Нас не поставить на колени. Свидетельства узника чилийской хунты

Политическая работа

Несмотря на рутину и однообразие, тюремная жизнь была наполнена — да иначе и быть не могло — политической деятельностью. Мы учились, спорили, обменивались информацией, обсуждали прочитанное в газетах и жили заботой не столько о своем освобождении, сколько о судьбе товарищей, которые в подполье организовывали народ на борьбу против фашизма. Поскольку политическая литература была строжайше запрещена, мы учились, так сказать, на память. Мораль и революционный настрой «военнопленных» всегда были на очень высоком уровне. Если же кто-нибудь становился тихим, молчаливым, пытался уйти в себя со своими мыслями и воспоминаниями о близких, все остальные старались всячески ободрить его.

Оставшиеся после всего этого часы мы заполняли стиркой, приготовлением пищи, игрой в шахматы и шашки.

Самым тягостным было время после того, как запирали камеры. В них было жарко и тесно. Тем, кто хотел читать по ночам, приходилось держать запас свечей, так как электричество отключали.

Хотя все мы прибыли с Национального стадиона, многие познакомились только здесь. Нам было известно, что на каждой «улице» имелся по меньшей мере один агент военной разведки — СИМ. Кто он? Надо было все время быть настороже, чтобы не вызвать подозрений неопознанного доносчика.

Во всей этой сложной обстановке поистине поразительными были единство, братство и солидарность между коммунистами и социалистами, между членами всех партий Народного единства и членами МИР, между всеми нами и беспартийными, между всеми борцами за народное дело, попавшими в лапы фашистов и ожидавшими суда.