На лезвии любви

Ты назвала меня по имени

Бродерик пристально посмотрел на Марианну, и, сокрушенно вздохнув, повторил:

– Мне не хватает времени тебе о многом рассказать, – и, видя, что оставаться в оружейной больше незачем, пригласил спутницу на выход. – Ты по-прежнему думаешь, что в Лесу легко и просто, но нет...

– Так я же с тобой буду! – обернулась выходящая в коридор Марианна, бережно держа в руке ножны.

– В Городе нельзя ни на кого надеяться. – Жестко произнес Бродерик, закрывая комнату на ключ и стремительно оборачиваясь к девушке. – Пусть тебе послужит уроком случившееся с отцом Генри. Джордж доверился мне, а я... – скульптурные губы горько сжались. А потом опекун словно сердцем выкрикнул:

– Я просто не успел! Понимаешь?!

Именинница широко раскрытыми глазами смотрела на Бродерика.

– Расскажешь, что там произошло? – сбросив оцепенение, робко коснулась она его плеча.

Мужчина, вздрогнув, отвел взгляд.

– Не здесь.

Они молча двинулись вперед по мрачному проходу, завернули за угол и вошли в кабинет Бродерика. Марианна уже была тут раньше, и бело-голубая обстановка снова повеселила ее глаз. Мужчина, игнорируя непосредственно рабочее место, предложил девушке присесть на белом диванчике в противоположной от массивного стола стороне.

От невинного предложения именинница стушевалась. Софа была неширокой, и девушке предстояло находиться к Бродерику куда ближе, чем она рассчитывала.

Это волновало больше, чем возможность узнать правду о страшном событии прошлого.

– Вина будешь? – хозяин дома прошел к голубому мини-бару. Тот, вмонтированный в длинный книжный шкаф, находился позади диванчика. Марианна, все же присаживаясь, съехидничала:

– А разве мне уже можно?

Мужчина взял два бокала в левую руку, другой схватил темную бутылку и направился к имениннице.

– Сегодня – да, – с хитрой усмешкой обернулся он к ней и, пройдя к круглому журнальному столику у канапе*, подмигнул. – А вот завтра уже нет.

– Нелогично, – прыснула девушка и махнула рукой. – А наливай.

*Канапе – небольшой изящный диванчик, размещаемый от двух и более человек.

Дядя разил по фужерам рубиновую жидкость и сел, наконец, рядом с Марианной. Та, спеша скрыть нервозность, мгновенно опрокинула в себя вино. В нос резко ударили алкогольные пары.

У Бродерика вытянулось лицо от изумления. Еще бы – девушка выпила бокал дорогущего коллекционного вина, как будто заправский алкоголик – стопку с водкой.

– Просто в горле пересохло что-то, – брякнула она. Смутилась, но дар Вакха* уже начал свою раскрепостительную деятельность. – Что все-таки случилось в Лесу?

*Дары Вакха – алкоголь, Вакх – бог вина и винограда.

Мужчина потряс головой и устремил взор вдаль. Его голос был тих и нейтрален, но порой прорывались нотки самобичевания:

– Это случилось незадолго до смерти твоих родителей. Несчастливое для нас с тобой время. Мы с отцом Генри давно готовились в эту экспедицию. Джордж, ему было около шестидесяти, занимался в последнее время лишь тренировками фехтовальщиков, но, вдохновленный мною, забыл про все и устремился навстречу неопознанному. Он знал, что я не раз бывал в Городе, поэтому полностью полагался на меня.

Бродерик поболтал вином в бокале. Марианна понимала, что дяде нужно набраться смелости, чтобы разворошить болезненное прошлое. Сердце сжималось от жалости к нему, но девушка не смела нарушать тишину, дабы не спугнуть момент откровенности.

– Когда мы наткнулись на медвежонка-мутанта, Джорд умилился. – Отпив, наконец, из бокала, Бродерик продолжал рассказ, и только потемневшие глаза выдавали, как нелегко ему это дается. – Конечно, если бы не внушительная пасть малыша и иглы вместо шерсти, я бы, может, тоже посюсюкал... Хотя кого я обманываю – от даже самых обычных медвежат следует бежать куда подальше...

– Почему? – нахмурилась Марианна, крутя в руке пустой стеклянный сосуд. Бродерик, восприняв это как намек, снова принялся ухаживать за дамой. А, может, просто хотел отвлечься?

– Потому что, – под звук льющегося вина ответил мужчина, – рядом с детенышем всегда бывает самка. И ее инстинкты потребуют напасть на тебя безо всякого промедления, даже если ты не желала зла малышу. А справиться с мутировавшей медведицей – так называемой медвезой, – невероятно сложно.

– Мда, надо было дружить с биологией... – буркнула себе под нос Марианна, поигрывая жидкостью в фужере.

– Про что я тебе и говорил, – криво усмехнулся Бродерик, откидываясь на спинку софы, – ты многого не знаешь!.. И всему этому быстро натаскать не получится. Может, еще к экзаменам успеем что-то отработать, но не все...

– К экзаменам! – присвистнула Марианна. – Это ж еще полгода!

– Предлагаю тебе закончить обучение здесь, в моем доме. – Прямо посмотрел на нее дядя. – Я буду рад продолжать тренировать тебя. Смело пользуйся моим гостеприимством столько, сколько потребуется.

"Это ж он про то, что я теперь совершеннолетняя, и могу уехать от опекуна!" – дошло до девушки. Предложение Бродерика подняло ей настроение до небес. Он не против, чтобы она была рядом!

Но тут же посеревшим голосом Марианна проговорила:

– Мы с Генри хотели жить вместе...

После недолгого молчания Бродерик ровно осведомился:

– В родительском доме? Или снимать жилье планировали?

– В родительском... – потупилась девушка. Она знала, какое наследство оставили родители, и оно было настолько большим, что даже подступиться к нему было страшно. Сейчас всем имуществом заправлял Бродерик, но как распоряжаться огромным домом ей, неопытной девчонке?

Генри не раз говорил, что они справятся. Более того, он предлагал, для удобства, продать семейное гнездо, и приобрести домик поменьше, только для них и будущего ребенка. Так, мол, будет проще.

Марианна никак не могла определиться, что ей делать со свалившимся богатством. Выставлять на продажу место, где прошло ее счастливое детство, очень не хотелось.

– То есть в Город ты больше не собираешься? – кольнул острым взглядом Бродерик.

– Собираюсь! – пламенно выдохнула Марианна. – Мы с Генри думали в скором времени туда отправиться!

Вот она и сказала это. Ляпнула не подумавши. А теперь, под мрачнеющим взглядом мужчины, съежилась и виновато закусила губу. Наверняка хозяина дома обидело то, что учит ее он, а идет в Лес она с другим.

– Так мы все же устроим двухдневный поход? – очень-очень осторожно проронила Марианна и снова залпом оприходовала вино. В голове зашумело.

– А теперь дослушай конец истории, – процедил Бродерик, так же махом опустошая свой бокал и морщась. – Я не сумел вовремя оттащить Джорджа от медвезонка, – если так можно назвать детеныша медвезы. Из-за кустов на нас напала мамаша; она успела когтями оцарапать учителя, прежде чем мы смогли держать защиту. Из полученной наставником раны вместе с кровью уходила его жизнь. Я наконец, убил медвезу – но учителю помочь уже не смог...

– Ты же не виноват! – воскликнула Марианна, от безграничного возмущения вскакивая на ноги. Ее тут же зашатало. – Ох! Что-то вино у тебя мощное, Бродерик.

– Наверное, имеет значение не "какое" вино, а как его пить? – выгнул темную бровь мужчина, поднимаясь следом. – А на этих ходулях, которые вы называете каблуками, двигаться нельзя в принципе.

– Ты прав, надо снять ходули, – засмеялась Марианна, балансируя на одной ноге в попытке скинуть туфлю. Та все никак не сваливалась с дергающейся стопы.

– Давай помогу? – предложил Бродерик, в его голубых глазах прыгали бесенята.

– Что я, Золушка, что ли, чтобы мне обувь надевали или снимали, – отдуваясь, отказалась девушка. Она задрыгала ногой, чтобы стряхнуть прилипчивую обувь, но не могла удержать равновесия. Мужчина, ожидая подобного исхода, подхватил Марианну за талию, спасая ее от падения.

Ее сердце мгновенно забилось сильнее. Близость и тепло мужского тела вызывали неположенные фантазии.

– Спасибо, ты мой герой, – хихикнула она, скрывая смущение. По телу распространялось жаркое блаженство от этих случайных объятий – и разрывать контакт не хотелось.

– Правда? – хмыкнул Бродерик, приводя Марианну в вертикальное состояние и не убирая рук. Они стояли очень близко друг от друга, так близко, что Марианна чувствовала дыхание мужчины на своих волосах, а голова кружилась от его запаха с нотками свежесваренного кофе, корицы, и, как ни странно, кострового дыма.

– Герой, лучше подержи меня, пока я вторую туфлю сниму, – занялась делом Марианна, не позволяя себе лишних эмоций. Хотя какое там "не позволяя"! Она ведь сейчас наглым образом оттягивает момент отчуждения!

– Может, присядешь? – каким-то не своим голосом произнес Бродерик, но больше ничего сказать не успел. Марианна отчаянно затрясла другой ногой, но эта туфля оказалась более покладистой и соскочила молниеносно.

Настолько молниеносно, что мужчина даже не успел заметить, как обувка прилетела прямо ему в лоб.

– Ой! – только и могла пропищать Марианна. – Ты в порядке?

Бродерик, схватившийся за пострадавшую часть обеими руками, что-то невнятно прошипел. Коварная туфля невинно лежала у его ног.

– Хорошо, хоть не каблуком... – вслух подумала девушка и, запихнув улыбку куда подальше, коснулась мужского предплечья. – Я могу чем-то помочь? Лед принести? Скорую вызвать? Белые тапочки заказать?

– Марианна!!! – взревел Бродерик раненым зверем, отнимая руки от лица. – Уйди, пожалуйста!!!

– Синяка нет, но это еще ничего не значит, – девушка внимательно осмотрела место приземления обуви. – Нужен лед. Сейчас сбегаю!

– Не надо! – рыкнули ей в спину, но было поздно. Успев подхватить злополучную обувь, Марианна резвым и немного пьяным сайгаком побежала на кухню. Там, слово за слово, о случившемся узнали все домашние, и вокруг Бродерика поднялась суматоха. Сначала девушка хотела в ней поучаствовать, но потом вспомнила о празднике и решила вернуться к гостям.

Наконец-то невероятный день заканчивался. Эмоции постепенно сходили на нет. К полуночи уехала последняя подруга, и Марианна смогла, наконец, перевести дух. Генри, видя состояние именинницы, нежно поцеловал ее на глазах у работников и пообещал встретиться завтра. Он, конечно, рассчитывал на другое завершение вечера, но что поделать, если любимая устала быть хозяйкой торжества?

"Старею..." – ухмыльнулась про себя Марианна и, скинув балетки, в которые обулась после случившегося с Бродериком, босая отправилась в спальню дяди. Ей было важно узнать, не обижается ли он на нее.

– Тук-тук, – приоткрыла дверь девушка. В комнате была зажжена настольная лампа, сам Бродерик сидел на кровати и что-то печатал в ноутбуке. Марианна ощутила легкое де жа вю. – Не спишь?

– Как видишь, – недовольно отозвался мужчина. На лбу красовался внушительный буро-лиловый кровоподтек.

– Извини, – втиснулась в спальню девушка, делая несколько неловких шагов вперед. Бродерик никак не отреагировал на это, продолжая мучить клавиатуру, периодически заглядывая в экран. – Нет, правда, прости. Ты же понимаешь, что я не специально. Кто ж знал, что туфля решит зарядить тебе в лоб?!

Бродерик поморщился от неприятного напоминания:

– Когда что-то делаешь, нужно просчитывать все варианты развития событий.

– Что ж ты не просчитал их и остался рядом? – подковырнула его Марианна, почти без стеснения присаживаясь рядом на кровати. Она по-прежнему была в черном платье, только макияж подрасплылся, помада стерлась, а прическа растрепалась.

– Прощаю тебя, – оторвал, наконец, взгляд от ноутбука Бродерик. – Если проявишь такую же точность при столкновении с мутантами – дойдешь до центра Города на раз-два.

– Хорошенький комплимент, – фыркнула Марианна, уловив иронию. – Торжественно обещаю направлять свои супер-способности только на благо Хэппов!

Мужчина не выдержал и тихо засмеялся. От этого звука у девушки мурашки скользнули по рукам, и дыхание перехватило. Сейчас, когда за окном ночь, а в комнате горит небольшой огонек, появилось одно из прекрасных чувств – чувства уюта, тепла и защищенности.

"Я – дома...".

– Мари, – вдруг шепнул Бродерик, плавно закрывая крышку ноутбука и наклоняясь поближе к племяннице.

– Что? – едва слышно спросила девушка, утопая в родных – да, нет смысла врать себе, – родных глазах. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Ты сегодня назвала меня по имени.

– Да? – тихо удивилась Марианна, краснея. – Извини, если неприятно... Я... Не...

– Наоборот, мне было очень приятно. У нас не такая уж большая разница в возрасте, чтобы звать меня дядей.

"Господи, Господи, Господи! Дай силы стойко вытерпеть эти провокационные слова!.. Дай уверовать, что за ними не стоит ничего безнравственного!" – молилась девушка в попытках усмирить душевный ураган.

– Х-хорошо... – хрипло выдавила она и отвернулась, разрывая чары.

– Спокойной ночи, Мари, – откинулся на подушку мужчина. – И с днем рождения еще раз.

– Спасибо, – девушка встала и на ватных ногах отправилась к двери. В проеме она обернулась, запоминая каждую деталь этого момента. – Спокойной ночи, Бродерик. Добрых снов.