Не по сценарию

Глава 6. Элина. В светлое будущее

Я собиралась неприступною с ним быть,

Ведь он умел лишь похоть в женщинах ценить.

Пьеса «Заблуждения»

Машина Артура Данилевского оказалась ему под стать: ярко-красный спортивный седан. Спроси меня, какое авто может быть у этого человека, не раздумывая ответила бы, что именно такое: шикарное, быстрое, опасное и совершенно непрактичное.

Я юркнула внутрь светлого салона и притихла. В своей прошлой жизни, когда жила с обеспеченными родителями, мне доводилось кататься на разных машинах. Но за последние пять лет я успела отвыкнуть от роскоши, и сейчас впитывала в себя комфорт и удобство, которые можно получить только за очень приличные деньги.

Спорткар рванул с места, а Артур даже адрес спрашивать не стал. На всякий случай я назвала адрес общаги, но он снисходительно ответил, что итак знает. Ну конечно, он должен быть в курсе всех злачных мест актерского студенчества, а уж общаг — первым делом. Сам же наверняка закончил театральный. А, кстати, какой именно? От мысли, что он мог жить в той же общаге, что и я, отчего-то стало жарко.

— Артур Богданович, а вы какой вуз закончили? — осторожно поинтересовалась я.

— Как и ты, ГИТИС, — ответил он.

— А какой факультет? Актерского мастерства? — продолжала я выпытывать.

— Да, его. Что, хочешь узнать про меня побольше? — улыбнулся он, на мгновение сверкнув белыми зубами.

— Ну, было бы неплохо.

Я не понимала, что тут смешного, но Артур почему-то подсмеивался надо мной, и от этого было неловко.

— Обо мне достаточно информации в интернете, — все-таки пояснил он. — Если захочешь, почитаешь. Даже удивительно, что ты меня не узнала сразу, еще в сквере.

— А должна была? — окончательно растерялась я, тут же начав перебирать в памяти возможные спектакли, где могла его видеть. Но на память ничего не приходило. — В своем театре вы вроде бы художественный руководитель. Или на сцену тоже выходите?

Он на несколько секунд оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на меня, приподняв брови. В сочетании с бешеной скоростью, которую он и не подумал сбросить, этот взгляд заставил кровь застыть в жилах.

— Смотрите, пожалуйста, вперед. Я не люблю такой скорости, вы меня пугаете.

Артур наконец отвернулся, снова сосредоточившись на дороге.

— Я снялся в сериале. Обычно девушки твоего возраста узнают меня, — просто, без пафоса, ответил он. А я поняла, что не упустила ничего слишком важного.

— Я не люблю кино, особенно сериалы, — с облегчением ответила я. — Наверно поэтому и не узнала вас. Но если это важно, обязательно посмотрю все серии.

Он снова рассмеялся.

— Не нужно. Мне хватает поклонниц.

Артур сказал это так, будто все эти поклонницы у него в печенках сидели, и я только тихонько фыркнула в ответ, в очередной раз убедившись в его раздутом самомнении.

— Возьми на заднем сиденье папку, там сценарий. Чем раньше начнешь читать, тем быстрее сможешь начать учить.

Я была благодарна Данилевскому за то, что он нашел вескую причину сохранять в дороге молчание, которое не выглядело неловким. Да и со сценарием было бы действительно интересно ознакомиться. Кое-как извернувшись, я достала папку, улетевшую в дальний угол заднего сиденья. Листы были скреплены небрежно, было видно, что некоторые из них меняли, а кое-где виднелись карандашные пометки. Сценарий явно был рабочим. Я открыла первую страницу и не удержалась от восклицания:

— Пьеса в стихах?

— Да, — коротко ответил он. — У тебя с этим проблемы?

— Нет, я люблю поэзию. Просто… Чье это произведение?

— Одного молодого автора, — сухо ответил Артур, и я решила больше не задавать вопросов.

Стихи были красивыми, пьеса наполнена чувственностью и страстью, а герои располагали к себе, заставляли переживать. Но я могла сказать абсолютно точно, что эту вещь вижу впервые, и мне стало безумно любопытно узнать того талантливого человека, который так пламенно изливал свои мысли на бумаге. Причем несмотря на чувственность, сквозившую в каждой строке, я отчего-то решила, что текст писал мужчина, а не женщина, и это интриговало еще больше.

Приятнее всего для моей ситуации оказался легкий слог, так что строки легко ложились на память, и я обрадовалась, что мне не составит труда выучить их. На память я действительно не жаловалась, почти всегда запоминала тексты первой, и времени на зубрежку мне было почти не нужно. Даже моя Дианка завидовала мне, называя заучивание текста самой нудной частью работы актера.

Я так зачиталась сценарием, что даже не заметила, как мы приехали, а на замечание Артура, что пора идти собирать вещи, я чуть не застонала от разочарования, не желая прекращать чтение. На самом интересном месте прервал! Но переезд сейчас, разумеется, был важнее, и я не собиралась испытывать терпение нового босса, так что захлопнула папку и побежала в знакомое здание. Эх, не думала, что место, приютившее меня на целых пять лет, придется покинуть так спешно, даже не успев толком попрощаться.

Диана вытаращила глаза на стоявшую у подъезда шикарную машину Артура, в ее глазах читался шок и миллион вопросов, которые я ей просто не дала задать. Времени на подробный рассказ не было, но хотя бы коротких объяснений она точно заслужила.

— У меня все получилось, меня взяли на ту роль, — спешно рассказывала я, пока носилась по комнате, собирая вещи. — Сейчас мне нужно переехать, мне квартиру дали, от театра.

— Эй, я требую подробностей, — взмолилась подруга.

Но я лишь похватала свои вещички и уже в дверях крикнула ей:

— Все потом! Созвонимся, — после чего чмокнула ее в щеку и выбежала в коридор.

— Хорошо, жду от тебя звонка. И удачи там, будь осторожнее! — услышала я дружеское напутствие в спину.

Артур ждал меня в машине и выглядел несколько хмурым. Это показалось мне странным, ведь я справилась всего за пятнадцать минут. Чем он сейчас-то недоволен?

— Надеюсь, ты понимаешь, что рассказывать о проблемах моего театра никому не нужно? — строго спросил он. — Я не хочу, чтобы поползли слухи о том, что у нас сложности. Кстати, раскрывать свою роль до премьеры тоже никому нельзя.

— Разумеется, — соврала я. Честно, я даже не подумала о том, что информация может нанести вред театру, и обрадовалась, что ни слова не сказала своим бывшим сокурсникам. А еще сделала себе пометку, что Максу рассказывать о новой работе пока тоже нельзя. Только вот вопрос, когда мы теперь с ним увидимся?

— Я рад, что ты понимаешь. Но ты все равно должна будешь подписать договор о неразглашении, сегодняшней датой.

— Артур Богданович, можете мне доверять. Я прекрасно поняла, что нужно молчать, так что не расскажу, даже если будут спрашивать напрямую. Я не хочу навредить, правда. Но, если это важно, мы конечно подпишем договор. И контракт на участие в спектакле тоже.

Я сидела в кресле вполоборота, открыто глядя Артуру в лицо. Мне очень хотелось, чтобы он мне поверил, хотя до этого я итак не дала ни малейшего повода усомниться в себе.

— Хочется верить, что мы сработаемся, — после недолгого молчания и игры в гляделки ответил он, а потом завел двигатель и рванул с места.

Всю дорогу он молчал, а я снова погрузилась в чтение, даже не замечая, в какую сторону мы едем. Когда авто остановилось и Артур снова выдернул меня из сюжета, я посмотрела за окно и восторженно ахнула. В конце улицы виднелся Храм Христа Спасителя.

— Остоженка? — удивленно спросила я, с трудом представляя, сколько может стоить аренда квартиры на этой улице.

— Да, — с насмешкой ответил Артур. — А что, тебя это не устраивает?

Он, конечно, шутил. Я не знала такого человека, кому бы не понравилось жить на этой улице, а по моим расширившимся глазам и широкой улыбке, кажется, ясно можно было прочитать, что я просто в восторге.

— Вы не поверите, но это одно из моих любимых мест во Москве. Я просто обожаю эту улицу. Вроде бы центр, а всегда так тихо, спокойно, и дома такие красивые.

Он надменно фыркнул, будто посмеиваясь над моей детской реакцией, и вышел из машины, но мне почему-то показалось, что он остался доволен моим ответом.

Дом был старым, с лепниной на фасаде и большими окнами-арками. Но самый сюрприз поджидал меня внутри, потому что квартира оказалась двухэтажной. Нет, это не были роскошные апартаменты в несколько сотен квадратных метров. Напротив, квартира оказалась маленькой, но она показалась мне самой уютной на свете.

Первый этаж занимал крохотный коридорчик, совмещенный санузел с маленькой ванной и небольшая кухня-гостиная. На втором этаже, куда вела крутая лестница, разместились две комнатки напротив друг друга. Одна явно была спальней, а вторая почти пустовала. В ней расположилось лишь огромное зеркало в массивной деревянной раме и несколько стоек с вешалками для одежды. В углу стояло единственное кресло. Я поняла, что эту комнату моя предшественница использовала как зал для репетиций, и решила, что лучшего помещения для этого сложно пожелать.

Больше всего меня впечатлили огромные окна, от которых вся квартира была словно пронизана воздухом, с широченными подоконниками и легкими шторами. Из этих окон открывался совершенно невообразимый вид на Храм и на саму улицу, с ее уютными кафешками и чинно гуляющими парочками.

— Нравится? — задал Артур риторический вопрос, когда я устала бегать по комнатам и восхищаться всем подряд.

— Да! Очень!

— Жанна сама выбирала себе жилье, — усмехнулся Артур. — Она знала, в каком месте хотела жить, и получила его.

Мне было сложно представить, как можно покинуть это шикарное жилье, этот театр с его великолепной пьесой и этого противоречивого мужчину. Но вникать в мотивы сбежавшей актрисы сейчас совершенно не хотелось, события итак переполняли мой сегодняшний день.

— Я точно ничего не должна за эту квартиру? — решила я все-таки уточнить. А то как выставит мне счет, что я потом полжизни расплачиваться буду. Нет уж, лучше такие вопросы решать сразу.

— Должна, — серьезно ответил Артур, заставив меня напрячься, а сердце неприятно екнуть. — Сделай все возможное для того, чтобы хорошо сыграть свою роль.

Последняя фраза почти заставила меня улыбнуться от облегчения, но взгляд Данилевского был лишком серьезным, и я тут же подавила неуместную радость. Он явно давал понять, что я не имею права относиться к ситуации беспечно.

— А если не справлюсь, сколько мне нужно будет выплатить?

— Нисколько. Мы все пойдем ко дну, и такие мелкие расходы, как съем этой квартиры, уже не будут иметь значения. Но только и ты останешься без денег, потому что заплатить тебе будет нечем.

Все мое веселье как ветром сдуло, и я ощутила в полной мере тот груз ответственности, который взвалила на свои плечи. Мне не было жаль тех денег, которых я могла лишиться, так и не заработав их, но было невыносимо даже представить фиаско всего театра по моей вине.

— Я сделаю все возможное, — просто ответила я. — У нас все получится.

— Тогда завтра в девять. И не опаздывай, — просто сказал он и вышел из квартиры, оставив меня наедине с моими мыслями. Всего за несколько часов жизнь так резко перевернулась, и теперь мне нужно было все это осмыслить и уложить в голове.

Я еще раз прошлась по квартире, отмечая легкий стиль оформления интерьера. Никогда не думала, что такие квартиры вообще существуют: узкие и в два этажа. Прямо как кукольный домик. А еще — что они могут быть такими уютными. Кажется, я навсегда влюбилась в свое новое жилище, и теперь просто обязана сделать все, чтобы оправдать каждую минуту своего пребывания здесь.

Я быстро разложила свои нехитрые пожитки, приняла ванну и заказала пиццу. За этот длинный день я ужасно проголодалась, а холодильник оказался пустым. Перекусив, я села дочитывать сценарий, решив отложить знакомство с личностью Артура в интернете на потом.

Сюжет пьесы держал в напряжении до самого конца. Я не могла оторваться, пока не прочитала ее полностью.

События происходили в царской России, в одной из отдаленных губерний. В семье местных помещиков Веригиных жила Катерина, принятая приживалкой в семью дяди. Мать умерла при родах, а отец перед своей смертью успел спустить все состояние. Сын Веригиных, Степан, жил со своей супругой у родителей, и Катерина стала гувернанткой для их детей.

Ей было двадцать три, она была красива и умна, но ее приучили держаться скромно, знать свое место. Замуж ее не собирались выдавать, да и женихи к девушке не торопились, ведь приданого за ней не давали. Катерина давно приняла, что останется старой девой.

Однажды в соседнее поместье к своим родственникам приехал из Петербурга Андрей Орловский. Он сбежал от приготовлений к собственной свадьбе. Жениться Андрея заставил отец, дав понять, что тот должен остепениться, иначе ему не видать наследства. Андрею пришлось подобрать невесту своего круга, Софи, но быть верным жене он не собирался. Андрей приехал со слугой Гришкой, которого приставил отец. Тот жестко наказал Гришке следить чтобы сын не наделал глупостей перед свадьбой.

В гостях у Веригиных Андрей увидел Катерину. Девушка понравилась ему, он попытался флиртовать, но та ответила резко, задев самолюбие Андрея и еще больше подогрев к себе интерес.

Однажды в пьяной беседе Степан похвастался Андрею, что тискал Катерину, что целовал ее нежную кожу, и Андрей решил, что Катерина вовсе не невинна, как он считал раньше, а уже давно имеет связь с собственным кузеном, а то и еще с кем-то. Эти мысли не давали Андрею покоя. Он ловил себя на том, что ревнует, злится на Катерину за ее распутство. В итоге Андрей решил тоже провести с ней ночь, чтобы избавиться от наваждения, ведь теперь его ничто не держит. И он начал активно соблазнять девушку.

Скоро он добился своего, Катерина влюбилась, хотя здравый рассудок заставлял ее отталкивать слишком настойчивого ухажера. Но со временем Катерина понемногу сдавалась. И вот однажды Андрей решился прийти к девушке ночью. Она жила не в общем доме, а во флигеле. Служанки у нее не было, так что пробраться к ней незамеченным не составило труда. Катерина, увидев Андрея, сначала испугалась, но потом подчинилась его страсти, решив, что тот непременно женится, раз решился обесчестить ее.

Когда же Андрей понял, что Катерина была невинна, он начал выяснять про связь с кузеном. Оскорбленная Катерина рассказала, как кузен пытался ее изнасиловать, но она смогла отбиться, и больше Степан к ней не лез. После этого она выгнала Андрея.

Тот ушел в полном смятении от того, что совершил. Он осознал, что влюблен, и теперь обязан исправить свою ошибку. Но прежде чем сделать предложение Катерине, он должен разорвать свою помолвку. Он написал Катерине письмо, полное раскаяний, и попросил Гришку отнести его девушке. В это же утро Андрей уехал в Петербург в полной уверенности, что Катерина теперь будет его ждать. Но Гришка не собирался передавать письмо. О намерениях барина жениться на Катерине он не знал и посчитал, что сделает всем лучше, не передав любовное послание. Ведь он итак не смог удержать Андрея от распутства.

В Петербурге Андрей поговорил с отцом, и тот согласился на свадьбу с Катериной. Он увидел, как сын изменился, и это порадовало его. После Андрей пошел к невесте и расторг помолвку. Брошенная Софи была зла и убита горем, и Гришка, увидев это, рассказал ей о сопернице. Софи решила действовать.

Пока Андрей улаживал дела в Петербурге, Катерине поступило приглашение от дальней родственницы в Петербурге стать гувернанткой в их семье. Веригины отпустили Катерину, чувствуя облегчение, что избавились от приживалки. Когда же Андрей вернулся в губернию, он понял, что Катерина сбежала от него, и бросился в Петербург. Он был зол, ведь не знал, что письма с признаниями Катерина не видела, посчитал, что та просто отвергла его любовь.

В Петербурге он нашел Катерину и объяснился с ней, сделал ей предложение, но о брошенной невесте не рассказал, посчитав это прошлым, не имеющим значения. Девушка простила Андрея и дала согласие, ведь она по-прежнему была влюблена. Счастливый, он уехал домой, а Катерине в тот же вечер принесли письмо от Софи. Та писала, что она — невеста Андрея, и свадьба именно с ней — это условие, которое отец Андрея поставил сыну для получения наследства. В доказательство Софи приложила старое письмо, в котором он признавался Софи в своей страсти. Там же он говорил о наследстве. Софи в письме угрожала рассказать всем о том, что Катерина — распутная девица, после чего ее не примут ни в одном приличном доме. Катерина, разбитая горем, несчастная, уничтоженная ложью любимого и собственным позором, в отчаянии побежала к пруду и утопилась в нем.

На следующее утро Андрей узнал о случившемся. Пьеса заканчивалась монологом Андрея о жестокости мира, о человеческой глупости и о череде заблуждений, способных привести к катастрофе.

Я дочитала сценарий с совершенно опухшими от слез глазами. Кто же это написал? Так ярко, талантливо и так печально. Я настолько прониклась судьбой своей героини, что сыграла бы ее вообще без гонорара, предложи мне это кто-нибудь, просто ради самой роли.

Пьесу я закончила читать около пяти утра, а все потому, что то и дело возвращалась к особенно полюбившимся мне местам. Мне бы пойти спать, но я не могла успокоиться. Во мне кипели чувства, и я направилась в пустую комнату с зеркалом. Очень хотелось отыграть хотя бы несколько сцен, но получалось плохо, мешали душащие меня слезы. В какой-то момент я даже засомневалась, справлюсь ли со своей бурей в душе, смогу ли не разрыдаться на сцене. И лишь после семи утра усталость взяла свое, и я отключилась, едва добравшись до кровати.

Настойчивая трель звонка выдернула меня из тяжелого, муторного сна. Несколько секунд мне потребовалось на то, чтобы понять, где я и что так настырно названивает. Будильник? Но тут в сонный мозг раскаленной спицей вонзилась мысль: я проспала, потому что забыла поставить будильник! Следующая мысль заставила меня взвиться с постели и метнуться к телефону. Но звонил не он, трель раздавалась снизу, от входной двери. Часы показывали половину одиннадцатого, а на телефоне было двадцать пропущенных вызовов.

Ругая себя последними словами, я чуть ли не кубарем скатилась с лестницы, на ходу пытаясь пригладить волосы. У самой двери я поймала в зеркале свое отражение и ужаснулась. Бледное опухшее лицо, глазки — как у китайского пчеловода, на голове гнездо, а сама я едва прикрыта пижамными шортами и маечкой. Но деваться некуда, придется открывать назойливому посетителю в таком виде.

Я распахнула дверь и узрела за ней Артура. Конечно, а кого еще я ждала увидеть. Он был в ярости.

— Мне кажется или мы договорились, что ты приедешь на работу к девяти? — зарычал он, вталкивая меня в квартиру.

— Н-нет, не кажется, я обещала к девяти, — проблеяла я, втягивая голову в плечи. — Извините!

— Извините? — шипел он мне в лицо, и его ноздри побелели от ярости, а голубые глаза, похожие сейчас на кусочки льда, метали молнии. — Я думал, ты поняла, насколько ситуация серьезная, и как мне важна твоя ответственность. Вся труппа в сборе, без тебя даже начать не могут. А ты и не думаешь в театр ехать!

— Этого больше не повторится, — пропищала я, остро чувствуя каждый изъян своей внешности и желая прямо сейчас скрыться куда угодно от разъяренного начальника, желательно провалиться сквозь землю.

Артур вдруг перестал нависать надо мной, замер, словно его осенила некая мысль, и, резко развернувшись, распахнул дверь в ванную. Включил свет, огляделся, а потом метнулся на кухню. Там заглянул за шторы и зачем-то в шкаф под мойку, где стояло мусорное ведро. А потом и вовсе взбежал вверх по лестнице. Я поспешила следом, с удивлением наблюдая, как он распахивает дверь сначала в одну комнату, потом в другую, забегает в спальню, распахивая шкафы, выглядывает на балкон.

— Да что происходит? — наконец решилась я подать голос, и Артур развернулся ко мне. Мне кажется, его взгляд стал еще злее.

— Я поселил тебя в этой квартире не для того, чтобы ты водила сюда любовников и пила с ними по ночам. Ты нужна мне на работе вовремя и желательно в нормальном виде и состоянии. Мне все равно, с кем ты спишь, — брезгливо поморщился он, — пока это не мешает работе!

Я задохнулась от возмущения, и ко мне наконец-то вернулось самообладание.

— То есть вы думаете, — чеканя каждое слово начала я, уперев рук в бока, — что я, не успев заселиться, устроила тут вечеринку? Привела толпу стриптизеров и всю ночь пила с ними водку? Да за кого вы меня принимаете?

— За девицу, не способную держать собственное слово, — сощурил он глаза, снова грозно нависнув надо мной. — Впрочем, с тебя бы хватило одного стриптизера и одной бутылки шампанского. Или того самого Макса, с которым ты как раз собиралась встретиться вчера.

Я так разозлилась, что чуть не набросилась на мужчину с кулаками. Ну конечно! Он же слышал мой разговор по телефону, и сейчас воспользовался этим знанием, чтобы использовать против меня.

— Может быть, вы, увидели что-то не то в моем внешнем виде и теперь судите по нему? — грозно спросила я, наступая на начальника. Ни один мужчина в здравом уме не признается, что девушка выглядит ужасно, даже если это на самом деле так. Потому что та самая девушка за такие «комплименты» быстро открутит комментатору нос, даже если сама в чем-то виновата.

Я прекрасно понимала, что загоняю Артура в ловушку, задавая такой провокационный вопрос, но у меня словно сорвало стоп-кран. От хамства нового начальника хотелось не только защищаться, но и наступать, давая понять, что он не имеет никакого права так со мной разговаривать. Боже, как этому дьяволу удается так легко выводить меня, обычно уравновешенную и спокойную, на такие эмоции?

Но Артур не растерялся. И, кажется, мне пора усвоить, что на словесном поле битвы мне у него никогда не выиграть. Он вдруг расслабился, его взгляд со злого сменился на оценивающий, на губах расцвела порочная улыбка, и этим самым взглядом он медленно, словно сканером, прошелся от моей макушки до пят и обратно. Я снова почувствовала себя голой, потому что чертова хлопковая пижама не прикрывала вообще ничего, и под этим оценивающим осмотром ощутила свою наготу еще острее.

— Все, что я увидел, очень даже «то». Я оценил, не переживай.

Поведение этого мужчины выбивало меня из колеи, как и резкие смены его настроения. Да, я проспала и опоздала. Но это вовсе не повод врываться и обвинять меня черт знает в чем, а потом как ни в чем не бывало раздевать меня взглядом, как будто я какая-то дешевая девка, которую сняли на ночь. Если Артур продолжит так себя вести, я просто не выдержу! Такие качели вообще не для меня.

— Не знаю, что вы имеете в виду. Возможно, что вам нравится вид опухшей растрепанной алкоголички, за которую вы меня приняли, — безжалостно раскритиковала я себя. — Но хочу сказать, что глаза опухли потому, что я дочитала сценарий. И ревела над ним, как малолетняя дурочка. Я, чтобы вы знали, уснула только в восьмом часу, потому что не могла успокоиться, из-за этого и проспала. И между прочим, вчерашний день тоже был не самым легким для меня. Еще раз говорю: этого больше не повторится. А если вы отойдете от двери, я смогу пройти в ванную и привести себя в порядок. Через полчаса буду готова.

Несмотря на то, что я полночи лила слезы, глаза снова защипало от набежавшей влаги. Казалось бы, все уже выплакала, но нет. Мне стало так обидно, так стыдно за то, что я подвела, что захотелось разреветься, а еще — немедленно скрыться за дверью, чтобы сбежать от острого взгляда этого мужчины.

Желая осуществить задуманное, я направилась прямо на стоявшего в дверях Артура, от переживаний совершенно не приняв во внимание нашу несколько разную весовую категорию. Он возвышался надо мной, как темная скала, в своей неизменно черной одежде. У него вообще есть в гардеробе светлые вещи? Я намеревалась отодвинуть Артура с дороги, но мне, разумеется, это не удалось. Он поймал меня за плечи, заставил посмотреть себе в глаза.

— Не злись, куколка. И не надо плакать. Я ведь уже не злюсь, хотя собирался как минимум откусить тебе голову.

— Куколка? — опешила я от нового прозвища.

— Да. Ты похожа на куклу. Такая же нереально красивая.

Я закатила глаза, оценив сарказм. Назвать меня сейчас красивой можно было лишь с очень большой натяжкой, так что я уже более решительно толкнула Артура в грудь, чтобы наконец убрался с дороги. Спускаясь по лестнице, я услышала тихий смех, который показался мне ужасно самодовольным.

Как и обещала, сборы не заняли много времени, и уже через полчаса я, полностью собранная, предстала перед Артуром, пьющим кофе на кухне. Похоже, в этой квартире он бывал не раз и чувствовал себя здесь как дома. Я поняла, что он уже совсем успокоился, да и я чувствовала себя увереннее. Выпить кофе я, разумеется, не успевала, да и посчитала наглостью тратить время еще и на это. Итак задержала репетицию.

До театра мы домчались быстро, потому что находился тот действительно недалеко. Пока мы ехали, я просмотрела свои сообщения и звонки. Среди неотвеченных с трепетом обнаружила и смс от Макса. Он переживал, куда я пропала, и меня кольнуло чувство вины. Действительно, вчера со всеми событиями из головы совершенно вылетело, что обещала написать ему. Я покосилась на Артура, который не смотрел на меня и, судя по напряженному выражению лица, был погружен в свои какие-то невеселые думы, и быстро отправила Максу ответ, что мы сможем встретиться сегодня. Почему-то не хотелось, чтобы Артур видел, кому и что я пишу.

Перед входом в театр я немного замешкалась, чувствуя робость и волнение.

— Не переживай, коллектив у нас хороший, — увидев, как я вытираю вспотевшие ладони о шорты, попытался подбодрить меня Артур. — В любом случае, они тоже заинтересованы, чтобы в труппе появилась актриса на главную роль.

Артур проводил меня до зала, где проходили репетиции, скомкано представил и удалился, оставив наедине с актерами. Я даже не знаю, что почувствовала: облегчение, что мощная аура начальника больше не довлеет надо мной, или разочарование, что лишилась поддержки Артура, который тоже мной недоволен, но он хотя бы выбрал меня на кастинге, а значит хоть немного верит в мой успех.

Несмотря на его слова, коллектив встретил меня настороженно, и мое опоздание только добавило негатива. Ну конечно! Какая-то непонятная девица, которой вдруг отдали главную роль. Не успела прийти, а уже нарушает правила и заставляет себя ждать. Я бы на их месте тоже злилась.

Увидев противного блондина, который был вчера в комиссии, я напряглась. Оказалось, что это режиссер-постановщике Эдуард, который тут же попросил называть себя исключительно Эдиком. Когда я поняла, что с ним придется взаимодействовать даже чаще, чем с Артуром, чуть не застонала в голос от разочарования. Мне вспомнились вчерашние сальные взгляды, и я поняла, что с этим человеком будут сложности. Впрочем, я не в той ситуации, чтобы показывать недовольство. Придется как-то лавировать.

Из настороженных мыслей меня вывело громкое восклицание.

— Привет! Добро пожаловать в наш коллектив, — радостно проговорил Влад Ставров, приближаясь ко мне и протягивая обе руки, чтобы стиснуть в приветствии мою ладонь. От близости красавчика-актера щеки мои вспыхнули. Он, конечно, не самая большая звезда, но все же добился определенного успеха, чтобы такие простушки, как я, просили у него автографы. А тут стоит рядом, улыбается приветливо, руку пожимает. Просто сон наяву. — Значит, это тебя назначили моей новой Катериной и нашей палочкой-выручалочкой?

Влад шкодливо подмигнул, а я заставила себя стряхнуть оцепенение и искренне улыбнулась ему, взглядом и ответным рукопожатием благодаря за дружелюбие и поддержку.

— Надеюсь, что действительно смогу вытянуть эту роль, — продолжая улыбаться, ответила я, осмотрев на этот раз остальную труппу. — Простите что опоздала. Просто всю ночь читала сценарий, уснула только под утро, оттого и не проснулась вовремя.

Мне очень хотелось расположить к себе всех этих людей, ведь мне итак придется непросто, и облегчить трудную задачу сможет только теплая атмосфера.

— Вытянешь, куда денешься. А мы поможем, — приблизился ко мне и Эдик. Взгляд его оставался сальным, как и вчера, но мужчина явно был нацелен на работу, а не на приставания. Может, мне просто кажется, и у этого человека всего лишь такой неприятный взгляд, за которым вовсе не прячется похоть?

— Да уж, советую тебе постараться, — проговорила вдруг красивая брюнетка, стоявшая рядом со сценой. — Если провалишь свою роль, мы все за тобой полетим в пропасть. Только вот нам, в отличие от тебя, есть что терять.

Она холодно и изучающе смотрела на меня, и я слегка поежилась от этого взгляда. Сразу видно, кто здесь главная стерва.

— Элли, давай я представлю тебе всех актеров, — проговорил Эдик, никак не отреагировав на высказывания брюнетки, и, слегка приобняв меня за плечи, повел к сцене. Вырываться я не стала, предпочтя считать этот жест дружеским проявлением.

После более близкого и теплого знакомства я поняла, насколько хорошо подобраны актеры. Спроси меня раньше, кто кого играет, я бы безошибочно назвала каждого. Кстати, брюнетке, которую мне представили как Марго, досталась роль Софи, и я поняла, что взаимную неприязнь сыграть нам обеим будет очень просто, хотя совместных сцен у нас не предполагалось. Она и не думала поддерживать меня, да и я в свою очередь почувствовала к красотке острое отторжение.

Через несколько часов репетиций я немного сблизилась со всей труппой, и актриса, игравшая помещицу Веригину, взяла меня под собственное крыло, то и дело подсказывая и подбадривая. Влад тоже оказался настоящим душкой. Он заявил, что на сцене я чаще всего буду с ним рядом, и он сможет мне подсказать слова, если я вдруг что-то забуду. Я была безмерно благодарна ему, но в целом не сомневалась, что с текстом у меня не возникнет проблем, разве что от волнения. Стихи сами ложились на память, и несколько крупных отрывков я успела выучить за этот первый день.

Кстати, Влад был действительно настоящим красавчиком, очаровательным, харизматичным и даже в моем вкусе. Мне всегда нравились улыбчивые блондины, так что на сцене влюбленность моей героини в Андрея должна будет выглядеть вполне естественно.

Впрочем, если бы не было Макса, который ничем не уступал по внешности Владу, я бы влюбилась в актера по-настоящему. Но, увы, мое сердце уже было занято. Кстати, от Влада я чувствовала только дружеское расположение и была ему благодарна, что он не пытается перевести сценические чувства в реальную жизнь. Дружба мне была сейчас гораздо нужнее.

После репетиции мои новые коллеги провели мне экскурсию. В театре был всего один зал со сценой, где вчера и проводился кастинг, а сегодня шла репетиция. Мне показали несколько помещений для танцевальных и вокальных репетиций, буфет, гардеробную и общий холл. Меня провели и под сценой, потом мы посмотрели декорации и заглянули в костюмерную. Скоро мы, наконец, дошли до длинного коридора, в котором находились комнаты для актеров и кабинеты руководства.

Когда мне показали мою гримерку, я очень удивилась, ведь собственная комнатка, пусть и такая крохотная, и без окон — это настоящая роскошь. А у меня она будет. Я о таком и мечтать не смела.

Артура я сегодня так и не увидела, хотя опасалась его появления весь день. Ведь он мог после репетиций снова забрать меня на какой-нибудь серьезный разговор, а то и вовсе заставить репетировать дальше. Я была не против посвятить больше времени отработке роли, но вся труппа разошлась в семь вечера, а Макс уже прислал несколько сообщений, что жутко соскучился и ждет нашей встречи, так что задерживаться именно сегодня я не планировала. Экскурсия хоть и была полезной и интересной, но все же увидеться с Максом хотелось намного больше.

Мимо закрытой двери кабинета Данилевского я прокралась на цыпочках, опасаясь, что дверь вот-вот откроется, и начальник, обнаружив меня, каким-нибудь образом нарушит все мои планы на сегодняшний вечер. Но, слава богу, все обошлось, и из театра я выбежала вовремя. Запоздало вспомнила про контракт, о котором Артур говорил вчера в машине, но справедливо решила, что подписать его всегда успею, и если Артур сам меня не позвал, то значит еще не время.

Макс уже ждал меня за столиком кафе. Он выбрал уютное местечко у самого окна, чему я очень обрадовалась. Я не стала садиться напротив, а расположилась с ним рядом на диванчике. Макс тут же без лишних слов притянул меня к себе, запустил пальцы в волосы, приник к моим губам. Это выглядело так, будто он сгорал от нетерпения меня увидеть, и я предпочла не задумываться о причинах такой пылкости, самозабвенно отвечая на поцелуй. Я выгнулась ему навстречу, плавясь, как сыр на горячей сковороде.

— Я так соскучился, — выдохнул он в мои губы и снова начал целовать, не давая мне возможности что-то ответить ему.

Еще пять минут назад я столько всего планировала ему сказать, но сейчас мысли путались от чувственных наплывов, и теперь мне не хотелось ничего, ни думать, ни говорить, только ощущать его настойчивый, ласковый поцелуй.

Наше страстное приветствие прервала официантка, недовольным голосом поинтересовавшаяся, что мы будем заказывать. Мне захотелось ее прибить, но Макс уже отстранился и, улыбаясь официантке немного виновато, заказал два банановых латте и одно пирожное, для меня. Он знал, что латте с банановым сиропом — мой любимый напиток, и я не стала отменять этот заказ, хотя сегодня я бы выпила простого капучино, а десерта не хотелось вовсе. Но ладно, пусть будет так. Лишь бы Макс сидел рядом и обнимал меня, и каким кофе запивать его поцелуи, мне было без разницы. А уж если он покормит меня с ложечки пирожным, я съем его до последней крошки, хоть и не голодна.

— А ты почему не взял себе десерт? — спросила я.

— Солнышко, ты же знаешь, что у меня сейчас нет денег.

— Ерунда какая. Я же сказала, что заплачу, заказывай, что хочешь. Я все равно не смогу сидеть и есть одна, мне кусок в горло не полезет.

Макс улыбнулся так счастливо, будто он неделю голодал, а я предложила ему полноценный ужин, и тут же заказал себе большой кусок штруделя. Его взгляд заставил сердце затрепыхаться, почувствовать себя чуть ли не спасительницей.

— Малыш, ты просто чудо. Я обязательно свожу тебя в настоящий ресторан, как только получу первую зарплату.

Я тихонько фыркнула. Макс ни разу не вернул мне деньги, которые я ему давала. Но мне это было и не нужно. Я считала, что его внимание мне дороже всех денег.

— А что, ты уже нашел работу? — спросила я, с удовольствием ощущая его горячую ладонь на своем бедре.

— Нашел, менеджером в одной крупной фирме. Видишь, по профессии даже устроился.

— Но на прошлой ты тоже был менеджером, и тебе там не нравилось, — припомнила я события из жизни Макса месячной давности. — Зачем тогда опять пошел на такую же работу?

Но парень сморщил нос и расстроенно покачал головой из стороны в сторону.

— Там к сотрудникам такие были требования, что даже не знаю, кто бы справился. Мало того, что одному человеку наваливают кучу задач, так нужно еще постоянно задерживаться, работать по выходным.

— В общем, ты уволился из-за этого, — сочувственно констатировала я очевидное. Это было не первое место, с которого Макс уходил. Впрочем, работа в офисе даже без переработок мне казалась сущим адом, так что я искренне сочувствовала ему.

— Да, малыш. Но здесь, я надеюсь, не такие зверские условия, и я наконец-то смогу раскрыть весь свой потенциал. Очень хочу вырасти и получить хотя бы начальника отдела. Но это не сразу, со временем.

— Ты очень умный, — решила я похвалить и поддержать Макса, хотя о его умственных способностях могла лишь догадываться. Но разве нельзя считать умным того человека, который смог одолеть учебу в скучнейшем управленческом вузе?

— Да брось, — открыто рассмеялся парень. — У меня ведь еще ничего не получилось. Вот когда получится, с удовольствием приму твои комплименты. А пока, видишь, без копейки в кармане. Приходится, вот, в долг просить.

Его улыбка погасла, на лице мелькнула тень озабоченности, которую Макс тут же попытался скрыть. Но я заметила, и сердце кольнула тревога и жалость. Я отпила принесенный латте и задумалась. В принципе, комнату мне снимать не надо, жильем я теперь обеспечена. Работа вроде тоже появилась, так что и зарплату скоро смогу получить. А еще в самом театре есть недорогой буфет, где сотрудников кормят почти даром, так что могу Максу и одолжить двадцатку, тем более что он уже тоже нашел работу, ему просто нужно дотянуть до первой зарплаты.

Широкая умелая ладонь ненавязчиво скользнула с бедра на талию, и Макс снова притянул меня к себе, поцеловал.

— О чем задумалась, моя банановая малышка? — промурлыкал он, облизывая мои губы. Я знала, что ответа он от меня не требовал, желая лишь вывести из напряженной задумчивости, так что я просто ответила на поцелуй. И эта нежность заставила меня окончательно принять решение. Я поняла, что не смогу остаться в стороне от проблем моего любимого.

Когда он отпустил меня, голова немного кружилась, будто я выпила не кофе, а бокал вина. На душе было легко, радостно и волнительно.

— Максим, я тут посчитала, подумала… Я смогу одолжить тебе денег. Я просто работу нашла…

— Правда? — просиял он, и мне вдруг показалось, что мир вокруг стал светлее от его сияющей улыбки. — А что за работа? Надеюсь, по профессии? Актерам должны много платить.

— Да, по профессии. Но пока не могу сказать, где именно. У меня только испытательный срок, — подобрала я лучшее определение своей ситуации. — Если пройду, то возьмут на постоянной основе. И платить обещали хорошо.

О высоких доходах актеров Макс, конечно, погорячился. Но Артур пообещал мне действительно высокий гонорар, так что я не стала вдаваться в подробности трудностей жизни начинающей актрисы.

— Я так рад за тебя, малыш! — воскликнул Макс, и мне показалось, что от моей маленькой победы он испытывает столько же счастья, что и я. Это было приятно. — Я всегда знал, что ты не пропадешь, и все у тебя будет хорошо. Ты прости, что я пропал так надолго. Но я безумно соскучился. Может, поедем ко мне?

Макс проникновенно смотрел мне прямо в глаза, а я чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Неужели он предложил мне наконец серьезные отношения?

— Максим… Да, конечно… Поехали, — кое-как выдавила я из себя.

Внутри все перевернулось от дикой радости и предвкушения, и из головы тут же вылетели все мелкие обиды, которые я еще пару часов назад хотела припомнить Максу. Но какая теперь разница?

Мы доехали до его квартиры на такси, непрерывно целуясь. И мне было даже плевать, что пожилой таксист косится на нас неодобрительно. Для меня существовал лишь один человек, и именно он держал меня сейчас в своих руках. А остальной мир пусть катится в бездну. Я так скучала по Максу, и вот моя мечта увидеться наконец свершилась, мои сны стали явью.

Целуясь, мы ввалились в квартиру. Впрочем, под мои неодобрительные стоны Макс прервал поцелуй и потащил меня в спальню.

— Давай, малышка, покажи, как ты скучала, — торопливо бормотал он, стаскивая с себя джинсы, футболку, белье, и упал на кровать, опершись на локти. Он любил смотреть, как я раздеваюсь, как довожу себя до оргазма. Ему нравилось, когда я сверху и руковожу процессом. Макс обожал и оральные ласки, но сегодня баловать его этим я не собиралась. Пусть заслужит сначала.

Поэтому я просто стянула с себя всю одежду и устроилась сверху, начала целовать его губы, лицо, грудь. Макс сладко застонал, откинув голову и прикрыв глаза.

— Давай, девочка. Сладкая моя, — говорил Макс, продолжая блаженно постанывать и гладить мои бедра.

Не прерывая поцелуев, я просунула руку между нашими телами, нащупала его вздыбившийся член и стала водить по нему рукой. Это Макс тоже любил. Но после пары движений он отстранил меня, потянулся к своим джинсам, достал презерватив и вручил его мне. Я знала что делать. Умело раскатала латекс по его стволу и, не выдержав сжигающего меня желания, протолкнула его член в себя. Макс продолжал стискивать мои бедра, но мне хотелось больше ласк. Я стала поглаживать свой клитор, чтобы достичь оргазма, и очень скоро мне удалось довести себя до края.

Но этого мне было мало, хотелось больше напора со стороны Макса. И спустя пару минут я его получила. Парень наконец опрокинул меня на спину и, продолжая стонать, начал вгонять в меня свою эрекцию быстро, глубоко и коротко. Я расслабилась, тоже прикрыла глаза и ощутила нарастающий комок нового оргазма. Но Макс кончил быстрее. Хрипя, он дергался во мне еще секунд десять, после чего затих, прижался губами к моей шее и, громко дыша, простонал:

— Киса, ты просто космос. Самая сладкая девочка на свете.

Зачатки моего оргазма бесследно исчезли, но я была рада и тому, что чувствую его тело, его дыхание. Пусть в этот раз было слишком быстро. Он просто соскучился, вот и не сдержался. В следующий раз все будет по-другому.

Макс еще немного потискал меня, нашептывая пошлые, но очень приятные глупости, после чего мы оба отключились.