Не по сценарию

Глава 10. Элина. Макс или Артур?

Чем больше, глубже я Андрея узнаю,

Тем безысходней понимаю, что люблю.

Пьеса «Заблуждения»

Арт отвез меня домой, и только переступив порог и закрыв за спиной дверь, я начала с ужасом осознавать, что только что натворила. Как будто до этого я находилась под гипнотическим влиянием Артура, его бешеного магнетизма и несгибаемой воли, а стоило ему оставить меня, отпустить, как ко мне тут же вернулся разум.

Он же целовал меня, по-настоящему, а я даже не подумала сопротивляться! Нужно было сразу оттолкнуть, убежать, отвернуться в конце концов. Но нет, я поддалась, как влюбленная дурочка, хотя никакой влюбленности к Артуру я не испытывала. У меня же есть Макс! Как я могла вот так, запросто, целоваться с чужим мужчиной, да еще со своим начальником?

Умывание холодной водой не помогли, и я теперь стояла, опершись на раковину и глядя на отражение в зеркале. Свой взгляд я не узнала. Мне кажется, такие широкие зрачки и затуманенные глаза могут быть только у законченной морфинистки. Если учесть, что мозг у меня тоже отключился, состояние мое было недалеко от этого сравнения. Это что же, получается, Артур действует на меня, как наркотик? Вот так попала.

Капли стекали с кожи, и от холодной воды румянец на щеках выступил еще сильнее. А еще губы. Почему они выглядят такими припухшими, как будто не прошло с поцелуя столько времени, а Арт только что отпустил меня? Я коснулась их, будто желая стереть саму память, оставшуюся на них от поцелуя, но это не помогло, потому что сцены, мелькавшие в моем возбужденном сознании, никак не могли помочь в этом. Зато от собственного прикосновения меня вдруг прошило острым спазмом возбуждения. Ничего себе… я и не знала, что кожа губ может быть такой чувствительной. Что же этот мужчина сделал со мной?

Я не понимала Артура. Меня ужасно смущали резкие перемены в его поведении. Вот только что он страстно целует меня, да так, что заставляет верить в искренность его чувств, а спустя пару минут уже выглядит холодным, разговаривает деловым тоном. Похоже, для него это действительно была всего лишь тренировка, а Артур — просто великолепный актер. Но я никогда не встречала подобного.

Вот интересно, будь на моем месте девушка, которая бы не нравилась Данилевскому, стал бы он ее так «учить»? Нет. Конечно нет. Я даже головой помотала, отвергая саму эту нелепую мысль. Значит, я все-таки ему как минимум симпатична. Только можно ли с девушкой, которая вызывает желание, вести себя так противоречиво? Это же неправильно, ненормально! А я ему еще и подыгрывала, делая вид, что меня это совсем не коснулось, что нет ничего странного в его прикосновениях, поцелуе, его методах обучения. Ведь для меня, в отличие от Артура, это стало не только уроком, но и новым опытом, пробудившим во мне неугасающее томление. По крайней мере, с Максом я не испытывала ничего похожего. Да, было возбуждение во время секса или поцелуев. Но так, чтобы сгорать просто от воспоминаний…

Не то чтобы я рассчитывала на отношения с Артом. Да боже упаси от связи с таким человеком! Не знаю, кто бы смог выдержать такие эмоциональные встряски, а с Данилевским обеспечены настоящие американские горки. Нет, я бы точно не смогла. И его дьявольски привлекательная внешность, уверенность в себе, сексуальность в конце концов, не могли меня заставить даже вообразить нас вместе. Он для меня оставался кем-то вроде непостижимого падшего ангела, слишком далекого от земных переживаний, а тем более моих.

И все-таки он что-то сделал со мной. Я чувствовала, будто в груди натянулась струна, и вибрирует, издает тревожные и сладостные звуки. И хочется то ли задевать ее постоянно, чтобы не умолкала, то ли разорвать, чтобы не мучила. Никогда не замечала за собой ничего подобного.

Я резко выдохнула и снова принялась яростно плескать в лицо ледяной водой. Как же мне теперь смотреть в глаза моему Максиму? Я ведь не умею врать, он сразу все поймет, а после такого, разумеется, захочет тут же прервать так и не начавшиеся толком отношения.

Холодная вода все-таки возымела свое действие, и в голове возникла трезвая мысль: надо позвонить Максу. Просто услышать его голос, поговорить с ним, чтобы снять этот морок. Я вылетела из ванной и бросилась к сумке, в которой оставила телефон. Руки тряслись от нетерпения, как у алкоголички, которой требуется доза спиртного.

Слушая длинные гудки в трубке, я умоляла, чтобы Максим ответил. Но он так и не подошел, оставив меня вариться в собственных сомнениях. Я чувствовала острую досаду, почти раздражение, что мой парень не чувствует, как мне без него паршиво, как я нуждаюсь сейчас в его поддержке.

Я должна признаться себе, что Макс не смог бы мне дать и сотую долю тех эмоций, что подарил сегодня Артур, и от этого внутри растекалась пустота, тоска и чувство вины. Зато нарастало непрошенное возбуждение, и все от того, что я представила горячие твердые руки Арта на своей талии. Новые ощущения пугали. Не хватало еще начать желать близости со своим начальником. Я-то могу и лужицей растечься, а ему до этого не будет никакого дела. Вряд ли его демонейшество Артур Данилевский может всерьез заинтересоваться мной. Та же Марго подойдет ему лучше для партнерши в его странных играх. А меня, пожалуйста, не нужно к этому примешивать.

Но как же он все-таки целуется!

Я села на кровати, заставляя себя отвлечься от слишком соблазнительных, но запретных мыслей. Надо бы позвонить Диане. Ей я смогу рассказать все об Артуре, без утайки, и она точно даст мне дельный совет. В вопросах отношений с мужчинами она понимает гораздо больше меня.

Подруге я дозвонилась быстро, но она была занята, и мне удалось только назначить с ней встречу на завтра.

Всю ночь я провела беспокойно, то засыпая, то выныривая из томных, муторных сновидений, где в неясной мужской фигуре, преследующей меня, проявлялся то Артур, то Макс, так что к утру я чувствовала себя невыспавшейся и совершенно разбитой.

Несмотря на это, на работу я пришла без опозданий. Марго снова стала лезть со своими колкостями, и сегодня прошлась по моему внешнему виду. Я привычно не отреагировала, и даже больше не потому, что мне нечего было ей ответить, а потому, что все моя голова была занята совершенно другими мыслями.

Сегодня мы начали репетиции с самого начала пьесы, и эти эпизоды давались мне легко. Там была робкая девушка, умная и волевая, со стальным стержнем внутри, с жесткими принципами и уверенностью в завтрашнем дне, но при этом умеющая с достоинством держаться в тени своих богатых родственников. Такая Катерина была мне близка, и играла я, почти не отвлекаясь от своих душевных терзаний. Причем сцену в гостиной, где Андрей знакомится с Катериной, я отыграла так блестяще, что даже Эдик поаплодировал мне. Я знала, почему мне столь легко удалось сыграть пренебрежение, ведь именно так я бы хотела отшить наглого Артура, который вчера полез ко мне с поцелуями.

Но на привычных сценах соблазнения Андреем Катерины я занервничала. Влад, как обычно, был великолепен, но я начала представлять на его месте совсем другого мужчину. Того, который целовал меня вчера на этом самом месте. К моменту наступления сцены в саду, которую вчера так блестяще сыграл Арт, мои чувства были накалены до предела. А когда Влад обнял меня за талию и притянул к себе, мне отчего-то захотелось переложить руки моего партнера иначе, копируя вчерашние события. Все было не так. Движение рук, голос, взгляд…

Но я тут же себя одернула. Влад отрабатывал четко по сценарию. Это Артур его вчера нарушил. Только почему игра Данилевского казалась мне более естественной, правильной, чем то, что написано в сценарии?

Но, как бы я ни переживала, мне все же удалась эта сцена. Стоило лишь вспомнить о том, как Артур смотрел на меня, обнимал, целовал — и по спине пробегала дрожь. Арт был прав: мне нужно было лишь один раз почувствовать то, что должна была чувствовать Катерина, и держать этот настрой станет легче. Я вспомнила и свою хрипотцу в голосе, и придыхание, и, может, получилось у меня сейчас не так ярко, как вчера, но по широкой улыбке и одобряющему взгляду Влада я поняла, что наконец-то поймала нужную волну.

— Элиночка, ну ведь можешь, когда хочешь, — приторным голосом похвалил меня Эдик. Впрочем, этот слащавый тон не ввел меня в заблуждение: режиссер был разочарован и, возможно, зол на меня. Ну как же, ускользает такой шикарный шанс мной манипулировать!

Я, конечно, сделала вид, что не догадалась о его настроении, и даже вполне искренне поблагодарила. Но вот говорить кому-то, каким образом ко мне так внезапно пришел этот опыт, я не собиралась. Причем не только Эдику, но и остальным. Даже Владу не скажу, потому что стыдно. Мне не нужно, чтобы обо мне поползли слухи, будто я сплю с Данилевским. Если бы об этом начали сплетничать, было бы вдвойне обидно, ведь на самом деле между нами ничего нет и быть не может, ни при каких обстоятельствах. Ведь так?

На обед я сегодня пошла в компании Влада и еще нескольких коллег, и наверно впервые я себя чувствовала действительно частью команды, а не чужачкой. Видела, что и остальные стали ко мне относиться теплее, и была им очень признательна за это. Правду ведь говорят, что успех окрыляет, особенно тот, который чувствуешь сам. А уж если его признают окружающие, то твои способности словно взлетают к небесам.

В общем, остаток дня репетиция проходила довольно успешно. Я понимала, что некоторые сцены мне еще не даются, особенно ночь Катерины с Андреем, но я не унывала. Получилось одно — получится и все остальное.

Надо ли говорить, что после первого на этой работе успешного дня я выпорхнула из театра счастливая и окрыленная. И даже тот факт, что Арта я сегодня так и не увидела, меня не слишком расстроил.

Впереди меня ждал вечер с подругой, и я с нетерпением отсчитывала часы до встречи. Надо же, меньше недели прошло — а я уже так соскучилась по своей Ди, по ее несгибаемому оптимизму, дельным советам и даже строгим наставлениям.

Для нашей с Ди встречей я выбрала кафе напротив своего нового дома. Оно уже успело полюбиться мне за уютный интерьер, вкусные блюда и демократичные цены. Увидев наконец Дианку, я обняла ее так, будто мы сто лет не виделись.

— Ты сияешь, как начищенный самовар, — улыбаясь, проговорила она, отвечая на мое радостное приветствие, после чего взяла меня за плечи, отодвинула немного от себя, пристально разглядывая. — Давай рассказывай, что у тебя случилось хорошего.

— Да у меня просто настроение хорошее, — попыталась я пригасить свою довольную улыбку, но Ди не поверила.

— Да-да, рассказывай мне сказки, — озорно улыбаясь, проговорила она. — Ну-ка колись, кто он? Это тот тип на шикарной тачке, который тебя в общагу привез?

К лукавой улыбке добавился хитрый прищур, и я поняла, что Диана будет пытать меня, пока не выведает всю правду. Ну а что, я ведь и не против. Для этого же и позвала ее в кафе, чтобы душу излить и совета спросить. Впрочем, ей удалось немного спустить меня с небес на землю, напомнив о моих проблемах, и широкая улыбка угасла сама собой. Я глубоко вздохнула и начала каяться.

— Тип на шикарной тачке — это Артур Данилевский, владелец театра и наш художественный руководитель.

— Ого! Ты успела замутить с худруком? Всегда подозревала, что ты только прикидываешься паинькой, — развеселилась Диана.

— Да ни с кем я не мутила, — сморщила я нос и отвела взгляд под предлогом, что нужно налить из чайника ароматный улун. Но Ди не зря считалась моей подругой. Она читала меня, как открытую книгу.

— Нет? А почему выглядишь так, как будто очень этого хочешь? — озадаченно нахмурилась она.

— Нет, не хочу. Я вообще не понимаю, что происходит. Мне твой совет нужен и трезвый взгляд со стороны. — Я наконец подняла глаза на Ди и умоляюще посмотрела на нее. — Данилевский очень странно себя ведет, и меня это здорово напрягает. Не понимаю, чего он от меня хочет. Может, ты поможешь разобраться?

— Ну давай, рассказывай, — заинтересовалась Диана.

— Во-первых, кастинг я провалила. Лепетала свой монолог, как дошкольница. Так он меня второй заставил говорить. Там получше, правда, получилось, но это же все равно провал. Только Артур все равно выбрал меня.

— Элли, я тебе тысячу раз говорила, что ты сама в себя не веришь. Похоже, этот мужик оказался умнее тебя и разглядел твой талант за горой комплексов.

Я только хмыкнула. Гора комплексов, ну конечно. Ди всегда была откровенной, за это ее и люблю. Диане наконец принесли ее заказ, и она отпила свой фруктовый чай со льдом, не отрывая от меня заинтересованного взгляда.

— Ладно, бог с ним, с кастингом. Допустим, я внешне подошла, и актриса им нужна была срочно. Но сейчас… Не получается у меня, понимаешь? Все то же самое, что в училище было. На откровенных сценах неубедительна, мягко говоря. Помнишь, Альберт Борисович говорил, что я как улитка в раковине? Все ругал меня. Вот сейчас происходит все то же самое.

— Такое забудешь, — хмыкнула Диана, вспомнив, видимо, наши уроки актерского мастерства. Ей тоже доставалось от Борисыча, но уже по другой причине. Он ругался, что Диана на голову талантливее половины остальных бестолочей, и требовал выкладываться в десять раз больше, чем от остальных. Я, скорее всего, относилась к тем самым бестолочам, хотя преподаватель мне ни разу об этом не сказал.

— В общем, меня пока терпят. Тоже можно понять. Но вот вчера, когда все наши ушли, я осталась порепетировать. Думала, что в театре никого нет, но меня за этим занятием застукал Артур.

— И что же? — не поняла Диана моего смущенного вида.

— Я не хотела, чтобы он наблюдал за мной. Да и вообще ничьего присутствия не хотела. Но он приперся и начал… ну… репетировать вместе со мной. А там сцена такая, чувственная. И он поцеловал меня. По-настоящему.

Диана закатила глаза.

— Солнышко, мужчины иногда целуют женщину, если она им нравится.

— Так в том-то и дело, что это не так! Он меня поцеловал только для того, чтобы раскрепостить, в рамках роли, по сценарию. Методики у него такие, странные. Он даже не отрицал этого. Как сцена закончилась, смотрел на меня как препод, который только что лекцию прочитал. Но Ди! Он так смотрел, когда целовал! И поцелуй этот был таким, как будто он меня сейчас в постель потащит. Я теперь не знаю, что и думать.

— Подруга, а ты уверена, что он это сделал только в рамках роли? — склонилась ко мне Ди чуть ближе. — Мужик не станет целовать просто так.

Я вздохнула.

— Ему важно, чтобы у меня получилось отыграть так, как ему нужно, а у меня не выходит. Тут уж на любые меры пойдешь.

— А мне кажется, что он не прочь тебя в койку уложить.

— Пфф, — теперь настала моя очередь закатывать глаза. — Ты б его видела! Я не его уровня. И отношений с этим мужчиной, даже на одну ночь, у нас даже чисто теоретически быть не может.

— Так покажи, — заинтересовала Ди.

Я открыла смартфон и быстро нашла фотки, которые только вчера смотрела, после чего протянула его Диане. Она округлила глаза и вытянула губы, как будто собиралась присвистнуть.

— Ого, ну и мачо! — была ее первая реакция. А потом она присмотрелась внимательнее и заявила, — Подожди, так это же тот самый актер, который в сериале снимался. Помнишь? Молодежный такой, название забыла…

Ди пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить, а я усмехнулась. Она всегда была лучше меня подкована в таких вопросах. Знала много полезных людей, одной из первых узнавала о премьерах и вообще была в теме.

— Ты же знаешь, я не люблю сериалы, — улыбнулась я немного сконфуженно. — Но вчера посмотрела несколько серий.

— И как? — заинтересовалась Ди, оторвав наконец взгляд от фото Артура и возвращая смартфон.

Я фыркнула.

— Ерунда полная. Сюжет для школьников, один раз посмотреть и забыть. И он в жизни совсем другой, словно бы два разных человека. Сложно описать, но если б ты узнала Артура лично, то поняла бы о чем я говорю.

— Ну, люди взрослеют, меняются. И потом, тебе ли не знать, что актер должен уметь перевоплощаться?

— Нет, он вообще другой. Дело не в возрасте, — пожала я плечами, не в силах описать свои ощущения и впечатления об Артуре, и уж тем более доказать свою правоту.

— И какой же? — попробовала зайти Диана с другой стороны. А я мечтательно уставилась куда-то вдаль, пытаясь подобрать слова.

— Ну, он очень жесткий. И мужественный. Никогда не знаешь, о чем он думает, потому что его настроение может поменяться в одну секунду. И еще с ним совершенно невозможно спорить. Что ни скажи, он тут же парирует. Да так, что еще час будешь с мыслями собираться, что ему ответить. Он очень творческий, и актер талантливый. Только никогда не понимаешь, что у него в голове. И это ужасно пугает.

Я хотела сказать что-то еще, но вернувшись взглядом к лицу Дианы, натолкнулась на ее понимающий и немного сочувственный взгляд.

— Не хочу тебя расстраивать, но ты, кажется, все-таки влюбилась, — констатировала подруга, вогнав меня в краску и заставив тут же начать рьяно опровергать эту нелепую догадку.

— Нет! Ты что, с ума сошла? Никогда в жизни! Он же как инопланетянин, с другой планеты.

— Непредсказуемый и опасный красавчик. Адская смесь, — подвела неутешительный итог Диана.

— Вот именно, что адская. Мне это не нужно, и вообще, я ему точно не могу быть интересна. Ему бы какая-нибудь булгаковская Маргарита подошла, а не такая простушка, как я, — пыталась я убедить Диану, но видя, что мои слова действуют на нее прямо противоположно, привела последний аргумент. — И вообще, у меня Макс есть.

Я тут же поняла, что упоминать любовь всей своей жизни мне не стоило, потому что Диана недобро сощурила глаза, и я поняла, что мне не избежать лекции на ее излюбленную тему.

— Ты что, снова с ним? Спятила? Я сколько раз тебе говорила, чтобы ты вышвырнула этого придурка из своей жизни?

— Я не могу, — примирительно сказала я. — Я люблю его, понимаешь? Мне с ним хорошо.

— Я не понимаю, что ты нашла в этом слащавом придурке, — в отчаянии всплеснула руками моя подруга. — Объявляется раз в сто лет, лапшу тебе на уши вешает. Да по нему же видно, что гуляет направо и налево, и не нужны ему никакие отношения!

Я благоразумно не стала добавлять к перечисляемым грехам еще и то, что он у меня опять денег взял. Не хочется ощущать себя совсем уж круглой дурой. И вообще, я для себя давно решила, что меня устраивает даже такой формат отношений. Даже хорошо. Завтраки готовить не надо, носки ему стирать, отпрашиваться на посиделки с подругой… Это все я говорить тоже не стала, боясь получить еще более гневную отповедь.

— Вот скажи мне, ты же красивая, самодостаточная, талантливая. На кой тебе сдался этот дебил?

— Ди, не надо. Я его люблю, и быть с ним — это мое решение, — я добавила в голос твердости, и Диана разочарованно откинулась на спинку, подняв руки в сдающемся жесте. Она уже по долгому опыту общения со мной знала, что спорить бесполезно, когда я начинаю говорить таким тоном. Она называет это «наехала на пень», потому что знает, что сдвинуть меня с места, если я что-то решила, совершенно невозможно.

— Элли, потом не говори, что я тебя не предупреждала.

— Не буду. Так что скажешь про этот поцелуй? Что мне с этим делать?

Диана посмотрела на меня задумчиво.

— Ничего не делать. Продолжай работать, учить роль. Если этому Артуру будет нужно, то он сам объяснит, что хотел от тебя. Но лично я уверена, что не стал бы он тебя целовать просто для обучения. И вообще, я на съемках уже такого насмотрелась! Мужики там, как павлины. Сам ухаживать ни-ни, только хвост распушить и заставить бегать за собой. А потом бросают.

Диана втянула остатки напитка через трубочку и отставила стакан.

— То есть мне просто сделать вид, что ничего не было?

— Ну, можешь побегать за ним, — хохотнула Диана. — Думаю, он оценит.

— С ума сошла? — тут же содрогнулась я. — Просто мне не нравится, когда я не понимаю, чего от меня хотят.

— Ох, Элли, если б я об этом заморачивалась, давно с ума бы сошла, — закатила Диана глаза и начала рассказывать о своих новых съемках.

От тех курьезов, что творятся у нее на съемочной площадке, я хохотала до слез, и уже через полчаса Диане удалось заставить меня забыть о своих переживаниях, сделать их совсем незначительными. Может, я и правда слишком заморачиваюсь, и Артур просто настолько творческий человек, что все проблемы решает нестандартными способами? А я уже напридумывала себе столько всего, что впору садиться писать роман.

Еще с полчаса я с восторженными охами слушала рассказ Дианы о ее новой богатой жизни и искренне радовалась за подругу. Особенно потому, что глаза у нее светились от счастья. Домой она, правда, не торопилась, потому что ее Герман снова уехал в командировку, так что просидели мы с ней чуть ли не до закрытия кафе. Мы наболтались, наверно, на год вперед, и посадив подругу в такси, я пошла в свою квартирку. И только лежа в кровати я снова подумала об Артуре и его странностях. А засыпая, совершенно иррационально подумала: «Хоть бы Арт завтра пришел на репетицию».

На следующий день я уже привычно прибежала в театр раньше остальных, поздоровалась с охранником и побежала переодеваться. Моя крохотная гримерка без окон уже стала мне родной. Я даже принесла себе чашку, из которой по утрам пила чай, и упаковку печенья. Позавтракала я в одиночестве, не выпуская из рук сценария и доучивая те места, которые еще не до конца отложились в памяти.

Кажется, я начала вливаться в атмосферу театра, в его жизнь и быт, и мне безумно это нравилось. Ощущать себя актрисой, да еще на главную роль, у которой вот-то состоится премьера, было очень приятно и необычно. Неужели я все-таки достигну своей заветной цели и смогу доказать родителям, что моя мечта не была пустой и глупой фантазией?

Мы репетировали полдня, и мне казалось, что сегодня у меня получается даже лучше, чем вчера. Наверно, благодаря этому Марго стала меньше меня доставать, но я заметила, что взгляд у нее стал злее, как будто она решила притаиться, как кобра, копя яд, а потом подло и внезапно атаковать, чтобы ужалить побольнее. И что я ей сделала? Неужели она сама по себе настолько злобная, что ей и повода не надо?

Я не собиралась задумываться об этом, только радовалась, что у нас с ней нет сцен вместе. Складывалось впечатление, что она выцарапала бы мне глаза, если б пришлось отыгрывать какие-нибудь совместные эпизоды.

Еще продолжал напрягать Эдик. Он, кажется, сменил тактику, и теперь больше не угрожал, а только нахваливал или мягко журил, если сцена мне не удавалась. Только вот я уже успела увидеть его истинное лицо, и маска добродушного толстячка мне казалась еще более опасной. Я для себя решила держаться с ним ровно, и если опять начнет лезть, отшивать вежливо, но твердо. А если совсем не захочет слов понимать, пригрожу, что расскажу обо всем Артуру, и тот вряд ли обрадуется такому поведению своего сотрудника, хоть и очень ценного.

Сегодня часто приходил Марат, и присутствие этого мужчины меня успокаивало. Он всегда был вежлив, добродушен, и Эдик его побаивался, а Марго становилась как шелковая, подобострастно заглядывая мужчине в глаза. Марат мне нравился. Была в нем какая-то молчаливая сила, как у русского богатыря. Если не доставать — не тронет, и даже будет вежлив и радушен. Но если разгневать, то лучше бежать подальше, потому что возмездие не заставит себя долго ждать. Я видела, что уважение Марат вызывает не только у меня, но и у всего коллектива. К тому же, я успела уже узнать, что в театре он работает несколько десятилетий, тогда как Артур вступил в наследство чуть больше года назад. Даже удивительно, что Марата совсем не смущает молодой парень, который ему в сыновья годится, в роли начальника. Нет, у мужчины тоже было достаточно полномочий и власти, но Артур все-таки считался единственным владельцем театра.

На обед мы сегодня отправились уже сложившейся небольшой компанией, так что я могла назвать их уже почти своими друзьями. Как и Влада, кстати. Мне нравилось поведение моего компаньона. Он был настолько светлым, открытым и разговорчивым, что невольно вызывал искреннюю симпатию. Я уже не раз убеждалась, что Влад умел и рассмешить, и посочувствовать, и дать дельный совет. Даже говорить не стоило, что его обожала вся наша труппа, а некоторые девчонки откровенно смотрели влюбленными глазами. Но Влад почему-то не пользовался их расположением, предпочитая дружеское общение, чем очень разочаровывал бедных влюбленных девчонок.

Пожалуй, только Марго смотрела на Влада не как на мужчину, и мне было это не понятно. Ведь я не раз замечала, что она падка на внимание мужчин, а Влад, как мне казалось, был одним из лучших представителей сильного пола. Впрочем, Влад с Марго тоже разговаривал холодно, и я сделала вывод, что та просто получила отпор от красавчика, и это ее оскорбило.

Прошло совсем немного времени, а у меня уже появилась компания, с которой мы ходили обедать. Это были две девочки-костюмерши, Лена и Настя, совсем молодой парень Миша, работавший у нас светооператором, и Влад. Общество Влада было мне особенно приятно. Он словно взял меня под свое крыло, и мне даже казалось, что старался защитить от нападок. Я как-то спросила у него, почему он со мной возится, и он шутливо ответил, что ему очень важно не провалить спектакль. А потом, увидев мою скептическую ухмылку, уже серьезнее сказал, что я похожа на его младшую сестру, и у него включается рефлекс старшего брата.

Миша ходил с нами обедать просто ради компании. Он был совсем простой, а еще высокий, плечистый, улыбчивый и компанейский. А вот Лена с Настей, конечно, бегали с нами на обед вовсе не из-за меня, хотя и ко мне относились тепло и по-дружески. Им явно был интересен Влад, и я невооруженным взглядом видела, как они обе смотрят на него влюбленными глазами. Мне было жаль их, потому что Влад вел себя дружески, мастерски игнорируя кокетство. И я понимала, что он совершенно точно видит заигрывания, но намеренно изображает из себя ничего не понимающего вечного друга. Как хорошо, что меня эта влюбленность не коснулась! Я бы не смогла терпеть такое дружеское равнодушие.

Сегодня мы обедали в нашем буфете. Для нас каждый день готовили простую, но по-домашнему вкусную еду, и я не считала нужным тратить деньги на рестораны, когда можно пообедать и в театре.

— Элли, скажи, как тебе у нас? — спросила Лена. — Прошла почти неделя. Ты уже привыкла? Говорят, если актер попал в наш театр, он не захочет уходить.

— Не захочет? — фыркнула я. — Кажется, той девушки, которая играла Катерину до меня, это не касалось.

— Жанны? — уточнила Лена и тут же, не дожидаясь ответа, выдала. — Да она с самого начала тут как чужая была. Такая капризная и стервозная, ты даже не представляешь. Они с Марго спелись с первого дня, вместе ходили нос задирали. То воду в бутылках им каждое утро приноси, то фрукты покупай. А у нас тут слуг нет. Бедные уборщицы даже жаловаться ходили к Артуру, а тот женщинам зарплату поднял, чтобы они их прихоти исполняли.

— Хорошо хоть черной икры не требовали, — хихикнула Настя. — Зато к костюмам вечно придирались. Попробовали бы сами платье вручную вышить, вряд ли стали бы требовать переделать узоры. Вообще не понимаю, что Артур Богданович нашел в этой Жанне. Ведь как есть же — гадюка!

— В смысле — что он в ней нашел? — почему-то удивилась я, с неприязнью ощутив, как в душе поднимается противное чувство ревности.

— В том смысле, что на главную роль одобрил. Для Катерины она выглядела уж слишком потасканной. Хотя, Жанна и любовницей его была, ага, — чуть понизив тон, хихикнула Лена. — Недолго, правда. Кто станет с такой пакостной теткой долго встречаться?

— Да ладно, красивая баба, — заявил Миша, откусывая сразу половину пирожка с повидлом и, смачно жуя, продолжил. — А что еще мужику надо? Чтоб симпатичная, безотказная, а главное — чтоб мозг не выносила.

Миша говорил, нахально ухмыляясь и глядя при этом на Лену, и та, не выдержав, шлепнула парня по массивной руке.

— Фу на тебя! Мужлан. Только об одном и думаешь.

— Детка, — насмешливо проворковал Миша, облизывая повидло с пальцев и многозначительно глядя на Лену, — я просто здоровый мужик, который знает, чего хочет.

Лена отчего-то покраснела, снова ударила по нахальной руке и отвернулась.

Влад молчал, не вступая в жаркие дебаты, и загадочно, словно знал что-то далекое для нашего понимания, усмехался. И сейчас сквозь обычную беспечность я прочитала в его взгляде тоску. Очень интересно, о чем он думает? Впрочем, интересоваться о личном в нашей веселой компании я не собиралась, решив выяснить у Влада этот вопрос как-нибудь потом.

— Элли, так ты не ответила, — решила перевести разговор Лена, игнорируя продолжавшего ухмыляться Мишу. — Как тебе у нас?

— Мне сложно описать. Просто такое ощущение, что домой вернулась. Так тут все… душевно, что ли, без пафоса.

— А как тебе Артур? — спросила вдруг Влад и уставился на меня с таким интересом, как будто видел нашу вчерашнюю репетицию. И я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

— Он талантливый, — произнесла я совершенно честно, но сказать о нем что-то еще было сложно, как будто каждая моя характеристика могла выдать то смятение в душе, которое Арт вызывал.

— Да, Артур Богданович — наш гений, — восхищенно закатила глаза Настя. — Я его даже немножко побаиваюсь. Кажется, что он тут каждого насквозь видит. А уж его пьеса! Я чуть кровать не затопила слезами, пока читала.

— В смысле — его пьеса? — опешила я, вытаращив на Настю глаза.

За столом все как-то дружно притихли и уставились на меня.

— Элли, ты что, не знаешь? — удивленно спросил Влад. — Автор спектакля, который мы сейчас репетируем — Артур Богданович Данилевский. Он написал пьесу, он же ее и ставит. У него еще несколько произведений для постановки.

Я осторожно подобрала челюсть с пола, а в груди так защемило, что стало даже больно сделать вдох.

— Вы не шутите? — я обвела компанию недоуменным взглядом, но все смотрели на меня чуть ли не с жалостью. — Мне никто не сказал об этом, и у Артура я спрашивала, он не признался.

— Артур не тщеславен, хотя на первый взгляд может показаться иначе. Он очень несерьезно относится к своим талантам, — ответил мне снова Влад. — Хотя, странно, что тебе он не сказал. Это вообще-то не секрет.

Мне вдруг стало обидно, и объяснение я могла найти только одно: Артур мне не доверял. Увидев мой расстроенный вид, Влад решил меня утешить.

— А может, он просто хотел услышать честный, беспристрастный отзыв о своем произведении?

— Может, и так, — решила я согласиться, чтобы закрыть тему. — Но в любом случае, оно мне понравилась, и я говорила об этом Артуру.

Я, конечно, сделала вид, что эта новость меня не трогает, но в душе поднялась настоящая буря. Этот мужчина вдруг открылся мне с новой, совершенно неожиданной стороны, и если я думала раньше, что восхищаюсь им, то теперь я могла сказать, что мое прошлое восхищение — детский лепет по сравнению с моим восприятием Артура сейчас. Он действительно гений, мастер.

Многие вещи, которые я раньше не понимала, вдруг встали на свои места. Например, почему он так чувствует каждую роль в этом спектакле. Конечно! Он же писал их из своей души, из своего сердца, и кому как не автору лучше прочих знать характеры своих героев. Я могла теперь понять и то ревностное отношение к спектаклю. Тут ведь дело даже не только в потере денег, а в утрате чего-то более важного, чуть ли не части своей души.

Тут же меня осенило и еще кое-что. Уж не писал ли Артур персонаж Андрея с самого себя? В голове всплыли некоторые сцены, некоторые слова и поведение персонажа, и я легко приложила их к Артуру. Мне почему-то казалось, что мировоззрение у Арта такое же, как и у Андрея. Только почему он тогда сделал внешность этого персонажа абсолютно противоположной своей? Почему сам не стал играть главную роль? И почему почти не появляется на репетициях? Уверена, что дело вовсе не в загруженности работой.

Хотелось схватиться за голову, чтобы она не треснула от распирающих ее мыслей, вопросов и догадок. И, что самое странное, новая информация вовсе не развеивала ореол таинственности вокруг Артура; туман загадочности сгустился еще сильнее.

Сегодня Артура снова не было. Знать бы, почему меня это так раздражает? Хочу показать ему, как хорошо усвоила урок? Или получить еще одно занятие? Нет, в таком я себе еще не готова признаться. У меня же есть Макс, я не имею права интересоваться другими мужчинами. А бросить парня, пока он в командировке, просто-напросто подло.

Дома я снова набрала Максиму, и сегодня он подошел. Только вот голос его звучал каким-то потерянным, уставшим. Я попыталась рассказать о своих успехах, но Макс выслушал вяло. Я спросила, что у него случилось, и он тут же рассказал, что он накосячил и теперь его ждет штраф. Я, конечно же, предложила ему денег, и Максим не стал отказываться. Даже повеселел немного, и мы с ним проболтали целых полчаса. А еще Макс так горячо благодарил меня, что его слова настоящим бальзамом текли по сердцу. Перевод я пообещала сделать завтра.

Мне очень хотелось помочь Максиму, как я делала уже не раз. Но, признаться честно, меня не отпускала мысль, что своей помощью я хочу просто загладить вину за свое предательство, за то, что думаю о другом мужчине. Нет, Макс об этом даже не догадывается, да и вряд ли узнает в будущем, но меня грызло ощущение, что я должна это исправить хотя бы таким путем.

Сразу же, как сбросила звонок с Максом, набрала знакомый номер администратора ресторана «Айоли», в котором я подрабатывала, и попросила дать мне смену завтра вечером. У них вечно не хватало рабочих рук, так что мне привычно обрадовались. Я могла отправить Максу обещанную сумму сразу, но решила повременить. Страшно все-таки оставаться вообще без копейки в кармане, нужно сначала заработать.

Спать я легла пораньше, ведь завтра предстоял сложный и длинный день.