На лезвии любви

Шутки судьбы

Постепенно приходя в себя от бурной истерики, Марианна, решила оглядеться. Протерла пальцами слипшиеся ресницы и встала, опираясь на широкий жемчужный комод.

Открывая все двери на своем метущемся пути, она оказалась в запыленной, никем не занятой комнате, поэтому ее никто не потревожил.

Это была спальня, выполненная в нежных оттенках голубого и розового, разбавленная белым. Взгляд охватил огромное пространство и, пусть не сразу, но зацепился за большую картину над комодом. Выйдя в середину комнаты, Марианна смогла увидеть изображение на полотне, и оно ее поразило.

В золотой резной раме находился портрет, который, если спустить его на пол, был бы больше самой девушки. Мастерством художника можно только восхищаться – он идеально прорисовал людей.

С холста улыбалась очаровательная маленькая женщина, похожая на неземную фею с облаком светло-русых волос и сияющими синими глазами. Рядом с ней, сидящей, за ее спиной стоял худощавый мужчина в синем костюме, с крупной залысиной и седой кустистой бородой. Возле них, горделиво выпятив узкую грудь, замер мальчик, не старше тринадцати лет, с копной темных волос и шальной улыбкой на розовых губах.

...Неужели это Джек Хэпп со своей второй супругой, Маргаритой? Марианна еще раз осмотрелась, догадываясь теперь, где оказалась.

На маленького Бродерика девушка старалась не смотреть, потому что от одного воспоминания о дяде прорывались судорожные всхлипы.

А ей, между прочим, уже пора к Генри!

Написав смс о том, что через двадцать минут она будет ждать сероглазого у павильона охраны, Марианна крадучись переместилась в ванную, спешно приводя себя в порядок. Генри, конечно, заметит, что она плакала, ну да это ерунда. Главное, выбраться поскорее из дома.

Потому что больше она тут оставаться не может.

***

Генри уже ждал ее у ворот. В такой же куртке цвета хаки и маскировочным чехлом на рюкзаке, сильный и уверенный в себе, он одним видом успокоил девушку.

– Пойдем? – натянуто улыбнулась она, протягивая ему руку. Касание чужой ладони вызвало волну недавних воспоминаний, и Марианна лихорадочно поторопила:

– Давай скорее!

Захлопнулась за спинами калитка. Перед путешественниками стояло черное такси, порыкивая мотором. Закинув рюкзаки в багажник, пара забралась на заднее сиденье, и Марианна положила голову Генри на плечо. Тот приобнял подругу, умудряясь кончиками пальцев поглаживать ее по голове.

– Волнуешься? – шепнул он.

– Да, – ответила девушка, не думая признаваться в том, что ею сейчас владеют совершенно другие чувства и мысли.

Так, каждый в своих думах, они и доехали до Указателя. Шофер, взвизгнув колесами, торопливо уехал. Путешественники, перешучиваясь, чтобы сбросить нервное напряжение, достали свое оружие. Марианна перекинула через плечи два ремня для каждой из своих сабель. Даже если не получится использовать оба клинка одновременно, один всегда будет под рукой, про запас.

Генри приладил под рюкзаком колчан со стрелами, взял боевой охотничий лук, и широко ухмыльнулся:

– Ну что, похож на Робин Гуда?

– Вполне, – фыркнула Марианна, действительно впечатляясь опасным видом друга.

– Буду спасать вас, моя леди, – иронично поклонился парень и приглашающе махнул рукой. – Что ж, в путь! Напоминаю, что у нас в планах найти место для ночлега и, возможно, дальнейшей стоянки.

Марианна вспомнила свою первую ночевку в Лесу, и сердце ее сжалось. Однако сейчас было абсолютно неподходящее время предаваться унынию, поэтому она вытащила один клинок и отправилась вслед за Генри. По широкой асфальтовой дороге они двигались вперед, туда, где под невидимым, но удушающе-мрачным колпаком таилось множество опасностей.

И не только их.

***

Когда дикий зверь уходит, оставив тебя в живых, ты облегченно выдыхаешь и, чуть ли не писаясь от счастья, думаешь: "Какое же было классное приключение!".

А пока монстр стоит над твоей душой, и его слюна стекает тебе на лицо, мало приятного. То есть – вообще ничего приятного. Инфаркта нет, и то хлеб.

Марианна, грохнулась на спину и охнула. Вторая сабля, отцовская, больно впилась в бедро. А где первая? Рука лихорадочно пыталась нашарить ее рядом, но находила лишь пустоту.

На ней лежало чудовище, такое знакомое всему миру, и от этого не ставшее приятным. Хотя, знаете, раньше в цирках эти существа, обряженные в розовые юбочки и голубые штанишки, только умиляли.

А теперь они мстят людям за все издевательства.

"Пожалуйста, не убивай..." – молила Марианна, глядя в горящие красным пламенем глаза. Сердце билось где-то в районе желудка.

Обезьяна. Шимпанзе, если быть точнее. А если совсем точно – мутант, отдаленно похожий на этого близкого родственника человека. Волосатое черное тело превосходило фигуру Марианны в полтора раза, и поэтому полностью накрыло девушку своей тушей. Из зубастого рта вышел характерный обезьянам истошный крик с новыми, порыкивающими нотками. Сильная лапа только замахнулась, чтобы нанести удар, как раздался свист – и монстр, истошно провыв, кувыркнулся на земле, освобождая пленницу.

Марианна тотчас вскочила, схватила валявшуюся саблю и встала в стойку.

Сверху поднялся гомон, и на землю, ухая, начали спрыгивать собратья раненного шимпанзе. Оскаленные пасти, жажда крови на морде, когтистые лапы загребают землю с травой.

Марианна медленно, не провоцируя зверей, подошла к напарнику, благо, расстояние было небольшим, стала спиной к нему и в панике прошептала:

– Не отобьемся!

– А надо. – С мрачной решимостью проронил Генри и выпустил следующую стрелу. Мгновенно поднялся крик. Шесть созданий, больше не медля, накинулись на добычу. Марианна успела достать одного, когда ее ранили. Никогда не бывавшая у маникюрщицы конечность прошила куртку, царапая кожу. Девушка зашипела и сделала очередной выпад, ознаменовавшийся диким визгом раненого.

Шимпанзе-мутанты падали, но неизменно поднимались. Убить мощных противников, да еще в таком количестве, оказалось нелегко.

Вдруг Генри застонал, падая на колено. Марианна, мгновенно обернувшись, ткнула острием в лежащую недобитую обезьяну с парой стрел в теле. Та, наконец, затихла, зато спина отозвалась ярчайшей болью. Сзади?! Сцепив зубы, девушка выхватила второй меч и, отчаянно крича, набросилась на противников.

Но силы были явно не равны. "Даже странно, что мутанты не нападают всем скопом", – пролетела и исчезла мысль в голове Марианны.

Генри, сидя, отстреливался, девушка кружила вокруг него, защищая, но мутантам, казалось, ее удары были, как укусы комаров – танку.

Волнами накатывала усталось, перед глазами все плыло, но Марианна понимала, что, если упадет, – не встанет больше никогда.

...А земля манила, обещала отдых...

Внезапно один из шимпанзе заверещал, выгибаясь под непривычным углом. Оставшиеся трое собратьев отскочили от измученных жертв в поисках нового врага.

...Марианна от изнеможения даже не удивилась, увидев Бродерика с саблей наперевес. Он показался ей сновидением, так был невероятен здесь и сейчас. Но мужчина, словно в доказательство обратного, штормом налетел на мутантов, вспарывая им шкуру, и – то ли силой, то ли какой-то хитростью – но заставил оставшихся зверей убраться на полуголые деревья, даже не морщась от пронзительных криков оскорбленных созданий.

Генри, медленно встал, опираясь на свой лук. Марианна, наоборот, дала ногам волю и плюхнулась на колени, переводя дыхание. Грудь ходила ходуном, дыхание никак не желало восстанавливаться, пот застилал обзор.

– Ты пришел... – словно издалека услышала она свой голос. Хотелось упасть и не вставать, но место и время для отдыха были явно неподходящие. Пришлось спешно приходить в себя.

– И, как всегда, вовремя, – насмешливо отозвался Бродерик, но тут же посерьезнел. – Обезьянусы могут привести подмогу, нужно уходить.

– Раскомандовался, – хрипло отозвался Генри, с вызовом глядя в глаза спасителя. – И без тебя знаем, что делать!

– Давайте просто уйдем отсюда, – попросила Марианна, не в силах выслушивать подобные пререкания. Пока она поднималась и возвращала рюкзак на место, старалась не смотреть на Бродерика.

...Где-то час назад на этом самом месте, на стыке трех домов, среди высоких деревьев, они с Генри хотели развести костер. Уже было начали расходиться, чтобы насобирать хворост, как их атаковали.

И вот теперь нужно искать новое место для привала.

Трое молча и настороженно брели вперед, по заросшей травой улочке, прислушиваясь к постоянным шорохам и звукам со всех сторон. Бродерик, махнув рукой, повел команду за собой в следующий переулок. На мужчине был камуфляжный костюм, штаны заправлены в резиновые сапоги, болотного оттенка рюкзак мерно подпрыгивал при ходьбе. Марианна поймала себя на том, что не следит за безопасностью, а сонно залипает на идущего впереди дядю.

Некогда аккуратный переулок, ныне заросший травой, кустами и деревьями, закончился очередным стыком коттеджей. Между домами были просветы, в которых теснились могучие стволы ясеня, дуба и каких-то мутировавших высоченных берез.

– Я разожгу костер, и только потом мы поищем хворост, – тихо предупредил Бродерик, снимая рюкзак и копошась в нем. Вытащил пару книг и какие-то деревянные узкие брусочки. Принявшись за костер, он предоставил Генри и Марианне возможность охранять его, что сероглазый воспринял с явным неудовольствием. Но промолчал.

Когда пламя занялось, Бродерик отрывисто попросил:

– Найдите в пределах видимости все, что может гореть.

И вот уже совсем скоро огонь грел и защищал путешественников, уютно потрескивая и окутывая мир запахом дыма.

Вечерело. Сумрак поселился в кроне деревьев, постепенно укрывая и нижние земные этажи. Рюкзаки были распакованы, палатка – поставлена. Марианна искоса посматривала на Бродерика, даже не думающего обустраиваться на ночлег, и сконфужено думала, что ситуация ну очень неловкая. Тем временем Генри присел рядом с девушкой у костра, обнял ее и тихонько спросил:

– Ты как?

– В порядке, – еле слышно ответила подруга. – Тебя же ранили? Дай посмотрю.

– Ерунда, царапина. Залил антисептиком и забинтовал. Но, – и парень носом потерся о щеку девушки, – мне приятна твоя забота.

– Ясно, – чуть отстранилась Марианна, невольно бросив взгляд на Бродерика. Его лицо, повернутое к костру, казалось равнодушным, однако пляска пламени создавала на нем ощущение постоянно мелькающих масок с самыми разными эмоциями. Интересно, о чем он сейчас думает?..

– Помнишь, Марианна, ты спрашивала, что имел в виду доктор Тейлор, уходя из моего кабинета? – вдруг разлепил губы объект ее пристального внимания, и девушка покраснела. Вспомнились все последующие за этим события, внутри стало жарко.

– Помню...

– Он все-таки рассказал, – повернулся к ней Бродерик, оглушая, сбивая с толку своей счастливой улыбкой. Почему он так доволен?!

– И что же он имел в виду? – прервала томительную паузу Марианна, вдруг ощущая, как на коже поднялись волоски. Мужчина так смотрел на нее... Волнующе. Радостно. Безудержно тепло.

Не скрывая своих чувств.

– Может, ты оставишь нас в покое? – недовольно произнес вдруг Генри, прижимая подругу сильнее, демонстративнее. – Спасибо, конечно, за своевременную помощь, но, думаю, мы больше в твоем присутствии не нуждаемся.

Бродерик смотрел только на нее, и Марианна тонула в голубых озерах, с нетерпением ожидая ответ. Мужчина, закусив губу, уточнил:

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Зачем ты это спрашиваешь? – пересохшими губами спросила девушка, испытывая резкую горечь от невозможности сказать правду. Нельзя обнадеживать...

– Чтобы понять, насколько я ценен для тебя сам по себе, не глядя на возраст, положение, состояние... Родство.

– Какое это имеет значение? – прошептала Марианна, чувствуя, как слезы затуманивают взор. Хватит напоминать о больном! Зачем, зачем ты это говоришь, жестокий человек?!

– Потому что... – хрипло начал Бродерик и, прокашлявшись, как-то робко договорил. – Оказалось, что я не твой дядя.