, давящей, доброй, злой — нет. На ум приходило лишь одно слово. Чудовищная.

— Как замечательно, — оскалился Хирузен. — Как давно я перестал чувствовать что-то на поле битвы? Я уже предвкушаю этот спарринг.

О спарринге, запланированном через скорое время, между Третьим Хокаге и Математиком Боя Данзо знал. Более того — он был ответственен за подготовку места боя. За Сенсому Шимура не беспокоился — он обязательно будет сражаться в своей обычной манере — отвечать на все атаки противника атаками более сильными. Будет повышать градус, пока оппонент не покажет все, на что способен, а потом красиво закончит бой.

Однако, если Хирузен вздумает сражаться с ним в полную силу, что вообще произойдет? Никто из бывшего третьего класса Тобирамы после войны не сидел на месте. Кагами продвинулся в контроле своего Шарингана, пусть и поплатился изрядным запасом своего зрения. Сам Данзо доработал свое нинтайдзюцу Стихии Ветра и, что более важно, создал себе личную небольшую армию профессионалов. Хирузен тоже занимался чем-то, хотя Данзо и не видел результатов его тренировок, было очевидно, что друг не сидит на месте. Сколь силен на данный момент Сенсома, Данзо узнал не так давно.

Кто же из них победит?

— Укреплю арену, пожалуй, — пробормотал Данзо, вставая. — Раза в четыре…

— Мне нужно Воскрешение альбиноса, — с ходу заявил немолодой мужчина, входя в просторную пещеру.

Это было одно из его главных убежищ — прекрасно обставленное мебелью и с развешенными флагами с символикой клана Учиха, оно создавало атмосферу гордой отчужденности. То что надо для добровольного изгнанника некогда великого, а теперь абсолютно бездарного клана.

— Для чего-то существенного? — спросил Мадару молодой восемнадцатилетний парень, развалившийся на его каменном троне. — Или просто так? «Потому что хочу»?

Бывший Бог шиноби не ответил. Вместо этого он направил свою чакру в глаза, активируя Риннеган. Парня подбросило до самого потолка и вдавило бы в него, если бы он не сгруппировался и не уперся бы в него руками и ногами. Зарычав, юноша вошел в Четвертые Врата и смог-таки преодолеть давление гравитации, насланное на него Мадарой.

В полумраке пещеры мелькнули алые глаза.

Карума пробудил свой Мангеке Шаринган, когда Мадара, обманом, сумел влюбить его в одну куноичи Страны Воды. Девушка провела в компании Учиха целых два года, а потом погибла на руках у молодого человека от «случайного» ранения в бою на границе с Ветром. Сражение должно было стать прекрасной тренировкой для молодых, но, в итоге, стало тренировкой лишь для одного. Но зато как сильно усилило его…

Карума мигнул и оказался прямо перед лицом учителя. Немолодой Мадара (сорок семь лет, как-никак), несмотря ни на что, отреагировал быстро, тут же врезав кулаком по лицу ученика. Сложил печати:

— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!

Карума поднялся на ноги и ответил:

— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!

Две техники одинаковой силы сошлись между шиноби, и ни одна не взяла верх. Мадара уже думал о том, чтобы прекратить «тренировку», но Карума, будто прочитав его мысли, вылетел из-за стены пыли и дыма, поднятой столкновением техник, и тяжело врезал по учителю первой правой рукой своего Сусаноо!

На встречу бледно-желтому кулаку вылетел темно-синий. Секунду двое Учих мерялись силами своих Сусаноо, но на этот раз победа была за Мадарой.

— Для существенного, — как ни в чем не бывало ответил он, развеивая исполина. — У меня есть одна очень интересная задумка.

— Я мог бы попробовать достать технику, — прохрипел прячущийся до этого в стене Зецу. — Но, вероятно, ее хорошо охраняют даже для меня. Меня могут обнаружить…

— Мне плевать — выполняй, — отрезал Мадара. — Хотя бы точно местоположение узнай, а уж там я что-нибудь придумаю. Так, Карума, чего разлегся?! Встал! Открыл Врата! Шестые!

— Я же был в них всего раз, — скривился парень.

— Шестые, я сказал! — рявкнул Учиха. — И попробуй только сдохнуть, сопляк!

«Сопляк» напрягся, но вошел в Шестые Врата. Отлично. Мало того, что сам по себе Карума — отличный боец, исполнитель и разменная фигура, так в Шестых Вратах он еще и замечательный спарринг-партнер. Подготовиться с его помощью к бою с Сенсомой будет легче легкого. И пусть придурок Орои недооценил Математика Боя, Мадара к такому был не склонен. После двух сражений, в которых ему не удалось однозначно победить, недооценивать Сенсому было бы крупной ошибкой…

За две недели, прошедшие с первого дня отношений Сенсомы и Юки, каким-то неведомым образом изменилось многое. Во-первых — Джирайя стал старше и теперь мог с гордостью звать себя «девятилеткой». Второе — Озин полностью выздоровел и начал познавать новоприобретенные грани своего главного генома — Стихии Исцеляющего Света. Третье — у Мито поприбавилось частых гостей — Юки взяла за привычку заходить к Узумаки раз в день-два.

Ну и четвертое, самое главное — выпускной класс Академии закончил свое обучение. И это был первый класс, проведший все свои ученические годы под суровым, но справедливым вниманием Математика Боя, на должности Директора Академии.

Сенсома выполнил свою часть уговора, и сегодня он должен будет взять с Хирузена его часть.

— Такой крупный праздник из-за одного только выпускного? — Юки выглянула в окно и поморщилась — народу на улице собралось действительно много, и большинство как раз шло в сторону Академии. — У вас каждый год так?

— Почти, — уклончиво ответил Сенсома. — На самом деле, этот год — особенный. Это — полностью «мой» класс, так что людям интересно, кого и как я воспитал. Если припомнить, наш с Хирузеном выпускной был чем-то похож на этот. Главы кланов, к тому же, обязаны присутствовать на посвящении в генины юных членов своих кланов. Зеваки просто придут посмотреть — выходной же день, да еще и с бесплатной программой от шиноби. Ну и… наш бой с Хиру тоже кого-то да привлек.

— А ты сегодня скромный у нас, да? — усмехнулась Юки, легонько пихнув парня в бок. — Мито-сама сказала, что жена Дайме слезно умоляла выбить ей билеты в первый ряд на ваш бой. Жена Дайме!

— Похоже, ты сильно недооценила популярность своего будущего мужа? — Сенсома придал фразе как можно больше легкомысленности, но внутри напрягся.

Юки, как всегда, не подвела:

— Мой будущий муж может быть каким угодно… — наигранно-задумчиво потянула она, а потом будто бы опомнилась. — А, мой первый будущий муж? О да, — девушка подошла к сделавшему кислую мину Сенсоме и потрепала его по волосам. — Мой первый будущий муж — легенда…