Не по сценарию

Глава 23. Элина. Неожиданная встреча

Со мной Андрей суров и равнодушен,

Но мне, кроме него, никто не нужен.

Пьеса «Заблуждения»

Сегодня был очередной показ, и на него я шла с легким сердцем. Поймала себя на мысли, что выступление перед публикой уже воспринимаю так же, как простую репетицию. Волнения больше не было, только предвкушение зрительского внимания.

Ажиотаж после премьеры все не спадал, и сегодня тоже ожидался аншлаг. Недавняя ссора с родителями оставила тяжелый след на сердце. Я много раз прокручивала наш разговор, по-разному крутила сказанные мной и ими слова и все четче понимала, что любые мои доводы, даже те, которые я не успела произнести, не смогли бы убедить родителей изменить свою точку зрения. Мне, похоже, придется смириться с тем, что семьи меня больше нет.

Да, мы были в ссоре долгие пять лет. Но я надеялась, что когда окончу учебу и начну работать, они примут мой выбор. Теперь, когда мои надежды рухнули в пропасть, стало еще больнее и очень пусто на душе, как будто я лишилась очень важной части. Да так оно и было. Самые родные люди лучше откажутся от меня, чем признают мое право заниматься в жизни тем, что мне так дорого. Но часть денег за машину я отцу все-таки перевела. Я обещала себе, что верну всю стоимость. Не хотелось чувствовать себя должной и обязанной.

Рассеивала тоску в душе только новость от Артура, что он уже возвращается назад. Я так по нему соскучилась! Даже представить не могла, что засыпать без него окажется настолько некомфортно. Все эти ночи без него я очень плохо спала. Ворочалась, постоянно просыпалась то от сладких сновидений, то от смутного ощущения потери чего-то важного. Шарила спросонья рукой по пустой постели, просыпалась окончательно от паники, и только спустя пару секунд осознавала, что Артур не ушел навсегда, он просто уехал к матери и скоро вернется.

Мы с ним созванивались, и один его голос, ласково и горячо шепчущий мне пошлые и сладкие слова, вызывал во мне самый настоящий пожар. Моя любовь разрасталась все шире, давно уже заполнила меня всю и, кажется, вышла даже за пределы меня — настолько всеобъемлющей она была. Я тосковала и сходила с ума по Артуру, мечтая, чтобы он поскорее вернулся.

Правда, его голос в наш последний разговор, перед его отлетом в Москву, был не слишком веселым, но делиться со мной, что случилось, он не захотел. Похоже, это было что-то очень личное, что касалось лишь его самого и его матери. Что-то такое, о чем его временной любовнице знать не полагается.

Но я не обижалась, прекрасно понимала, что пускать меня глубоко в свою жизнь Данилевский не собирается, и рано или поздно наш горячий роман закончится. Мы больше не обсуждали, как долго продлятся наши отношения и насколько они серьезные. Я просто приняла все как есть. Кстати, это я называла наши совместные ночевки отношениями. Чем считал их Артур, я предпочитала не спрашивать. Не хотелось нарваться на очередную циничную и ироничную лекцию в стиле «любовь придумали идиоты».

Я знала его точку зрения, хотя он больше мне об этом не говорил. Но Артур вел себя настолько безупречно, будто и правда был влюблен. Заботливый, нежный, внимательный, страстный в постели. И от этого мне было еще хуже. Узнав именно такого Артура, я не представляла, как смогу жить без него. Но я заставила себя запихнуть эти мыли подальше, сказав себе, что думать обо всем буду тогда, когда мы разбежимся.

Спектакль, как обычно, прошел успешно, и в гримерку я возвращалась с чувством хорошо сделанной работы. Завтра финальный спектакль, и я очень ждала решения Артура, будет ли продолжение показа. Или, может, он займется теперь новой постановкой? Арт не раз об этом мне говорил.

Сегодня ночью он должен прилететь, но я не знала, приедет он ко мне или нет. В его отсутствие я жила на Остоженке. Находиться одной в его холостяцком убежище мне было некомфортно.

Я уже открыла дверь в гримерку, когда меня вдруг окликнул Марат.

— Элли, подожди, к тебе пришли, — услышала я и с удивлением оглянулась.

Марат спешил ко мне, а следом за ним шли мои родители. Я замерла, в нерешительности глядя на приближающихся родственников, с которыми, как я успела понять, мне уже не суждено наладить отношений. Но они зачем-то пришли. Неужели воспользовались билетами, которые я подарила?

Я не спешила радоваться. Не исключено, что пришли родители вовсе не за тем, чтобы поздравить меня. Вполне может быть, что они просто не все мне сказали и теперь хотят исправить досадное упущение.

Я стояла в своем пышном платье, сложив руки на груди и даже не думая улыбаться. Наверное, выглядела я сейчас очень настороженно. Впрочем, мама улыбалась, а отец с интересом оглядывался по сторонам.

— Мне охранник сказал, что о тебе спрашивают, и я вышел, — сказал Марат. Он выглядел немного встревоженно, словно был готов защищать меня. Возможно, он сомневался, что гости — действительно мои родственники. Но я благодарно кивнула, и мужчина, поняв, что все в порядке, вежливо попрощавшись, ушел.

— Элина, мы пришли поговорить, — сказала мама. Выглядела она неловко, смущенно. — Как-то нехорошо мы расстались, неправильно. Мы с отцом очень переживали, решили прийти к тебе на спектакль. У тебя есть сейчас время?

— Конечно, — сказала я и открыла дверь в гримерку. — Проходите.

Не самое лучшее место для приема гостей, но стоять в коридоре было глупо. Отец тут же уселся в кресло, маме я дала стул, стоявший у гримерного столика, а сама присела на столешницу, потому что сидячих мест тут больше не было.

— В общем, мы посмотрели спектакль, — продолжила мама. — Ты очень хорошо играешь, нам понравилось.

Я в удивлении приподняла брови.

— Что же заставило вас изменить свое мнение и прийти?

— Ну, вообще-то, мы с матерью не такие уж дремучие люди. Ходим иногда и в театры, и в оперу, и на балет, — сказал отец. Я узнала эту его манеру, немного поучительную. Но сейчас фраза звучала скорее как извинение.

— Нам захотелось посмотреть, действительно ли все так, как ты рассказывала., — продолжила мама. — Ну, в смысле, что ты действительно умеешь все, о чем говорила.

— И что же вы увидели? — я старалась говорить спокойно.

— Ты выглядела очень эффектно, — сказал отец, до этого шаривший любопытным взглядом по гримерке, а теперь посмотревший мне прямо в глаза. — Я умею признавать, что был неправ. И пусть своей дочери я не желал быть актрисой, но ты ей уже стала, и я хочу сказать, что принимаю твой выбор.

— Мы поняли, что это все-таки не просто твоя блажь. Я, если честно, раньше думала, что эта вся деятельность, — мама беспомощно обвела рукой вокруг, видимо имея в виду весь театр, — что она больше похожа на школьный спектакль. Я не могла представить, что моя дочь в качестве актрисы может выглядеть так профессионально и красиво.

Я часто заморгала, потому что глаза защипало. Я даже не представляла, что мне настолько важно услышать от родителей эти слова.

— Правда? — у меня сбилось дыхание, и голос мой прозвучал сдавленно. — То есть, вам понравилось?

— Понравилось. Мать в конце рыдала, — немного смущенно признался отец. А мама закивала, подтверждая его слова.

— Только не говори, что с этим мальчиком у тебя ничего нет. Вы слишком убедительно смотритесь вместе, — проговорила мама. Она постаралась, чтобы голос звучал строго, но у нее не получилось, потому что он дрожал.

А я рассмеялась. Так легко вдруг стало на душе, и я кинулась обнимать обоих.

— Нет, у нас правда ничего нет. Мы же актеры, это наша работа — делать все так, чтобы люди поверили. Вы поверили, значит, у нас получилось, — торопливо говорила я. — Да плевать, ерунда это все… Я так счастлива! Спасибо, что пришли, для меня это ужасно важно.

— Давай не будем больше ссориться. Мы все-таки семья, — говорила мама и тоже вытирала глаза. Отец бы более сдержан, но я видела, что он тоже растроган.

Я начала суетиться, искать чашки, чтобы налить чай, но их не было, как и угощений. В итоге я потащила родителей в буфет, не став даже переодеваться. Так уже привыкла к пышным платьям на сцене, что даже не чувствовала дискомфорта. Добрая буфетчица принесла целую тарелку угощений, но чай мы пить не стали, потому что решили вдруг отметить наше воссоединение. Нам с мамой налили шампанского, отец предпочел коньяк.

Мне хотелось столько всего рассказать, теперь уже точно зная, что это будет интересно, и я тараторила без умолку, мешая события из училища и с работы. Мне хотелось и у родителей выспросить, как дела у них на работе, что нового случилось, пока меня не было в их жизни. Единственное, о чем я рассказывать была не готова — это про Артура.

Мы просидели около часа, но скоро буфетчица дала понять, что ей пора домой. Я глянула на часы и поняла, что театр давно закрыт. Пришлось прервать наши незапланированные посиделки, а еще пообещать, что приеду в гости, и уже там мы нормально поболтаем.

Я проводила родителей, и мы очень тепло попрощались. Сама же побежала в гримерку, скорее переодеваться. Вспомнила вдруг про Артура, его самолет скоро должен приземлиться. Скорее всего, мы через пару часов увидимся, и эта мысль отозвалась сладким щемящим предвкушением. Внезапно подумала, что сегодня — самый счастливый день в моей жизни, а впереди меня ждет только хорошее.

Я выбежала на улицу. Меня уже ждало такси, и я почти вприпрыжку направилась через сквер. Душа пела, я обожала весь мир вокруг, эйфория переполняла меня.

— Элли, — послышался вдруг голос откуда-то сбоку.

Я недоуменно остановилась. Уже смеркалось, и тенистая изгородь хорошо скрывала стоявшего рядом с ней человека. В руках он сжимал шикарный букет цветов.

— Максим? Ты что тут забыл? — удивленно спросила я его, а он приблизился ко мне. Вид у него был неважный. Он осунулся, как будто несколько ночей не спал. Возможно, так и было. «Он же игрок. Наверняка по ночам сидит за компьютером, деньги сливает», — всплыла в голове мысль, всколыхнув в душе презрение. Как я могла не понимать этого раньше? Как Максим вообще мог мне нравиться? Но выяснять с ним отношения обличать в обман я сейчас не собиралась. Макс — мое прошлое, и я больше не хочу в нем копаться.

— Я вообще-то к тебе, ждал тебя, — ответил мой бывший и подошел еще ближе, заставив меня отступить. Он протянул мне букет, и я машинально его взяла. Никогда цветов не дарил, а тут такая охапка роз… Сколько он потратил на них?

— Спасибо, конечно, но это ни к чему, — растерянно ответила я, понюхала ароматные бутоны и тут же опустила букет вниз.

— Да брось, я просто хочу тебя поздравить с успехом, — сказал он, но я почему-то ему не поверила.

— Да, но мы все выяснили. Мне не нужны твои знаки внимания, и поздравления тоже не нужны. Или тебе что-то надо? Деньги опять нужны? Макс, я не собираюсь тебе больше одалживать, лавочка прикрыта. Иди у других проси.

— Ну что ты такая жесткая, — с досадой проговорил Максим, морщась от моих слов. — Когда успела стать такой? Тебя так слава испортила?

— Земский, отстань, я же тебе сразу сказала, что не хочу тебя больше видеть.

— А может, я просто соскучился, — заявил парень и схватил меня за талию, прижимая к себе.

— Эй, ты чего! Лапы убери! — повысила я голос, пытаясь отцепить от себя его руки. В памяти тут же всплыли домогательства Эдика, и я подумала, что Макс ведет себя так же. Его захват такой же неприятно жесткий, в глазах злая, агрессивная решимость, и мое нежелание для Макса абсолютно ничего не значит.

Возможно, если бы я начала вырываться сильнее, если бы огрела его колючим букетом, я бы смогла освободиться от гадких, давно ставших чужими объятий. Но я настолько опешила, что пропустила его нападение. И почему до этого момента я верила, что с этим идиотом можно договориться словами?

Макс с силой вжал меня в себя и впился в мой рот глубоким поцелуем. Он начал терзать мои губы, орудовал языком, полностью перехватив инициативу и не давая мне ни малейшего шанса прекратить этот насильственный натиск.

Меня накрыла паника, как тогда, когда Эдик лез ко мне. Я стала вырываться активнее, мотать головой из стороны в сторону, даже попробовала укусить, но Макс заблокировал любые мои попытки отстраниться, зафиксировал одной ладонью мою голову, запустив пальцы в волосы и больно сжав их. Второй рукой он начал шарить по моему телу, вызывая самые омерзительные ощущения. Потом Макс внезапно оторвался от губ, грубо склонил мою голову вбок и впился ртом в шею. Да что же это такое? То Эдик, то Макс! У меня что, на лбу написано, что я мечтаю быть изнасилованной?

Я наконец собралась с мыслями, а поднявшая голову злость внезапно придала сил. Мне удалось отпихнуть идиота, после чего я с размаху влепила ему пощечину, потом еще одну. Никогда не делала этого, но для первого раза, похоже, получилось неплохо. Ладони горели, в ушах звенело от пережитого шока. Голова Макса мотнулась вбок, а когда он повернул ко мне голову, я увидела, как изменилось его лицо, исказилось злой гримасой. Макс смотрел на меня почти с ненавистью, а мне стало страшно. Он всегда был таким? Или я была настолько слепой, что не замечала в нем этой второй, гнилой личности?

Что сейчас будет? Сквер пустынный, сюда мало кто заходит, а укромных уголков тут полно. Те же скамейки в нишах, которые закрыты от посторонних глаз. Букет выпал из рук, став вдруг помехой, я попятилась, не понимая, что могу сейчас сделать, чтобы спасти себя. Может, таксист увидит безобразную сцену? Может, стоит крикнуть, позвать? Но горло перехватило, изо рта вырвался только невнятный хрип.

Но Земский не стал больше ко мне лезть. Он с презрением и как будто даже отвращением сплюнул на землю, после чего развернулся и, не торопясь, пошел к выходу, засунув руки в карманы.

Я осталась стоять посреди пустынного сквера, расширенными глазами глядя вслед удаляющемуся бывшему парню. Когда он скрылся за оградой, я начала яростно вытирать губы тыльной стороной руки. И что это было? Зачем он на меня набросился? Не выглядело это все как действия тоскующего или влюбленного. Он не пытался сделать приятно мне, да и сам очевидно не испытал удовольствия от этого нападения. Он ни о чем не просил, не требовал, не обзывался, не пытался выяснить отношения. Я даже представить не могла, зачем ему это все понадобилось.

Меня вдруг осенила догадка, и я полезла в свою сумку. Но нет, кошелек, телефон и все остальное было на месте, а молния была застегнута.

«Придурок», — прошептала я про себя и почти бегом направилась к такси. Поднимать цветы я и не подумала. Все-таки Максу удалось испоганить мое настроение. Но Артуру я об этом инциденте не скажу. Этот идиот, мой бывший, ничего не стал мне делать, и для меня его домогательства ничего не значили. «Вот если полезет еще раз, тогда точно пожалуюсь Артуру», — решила я, садясь в машину.

Всю дорогу я пыталась изгнать инцидент из головы, но получалось плохо. А очень скоро телефон пиликнул входящим сообщением. Я знала, что это Артур, и открыла чат.

«Малыш, я прилетел, забираю багаж. Прости, я ужасно вымотан, из меня сейчас даже собеседник никакой. Я очень соскучился, но сегодня поеду домой. Увидимся завтра в театре.»

От прочитанного мне стало совсем тошно. Арт не хочет меня видеть. Значит, не так скучал, как писал мне. Выходит, врал. И почему так больно? Неужели он не понимает, что мне и говорить с ним не надо, просто увидеть, обнять и уснуть рядом? Неужели ему самому этого не хочется? Выходит, нет.

Новость, что Арт сегодня не приедет, расстроила меня окончательно, из глаз полились слезы. Похоже, я рано назвала сегодняшний день самым счастливым. Все хорошие события померкли перед ужасным разочарованием, а еще тем, что сделал Макс.