Мэйв Флай

23

В тот вечер мы с Гидеоном сидим внизу, в "Гадюшникe"[15], и я воюю с желанием снова сделать то, что мы делали на льду, и с желанием не желать этого. У меня был еще один длинный день новых обязанностей по уходу за бабушкой: я вытирала ее губкой, мыла ее, как будто она недержащий ребенок. Мой мозг работает над тем, чтобы заглушить эти моменты крайнего насилия, осквернения, которое невозможно исправить. Но она еще жива. Я проверяю снова, и снова. Я не могу перестать проверять. Она все еще здесь, со мной.

Я бы с удовольствием пропустила ту часть, где нужно наесться, но Гидеон настоял на том, чтобы сначала пригласить меня выпить, и согласился поехать в мою часть города, так что я здесь. Мы здесь.

Он прислонился к банкетке у стены, зеленый и синий свет снова создает ощущение двух глаз разного цвета, которые, возможно, у него и есть, хотя я почему-то не уверена. Он одет в серо-голубое, и, пожалуй, я позволю себе признать, что его размеры и мускулы... они не лишены привлекательности. Это необычный и предсказуемый обмен мнениями, когда мы впервые остаемся наедине и полностью одеты, посткоитальное столкновение. Мы пытаемся примирить образы, которые у нас есть, и при этом очень мало знаем друг о друге. Ну, он знает обо мне очень мало. Но я полагаю, что мало кто знает.

- Ты так и не закончила эту историю, - говорит он.

- Какую историю? - спрашиваю я.

На стене висит единственный телевизор, на котором мелькают афиши и объявления о предстоящих концертах. Барменша встряхивает шейкер, ее глаза перебегают то на Гидеона, то на меня, то снова на клиентов. Она привлекательна. Возможно, мы поговорим с ней позже.

- Джек с Фонарем, - говорит он.

- О, - говорю я. Я и забыла. - Просто еще один человек, заключивший сделку с Дьяволом.

- Ты расскажешь мне? - спрашиваeт Гидеон.

Я отпиваю из бокала и готовлюсь сказать ему, что нам не о чем разговаривать, но тут по телевизору показывают новый постер, и мое сердце бьется раз, а затем и два. Там моя бабушка. В костюме мертвой девушки месяца; она распростерта, как искусственный труп, на "Мустанге". А над ее изображением - слова. Название группы и дата: 30 октября, "ГАДЮШНИК".

Группа использовала ее образ. Образ, который мне всегда нравился, который я всегда находила сексуальным, уморительным и прекрасным, его напускную безжизненность. Но теперь, после того, что я увидела, после того, что я сделала...

- Мэйв? Ты в порядке?

Я возвращаюсь в себя. Гидеон сидит рядом со мной. Экран переключается на другую афишу другой группы и на другое шоу. Гидеон рядом со мной. Он хочет историю.

- Да, в порядке, - говорю я. - Я расскажу. Но только не короткую.

- Даже лучше.

Он садится за пиво, и слова сами вытягиваются из меня, как будто я - докладчик, а не я, как будто мы находимся в каком-то месте, которое не является этим баром, но такое же темное. Промежуточное пространство. И все же тело моей бабушки задерживается перед моими глазами и за ними. Запечатленное, настойчивое.

- Скупой Джек был пьяницей, - говорю я. - И он был лжецом. И он был известен своим красноречием, с помощью которого он мог найти выход из любой ситуации.

Я закрываю глаза и погружаюсь в историю, погружаюсь до тех пор, пока не вижу только действующих лиц, только персонажей истории. Пока я не превращаюсь из Мэйв в безымянный, безликий, бестелесный голос, и только.

Однажды Дьявол услышал разговоры о Скупом Джеке и сам отправился к нему. Возможно, он завидовал, возможно, жаждал новой души для наказания. Возможно, он не поверил слухам, что такой человек, как Скупой Джек, может существовать в таком виде, в каком он якобы существует, в таком виде, который, возможно, даже соперничает с самим Дьяволом по своей злобе и коварству.

Джек, как обычно, пьяный, посреди ночи наткнулся на труп на дороге. Сначала он подумал, что это красивая, по счастливой случайности послушная и бессознательная женщина. Естественно, он приготовился оседлать ее, как делал это со многими такими же бессознательными женщинами во многие такие ночи. Но в один миг ее фигура преобразилась, и Джек оказался в объятиях самого Cатаны. В ужасе и с осознанием того, что это его последняя ночь на земле, он обратился к Дьяволу с мольбой исполнить его последнюю просьбу: в последний раз по-настоящему и ужасно напиться.

Дьявол был готов отклонить любую просьбу, как это делают все в конце концов, но он не мог найти в себе силы отказать человеку в выпивке. И они пошли в местный паб; Джек и Дьявол сидели и пили. Дьявол тоже пил, и, несмотря на себя, обнаружил, что ему нравится этот пресловутый Джек. Возможно, они были в некотором роде родственными душами, хотя и родились в двух разных мирах. Эта симпатия никак не могла изменить судьбу Джека, но, возможно, Дьяволу было бы особенно приятно мучить именно эту душу, чтобы провести с ней немного больше времени. Возможно, они могли бы поучиться друг у друга. Или, как минимум, посмеяться друг над другом.

Проблема заключалась в том, что у Джека не было денег, чтобы заплатить за выпивку, а счет был внушительным. И, конечно, Дьявол не носил с собой денег, поскольку обычно в них не было нужды.

- Хм, - сказал Джек. - А правда, что ты можешь превращаться в любую форму?

И Дьявол ответил:

- Да, это правда, конечно могу, как ты уже убедился.

- Ну что ж, - сказал Джек, - тогда почему бы тебе не превратиться в монету и не заплатить за эти напитки, а потом ты сможешь превратиться обратно, когда бармен не будет смотреть.

Дьявол не увидел изъяна в этой логике, поэтому он принял ее и тут же преобразился. Теперь, когда Дьявол превратился в монету, Джек спрятал ее в карман вместе с распятием, которое он украл у буфетчика, и тем самым заманил Сатану в ловушку. Тот был в ярости от того, что его обошли, но у Джека были все шансы договориться. Поэтому, когда он предложил новую сделку, по которой Джек дарует Дьяволу свободу, а тот, в свою очередь, дарует Джеку еще десять лет жизни на земле, Дьявол не смог отказаться. И вот сделка заключена, и они расстались.

Через десять лет Дьявол и Джек встретились снова. Джек несколько лет назад поранился и теперь ходил с тростью. Он решил, что ему пора идти навстречу судьбе, ведь это справедливо. Но когда они приблизились к воротам подземного мира, Джек обратился к своему старому другу:

- Я знаю, что уже многого от тебя прошу, но есть только одна вещь...

И Дьявол приготовился отказать, но опять не удержался. Джек ему нравился. Некоторые люди просто обладают такой силой. Дьявол спросил его:

- Чего ты хочешь, Джек?

И тот ответил:

- Только только один сочный кусочек груши. Видишь ли, я поранился и больше не могу залезть на дерево.

И тогда дьявол сказал:

- Я могу залезть, и я принесу тебе твою грушу.

Но когда Дьявол забрался на дерево, Джек окружил его святой водой, и тот застрял.

Дьявол снова был в ярости, и, возможно, ему тоже было обидно, ведь это его друг, который обманул его уже дважды. Он потребовал, чтобы его немедленно освободили. Но Джек был Джеком, и он мог быть только самим собой. Он сказал:

- Я отпущу тебя на свободу, если ты поклянешься мне, что никогда не заберешь меня в ад, никогда во всей вечности.

И тогда Дьявол был, конечно, обижен. Потому что, да, он должен был забрать Джека с собой в aд, где его будут вечно мучить, но они будут вместе, как старые друзья, которыми они и были. И разве земная пытка уже не была пыткой? Но что ему оставалось делать, кроме как принять условия Джека?

Шли годы, и пьянство Джека стало сказываться. В конце концов, это даже унесло его жизнь. Джек прошел через промежуток к вратам рая, но ангелы не пустили его. Ведь Джек был грешен и недобр, и для такого человека, как он, не было места в Царстве Небесном.

У Джека оставался только один выход. Он спустился в подземный мир и впервые за долгое время почувствовал себя хорошо. Ведь, несмотря на пытки, он воссоединится со своим старым другом. Возможно, через некоторое время они даже смогут считать себя равными. Возможно, Дьяволу нужен был помощник, а кто может быть более подходящим для этой цели, чем сам Джек?

Когда он подошел к воротам в подземный мир, его старый друг был уже там. Джек подбежал к Дьяволу, чтобы обнять его, но тот отказался. Он был глубоко встревожен.

- Что тебя беспокоит, друг? - спросил Джек.

И Дьявол, постаревший от горя, как постарел Джек от выпитого, сказал ему:

- Я не могу впустить тебя, друг. Ты заставил меня поклясться, и клятва эта была вечной. Ты никогда не войдешь в мое царство, и я не могу тебе этого позволить. Я не могу забрать твою душу.

Они оба были в смятении. Но сделка есть сделка. Обратного пути не было.

И вот они приготовились расстаться друг с другом навсегда.

- Я могу дать тебе это, и только это, - сказал Дьявол.

И то, что он протянул Джеку, было ценно, ибо исходило от его друга, но это был лишь маленький знак. Один-единственный уголек, освещающий Джеку путь. У ворот aда лежало несколько умирающих или погибших растений, и одно из них, корнеплод, Дьявол выкопал для своего друга. Вместе они выдолбили тыкву и поместили внутрь единственный уголек Джека.

И больше ничего не оставалось делать. Джек ушел от Дьявола, чтобы вечно бродить в одиночестве, не в царстве добра и не в царстве зла, а застряв между ними. И только маленький фонарик из тыквы освещал ему путь.

Я все еще смотрю на экран в баре "Гадюшникa" на первом этаже, когда прихожу в себя. Я не хотела, но я наклонилась чуть ближе к этому человеку рядом со мной. Музыка, кажется, становится все громче, что-то громкое и тяжелое бьет по моему черепу.

Гидеон говорит:

- Так вот почему ты так любишь Хэллоуин? Из-за этой истории?

Я на мгновение задумываюсь. Возможно, дело в музыке, или в ночи, или в самой истории, но я могу поделиться правдой, только одной.

- Я люблю Хэллоуин, потому что все все время носят маски. Oдну ночь в году они делают это открыто. Те темные и запретные существа, которыми они хотели бы быть, но отказывают себе в этом, в Хэллоуин они делают это. В Хэллоуин они принимают это, все это целиком. Скрытые части мира обнажаются, хотя бы на одну ночь. И те вещи, которые действительно темны, становятся чуть менее одинокими.

- И этого достаточно. Этого должно быть достаточно."