Не по сценарию

Глава 15. Элина. Спасти Диану

Я помню руки мерзкие кузена

Стоит перед глазами эта сцена.

Пьеса «Заблуждения»

Несмотря на затянувшийся обед, к началу репетиции мы не опоздали. Артур зашел в зал почти сразу за нами, и мы начали прогон спектакля с того момента, где остановились. Данилевский не поднимался на сцену, он наблюдал за нашей игрой из зала, то и дело комментируя мои ошибки. Я вообще заметила, что на игру других актеров он будто даже и не смотрел, полностью сосредоточив внимание на мне. Но, справедливости ради, стоит признать, что Артур не придирался и давал только дельные советы. Только все равно его присутствие сильно напрягало. Я боялась, что он снова поднимется на сцену и попытается преподать мне очередной урок в своем стиле. Но Данилевский не сделал ничего подобного, за что я была ему благодарна. Кстати, и Эдик притих, словно бы отошел на задний план, уступив место режиссера своему начальству. Это было вполне логично, ведь Артур был не только владельцем театра и руководителем Эдика, но и автором пьесы. Наоборот даже казалось странным, что Арт не режиссировал спектакль полностью. Впрочем, судя по его постоянному отсутствию, у него хватало других дел.

Когда репетиция закончилась, я выдохнула с облегчением. Вроде день прошел неплохо, и я сама чувствовала, что Катерина дается мне все легче. К тому же, впереди меня ждал приятный вечер в компании Влада. А завтра будет завтра, и сейчас думать о проблемах совсем не хотелось.

Но, как оказалось, я рано расслабилась.

— Элли, зайди ко мне в кабинет, — услышала я голос Артура, и произнес это он так холодно, что у меня мурашки пробежали по спине.

— Вот черт! — выдохнула я шепотом, наблюдая за фигурой босса, идущего к выходу из зала. Интересно, чего он опять хочет от меня? Снова что-то не так? Но деваться было некуда, пришлось последовать за Артуром.

До самых дверей кабинета он не оборачивался. Даже не проверил, иду ли я за ним. Может, у него глаза на затылке? Мистер всевидящее око.

Я злилась на эту незапланированную задержку, но Влад дал мне понять, что дождется, так что оставался шанс провести этот вечер именно так, как я планировала. Не станет же Данилевский задерживать меня надолго? Хотелось бы в это верить.

Я зашла в уже знакомый кабинет и встала перед столом. Садиться специально не стала, давая понять, что хочу поскорее уйти.

— Элли, я вижу, ты очень сблизилась с Владом, — без предисловий начал Артур, впервые посмотрев мне прямо в глаза. И взгляд такой острый, будто лезвием полоснул.

— Да, он мой напарник, не вижу ничего плохого в нашем общении, — ответила я с недоумением.

— Я хочу тебя предупредить. Влад Ставров — не тот человек, который тебе нужен. У тебя очевидно слишком мало опыта, чтобы заводить отношения с такими мужчинами, как он.

Я задохнулась от возмущения. Теперь Артур будет еще мне указывать, с кем общаться, а с кем нет? Тоже мне, нашлась нянька.

— И каким же опытом я должна обрасти, чтобы ты разрешил мне общаться с моим партнером по сцене? — возмутилась я.

— Опытом общения с альфонсами, — тихо ответил Артур, сверля меня тяжелым взглядом исподлобья. — Влад умеет профессионально дурить женщинам головы, если захочет этого. Мне-то без разницы, как он выстраивает свои отношения с женщинами, это его право. Но очень не хотелось бы, чтобы ты попала под его очарование, а потом страдала из-за разбитого сердца.

— А что, разбить мое сердце — это исключительно твое право? — ляпнула я и тут же пожалела о сказанном.

— Почему ты решила, что я тебе его разобью?

— Да потому, что ты открыто заявляешь, что собираешься затащить меня в постель, но при этом ни о каких чувствах и отношениях даже речи идти не может.

Артур посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом. Он не стал ни отрицать, ни подтверждать мои слова, и от этого стало тошно.

— Я просто тебя предупредил. Ставрову ты не нужна.

— Не хочу тебя разочаровывать, но с Владом нас связывают исключительно рабочие отношения. А еще дружеские. О том, что ему в свое время пришлось зарабатывать деньги таким нестандартным способом, я тоже знаю. Но с твоей стороны, Артур, очень низко говорить об этом у Влада за спиной. Мне казалось, ты принимаешь актеров в труппу своего театра исключительно с доверием. Выходит, что нет, — я старалась вложить в свою речь как можно больше разочарования, и мне, кажется, это удалось, потому что Артур глубоко вдохнул и прикрыл глаза, будто пытаясь успокоиться. — А еще я хотела бы сама решать, с кем не общаться, а с кем нет.

— Мои отношения с Владом доверительные. Я сам предложил ему эту роль, заранее зная о его проблемах. И я считаю Ставрова отличным актером, которому идеально подходит роль главного героя моей пьесы. Но я все же не советовал бы тебе смешивать личные отношения с работой, — ответил Артур, и я удивилась размеренному спокойствию в его голосе. Сама я не могла похвастаться такой же выдержкой.

— То есть смешивать работу и личное можно только с тобой, а с другими — нет? — мой голос поднялся на несколько октав. Я почувствовала наступающую истерику, но бороться с ней была не в силах.

— То есть личное со мной тебя смущает, а с Владом — нет? — парировал Артур, и мне вдруг стало нечего ответить на эту реплику. Я почувствовала себя мышкой, за хвостом которой захлопнулась ловушка. Я снова проигрывала в словесной битве этому невозможному мужчине.

— Даю тебе слово, что мое разбитое сердце никак не повлияет на мою работу, — выпалила я, после чего, не спрашивая разрешения и не прощаясь, вылетела из кабинета начальника и помчалась в гримерку.

Ну почему он так действует на меня? Почему хочется броситься на него одновременно с кулаками и с поцелуями? При этом я знаю, что он не позволит мне ни соблазнить себя, ни наказать. Этот мужчина творит с моими гормонами что-то невероятное, повелевает моим телом, словно кукловод марионеткой. Нет, я сегодня точно напьюсь. И плевать на обещание себе быть паинькой и милой тихой девочкой. Моей энергии требуется выход, я хочу плясать, петь и приставать к мужчинам.

До гримерки я добежала вся в слезах, и только за закрытой дверью сумела немного успокоиться и прийти в себя. Помогла и холодная вода, которой я минут пять плескала в лицо. Переодевалась я уже полностью придя в себя, но зато полная злой решимости действовать наперекор любым наставлениям Данилевского.

Я достала из сумки телефон, чтобы написать Владу, что скоро выхожу, когда увидела пропущенный звонок от Дианы. Всего один, но это меня насторожило. Подруга знала, что я на работе и вряд ли подойду, но все равно звонила. Причем пропущенный был всего один, как будто Ди не рассчитывала меня вызвонить.

Отписавшись Владу и получив от него короткое «Жду внизу», я набрала подруге.

— Ди, привет. Ты звонила. Что случилось?

— Элли, привет. Спасибо, что набрала. Да, у меня проблемы.

Голос подруги мне не понравился. Он звучал так подавленно, что я тут же убедилась в своих опасениях. А еще показалось, что Ди выпила, чего за ней практически не наблюдалось.

— Ди, что случилось?

— Я ушла от Германа. Он оказался настоящим уродом, — всхлипнула Диана и тихонько застонала, как будто от боли.

— Что он сделал с тобой? — внутри у меня все похолодело.

— Элли, он побил меня, и я еле ноги унесла. Даже не представляю, как появлюсь завтра на съемках.

Ди разрыдалась, уже не сдерживая себя, а меня прошиб холодный пот. Так вот почему ее голос звучал так невнятно. У моей любимой подружки могут быть серьезные повреждения!

— Ты где сейчас? — потребовала я ответа.

— На съемочной площадке, в своей гримерке. Побуду тут сегодня, а завтра решу, что делать дальше.

— Никаких гримерок! — возмутилась я. — Сейчас приеду за тобой и поедем ко мне.

Диана продолжала плакать, будто не воспринимая мои слова всерьез. Но я все же вытребовала с нее адрес.

Я велела подруге ждать меня, быстро переоделась и почти побежала к выходу.

— Влад, извини, но сегодняшняя гулянка отменяется, — разочаровала я ждавшего меня в вестибюле напарника. — У меня появились неотложные дела, так что давай в следующий раз.

— Что за дела? — Влад явно расстроился, с лица сползла его вечная мальчишеская улыбка.

— У подруги большие проблемы, мне нужно ехать к ней. Придется забрать ее к себе на ночь, а может и в больницу съездить. Пока ничего не знаю. Я сейчас вызову такси, а ты езжай.

— Не говори глупости, я отвезу тебя, — тут же возмутился мой компаньон. — Адрес давай.

— Влад, тебе совсем не обязательно тратить на меня время. Я справлюсь, правда.

Но тот лишь закатил глаза.

— Я на машине, и мне не сложно съездить с тобой. Зачем еще нужны личные авто? Чтобы друзья заказывали такси?

— Ну хорошо, — сдалась я, понимая, что Влад предлагает самое удобное и быстрое решение.

По дороге я рассказала Владу немного о Диане и ее проблеме, и тот еще раз подтвердил, что должен был поехать со мной. Сказал, что бросать двух девушек в подобной ситуации — настоящая низость, на которую он не способен.

Ди вышла к нам вся заплаканная. Когда я увидела ее разбитое лицо, чуть не упала в обморок. Это какой же тварью надо быть, чтобы так разукрасить девушку? В синяках было не только ее лицо. Плечи руки тоже красовались обширными синими пятнами и порезами.

— Что он с тобой сделал? За что? — в ужасе воскликнула я, разглядывая свою подругу. Она даже стоять ровно не могла, сгибалась пополам, будто у нее болели все внутренности. Вышедшего из машины Влада Ди как будто не заметила, полностью поглощенная своей болью и горем.

— Он меня приревновал. Я поделилась, что у нас планируется сцена с поцелуями, и он взбесился. Заявил, что я больше не буду сниматься, что он запрет меня дома, к батарее привяжет. Я начала спорить, а Герман набросился на меня с кулаками. Бил руками, ремнем, всем, что под руки попадалось. А потом схватился за нож. Я еле сбежала.

Диана снова горько разрыдалась, и я аккуратно обняла подругу.

— Ты не останешься тут. Поедем ко мне. Поживешь пока со мной, а потом решим.

Но мои успокоительные речи вдруг прервал голос Влада.

— Тебе надо в больницу, — жестко сказал он, и тогда Ди наконец обратила внимание на мужчину, стоявшего у меня за спиной.

— Нет, не надо никаких больниц. Мне просто надо в душ и поспать, — попробовала возразить она, но Влад подошел к нам, оттеснил меня в сторону и поднял лицо Дианы, разглядывая следы избиения.

— Нет. Тебе нужно наложить несколько швов, а еще снять побои. Ты должна подать заявление на этого урода, — жестко говорил Влад, а я не узнавала его голос. Только сегодня мой партнер раскрылся мне как хороший друг и участливый слушатель. И вот новая его грань — властный уверенный голос, которому хочется довериться. Но Ди вдруг нахмурилась, вгляделась в лицо стоявшего рядом с ней мужчины.

— Ты — Влад Ставров? — спросила она.

— Да, — ответил он и зачем-то пояснил, — Мы с Элли работаем в одном театре.

— Послушай, Влад, мне не нужны советы, — попробовала возразить Диана. — Если ты можешь помочь отвезти меня к подруге, я буду рада. Больше мне ничего не нужно.

— Диана, так ведь тебя зовут? — спросил Влад, продолжая удерживать личико Ди в своих ладонях. — Это не тот случай, когда нужно со мной спорить. Я все равно сделаю так, как считаю нужным.

Я с удивлением наблюдала, как Влад приобнял мою подругу за плечи и повел к машине, а та безропотно последовала за ним. Похоже, ей действительно было очень больно, а возражала она больше из духа противоречия, так присущего ей. Но Влад прав, Диане нужно показаться врачу, ведь ее травмы могут оказаться серьезными. Про снятие побоев я тоже была согласна, хотя понимала, что Герман — совсем не бедный человек. Он наделен властью, и ему такие мелочи, как избиение любовницы, могут легко сойти с рук. Но тут пусть полиция подскажет. Ведь заявление всегда можно забрать.

Влад помог Диане устроиться на заднем сиденье. Я же уселась рядом, обняла подругу и всю дорогу мы молчали. Она лишь изредка со злостью утирала не желавшие останавливаться слезы. Я понимала, как ей больно, и сейчас важно оказать первую медицинскую помощь, а наговориться мы с ней еще успеем. Лишь бы закончился сегодняшний кошмар.

И как же хорошо, что я поехала с Владом. Понятия не имела, куда он нас везет, но почему-то не сомневалась, что это будет правильное место, где Диане точно окажут всю нужную помощь. Влад за всю дорогу тоже не проронил ни слова, и в свете вечерних фонарей, то и дело освещающих его лицо, я видела хищный прищур, плотно сжатые губы и играющие желваки. Такое выражение лица было мне незнакомо, и я почему-то подумала, что судьба успела потрепать Влада намного сильнее, чем я представляла.

Эта ночь оказалась ужасной. В больнице мы провели много времени, где Диане зашили глубокий порез на боку, а потом долго заносили в протокол все побои. Из серьезных травм обнаружилась еще трещина ребра. Я почти все время находилась рядом с Дианой. Влад же ждал нас в коридоре, и когда мы вышли, его злость и беспокойство никуда не делась. Диана сказала, что хочет только одного: лечь в постель и уснуть, и Влад, посмотрев на измученную девушку, решил, что в полицию можно обратиться и завтра. Главное, что побои зафиксированы.

— Влад, отвезешь нас ко мне? — задала я вопрос, ничуть не сомневаясь в положительном ответе, но Влад меня снова удивил.

— Насколько я знаю, в твоей съемной квартире всего одна кровать и диванчик в гостиной. Вам обеим надо выспаться, а сделать это на диване точно не получится. Тебе, Элли, завтра на работу. Ты же не хочешь в очередной раз разозлить Данилевского? А у Дианы травмы, с которым на диване спать ни в коем случае нельзя.

Я с удивлением смотрела на своего напарника, и даже забыла упомянуть, что мы вполне можем уместиться на моей двуспальной кровати. Но Влад говорил так уверенно, что перечить ему не хотелось.

— И что же ты предлагаешь? — только и спросила я.

— У меня есть вторая спальня. Там часто ночует сестра. Так что Диане будет лучше поехать ко мне.

Я вопросительно посмотрела на подругу, но она казалась безучастной. Я поняла, что уже начали действовать сильные обезболивающие и успокоительные, да и усталость со стрессом сделали свое дело. Ди почти засыпала, едва стоя на ногах.

— Хорошо, — решила я. — Вези к себе. Но оправдываться перед Дианой завтра будешь сам.

— Разумеется, — серьезно кивнул Влад. — Я отвезу сначала тебя, все равно по пути.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Дома я оказалась уже в третьем часу ночи, и меня хватило только на то, чтобы доползти до кровати и рухнуть спать. Пожалуй, я была даже благодарна Владу, что тот взял заботу о Диане на себя. Не представляю, как бы я сейчас справлялась одна. Это была последняя мысль перед тем, как я отключилась.

На следующий день выяснилось, что Влад взял выходной, и на репетициях его не будет. На встревоженные сообщения Влад ответил, что все в порядке, но им нужно время, чтобы решить все вопросы. Я поняла, что Ди все-таки подаст заявление в полицию, и сочла это решение правильным.

Не было весь день и Артура, и я бы выдохнула с облегчением, если бы не Эдик. Режиссер сегодня словно с цепи сорвался, а я чувствовала, что лишена сегодня всей защиты. Оказывается, раньше неосознанно полагалась и на Влада, и на Артура. Но сегодня обоих не было, и репетиция превратилась в сущий кошмар.

Сначала Эдик отпустил почти всех актеров под предлогом, что они свои сцены знают безупречно. Зато в зале осталась Марго, хотя с ней у меня вообще не было совместных сцен, да еще несколько актеров из эпизодов, которые то и дело уходили пить кофе. По сути, почти весь день репетиция шла тет-а-тет с Эдиком, под язвительные комментарии стервозной Марго.

Эдик пытался отыгрывать Андрея, и там, где по сценарию Андрей должен был приобнять Катерину или поцеловать ее, откровенно лапал меня. Мало того, Эдик давал самые уничижительные комментарии моей игре, так что уже к обеду я была готова разрыдаться. Сохранять относительное спокойствие и не сорваться на истерику мне помогало лишь чистое упрямство и профессиональная злость, что я просто обязана отыграть Катерину в любых обстоятельствах. К тому же, я понимала, что жаловаться в этой ситуации я просто не могу. Ну что я скажу? Что Эдик лапал меня в сценах, которые предполагали объятия? Да меня просто поднимут на смех. Я почти вживую представляла, как Артур удивленно поднимет брови и спросит: «Элли, ты снова строишь из себя девственницу?»

Приходилось терпеть липкие ладошки режиссера и пытаться следовать его язвительным советам. Я то и дело косилась на дверь. Хоть бы Марат зашел! Но и он не появился на репетициях.

К вечеру я была выжата, как лимон. Сказывалась и почти бессонная ночь, полная переживаний за подругу, и сложный день. Так что в шесть вечера я еле переставляла ноги, направляясь к гримерке.

Я уже сняла с себя сценическое платье, осталась в одном белье, когда дверь резко распахнулась, и в дверях показался Эдик.

— Выйдете и закройте дверь с обратной стороны, — громко, но без истерики, потребовала я, прикрывая полуобнаженное тело снятым только что платьем.

Но тут же заметила, что Эдик плотоядно смотрит мне куда-то за спину. Я испуганно оглянулась и поняла, что в зеркале, спиной к которому я стояла, отражается обнаженная спина, ягодицы, прикрытые лишь маленькими кружевными трусиками, и голые ноги. Платье прикрывало меня только спереди.

Я метнула взгляд обратно к зашедшему мужчине и обнаружила, что тот уже завалился в гримерку и закрыл дверь, повернул ключ. Теперь он медленно и хищно наступал на меня, а мне оставалось только пятиться. Единственное, что я могла, это отодвинуться от зеркала, чтобы Эдик больше не мог наблюдать мой голый зад. Но комнатка была совсем маленькой, и за спиной у меня теперь оказалось лишь кресло, в которое я очень быстро уперлась икрами.

— Я же говорил, что ты будешь моей. Я не бросаю слов на ветер, крошка, — плотоядно осклабился Эдик, надвигаясь на меня.

— Пошел вон! Я же сказала, что не буду с тобой трахаться! — закричала я. Теперь мне хотелось, чтобы меня услышал весь театр. И плевать, что при этом они увидят.

Но Эдик лишь гнусно захихикал.

— Я работаю с Артуром достаточно долго, и он знает о моих пристрастиях. Я уважаю жесткий секс, и он никогда не осудит меня за это. Я имел многих актрисулек, отымею и тебя. Если не будешь трепыхаться, то тебе тоже понравится. Впрочем, можешь отбиваться. Так тебе будет больнее, а мне приятнее. Кричать тоже можешь, все равно Данилевского в театре нет.

Эдик схватил меня за горло и одним рывком припер к стене, навалился сверху, и мне не то что кричать — даже звук издать оказалось невозможно. О том, чтобы сопротивляться этой туше даже речи идти не могло.

У меня потемнело в глазах, и я поняла: это конец. Мне не придут на помощь, и сейчас меня изнасилует этот мерзкий червь. Паника окончательно накрыла меня в тот момент, когда толстые холодные пальцы вырвали у меня из рук мою последнюю преграду — платье, а груди коснулись мокрые мерзкие губы.