Математик Боя. Становление легенды

Первая Мировая Война — сражение и бессилие

— Слыш, паря, а этого точно хватит?

Плеск Водоворотов, во множестве раскиданных по территориям Узушио, скрывал даже самые громкие звуки, и говорить было тяжеловато. Для всех, кроме Гинкаку, всегда излагающего свои мысли громко. Сейчас диверсионный отряд двух Великих Стран собрался в максимальной близости к Скрытой Деревне противника, и совсем скоро их ждет знатная драка.

Легкая дымка тумана (которой тут точно не было, до прибытия отряда Кири!), мягко обнимала, того, к кому был обращен вопрос, но младшему командиру Кинкаку Бутай на это было насрать. Его игнорировали.

— Я к тебе обращаюсь, ты! Ваших драных зарядов хватит, чтобы всех там покрошить?!

Гинкаку навис над, щуплым с виду, джонином из Тумана — Орои Момочи, но тот псевдо-джинчурики не испугался, лишь оскалившись в ответ, показывая ровные остро-заточенные зубы:

— Это займет их мелочь.

Немногословные, не ведущиеся на провокации и куда более информированные, джонины из элитного отряда Скрытого Тумана бесили Гинкаку. Важничают, умничают, скалятся своими ненормальными зубами, да даже на прямые оскорбления не обижаются! И сильные… Очень сильные джонины.

В Кинкаку Бутай тоже собрались не слабаки — двадцать шиноби высшего ранга и плюс десятка усиленная людьми Райкаге, которых, на этот раз, Эй приказал уберечь, по возможности. Но это было не то… Людей Мизукаге было совсем мало по сравнению с отрядом убийц Хокаге — семь-восемь джонинов и еще кто-то, вечно скрывающийся от братьев и их ребят. Скрытные… Туманники бесили еще и тем, что, похоже, имели какие-то свои планы на заварушку в Водовороте, помимо убийства Узукаге, и это даже уже не просто бесило — это откровенно напрягало.

На плечо легла рука брата:

— Успокойся, Гинкаку, им невыгодно нас подставлять.

Люди из отряда оскалились на туманников, но те лишь смерили их спокойными взглядами, будто запоминая и заполняя, попутно, список смертников, и перестали обращать на это внимание.

— Ваша миссия проста, — Орои поманил Кинкаку, как лидера отряда, пальцем, встав у карты, прикрепленной кунаем к дереву. — Уничтожить Узукаге. Поскольку мы не знаем его точного местонахождения на данный момент, вы вступите в бой чуть позже начала событий.

— Чем в это время займетесь вы?

— Растормошим город и убьем пару дозорных, — Момочи плотоядно облизнулся и прочертил на карте полоску карандашом. — Здесь мы встанем, когда в бой вступите вы. Наша задача — не пустить Узукаге с основными силами обороны деревни в его резиденцию.

— Каков смысл?

— Есть информация, что вся башня нынешнего лидера Узумаки — один большой накопитель и усилитель. Если Узукаге засядет там, даже вы со своими… «талантами», — Орои усмехнулся. — Не сможете его оттуда достать.

— Ты проверял?! — с вызовом рыкнул Гинкаку, увязавшийся за братом.

— Не собираюсь, — туманник вмиг стал серьезным. — Если Узукаге попадет в резиденцию, наша миссия сворачивается. Пусть мы и сильнейший отряд в Тумане, но это, даже для нас, верная смерть.

— А если этот урод уже сидит там?! Че тогда?! — все распалялся самый несдержанный из двух псевдо джинчурики.

— Постараемся выманить его с помощью разрушения Узушио. Не выйдет — валим.

— Мы тебя услышали, — Кинкаку жестом велел брату успокоиться. — Тогда подрывай.

— Узукаге-сама! — вся тройка шиноби Конохи моментально оказалась возле Тоширо.

Аоба даже глазом моргнуть не успел. Да он даже подумать о защите учителя и главного сокровища клана не успел, а эти юноши уже занялись этим! Пусть и неприятно, но парни — профессионалы, и теперь, после небольшого экзамена и этой их реакции на взрывы, это более чем очевидно. Лист действительно прислал отборных шиноби…

— Аоба-сама! — в дверях показалась Намико — служанка. — Селение атаковано!

— Кто, с кем и сколько? — Узумаки шагнул к девушке. — Быстро!

— Н-не знаю… — на ее глаза навернулись слезы. — Кто-то… их не очень много, но они… Я видела из окна…

— Тоширо мы защитим, — Сенсома подошел к Аобе. — А вы с остальными должны выяснить, что творится наверху. И пришлите гонца с информацией сразу, как только соберете её в достаточном количестве.

Заместитель Узукаге поморщился от наглости мальчишки, но, все же, ничего не сказал, лишь глянув на своего учителя. Тоширо, промедлив секунду, кивнул, подтверждая слова юноши и ободряюще улыбнулся ученику.

— Аамон, Синидзи, Кен, Рам — за мной! — гаркнул Аоба «кандидатам». — Леру и Пикко, держитесь на расстоянии от нас — вы будете посыльными. Остальным — занять особняк и приготовиться к бою! Защищать Узукаге-сама даже ценой жизни! Выполнять!

— ХАЙ! — отозвались восемнадцать Узумаки и тут же принялись выполнять приказ.

Ученик Узукаге, забрав с собой всех троих джонинов, быстро вышел из подвала, на ходу отдавая приказы слугам и переодеваясь в боевую форму. Оставленные в подвале Узумаки не очень умело, но с душой, заняли позиции по всему помещению и приготовились сражаться. Лишь Каруми осталась рядом с коноховцами и своим дядей, обнажив кунай и показав язык усмехающемуся Сенсоме.

Глава красноволосого клана стоял, молча и спокойно наблюдая за своими людьми, как будто его все это не касалось. Совершенно безмятежный, он лишь морщился, когда очередной взрыв сотрясал здание. С доброй, даже снисходительной улыбкой, он позволил Данзо, Хирузену и Сенсоме встать к нему вплотную, формируя эдакий «треугольник охраны». Его, казалось, не касалось нападение на Узушио, и не трогали смерти его людей.

Перерожденного это смутило.

— Почему ты так спокоен, Тоширо?

Узукаге улыбнулся шире:

— Мои люди, там наверху, погибают за меня. Мое селение разрушают, и его позволяют разрушать ради моей безопасности. Сейчас все Узумаки, находящиеся в Узу, стараются сделать все, чтобы меня защитить. Я, всего лишь, делаю так, чтобы их жертвы не были напрасны. Они отдают самое важное, что у них есть, чтобы я был спокоен. И я буду спокоен, оправдывая их чувства. Такова доля правителя, Сенсома…

Юноша задумался, как задумались и все, кто услышал эти слова. Такая простая, но такая сложная, мудрость Узукаге, казалось, открыла для каждого что-то новое. А он все так же стоял, как будто ничего не происходит и не происходило.

— Узукаге-сама! — в подвал ворвалась одна из девушек, которых Аоба назначил посыльными. — Это отряды Облака и Тумана! Вам срочно нужно вернуться в резиденцию!

— Сколько их? Мы можем подавить атаку сами? — Хирузен вышел чуть вперед.

Девушка не ответила, но на ее глаза навернулись слезы. Совершенно не раненая, если не считать синяка на предплечье, оставленного…

— Хирузен! Противник! — закричал во все легкие Сенсома, догадавшись об атаке.

— Подави это, ублюдок!

Прямо из-за девушки в Сарутоби вылетел мощный поток пламени, спаливший «посыльную» моментально и оплавивший перила на лестнице. Юноша сделал фляк назад, кувырнулся через себя, на ходу складывая печати, и встретил огонь техникой Воды! К его величайшему изумлению, пламя оказалось настолько сильным, что его ниндзюцу в полную силу едва хватило на то, чтобы его потушить!

Противник был очень не прост…

— Это же… — извечная невозмутимость Тоширо треснула, стоило ему только увидеть противника.

Высокий и мускулистый мужчина с длинными желтыми волосами и каким-то подобием рогов, облаченный в форму шиноби Облака, стоял в дверях, держа перед собой причудливый веер, на кончиках которого еще оставалась чакра, от использования ниндзюцу Огня. Его левая рука была обмотана толстым тросом, светящимся золотым цветом.

— Что такое, старик? — грубый, с хрипотцой, голос мужчины выражал насмешку. — Знакомые игрушки?

— Откуда они у вас?!

Узукаге рявкнул. Так громко и яростно, что Данзо с Сенсомой одновременно отпрыгнули от «подопечного», которого, вообще-то, должны были защищать. Даже Каруми, знающая своего дядю гораздо дольше и ближе коноховцев, вздрогнула и покосилась на него. Из всех присутствующих, только Кинкаку, все еще самодовольно ухмыляющийся, и Хирузен, готовый в любой момент отразить атаку, не обратили на ярость Тоширо большого внимания.

Золотой брат сделал шаг, спускаясь на ступеньку ниже. Ему нравилось это — неспешно шагать, глядя на то, как недоучки-Узумаки и «хрен-знает-откуда-взявшиеся» коноховцы отступают. Пригибаются, под давлением его чакры, еле-слышно скулят, не в силах бежать, но и не в силах стоять. Даже парнишка, сумевший-таки отразить пятидесятипроцентный залп огня из Веера, отходит. Он сенсор, Кинкаку чувствует это, и он отлично видит, что ему не справиться. Не совладать. Не с этим противником. Его чакра слишком сильна и её слишком много. Он слишком жесток, чтобы сдерживаться, и слишком опытен, чтобы недооценивать.

И пока все смутились, а Тоширо пытался справиться с эмоциями, Золотой псевдо джинчурики расслабился.

— Первое правило шиноби, — внезапно раздалось над ухом. — Не подставлять спину!

Чудовищной силы удар отправил Кинкаку в полет аж до противоположной стены! Два ребра сломаны, позвоночник треснул, легкие пробиты все теми же ребрами, а рука с Веревкой Ясности обзавелась разрезом до самой кости — любого другого джонина из Облака (кроме Гинкаку, пожалуй) такая атака вывела бы из строя очень надолго.

— Человек, сказавший мне эти слова, оказался редкостным уебком, — Сенсома, покрытый Печатью и вошедший в Пятые Врата, шел к поднимающемуся кумовцу. — Но его наука спасала меня много раз. Не знаю, что ты за хрен, и почему даже Тоширо взбесился, увидев тебя, но летаешь ты ничуть не хуже других. Хотя… для обычного джонина ты слишком крепок.

Перерожденный улыбался, предвкушая бой.

— Потанцуем?

Разогнавшись до предела, Сенсома ринулся на врага, быстро вернувшего себе форму. Его раны затягивались прямо на глазах, так что юноша не дал себя обмануть первоначальной вялости движений Кинкаку. Удар! Золотой брат, подпустив мальчишку поближе, тоже ускорился, делая умелый замах и выбрасывая руку, обмотанную Веревкой, вперед, но пацан, похоже, предвидел это движение, так что без труда поднырнул под удар и нанес ответный.

Кинкаку пошатнулся, но устоял. Кем бы ни был этот странный парень, в тайдзюцу он оказался очень хорош…

Кумовец только взмахнул Веером, а Сенсома уже врезал ему по руке своей ногой, клинком, тем временем, защищаясь от касаний второй руки, обмотанной Веревкой. Предупреждать удары. Быть быстрым. Не ослаблять атаку и забыть о всех, стоящих за спиной и неспособных использовать свои техники из-за того, что противники находятся слишком близко! Перерожденному нравился этот танец. Его любимый танец. Танец боя, в котором ошибка может стоить всего.

— Это он че, еще и сдерживался, пока нас бил, что ли? — первой подала голос Каруми, глядя на то, как чунин из Конохи рвал на куски чудовище, так напугавшее всех поначалу.

— Еще как! — Хирузен, вновь призвавший ворчащего Энму, оказался рядом с ней и, по совместительству, Узукаге. — Тоширо-сан, мы должны идти. Сенсома разберется здесь и догонит нас.

— Не разберется… — Узукаге прищурился, что-то рассматривая в мешанине кулаков, локтей и ног, которую сейчас изображал из себя атакующий Томура. — Приглядитесь, молодой человек, Сенсома не наносит ему никаких существенных повреждений.

И верно — все атаки, даже те, которые Кинкаку не успевал блокировать, почти не наносили ему вреда. Он укрепил тело своей могучей чакрой и яростно шептал себе под нос какую-то мантру или молитву, а Сенсоме только и оставалось, что блокировать его атаки и лупить со всей силы, в надежде, что это хоть как-то помешает врагу использовать свои техники. Особо удачные удары, конечно, могли ранить, но противник регенерировал с просто бешенной скоростью! Но вот, Хирузен подал звуковой сигнал, означающий, что они готовы вступить в бой.

— Аргх! Черт! — юноша сплюнул от досады. — Приготовься вновь полетать!

Катана оказывается за спиной в одно движение, а следующим Сенсома молниеносно хватает Золотого брата за левую ногу и со всей силы, преодолевая его сопротивление, отрывает от пола. Еле замахнувшись, хрупкий, на вид, парень бросает здорового, все еще шепчущего что-то, мужика к членам своей команды!

— Шимура! Ками! — Сарутоби выскочил вперед, прикрывая чунинов Узумаки, и сложил печати.

Данзо, которому предназначалась эта фраза, даже не стал подтверждать, что услышал слова друга — он сразу начал складывать длинную цепочку печатей для сложнейшей из своих техник. И она была сложнейшей не потому, что наносила больше всего урона, а потому, что была вспомогательной и созданной специально для этого комбо…

— Стихия Ветра: Божественный Выдох! — Данзо выпустил в подлетающего Кинкаку, уже начавшего разворачиваться к ним лицом, плотнейший порыв воздуха, начиненный под завязку чакрой, поданой не просто через рот, а через все тело разом.

— Стихия Огня: Божественный Выдох! — Хирузен, в свою очередь, так же, всем телом, выпустил мощнейший поток пламени.

Две колоссальные, по чакрозатратности, техники встретились ровно в том месте, в котором оказалась их цель — друзья с детства, Сарутоби и Шимура понимали друг друга так хорошо, что им даже не нужно было ничего говорить. Просто действуй и верь в своего друга.

— Техника Печатей! Высвобождение: холод!

Узукаге, мгновенно оценив мощь атаки джонинов Листа, бросил своим соклановцам листочки с печатями, тут же сработавшими и защитившими их от огромной волны жара, высвободившегося в результате совместной техники Хирузена и Данзо. Сами друзья укрылись за ближайшими красноволосыми, а Сенсоме пришлось воздвигать прочнейшую коробку из Земляных Стен, пусть он и находился дальше всех от эпицентра разбушевавшегося огня.

— Неплохо, уроды… — голос Золотого не был похож на голос умирающего. — Совсем даже неплохо…

Кинкаку плавно опускался на пол, полностью находясь в своеобразном скафандре, созданном из воды. Его веер сейчас находился не в руках, а в «голове» скафандра, и, по-видимому, именно он и защитил его от совместной техники джонинов Конохи.

— Дядя, что это за веер?! — Каруми, находящаяся ближе всех к Узукаге, встала между ним и Золотым, выставив вперед кунай.

— Банановый Веер, — Тоширо зло смотрел на врага, спокойно выхватывающего свое оружие из воды. — И Веревка Ясности. Это — два из Пяти Великих Сокровищ Мудреца Шести Путей. Артефакты, созданные самим Рикудо…

— Знаешь историю, дед? — усмехнулся Кинкаку.

Он выглядел спокойным, но, судя по его бегающим глазам, расслабляться и подставлять спину больше не собирался. Хирузен и Данзо выхватили кунаи, ожидая ответных действий врага и отходя от того, что их совместная атака не принесла никакого результата. Сенсома неспешно подходил к Золотому справа, поддерживая Врата и Печать. Узумаки собрались подле лидера, но трое чунинов остались слева от врага, готовые к бою. Все замерли, ожидая действий друг друга.

— Эти Сокровища вам не принадлежат! — грозно объявил Узукаге. — Это — наследие моего клана!

— Так иди сюда и возьми их, — Кинкаку поманил лидера Узумаки рукой. — Старый ублюдок. Кстати, не подскажешь, какого хрена от тебя пахнет моим братом и моими игрушками?

Узукаге оказался прямо перед успевшим вздрогнуть Золотым за какое-то мгновение, а потом, пользуясь вторым мгновением, он наложил на голову кумовца десять печатей — все, что успел.

И эти печати были сильнее тех, что испытал на себе Сенсома…

Кинкаку пробил головой потолок подвала, потом потолки первого и второго этажей и вылетел из резиденции Аобы, даже не успев понять, что произошло!

— Кха! — Тоширо упал на одно колено, сплюнув кровь. — Эта атака требует слишком много сил…

— Тоширо!

— Узукаге-сама!

— Дядя!

Телохранители и «кандидаты» обступили лидера Узумаки, а Хирузен и Сенсома помогли ему встать. Он убрал с поля боя сильного противника, но и сам отдал много сил.

— Что дальше? — Данзо был максимально собран и постоянно поглядывал на пролом в потолке.

— Мы идем в резиденцию, — не терпящим возражений тоном приказал Хирузен. — Это был всего лишь один из нападавших. На улице я чувствую еще… Кто-то, очень похожий на него, сейчас сражается с Аоба-саном.

— Поможем ему, — решил Сенсома. — Нам нужно собрать всех в резиденции…

— Идем!

Девушки-ирьенины подлатали Тоширо, да и сам он быстро восстанавливался, так что шли все своим ходом. Слуг по дороге они не встретили, что могло говорить о том, что они разбежались, или о том, что все они мертвы.

Мысли у всех были тяжелыми. Ни Сенсома, ни Хирузен с Данзо не смогли ничего сделать неизвестному джонину из Облака, хотя вложили в свои атаки огромное количество сил. Лишь самый первый удар, который нанес Сенсома, и самый последний, нанесенный Тоширо, смогли хоть как-то повредить врага, но этого было мало.

Узукаге тоже терялся в догадках о том, кто именно этот человек. Не Узумаки, но обладает объемами чакры, конкурирующими с объемами сильнейших из красноволосых, да еще и использует Сокровища! Его регенерация так же вводила в ступор — похожие техники есть в ирьениндзюцу, но противник его определенно не применял, а в естественной форме такое встречалось, разве что у Первого Хокаге и…

Джинчурики…

На улицах шли бои. Не везде — нападающих было не так много, чтобы разом занять все селение, но зато они были достаточно сильны, чтобы не просто выдерживать натиск оставшихся в деревне Узумаки, но и теснить их! Все, как на подбор, джонины. Похоже Облако решительно настроено уничтожить Деревню Скрытого Водоворота.

— Это здесь! — Хирузен, ведущий группу так, чтобы не натыкаться на скопления противников, первым выбежал из-за угла и тут же застыл, пораженно смотря вперед.

— Аоба! Нет! — Тоширо вскрикнул, но было уже поздно.

Высоченный мускулистый монстр, полностью состоящий из темно-красной ядовитой чакры, держал ученика Узукаге за горло. Вернее, он держал труп ученика Узукаге, ведь три из шести длинных «хвостов», сотканных из все той же чакры, проткнули Узумаки насквозь.

Площадь перед резиденцией Узукаге, посередине которой и стоял монстр, была основательно порушена. Большинство домов уничтожены, что-то горело. Лишь сама резиденция оставалась невредима, но перед самым входом в нее стояло семеро джонинов Тумана, бесстрастно взирающих на финал битвы чудовища и заместителя Узукаге. У ног одного из них лежали три оставшихся Сокровища Мудреца: Меч Семи Звезд, Янтарный Горшок Очищения и Красная Тыква.

— Узукаге? — монстр повернул свою рогатую башку к новым действующим лицам. — Где мой брат?

Его голос отдавал чем-то потусторонним. Чем-то страшным… Это определенно не могло быть голосом человека, но…

— Это брат-близнец того ублюдка, — подтвердил Хирузен, ориентирующийся по чакре. — Готовьтесь — нам нужно дать Узукаге-сама шанс попасть в резиденцию.

Узумаки и коноховцы напряглись, готовя свои самые сильные техники. Монстр, тем временем, лениво размахнувшись, отбросил от себя тело Аоба, которое попало в один из неполностью разрушенных домов и «добило» его. Гинкаку был доволен — красноволосый ублюдок, так взбесивший его своим высокомерием и умеющий использовать высшее фуиндзюцу (что сильно пугало псевдо джинчурики, большая доля силы которого зависела от демонической чакры Девятихвостого), сдох. Да еще и покров второго уровня удалось пробудить. Шесть хвостов — максимум для Серебряного брата…

Неожиданно, откуда-то с неба, прямо рядом с монстром приземлился еще один. Чуть выше, чуть шире, чуть темнее, и…

— Семь хвостов… — Хирузен напряженно считывал чакру врага. — Это он! Он выжил!

— Ур-роды! — зарычал Кинкаку, скалясь демонической мордой. — Гинкаку! Как обстановка?!

— Все в порядке, Кинкаку! — Серебряный был весел. Ему нравилось ощущение силы, даруемое покровом. — Против нас остались только эти блохи — теперь мы их раздавим!

— Потерпи! — когтистая рука останавливает брата, а хвосты собираются вместе, будто что-то лепя за спиной у Золотого.

Рядом с Орои упали Веревка Ясности и Банановый Веер.

— Узукаге сильный, — рычал Кинкаку, предостерегая брата. — Очкарик сильный. Джонины сильные. Остальные — мусор.

Серебряный гулко расхохотался и издал громкий протяжный вой. Тут же перед резиденцией оказалась десятка шиноби из тех, что Райкаге дал им на усиление.

— Этого хватит, брат?

— Хватит.

Братья ринулись в атаку не сговариваясь, а джонины Облака поддержали их своими техниками, заставляя Узумаки и коноховцев отвлекаться от основной проблемы.

— Стихия Земли: Трехглавый Земляной Дракон! — Сенсома сложил печати, и его сильнейшая атакующая техника сомкнулась на Серебряном брате.

— Убью! — Кинкаку подлетел к юноше на немыслимой скорости, занося лапу над его головой!

Выдох, и тело входит в Шестые Врата, мгновенно даруя прилив сил и скорости, отчего Сенсома все-таки уворачивается от удара Золотого. Кувырок, ручная печать, и прямо между ними воздвигается Земляная Стена, которая сразу взрывается, стоит только Кинкаку врезать по ней лапой!

Сенсома уже справа от монстра, но кулаками бить и не думает — он просто ждет, пока противник подставится. И вот, Золотой, рыча, бросается к нему, но…

Натыкается на фуин-взрыв, нарисовавшийся прямо в воздухе.

Взрыв! Грузное тело псевдо джинчурики отлетает от перерожденного, а тот благодарно кивает Тоширо, который тут же переключается на помощь своим чунинам. Узумаки потеряли уже четверых, а вот кумовцы отделались только двумя, и то, только потому, что красноволосым помогали Данзо и Хирузен. Сенсома морщится — в Седьмые Врата тело заходить просто отказывается, а Серебряный уже поднимается, пережив Трехглавого Земляного Дракона и быстро регенерируя повреждения.

— Хирузен! Подмени!

Удивленный, но смолчавший Сарутоби прыгает на то место, где только что был его одноклассник, раскручивая Энму. Псевдо джинчурики рычат, но и молодой Король Обезьян им не уступает. Убить не убьет, но задержать сможет точно надолго.

— Тоширо! — Сенсома, тем временем, подбежал к Узукаге, постоянно прикрывающему своих соклановцев и Данзо. — Прими это.

Томура протягивает Узумаки небольшой мешочек с… разноцветным песком. Тоширо уже собрался что-то спросить, но юркий парень уже прыгнул к Шимуре и Каруми, прикрывающим друг друга, сложив ручные печати:

— Стихия Огня: Великий Огненный Шар!

Времени нет! Узукаге ставит физический блок от атаки мечника Облака, сумевшего-таки к нему подобраться, и тут же «цепляет» на него комбинацию из взрывов и манипуляций с весом. Кумовец отлетает, явно выведенный из строя, а Тоширо, резко выдохнув, вдыхает порошок.

— Отлично, — голос Сенсомы раздался прямо в голове Узумаки, отчего тот чуть не сбросил с себя гендзюцу.

Не сбросил. Сдержался. Все, что делала иллюзия ученика Мадары, это транслировала его голос прямо в голову Тоширо. Несложная техника, пусть и требующая некоторого мастерства. Хотя, если исполнять ее посреди боя, в котором ты только и делаешь, что меняешь позиции и просчитываешь врагов… Да — Сенсома явно задумал что-то непростое.

— Слышать я тебя не могу, — сразу пояснил он. — Так что связь односторонняя. Я использую это сейчас только потому, что у тебя достаточно опыта, чтобы все исполнить как надо. Смотри, сейчас над тем, что с семью хвостами, загорится красное.

Узукаге, попутно все еще помогая своим в сумбурном бою, перевел взгляд на старшего из братьев, сейчас активно сражающихся с вертким Сарутоби, успевающим, с помощью шеста, отражать все их атаки и даже наносить свои, ему помогало пятеро чунинов, да и Данзо иногда посылал пару-тройку сюрикенов, напитанных воздухом, чтобы поддержать друга. Над головой у «семихвостого» появилось нечто плоское и красное. Потом оно оформилось в… простую дощечку.

— Я не знаю, как их одолеть, не потеряв всех, кроме тебя и нас, но я знаю, как их задержать настолько, чтобы они дали вам шанс пробиться через тех уродов у входа. Тебе придется поработать, Тоширо. Я сойдусь с ними в схватке. Один против двоих, а вы, в это время, займитесь кумовцами. Как только пробьете их, бегите к резиденции. Постарайтесь не вступать в бой с Туманом, хотя… ты и сам это прекрасно понимаешь. В общем. Я предлагаю следующее…

Вновь команда-выкрик, и Хирузен меняется с Сенсомой, оказываясь в более удобном для себя месте на поле боя — там, где гремят ниндзюцу. Из-за большого количества врагов и все новых, и новых подкреплениях к нему, Узукаге не мог полностью сосредоточиться на атаке, сражаясь лишь с теми, кто, все-таки, смог к нему пробиться. Но таких было немного, так что пока сильнейший шиноби в Узушио сократил число нападавших на три единицы, а это мало, для такого боя. Ситуацию осложняли братья-монстры, сдерживать которых приходилось почти всем вместе, да еще отвлекаясь на остальных нападающих. Но хуже всего было то, что семеро джонинов, не сильно уступающих тем же братьям до становления монстрами, не спешили вмешиваться в бой, но стояли и ждали чего-то.

Туман явно что-то задумал.

Но Сенсома, вроде, скоро снова учудит нечто такое, за что его вновь можно будет считать сильнейшим из выпускников третьего класса!

— «Черт!» — выругался, в мыслях, Сарутоби. — «Не о том думаю!»

А Сенсома уже предстал перед двумя псевдо джинчурики с катаной наголо и своей извечной довольной ухмылкой. Момочи Орои заинтересованно глянул на юного мечника, смело вышедшего к братьям, по силам превосходящим даже мощь Каге. По крайней мере — никто из нынешних пяти Каге не смог бы победить обоих в бою — слишком велики даруемые их ядовитой чакрой способности, слишком сильны артефакты, которыми они пользуются.

Сенсома широко улыбнулся «семихвостому» Кинкаку, яростно зарычавшему в ответ, а потом его улыбка превратилась в оскал:

— Потанцуем?

Удар, уворот, удар! Движения братьев были быстры, размашисты, а любое касание к ядовитой чакре Девятихвостого болезненно отзывалось по всему телу, но юноша смог продержаться первые двадцать секунд боя самостоятельно, а после подпрыгнул… и оттолкнулся прямо от воздуха!

Шиноби Тумана пораженно смотрели на то, как парень, сияющий, словно чудной фонарик на празднике, с катаной в руках молниеносно атаковал двух замешкавшихся псевдо джинчурики, попросту отталкиваясь ногами от воздуха и нанося удары со всех сторон! Быстрый, сильный, точный — поначалу Сенсома еще привыкал сражаться и показывать с помощью гендзюцу цели для Тоширо, а сам Узукаге привыкал быстро ставить почти мгновенно распадающиеся барьеры прямо под ногами у юноши. Все осложнялось расстоянием — даже носитель чакры Рикудо не может ставить печати слишком уж далеко от себя, но пока братья не сообразили, в чем секрет, так что Сенсома давил.

Давил!

Молодой юноша из Конохи, облаченный в чунинский жилет, давил двух сильнейших шиноби Кумогакуре, двух псевдо джинчурики, двух опытнейших джонинов и братьев, что уже не раз работали в паре! Они огрызались, пытались сформировать бомбы Биджу, просто фонили ядовитой чакрой, чтобы хоть как-то навредить Сенсоме, но тот всегда упреждал их удары, затыкал пасти клинком, заставляя бомбы взрываться внутри самих псевдо джинчурики и просто не стоял на месте, не позволяя чакре Девятихвостого себя сильно ранить или замедлить!

— Он охренеть какой сильный, — Орои достал блокнот и быстро набросал портрет юноши, подписав внизу его приметы. — Даже два этих болвана не могут его достать. Да и Узукаге похоже… Да, людей Облака осталось мало — еще чуть-чуть, и они побегут. Готовьтесь.

Кинкаку, подобрав момент, все же смог найти брешь в обороне Сенсомы и тут же ею воспользовался, атакуя юношу, никак не успевающего закрыться!

— Плюм, — с полубезумной улыбкой перерожденный откинул от себя Гинкаку, повернувшись к его брату, рука которого просто остановилась в десятке сантиметров от его лица. — Неприятно, правда?

Командир Кинкаку Бутай закричал от боли — меч юркого мелкого ублюдка из Листа пробил его лапу насквозь! Серебряный брат замедлился, а его хвостов стало четыре — он не может долго находиться в покрове, да и сам Кинкаку чувствовал, что начинает слабеть. Верткий Сенсома вдруг стал двигаться плавнее и медленнее, отчего Золотой сначала обрадовался, а потом очень сильно напрягся.

В правой руке пацана проявлялся призрачный клинок…

Взмах! Неосязаемый, но такой опасный меч «отсекает» Кинкаку здоровую кисть руки! Он взвыл снова, но его брат не взвыл вместе с ним, что означало лишь одно — рука на месте. Не успел Золотой обрадоваться, как одним ловким движением Сенсома попробовал срезать пару его хвостов настоящим клинком!

И у него получилось.

Вот теперь оба брата взвыли в унисон — боль одного в покрове передавалась и другому. Хвосты из чакры было бы невозможно срезать, если бы псевдо джинчурики настолько не ослаб.

На вой сбежались все оставшиеся силы Кинкаку Бутай, и их было достаточно, чтобы помешать Узукаге дойти до резиденции, но они опоздали…

— Всем приготовиться! — Хирузен бежал первым, прикрывая Энмой Каруми с раненым Данзо.

До джонинов Тумана оставалось десять шагов! Пять! Один!

— Прошу вас… — холодно произнес Орои, никак не реагируя на перепрыгнувшего через него Сарутоби. — Господин Узукаге…

Тоширо не успел ничего понять, он просто открыл двери и впустил внутрь своих соклановцев. Хирузен чуть промедлил, глядя на Сенсому и…

— Техника Печатей: Деревянная Тюрьма! — все семеро шиноби Тумана одновременно сложили печати.

Из Янтарного Горшка Очищения выпрыгнул совершенно белый гуманоид с зелеными волосами и желтыми глазами. Широко улыбнувшись, он запестрил сотнями печатей и бросился к дверям резиденции! Сарутоби отпрыгнул, вновь оказываясь на площади, а Тоширо закрыл дверь изнутри, сразу заряжаясь чакрой, накопленной резиденцией.

— Зецу и не думал атаковать! — рассмеялся белый и… обнял здание.

В ту же секунду вся резиденция засветилась печатями, совершенно похожими на те, что были на гуманоиде, а сам он превратился в небольшое деревце, выросшее прямо у входа и заблокировавшее двери! Тоширо ощутил ужасающий холод в груди, будто его только что продырявили насквозь, но он был цел! Все было в порядке, лишь чакра резиденции…

— Дядя! Твои волосы!

Каруми подбежала к Узукаге с маленьким женским зеркальцем и протянула его ему.

Цвет волос Тоширо Узумаки стремительно краснел…

Он бросился к ближайшему окну, разбил его, но барьер не выпускал из резиденции никого, используя ее же чакру. Лидер клана осмотрелся, прикидывая уровень этой защиты, и понял, что не сможет быстро ее снять. Никак не сможет. И тогда он вновь вернулся к окну:

— Сенсома! Сенсома! — закричал Узукаге изо всех сил.

Юноша, увернувшись от, уже слабого, тычка Гинкаку и заехав Гинкаку по челюсти, обернулся на зов.

— Их цель — не я! Ты сам должен понять! Бери Хирузена и бегом! — кричал Тоширо, отчаянно жестикулируя, боясь, что барьер еще и блокирует звуки. — Быстрее!

— Какой догадливый дед, — хмыкнул Орои, выпрямляя руку перед собой.

Его напарники сделали то же самое и печати, нарисованные прямо на их ладонях, активировались, являя миру семь причудливых мечей. Каждый был уникален, как и его носитель, и каждый был силен настолько же.

— Не стой на нашем пути, пацан! — предупредил Момочи Сенсому, направив на него огромный меч с широким лезвием, на конце которого был прорезан круг. — И беги из деревни подальше…

Все семеро разом сорвались с места, прихватив с собой и Сокровища! Хирузен дыхнул пламенем им вдогонку, но его Огненный Меч Бога Войны был легко блокирован техникой Воды одного из «мечников». Кинкаку и Гинкаку взревели, приказывая своим людям «догнать, убить и отобрать», но те побоялись бросаться за столь сильными шиноби и сосредоточились на Сенсоме с Сарутоби.

— О чем говорил Узукаге-сама? — напряженным голосом спросил Хирузен, прижавшись своей спиной к спине друга.

— О, тебе понравится, — судя по голосу, Сенсома улыбался. — Но для этого нам нужно как-то выбраться отсюда.

— Те парни сильные… Мы с ними точно справимся?

— У нас нет выбора. Либо так, либо эти мечники, как-то переплюнувшие в запечатывании сильнейшего из Узумаки, устроят нечто такое, что смерть Первого тебе цветочками покажется.

— Так что же там такого?

Томура не ответил, потому что кумовцы напали, и им пришлось защищаться. Псевдо джинчурики, вышедшие из покрова, не стали тратить время на юношей, а сразу побежали за унесшими их «игрушки» туманниками. Одиннадцать джонинов Облака против чунина и джонина Листа.

Расклад поганый, ведь Сенсома с Хирузеном уже разогрелись!

Сближение! Сенсома мигом оказывается около двух мускулистых темнокожих джонинов с мечами за спинами и прочерчивает в воздухе пируэт пустой рукой. Опытные мечники отлично знают, что случается, когда катана разрезает тебе горло, так что они падают на колени, зажимая несуществующие раны, а юноша, тем временем, наносит раны существующие. Бросок разноцветного песка в лицо следующей жертве, и вот она уже атакует молниями своих бывших напарников, чем заслуживает незамедлительный ответ от них.

Хирузен тоже не теряет темпа — его движения точны и быстры, а Энма мелькает туда-сюда, разя врагов с сумасшедшей скоростью. Иногда шест удлинялся, выталкивая очередного противника подальше, а после принимал облик обезьяны, чтобы свернуть неудачнику голову! Мастера ниндзюцу от Облака складывают печати, но Сарутоби создает пятерых своих клонов из, буквально, ничего, и те отвечают на каждую технику еще более мощной.

Узумаки, запертые в резиденции Узукаге, пораженно смотрели, как двое гениев расправлялись с превосходящими силами джонинов, при этом уже проведя длительный и изнуряющий бой. Сейчас ни Сенсоме, ни Хирузену не нужно было никого защищать и прикрывать, и их боевые навыки раскрылись в полной мере. Прошло несколько минут, и группа противников уже была выведена из строя.

— Бегом! — только и сказал Сенсома, когда Хирузен вырубил последнего.

Они бежали так быстро как могли, но Хирузен все равно не чувствовал врагов, что означало одно — они уже в комплексе. Теперь все зависело от того, как быстро туманники найдут тело. Тело, которое может перевернуть все в этом мире…

— Как ты собираешься сражаться с ними, Кинкаку?

— Яростно и жестоко, Гинкаку! Нам всего лишь нужно забрать Сокровища и объединиться, и тогда они нас не сдержат. Мы бы все закончили раньше, если бы тот гребаный Узумаки, которого ты прикончил, не разделил бы нас!

— Сука!

Командиры Кинкаку Бутай бежали за шиноби Тумана со всех ног, но они уже порядком ослабли, да и регенерация всегда дает взаймы, а долги, которые братья потом отдают за нее, всегда высоки…

Но сейчас их это интересовало мало. Это их игрушки, их запах! Будучи неплохими сенсорами, Золотой и Серебряный сразу поняли, что Сокровища должны принадлежать только им, как увидели. Для них каждая игрушка была чем-то вроде члена семьи…

— Стой, Кинкаку! — Серебряный остановился, прося и Золотого подождать. — Я чувствую чакру… Будто это ты!

— Узукаге! — рыкнул брат. — От него пахнет так же, как и от нас!

— Это не он! — Гинкаку мотнул головой. — Там, под землей. Кто-то другой… Как будто отец, если бы он у нас был.

— «Как будто отец»? Хм… А где игрушки?

— Они направляются туда!

— Тогда идем!

Вход в подземный комплекс они нашли довольно быстро, просто ориентируясь на запах похитителей и тот странный «родной» запах. Что-то беспокоило всегда осторожного Кинкаку, но он никак не мог понять, что именно. Что-то было… Что-то опасное, возможно, или даже смертельно опасное…

— Брат! Стой!

Но Гинкаку, увлекшийся погоней, не успел остановиться вовремя, и ловушка, оставленная туманниками, сработала. Разряд тока, столь сильный, что даже регенерация с уникальной чакрой не смогла спасти Золотого и Серебряного, и они упали на пол, оставшись без сознания.

— Этих тоже берите, — скомандовал Орои, вставая над телами. — В них, похоже, тоже есть частичка Его силы…

— Сюда! — Сенсома резко свернул, найдя вход в комплекс.

По пути не разговаривали, хотя Хирузена так и подмывало спросить друга о том, зачем они бросились непонятно куда. Сенсома молчал, о чем-то напряженно думая, и его извечная улыбка куда-то делась. Теперь перед Сарутоби был умудренный опытом и ждущий большущих проблем мужчина, который лишь молится про себя, чтобы все обошлось.

Подземный комплекс поражал… бы, если бы не был усыпан трупами персонала. Мужчины, женщины — мечники из Тумана крошили всех, без разбора, заливая помещения кровью. Зал за залом, пещеру за пещерой. Сенсома, идущий как раз по тому маршруту, где разрушений и трупов было больше всего, хмурился все сильнее.

Через какое-то время сюда прибудут шиноби из Конохи — стандартная практика. Возможно, даже сам Второй. Но это все — время, которого у юношей не было. Час, два, три, четыре — экстренная помощь из Листа может придти на развалины Узушио, которая слишком отвыкла от мысли о том, что на них небесполезно нападать. Всего одна техника, и Узукаге больше не может контролировать свою резиденцию. Откуда ее знают шиноби Тумана — большой вопрос, как и вопрос происхождения того белого гуманоида, использовавшего, судя по всему, Стихию Дерева…

Все это перерожденному очень не нравилось.

— Узумаки хранят тело Рикудо, — неожиданно сказал Сенсома вздрогнувшему Хирузену. — Оно… мертво, но… Имеет чакру… Я не знаю, как именно это описать. Тоширо показал мне это в первую ночь. Это их сокровище. Никто не должен об этом узнать, Хирузен. Но я не шучу…

Сарутоби не нашел, что ответить, а потом они дошли…

Пятеро туманников возились с Кинкаку и Гинкаку, завязывая их покрепче, а остальные что-то чертили на полу кровью убитых, за всем наблюдал Орои, изредка что-то негромко говоря, поправляя работу своих подчиненных. Увидев краем глаза двух вошедших в зал, полный трупов, юношей, он обернулся к ним с улыбкой:

— Вы все-таки нашли нас! О! Или вы знали об этом месте? Узумаки приказали его защищать, да? А вы знаете, что именно тут нужно защищать?

— Труп Рикудо, — хмуро ответил Сенсома. — Который вы хотите забрать.

— Забрать? — Момочи сделал вид, что ослышался. — Что ты, парень! Мне не нужен старый труп! И нанимателю он не нужен! Он нужен только тупым Узумаки, которые ставят на нем опыты. Мне же нужен… А, впрочем, неважно! Вы закончили?

На последнее предложение, обращенное к подчиненным, те ответили утвердительно, так что Орои прошел по залу, встав точно в центр рисунка, оказавшегося сложным фуин. Остальные встали подле него, спокойно смотря на замешкавшихся парней.

— Пока-пока, неудачники! — улыбнулся мечник, и… исчез.

— Пространственно-временная техника! — выдохнул Хирузен. — Это же Конохская школа рисунка! Но кто? Кто мог им такое рассказать?

— Мало ли предателей, — Сенсома подбежал к Золотому и Серебряному. — Из них выкачали почти всю чакру, но…

— Стой! Ты чувствуешь?!

От интонаций в голосе Хирузена Сенсоме стало как-то не по себе. Друг никогда ничего не боялся, всегда пер напролом и даже тогда, в купальнях, когда они сражались с Какузу в детстве, он был готов умереть и не боялся. Смелый Хирузен, такой же смелый, как и сам перерожденный.

Но сейчас его голос источал, нет, он просто вонял страхом…

Сосредоточившись, Сенсома почувствовал… напряжение. Будто перед землетрясением. Или лавиной. Или перед смертью. Чем-то подобным. Что-то подобное. Что нельзя передать словами и можно лишь… почувствовать.

— Где артефакты? — преодолев давящее на грудь чувство, Сенсома бросился к раскуроченной двери хранилища.

Или усыпальницы?

Горшок, названный Тоширо Янтарным, стоял прямо напротив «окна», показывающего труп. Тягучая чакра, принадлежащая Богу Шиноби, стала куда плотнее с прошлого раза, и ее плотность все повышалась и повышалась. Хирузен, зашедший следом, тяжело сглотнул, придавленный всей той мощью, скромная частица которой делает из Узумаки Узукаге.

А Сенсома думал.

— «Им нужна чакра… Чакра Сокровищ Рикудо… Чакра их владельцев… Чакра… Но для чего? Не хотят же они воскресить Бога? Зачем им — это же глупость! Или… Или хотят? Возможно, я чего-то не знаю. Тут же должны быть документы!»

Ринувшись в ответвление, в котором он, в прошлый визит, видел работников, Сенсома попытался найти хоть что-нибудь, указывающее на действия, совершенные мечниками из Тумана. Но нашел он не записи, он нашел женщину…

Она лежала на боку, зажимая рану руками, и просто дышала, пытаясь просто протянуть подольше. С такими ранениями не живут, но она просто хотела… хотела жить. Слишком много их исследований в этом месте показали, что жизнь куда лучше смерти. А потом рядом опустился он…

— Вы меня слышите? — Сенсома помахал руками перед ее лицом.

— Д-да-а-а… — сипло выдохнула она.

— Что они сделали? Что?

— Ч-чакра-а-а… они-и-и… соединили…

Юноша поморщился, и достал последнюю горсть разноцветного песка. Сейчас или никогда. Двойное гендзюцу. Ох, это будет тяжело…

— Кто вы?

Женщина удивленно осмотрела себя. Руки, ноги. Все цело и невредимо. А телу так легко, будто…

— Это иллюзия? — спросила она в ответ.

— Да, — юноша нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Кто вы?

— Я работаю здесь, — женщина провела рукой по такому реальному, но такому нереальному столу. — Мы изучали Рикудо. Его историю, его силу, его тело…

— У меня мало времени! Вы сказали, что они объединили чакру. Зачем?

Женщина хлопнула глазами, будто только сейчас вспоминая, что она действительно такое говорила.

— Не может быть! — наконец выдохнула она. — Они принесли Сокровища?!

— И поставили напротив тела, — «добил» ее Сенсома. — Зачем?

— Это, это же, это… — ученая глотала слова, запиналась, но никак не могла подобрать нужное. — Они же… Он… Он!..

— Что такое? — иллюзия Сенсомы встряхнула иллюзию женщины, понимая, что время уходит — Томура никогда не был мастером гендзюцу. — Что произойдет с телом?!

— Когда начнется трястись земля, знай — в теле Рикудо формируется осколок жизни, — собравшись, взглянула она ему в глаза. — Полу-разумный… псевдо личность… Суррогат души. И лишь Ками ведает, что произойдет, если он сформируется…

Гендзюцу распалось, а тело женщины обмякло, но не это сейчас занимало мысли Сенсомы. Его трясло. Весь мир трясло. А, нет — это лишь Хирузен, держащий его за плечо.

— Что такое? Что ты узнал?!

Перерожденный бегом вернулся понимая, что мир, все-таки, трясет, а чакра Рикудо уже полноценно давит, почти нанося вред. Но это давление вдруг… помогло. Тело будто расслабилось, хотя оставалось напряжено. Шестые Врата, обещающие скоро закрыться и приносящие сильную боль, будто воспряли. Физическая составляющая чакры пошла увереннее, быстрее.

Но Сенсома не обратил на это никакого внимания. Взгляд его пораженно расширившихся глаз, полный странного, животного страха, был прикован к правой руке тела.

Рикудо пошевелил пальцем…