И вот я здесь, одна, мои стринги все глубже и глубже врезаются в ягодицы, а мужчина с подносом шампанского не появлялся уже почти шесть минут, но, несмотря на это, в мире не найдется столько алкоголя, чтобы отвлечь меня от умопомрачительной толпы мешков с мусором из Беверли-Хиллз, которая каким-то образом окружила меня. Кейт тем временем в другом конце комнаты разговаривает с кем-то, кто очень похож на Дерека из "Вавилона", но может быть (и не быть) его точной копией с другим именем в той же сфере деятельности. Он не особенно привлекателен, но ночь только началась. Все эти мужчины одинаковы. Напротив меня стоит другой, разговаривает. Я осматриваю зал в поисках еще одного напитка.
- Да, мы познакомились еще в моей первой венчурной фирме, это была и его первая работа, и он действительно такой парень. Я никогда не думала, что он первым пойдет к алтарю, но, наверное, когда хочешь закрепить отношения, надо их закрепить, правда?
Это вечеринка по случаю помолвки.
- Ммм, - говорю я, бросая взгляд на девушку, которая, как я полагаю, тоже очень хотела бы, чтобы ее закрепили.
- А как вы познакомились? - спрашиваю я, провожая взглядом двух симпатичных двадцатилетних парней, удаляющихся в туалет, чтобы "дунуть".
- А вот так, ни за что не догадаешься. Догадайся.
Он ждет и наблюдает за мной, полный головокружительного ожидания. Есть две вещи, которые я презираю в этом мире больше всего на свете: первая - это когда человек заставляет вас о чем-то догадываться, как будто вы - экстрасенс или ребенок, или, возможно, настолько интересуетесь его жизнью, что тратите свои умственные способности на подпитку его нарциссических наклонностей, на полное наблюдение за ними и повторение какого-то аспекта его жизни. Это наблюдение возвращается к нему к его полному удовлетворению, и он проглатывает все это, как благодарная маленькая порнозвезда проглатывает большую порцию...
- Она - твой проктолог, - говорю я.
Он замирает, широко улыбается, поднимает брови, как будто я ударила его по лицу.
Через мгновение он несколько раз моргает, а затем находит слова.
- Ну... да. В смысле, она такая. Как ты...?
Я удивлена не меньше его.
- То есть ты прощупала его и понялa, что он - тот самый?
Я адресую этот вопрос проктологу, которая, как я теперь понимаю, выглядит так, как будто она действительно видела некоторые вещи. Мне интересно, сколько предметов ей пришлось извлечь из прямой кишки, и я на мгновение представляю ее обнаженной в море блестящих анальных пробок, бутылочек из-под "Gatorade" и различных овощей.
- Он пригласил меня на свидание после проверки. Такое случается чаще, чем ты думаешь. Но я не знаю, наверное, застал меня врасплох в момент слабости, - она пожимает плечами и делает глоток своего напитка. - И его не волнует, что я провожу свои дни, засунув руки в задницы других мужчин, так что и это тоже.
- Да, знаешь, у нас с приятелями, - говорит парень проктолога, - есть такой групповой чат...
- Не начинай про групповой чат, - говорит проктолог.
- Почему бы и нет? Мы уже затронули эту тему.
- Не здесь. Ради Бога, мы же на вечеринке по случаю помолвки.
Он игнорирует ее и поворачивается ко мне. Она долго отпивает из своего бокала и зовет официанта за другим. Я пытаюсь схватить один, но мне мешает начало этого восторженного рассказа.
- Итак, - говорит он, глядя на меня с маниакальным удовольствием, - у нас есть групповой чат с моими старейшими приятелями, нас восемь человек, и мы каждый день посылаем друг другу видео. Догадываешься, что это за видео?
- У меня ничего не выходит, - говорю я.
- Итак, каждый день, когда я сажусь справить нужду, я кладу камеру между ног и снимаю это. И все мои приятели делают то же самое, и мы пересылаем видео друг другу. Вот, я тебе кое-что покажу.
- Том, убери это, - говорит проктолог. - Извини, он шутит.
- Я имею в виду, я не шучу. Видишь? Ей все равно. Мэй все равно, да, Мэй? Тебе это нравится. У тебя очень красивое лицо, милое, понимаешь? Кто-нибудь говорил тебе об этом?
Я посмотрела уже четыре ролика с испражнениями, когда позади меня раздалось горловое дыхание.
- Не возражаете, если я присоединюсь к вам, ребята? Похоже, вы веселитесь больше, чем остальные участники вечеринки.
Голос кажется знакомым, но я не могу его определить. Я поднимаю глаза и вижу перед собой еще одну куклу Кена. Но эту я знаю, мы познакомились всего несколько дней назад. Я закатываю глаза.
- Кейт и тебя сюда притащила? - говорит Гидеон.
Пара, держащая меня в заложниках, представляется. Мне удается выхватить еще один бокал шампанского и выпить его. Но этого недостаточно. Я смотрю на Кейт и ее мужчину, она выглядит так, будто ей очень нравится. Рука мужчины лежит чуть выше ее поясницы.
- Что-нибудь хорошее? - спрашивает Гидеон, наклоняя подбородок к все еще протянутому телефону.
- Вполне, - отвечаю я. - Я как раз собиралась показать своим новым друзьям видеозапись моего неудачного кесарева сечения.
Возникает пауза, а затем,
- Твоего...? - начала проктолог Тома.
- Я участвовала в исследовании. Экспериментальном, знаете ли, - говорю я. - Так что они снимали это, и я сохранила запись. Это просто одна из таких вещей. Ребенок жив, просто немного деформирован. Я решила удалить его на пару месяцев раньше, в рамках исследования. Оказывается, плаценту можно есть, даже если она извлечена через туловище. Она немного мясистая, но ее можно смешать в смузи, и она станет немного лучше. Можно сказать, более нежной. Вот, у меня где-то есть видео.
Они оба побледнели.
- Гм, - говорит проктолог, - мы не поздоровались с невестой.
- Да, - говорит ее парень. - Да. О'кей. Хорошо.
Они уходят, а я наблюдаю, как мужчина кладет руку на спину Кейт, придвигается ближе.
- Я предпочитаю лазанью, - говорит Гидеон. - Хотя, я слышал, что из плаценты также получается отличный чили.
- И вот оно, искрометное остроумие, благодаря которому ты попал в Гарвард.
Он поднимает бровь.
- Очаровательная покладистость, благодаря которой ты оказалась в Стэнфорде.
Я замираю и поднимаю на него глаза.
- Я не училась в Стэнфорде.
- Кейт сказала, что ты поступила.
- Нет.
- Ты поступилa на полную академическую стипендию и бросилa учебу через две недели.
- Ты ничего обо мне не знаешь.
- Твои родители отреклись от тебя, и ты каким-то образом оказалась здесь.
Я пристально смотрю на него и прохожу мимо, чтобы найти туалет. Позже я поговорю с Кейт по поводу разглашения конфиденциальной информации. Я достаю из сумки телефон, чтобы вызвать машину, как вдруг земля уходит из-под ног. Моя первая мысль - о кукле. Что каким-то образом эта нечестивая вещь стала причиной всего этого.
Но потом я вижу, понимаю, как в замедленной съемке. Это не я, это все. Кто-то задыхается. Падают стаканы, комната раскачивается. Конечно. Они, как правило, приходят один за другим. Землетрясения приходят либо в виде "сотрясений", либо в виде "качков". То, которое мы пережили в "Вавилоне", было "сотрясением". Они более сильные, более внезапные. Но мне всегда казалось, что "качки" гораздо тревожнее.
Земля колеблется под нами, как будто мы катаемся на серфинге, комната вздымается и обрушивается, достаточно, чтобы дестабилизировать нас всех. Я теряю опору и падаю. По пути вниз я протягиваю руку за чем-нибудь, натыкаюсь на что-то и хватаюсь за него. Проходит слишком много времени, прежде чем я понимаю, за что хватается моя рука. Но это не имеет значения.
Я падаю.
А потом нет.
Я смотрю в потолок и каким-то образом подвешена над землей. Земля замирает, успокаивается. В поле зрения появляется лицо брата Кейт. Его руки обхватывают мою спину, и он держит меня, не более чем в футе над полом. Его сумка по-прежнему крепко зажата в моей руке. Я разжимаю пальцы и отпускаю ее.
- Спасибо, - говорит он. - Ты держалa еe немного крепко.
Я прочищаю горло. Я открываю рот для ответа, но ничего не выходит.
- Ты в порядке? - спрашивает он.
- Пожалуйста, опустите меня, - говорю я.
Он поднимает нас обоих на ноги и отпускает меня. В комнате раздается смех, проверяют, нет ли потерянных очков и столь любимых контактных линз. Я не единственная, кто упал, и несколько гостей отряхиваются, поднимают бокалы с шампанским. Я тянусь за бокалом с любым алкоголем, что окажется под рукой, и осушаю его. Ставлю его на уже помятый стол, а Гидеон стоит с моим телефоном в руках и что-то печатает. А может, и не печатает. А вытирает что-то. Не знаю. Он протягивает его мне и улыбается.
- Спасибо, - говорю я.
Я кладу его обратно в сумку и ухожу от этого человека, который привязался ко мне, и с которым я предпочла бы не общаться, желательно, никогда больше. Я не вижу Кейт и должна убедиться, что с ней все в порядке.
И тогда я смогу спасти эту ночь. У меня появилась новая цель в социальных сетях. Я купила старую VHS-копию документального фильма о хищниках 1998 года "Чувство и запах" и одну копию "Битлджуса", и обе должны были доставить сегодня. И еще Cибиан[12].
- Мэйв.
Голос Гидеона раздается позади меня. Я поворачиваюсь, во мне нарастает ярость, не соответствующая ситуации. Я вздыхаю и требую, чтобы это прекратилось. Уснуло. Он держит в руках мою книгу. Экземпляр "Истории глаза", в котором я сделала пометки и перечитала десять раз, тот самый, который я читала, когда мы только познакомились. Он выпал из моей сумки и открыт на странице с моими заметками. Я вижу, что его взгляд зацепился за одну из них. Я ощущаю, что он как будто положил глаз на мою обнаженную кожу. Это был проблеск, который не должен был увидеть ни он, ни кто-либо другой. Он закрывает книгу и протягивает ее мне.
- Давай я отвезу тебя домой, - говорит он. - Эта вечеринка - отстой. И это самое меньшее, что я могу сделать после того, что ты мне подарила.
- Нет, спасибо, - говорю я и беру свою книгу.