Не по сценарию

Глава 29. Элина. Неправильное выступление

— Не верю! Лжец! Я лишь одна из прочих.

— Так быть моей единственной ты хочешь?

Пьеса «Заблуждения»

Перед сегодняшней премьерой я совсем не волновалась. Меня вообще будто заморозили изнутри, я и на репетициях бывала чаще отстраненной, витала где-то в своих мыслях. Меня больше не цепляла любимая работа, все мое существо занимала пожирающая апатия.

Благо, что в театральной студии Махова от меня не требовали выкладываться по полной, и даже там, где я сама чувствовала фальшь в своей игре, режиссер меня хвалил. Хотя, возможно, он просто боялся критиковать меня. Да Артур за такую игру весь мозг бы вынес, пока не добился той игры, которая ему нужна.

Артур… Принц из моей печальной сказки. Сволочь, циник, подонок и… самый любимый мужчина на свете. Не могу его забыть, не могу простить, не могу перестать любить и начать ненавидеть. Он занимал все мои мысли, являлся в моих снах, мерещился мне на улице в толпе прохожих. Это было моим наваждением и безумием.

Хорошо, что в репетициях мне можно было особо не стараться, я ведь знала свою роль. Махов натаскивал остальных актеров, я же чаще наблюдала этот процесс. Парнишка, который играл Андрея, был невероятно горд своей ролью. Пытался даже заигрывать со мной, но натолкнулся на стену моей апатии и равнодушия и быстро отстал.

На сцене он очень старался, и играл, в общем-то, неплохо. Но с Владом ему было не сравниться. Да и вообще, здесь все было не так. Актеры не те, костюмы, сцена, декорации — все чужое. Я сначала тихо злилась на этот диссонанс, но потом решила, что так даже лучше. Мне нужно отвыкать от Москвы, выбрасывать из головы прошлую жизнь и все, что болезненно тянуло меня назад. Я больше не хотела жить прошлым, мне нужно было перевернуть эту страницу и идти дальше. Но на репетициях никак не получалось перенастроиться, и я надеялась, что после премьеры мне это удастся.

Первый акт мы отработали как надо. Не без помарок, конечно, но не критично. В антракте Лев нас похвалил. Он вообще выглядел очень довольным, хоть и волновался. Обещал весь спектакль простоять за кулисами. Возможно это был какой-то его личный ритуал, приносящий удачу. Второй акт тоже начался без сюрпризов, и я уже отсчитывала минуты до его окончания.

Спектакль близился к финалу, впереди была сцена, когда Андрей приезжает к Катерине, чтобы объясниться с ней, когда меня отвлекла полоска света от открывшейся в конце зала двери.

По проходу шел мужчина. Я видела только очертания фигуры, но сердце отчего-то пропустило один удар, второй, а потом заколотилось в груди, как раненая птица. Оно узнало Артура раньше, чем я сама.

Я замерла, забыв и слова, и то, что вообще стою на сцене, и смотрела, как он приближается. Захотелось вдруг развернуться и бежать, за кулисы и дальше по коридорам, туда, где мой мучитель меня не найдет. Или напротив, к нему навстречу, броситься на шею, целовать, обнимать и бить ладонями по его плечам и груди, выговаривая, какая он бездушная скотина.

Но я не сделала ни одного, ни другого. Просто стояла и наблюдала за тем, как он подходит к сцене. Мысли метались в голове, я не понимала, что мне делать. Просто потому, что не знала, что будет делать Артур. А он вскочил на сцену и встал передо мной, глядя в глаза. В его взгляде я прочитала бурю, синий шторм и что-то еще, чему не успела дать названия.

В зале поднялся недовольный ропот, раздались перешептывания, покашливания, скрип кресел. Зрители не понимали, что происходит. Я, впрочем, тоже.

И тут Артур заговорил. Нет, не слова объяснений, или упреков, не вопросы. Он начал играть Андрея, нашедшего свою Катерину. Артур пропустил целую сцену, предшествующую этой встрече, которую мы еще не успели доиграть.

— Зачем же ты сбежала, Катерина?

Хотела отомстить жестоко мне?

Так знай, своей идеи ты достигла.

От гнева я пылаю, весь в огне.

Он снова делал это со мной, заставлял раствориться в происходящем. И я не понимала, кто сейчас произносит эти слова? Андрей своей Катерине? Или Артур — мне? Зачем это все? Ответные реплики, выученные до автоматизма, бились в голове, и, наверное, я бы сейчас не нашла слов лучше, чем те, которые предполагала роль.

— Андрей! О боже, мне все только снится!

Я сплю, и вы — оживший мой кошмар!

— Нет, belle, я здесь, ты можешь прикоснуться.

Но лишь твой поцелуй уймет мой жар.

Артур приблизился ко мне еще на шаг, и я вдруг с отчаяньем поняла, что он собирается действительно меня поцеловать! Я отпрянула назад, и слова Катерины вновь пришлись очень кстати.

— Не приближайся! Прочь! Тебя я ненавижу!

Но Артур тут же ответил:

— О, снова «ты»? Любовь тебя сильней.

И я на личике твоем сомненья вижу.

О да, ты помнишь, что такое быть моей.

Артур снова шагнул ко мне. Я поняла, что нужно продолжать играть, не останавливаться, чтобы не дать ему осуществить то, о чем красноречиво говорил его взгляд. Он собирался меня обнять, поцеловать, а может, и утащить со сцены. Но я не дамся просто так.

— Я не желаю чьей-то быть игрушкой,

Оставь уже меня и жизнь мою!

Ты, как болезнь, все сердце мне разрушил.

Я пала в этом адовом бою.

Теперь ты победитель, будь спокоен.

Я стала частью лжи, я лишь трофей.

Так хватит бить, оставь меня в покое,

Иди ищи других себе затей.

Господи, зачем я позволила втянуть себя в это? Бред, Данилевский же знает каждую мою реплику, и я знаю, что он ответит. Надо просто уйти, сбежать от него. Но я почему-то не могла. Все шло не по правилам, не так, как должно, я чувствовала себя Алисой, которая проваливается в кроличью нору.

— Я помню, ты любила наши игры.

Сама мне отдала любовь свою.

И в спальне наши жаркие порывы…

Я брежу ими, я без них не сплю.

И тут меня взяла злость. Пусть хоть так, словами своей героини, но я выскажу этому самовлюбленному идиоту свои эмоции. Да, у нас с Катериной немного разные ситуации, но чувства я испытывала примерно те же, что и она должна была: гнев, обиду, ужас, что он стоит сейчас передо мной, отчаяние, что не могу сбежать и противостоять ему.

— Так именно затем меня искал ты?

Любовницы наскучили, Андрей?

Но знай, тебе любая будет рада,

Жаль, это не относится ко мне.

— Ты злишься? Или все-таки скучала?

— Сказала: ненавижу! — Мне ее лги.

Ведь если ты письмо то прочитала,

Бежать могла лишь только для игры.

В поле моего зрения вдруг попал мой партнер, с которым мы так успешно почти отыграли спектакль. Он стоял на сцене, замерев с открытым ртом. Безусловно, он узнал Артура Данилевского, чью пьесу он сегодня пытался сыграть. Пытался, потому что спектакль в итоге будет провальным. Про студию Льва Махова напишут много нелицеприятных вещей. А все из-за выходки одного наглого, самоуверенного типа, который убежден, что весь мир крутится вокруг него. Впрочем, зал притих. Возможно, они решили, что это все — часть постановки? А может, кто-то тоже узнал Артура?

Но все эти мысли были лишь частью той карусели, которая вертелась в моей голове. Плевать на спектакль, на Махова, плевать на моего партнера. Сейчас решается моя судьба, решается, как спасти свою шкуру и выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Возможно, если я доиграю этот отрывок, он уйдет? А то и просто исчезнет, так же неожиданно, как появился.

— Письмо? Я ничего не получала.

Играть я не намерена с тобой.

Ты все сказал в ту ночь, я все узнала,

И разве не уехал ты домой?

— Уехал, но письмо тебе отправил.

Я лично не посмел к тебе прийти.

— Но Гришка… вот подлец! Он не доставил

Мое посланье, полное любви.

— Не верю! Лжец! Я лишь одна из прочих.

И мне все это гадко, так и знай.

— Так быть моей единственной ты хочешь?

Тогда ответ в глазах моих читай.

Артур уже стоял совсем близко, и по сценарию он должен был изобразить поцелуй. То есть развернуть меня боком к залу и склонить голову, загородив собой от зрителей. Но я-то знала, что изображать он ничего не будет. Он все сделает по-настоящему, а я этого не хотела. Но бежать было некуда и поздно. Еще один шаг, Артур обнял меня, прижал к себе и поцеловал. Жадно, до потери дыхания, не заботясь о том, что в зале наш горячий и почти неприличный поцелуй все видят.

Притихшие было зрители снова зашумели. Кто-то одобрительно, кто-то возмущенно, раздались даже редкие аплодисменты, но звуки доносились до меня как сквозь вату. Артура окружающая обстановка будто вовсе не смущала, он продолжал целовать меня, и делал это так, будто мы были в постели, а не на глазах у толпы людей. Что этот черт творит? Зачем он это делает со мной, с нами?

Я все-таки вырвалась и его рук, и это была огромная победа над собой. Оказавшись на свободе, я рванула за сцену, и мне не помешали даже пышные юбки моего костюма. Я прекрасно понимала, что спектакль останется несыгранным, а я нарушу условия контракта. Плевать. Инстинкт самосохранения вопил, что мне нужно бежать отсюда, как можно быстрее и дальше. Зачем я вообще поддалась на эту провокацию? Зачем вступила с ним в игру? Мне не победить его, никогда. А теперь и себя тоже.

За кулисами была небольшая деревянная лесенка, в пять ступеней, и я слетела с нее, как будто меня в спину кто-то толкал. Так оно и было, потому что всей кожей я чувствовала, что Данилевский идет за мной следом.

Прямо в полете меня поймали чьи-то руки. Я стала в панике биться, пытаясь вырваться, но меня держали крепко. Это был Лев, он тряс меня за плечи и что-то шипел в лицо, вытаращив глаза.

— На сцену! Немедленно возвращайся на сцену! — протолкались наконец его слова в мой мозг сквозь звон в ушах.

— Она сейчас выйдет. Элли ведь настоящая актриса, — услышала я за спиной самый ненавистный и такой любимый голос. Артур был совершенно спокоен, в отличие от меня. Я ненавидела его за это. Обернулась на мучителя, в глазах пелена. Я что, плачу?

— Господин Данилевский, вы что делаете? Зачем это все? — зашипел Лев и на Данилевского. В его голосе слышались злость и отчаяние. Но Артур не смотрел на владельца студии. Он повернул меня к себе и стал большими пальцами стирать слезы со щек. Впрочем, Махову он ответил.

— Не переживайте, ваш спектакль ждет настоящий фурор. Хотя бы потому, что я на нем сделал предложение своей девушке.

Махов замолчал, оторопев от такой новости, а я в очередной раз задохнулась от того, что услышала. Артур говорил спокойно, даже слегка улыбался. И смотрел на меня с такой нежностью, что расценивать его слова как шутку просто не получалось.

— Иди доигрывай, моя Катерина. А потом мы с тобой поговорим. Мне нужно слишком многое тебе объяснить.

Потом Артур снова поцеловал меня в губы, легко и очень многообещающе.

— Давай, иди! — с отчаяньем подтолкнул меня Махов к выходу на сцену, и я наконец поняла, что там происходит. Мой партнер, оставшись на сцене в одиночестве, в совершенно неурочной ситуации, не растерялся и начал повторять какую-то уже сыгранную сцену, где звал Катерину. Зал шумел, но скорее взволнованно, чем возмущенно, и я поняла, что мне нужно срочно спасать ситуацию.

Еще минут десять — и весь этот фарс будет окончен. А после я смогу разобраться с тем, что со мной произошло. Я вытерла слезы и решительно отправилась к сцене. Плевать как, но я добью этот спектакль. Облегчение и благодарность в глазах моего партнера, который не бросил играть даже в нестандартной ситуации, согрели мне душу, и я очень постаралась отрешиться от истинных эмоций и выглядеть убедительной.

Мне оставалась сценка, где Катерина читает письмо от Софи, а после бежит топиться к пруду. Последний акт всегда удавался мне особенно хорошо, и я завершила свою роль без проблем.

Потом нужно было подождать монолог Андрея, а после нас ждал общий выход на поклон. Артура за кулисами уже не было, и Махов с очень озабоченным лицом сообщил мне, что господин Данилевский ждет меня в его кабинете.

— Если этот показ оказался провальным, я потребую с Артура Богдановича компенсацию. Я даже не знаю, что и думать. Что вы вообще устроили на сцене? — бухтел Махов, пока мы ждали окончания монолога Андрея.

— Потребуйте, — равнодушно ответила я.

Мне бы кто компенсацию выдал. Жаль, что на сердечные муки нет возмещения. Разве что лекарствами. Если так, то Данилевский мне до конца жизни корвалол покупать будет.

Мысли текли в голове вяло. После такой эмоциональной встряски я чувствовала сильную усталость. Может, мне все-таки все привиделось, показалось? И не было никакого Артура, и не ждет он меня сейчас в кабинете…

— Не вздумай сбежать, — прорвался сквозь мои мысли голос Махова. — Мне не нужны проблемы.

Я пожала плечами. Куда я побегу? Теперь уже точно некуда. Если от Данилевского еще есть шанс скрыться, то от своих чувств точно не сбежишь, проверено.

После поклона, где я заставила свои губы растянуться в улыбке, я направилась сначала переодеться. В привычной повседневной одежде я чувствовала себя более уверенно и защищенно.

Перед дверью в кабинет начальника я остановилась, вытерла руки о штанины и решительно зашла внутрь. Артур стоял у окна, но при моем появлении повернулся и направился ко мне.

— Что это было, господин Данилевский? Что за игры? Ты совсем с ума сошел? — я сложила руки на груди. Заранее решила, что буду держать оборонительную позицию до конца.

— Да, Элли, я сошел с ума, — ответил Артур, приближаясь ко мне почти вплотную. Я сдержалась, чтобы не отступить. Пусть не знает, как действует на меня.

— Я заметила. Ты сорвал спектакль и опозорил меня.

— Не уверен, что это можно назвать позором. Ты была великолепна.

Я моргнула, отвела взгляд. Смотреть в глаза Артуру было невыносимо, потому что такого пламени в них я еще не видела.

— Зачем ты явился? — спросила я, все-таки отступая назад.

— Попросить прощения, Элли, — просто ответил он. — А еще поговорить и сделать тебе предложение.

— Какое? Вернуться в твой театр? — с издевкой, насмешливо, спросила я.

— И это тоже. — Артур улыбнулся. — Я кое-что узнал, и теперь хочу покаяться. Повел себя, как ревнивый кретин, не разобравшись в том, что случилось. Наломал дров, наговорил лишнего, и очень об этом жалею.

— И что же ты узнал? — с опаской спросила я, даже не подозревая, что могу услышать в ответ.

— Скажи, что ты чувствовала, когда твой бывший, который Максим, тебя подкараулил в сквере, вручил цветы и начал целовать? Только не ври мне, твой ответ сейчас очень важен для меня.

Я с недоумением уставилась на Артура. Признаться, я давно успела забыть о дурацком инциденте, и даже не подозревала, что он мог иметь какое-то значение. Но откуда Артур узнал об этом? И какое это вообще имело значение? Я нахмурилась, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку. Получалось плохо, голова не соображала. А Артур продолжал пытливо смотреть мне в лицо.

— Не знаю… Удивилась сначала, когда увидела, потом он меня выбесил, а потом вообще я испугалась, думала, в кусты сейчас потащит. Эдика вспомнила с его потными ладошками, хотела уже подаренным веником отхлестать, но Максим ушел. Я вообще не поняла, что это было. Приперся, поцеловал, потом вообще сплюнул, как будто ему противно было, и ушел.

— И почему же ты мне не рассказала? — в голосе Артура не слышалось обиды, он просто спрашивал, как у провинившегося ребенка, и меня это задело.

— Да потому что не о чем рассказывать. И вообще, я для тебя только очередная подстилка. А раз так, то могу целоваться с кем угодно.

Мой голос все-таки сорвался, выдав обиженный всхлип. Я отвернулась.

— Прости, я сказал это на эмоциях. Я подумал, что ты мне изменяла. Марго была убедительна, когда показывала фотки, как ты целуешься со своим бывшим.

Я с удивлением посмотрела на Артура.

— Чего? Какие еще фотки?

— А вот это самое интересное, — вздохнул Артур. — Наши с тобой старые знакомые, Эдик и Марго, решили подстроить нам с тобой пакость. Подкупили твоего Максика…

— Он не мой! — воскликнула я.

— Хорошо, не твой, и я очень рад этому. Так вот, они заплатили ему денег, чтобы сделать компрометирующие снимки. Подсунули эти фото мне. Я оказался собственником и ужасным ревнивцем. Сюрприз для тебя? Да, для меня тоже. Я чуть не спятил когда увидел тебя с другим. Ну а ты просто сбежала, и я подумал, что тем самым расписалась в своей вине.

— Но ты тоже не пришел поговорить!

Артур пожал плечами и печально улыбнулся.

— О да. Я боялся, что просто придушу тебя. Мне надо было успокоиться. И, между прочим, на следующий день я пришел, но тебя уже не было. Кстати, ты оставила вот это, — Артур достал кулон с сапфиром и протянул мне. Просто в ладони, без коробочки. — Примешь мой подарок обратно?

Я непреклонно сложила руки на груди. Он что же, думает, что может сначала оскорбить, а потом вот так просто явиться и сделать вид, что ничего не было? Я проигнорировала протянутый кулон.

— А ты не мог сообразить, что я просто обиделась на твои слова? Может, я не хочу быть подстилкой.

— Прости, в тот момент я считал свои слова справедливыми. У меня просто отключился мозг. Давай просто в наших отношениях будем честными друг с другом. Я обещаю, что буду доверять теба. А ты пообещай, что наконец-то научишься мне все рассказывать. Не подруге, не Владу, не еще кому-то, а мне.

— В каких отношениях? У нас не будет никаких отношений. Мне не нужна интрижка, я, может, семью нормальную хочу. Ту самую, которая среднестатистическая.

— Хорошо, будет семья. Я же сказал, что делаю тебе предложение.

— Нет, ты точно сумасшедший. Какое, к чертям предложение?

— Руки и сердца. Да, может, на сцене получилось не слишком романтично, но я обещаю исправиться и позвать тебя замуж как положено у нормальных людей.

— Данилевский, нет! Как тебе еще сказать? Мы разные, не подходим друг другу, я никогда не приму твою философию, что любви нет. Так яснее?

— Есть.

— Что есть? — нахмурилась я, не в состоянии уловить нить его рассуждений.

— Любовь есть. И я тебя люблю, — так просто ответил он, что я снова не нашла, к чему придраться. — Можешь сейчас говорить мне «нет», но учти: я буду добиваться тебя, пока ты не сдашься. Я уже говорил — я собственник и способен ужасно ревновать. К сожалению, в этом я оказался похож на своего отца. С этим тебе придется смириться. Ну а в остальном я буду идеальным мужем.

Я вздохнула, не зная, что еще можно возразить на весь этот бред.

— Тебе надоест, и ты сам пойдешь искать приключений налево. На этом все твои старания закончатся, потому что этого я не приму. Я не собираюсь делить своего мужчину с другими.

— Я это учту, — загадочно улыбнулся Артур, а я только покачала головой. Поймав себя на мысли, что больше не хочу сердиться на Артура. Не знаю, как относиться ко всему бреду, который он наговорил, но теперь мне хотя бы ясно, почему он это сделал. И прощения попросил. Может, после этого разговора получится безболезненно разойтись?

— Скажи лучше, как ты меня нашел? Неужели Махов все-таки нарушил обещание и рассказал тебе? — спохватилась я.

— Махов? — в голосе Артура послышались угрожающие нотки. — Нет, с ним я поговорю отдельно. Обязательно выясню, какого черта он скрыл от меня твой приезд.

— Не надо, я его сама попросила. Иначе я не соглашалась играть у него Катерину. Так все-таки как ты нашел?

— Это вообще отдельная история. О самом заговоре мне рассказала Жанна. Представляешь, она вернулась и хотела ко мне вернуться. Я, естественно, не принял. А потом моя мама, Марьяна, вывела ее на чистую воду.

— Марьяна вернулась? — удивилась я.

— Да, вернулась, — Артур широко улыбнулся. — Ты вообще многое пропустила. В общем, Жанна рассказала о том, что натворила ее подружка Марго со своим любовником Эдиком. Крепкая женская дружба не выдержала и пала перед лицом алчности.

Артур произнес последнюю фразу издевательским тоном, давая мне понять, какого он мнения о той самой дружбе.

— И что же было дальше? Ты уволил Марго? Она во всем призналась?

— Не совсем. Сначала мне нужно было проверит слова Жанны, и я нашел «не твоего» Макса.

— Что, тоже денег ему дал? — хмыкнула я.

— Нет, не денег. Я дал ему по морде. Он меня давно бесил, так что поправить ему физиономию давно хотелось. Короче, тряпка он последняя. Со второго же удара все выдал. Жаль, мне хотелось получше его проучить. Ну а потом был разговор с Марго. Марьяна убедила Жанну не сдавать, типа я сам до всего дошел. Ну и уволил ее, конечно. Мне предатели в окружении не нужны. Уже, кстати, нашел несколько новых актеров.

— Ну хоть кто-то дал Максу по морде. Считаю себя почти отомщенной.

— Ты сомневаешься в моей способности защитить тебя? Я ж любому голову оторву.

Я вздохнула. Признание было приятным, но все равно от него щемило в груди. Зачем он заставляет меня поверить, что у нас что-то возможно?

— Так что было дальше? — решила я не отвечать на провокационное заявление.

— А дальше мне очень помог Влад. Пока я пытался выяснить о тебе хоть что-то, Влад решил, что твоя подруга точно знает о том, где ты. Ну и отправился к ней.

Я ахнула.

— Вот предательница, выдала меня! Вообще не ожидала от нее такого.

— Ну, насколько я понял, — почесал нос Артур, — твоя Диана такая же упертая, как и ты, и сопротивлялась она долго. Но Влад, похоже, умеет добиваться своего, и она ему все рассказала. Они, кстати, вместе теперь. Что, об этом тоже не знала? Ну извини, я же говорю, ты многое пропустила. Я его таким довольным вообще никогда не видел. Сияет, как начищенный пятак, аж завидно.

— Ну и ты сияй. Кто мешает? — буркнула я, решив обидеться на всех.

— Вот как только скажешь мне свое «да», так и начну.

— Данилевский ты самый невыносимый тип на свете, — обреченно ответила я, понимая, что держать эту оборону мне осталось недолго.

— Я знаю, моя Элли, — ответил Артур, привлек к себе и поцеловал.

А когда он отпустил меня, я обнаружила на своей шее застегнутую цепочку, на которой висел знакомый сапфир.