Не по сценарию

Глава 13. продолжение

Я думал, она опять спросит про семью, но Элли, видимо, решила оставить это вопрос как козырь. Видимо, каким-то женским нутром чувствовала, что отвечать на него я не собираюсь. Но какой же странный вопрос она задала сейчас! Неужели обиделась, что не признался?

— А это так важно? К тому же, я думал, что ты итак знаешь.

— Нет, я не знала. Автора на афише нет, а когда я спросила об этом у тебя напрямую, в первый день, ты ответил, что произведение написал некий молодой автор, — в голосе Элли слышался упрек.

— Так и есть, я вроде не старый, — попробовал отшутиться я.

Раньше я обсуждал свою пьесу просто как некое произведение, которое нужно поставить на сцене. С критиками, рецензентами, своими актерами, с Эдиком. Но даже Марат не лез ко мне в душу. А вот Элина явно была настроена поговорить о пьесе как о чем-то глубоко личном для меня. Мне не хотелось, чтобы ее мнение стало оценкой моего внутреннего мира, ведь я никому не раскрывался с этой стороны. Весь сюжет пьесы идет из слишком темных глубин моей души и из жизненного опыта, по большей части печального.

— Ты увиливаешь. Не хочешь отвечать? — подначила она. Ну что я могу ей на это сказать?

— Я не люблю хвастаться своей работой, — вздохнув, признался я. — К тому же, считаю пьесу несовершенной, в ней много мест, которые хотелось бы подправить. Но сейчас уже поздно, она почти поставлена. К тому же, я не хотел, чтобы ты играла с оглядкой на меня. Ни в моей личности, ни в моем характере нет ответов на вопросы, которые могли бы у тебя возникнуть по этой пьесе.

Элли нахмурилась.

— Ты не прав, это не хвастовство. Но даже если и так, тебе есть, чем гордиться. Я не нашла в пьесе никаких изъянов, она великолепна. А про твою личность в пьесе я бы поспорила.

Я недоверчиво хмыкнул.

— Не стоит. Это всего лишь твои домыслы. И спасибо, конечно, за оценку, но, поверь, нет критика суровее, чем сам автор. Я ответил на твой вопрос? Могу задавать дальше?

— Да, ответил. Спрашивай.

— Сколько мужчин у тебя было кроме Макса?

Элли с прищуром уставилась на меня.

— Почему тебя так интересует Макс и мои отношения? Я ж не спрашиваю, сколько женщин было у тебя.

— Элли, сейчас моя очередь задавать вопросы. Кстати, про женщин могу тебе ответить. Понятия не имею, сколько. Сочтешь мой ответ за бонус?

Я нагло улыбался. Возьму от этой игры все по максимуму.

— Нет, — смутилась Элли. — Такой ответ меня бы все равно не устроил. Да и вопрос я не задавала.

— Хорошо, тогда отвечай на мой.

— Макс был первым. И пока он последний.

— Приятно осознавать, что у тебя не слишком много опыта, — хмыкнул я, отпивая еще вина. Суп мы уже доели, и официант принес наши рыбные блюда с салатами. Если бы я рассчитывал сегодня на горячую ночь с Элли, заказал бы устриц. Прекрасный афродизиак добавил бы огня в крови. Но сегодня только разговор.

— Откуда ты знаешь, что не слишком много? Может, Макс один стоит сотни других мужчин.

— Нет, — категорично ответил я, слегка улыбаясь и покручивая в пальцах бокал. — Впрочем, можешь мне попытаться доказать обратное на практике, я не против. Это был твой очередной вопрос?

— Нет! — воскликнула Элли. — Я хотела спросить о другом.

— О чем же?

— Почему ты сам не играешь Андрея? Ты ведь писал героя с себя, только зачем-то сделал внешность другой.

Черт, ее вопросы — как скорпион, затаившийся в кустах. Бросается неожиданно и жалит в самое уязвимое место.

— Потому что я — художественный руководитель театра, у меня много работы, и времени для того, чтобы заниматься еще и ролью, у меня нет. Каждый должен заниматься своей работой.

Да, черт побери, я писал эту пьесу о своих жизненных принципах, и герой там во многом похож на меня, она угадала. Как и то, что я намеренно сделал внешность героя непохожей на свою. Потому что показать это все так явно окружающим не готов. Уж мне ли не знать, как жестоко публика, жадная до чужих эмоций, может препарировать твою душу, не заботясь о твоих чувствах.

— Ты врешь, — прищурив свои необыкновенные бархатные глаза, обличила меня Элли. — Я видела, как ты играешь. Тебе и репетиции бы не понадобились.

— Это мой ответ. Если он тебя не устраивает, то я ничем не могу помочь.

— Тогда я засчитываю его как отказ, — торжествующе проговорила Элли.

— Элли, я не писал Андрея с себя, — начиная сердиться, ответил я. — Я просто хороший актер, вот и все. И давай играть по правилам. Мне жаль, что мой ответ не соответствовал твоим ожиданиям.

— Хорошо, твой ответ принимаю, хоть ты меня и не разубедил. Давай спрашивай дальше.

Похоже, Элли поняла мой серьезный настрой и решила сдаться. Правильное решение. А я вдруг понял, что хочу ее проигрыша, чтобы получить поцелуй. Значит, нужно задать такой вопрос, который не даст ей ответить мне.

— Сколько оргазмов ты можешь испытать за одну ночь?

Я ждал, что она тоже разозлится, начнет говорить, что я не имею права задавать такие вопросы, но она лишь покраснела и опустила глаза, но все-таки ответила.

— Нисколько. Я не испытываю оргазмов.

Я чуть не поперхнулся. Серьезно? Или она врет, чтобы не отвечать на мой провокационный вопрос? И так меня это завело, что в штанах стало тесно и горло перехватило. Не верю я, что женщина не способна кончить. Все от партнера зависит. А значит, Элли почти девчонка, настоящего секса у нее и не было, а первый будет со мной. И уж я ей покажу, что такое настоящий взрослый секс и настоящий оргазм.

— Ты много потеряла, моя куколка, — я широко улыбнулся и отпил еще вина, пытаясь скрыть свое удивление.

Я окончательно определился, понял основную проблему. Даже догадывался о ней, но когда Элли сказала, что не девственница, решил, что дело в чем-то другом. Но сейчас все подтвердилось. Ей еще ни один мужчина не показал, что такое чувственность, и не отучил стесняться своей страсти и своего тела. Вывод тоже логичен. Максика в ее жизни быть не должно. Хотя, он мне не помешает. После меня Элли даже смотреть в сторону этого заморыша не захочет.

— Если я ответила, следующий мой вопрос.

— Валяй, — разрешил я. Теперь можно и развлечься, раз с основной задачей покончено. Впрочем, нет. Теперь следующий шаг — затащить Элли в постель. В рамках того же обучения.

— У тебя когда-нибудь были серьезные отношения? — она спросила это смущенно и осторожно, будто боялась, что я пошлю ее куда подальше. Но я был добрый и решил ответить, причем даже не односложным «нет».

— Они мне не нужны. Я не доверяю женщинам, и в отношения с ними тоже не верю. Не хочу вкладываться в кого-то, чтобы мне сели на шею.

— Ты слишком категоричен, — тихо возразила она. — Ты, наверно, просто еще не встретил ту самую, свою единственную.

Я рассмеялся. Не раз уже слышал эту фигню про «еще не встретил», и мне эта романтическая ересь казалась настолько глупой и наивной, что не вызывала ничего, кроме смеха.

— Элли, вот скажи, ты знаешь численность населения нашей планеты? Нет? А сколько там женщин? Да хотя бы в нашем городе, если предположить, что моя «та самая» бродит где-то в пределах МКАДа? Так какова вероятность, что мы пересечемся и узнаем друг друга?

Я откровенно веселился, глядя на ее пунцовые щеки. Но она все равно попыталась меня разубедить.

— Арт, не в этом дело. Если она твоя, вы все равно встретитесь.

— Расскажи-ка мне, какие фильмы ты смотришь? Хотя, можешь не отвечать, я итак знаю. Заканчивай смотреть голливудскую дребедень. Жизнь намного суровее и сложнее, и розовые очки мало помогут тебе получить от нее максимум.

— Думаешь, быть циником, как ты, намного полезнее?

— Конечно! Я трезво смотрю на этот мир, и ему не получится меня обдурить.

Элли мягко усмехнулась и покачала головой.

— Хорошо, оставайся при своем мнении.

Какая же упрямая! Но мне это ужасно нравится. Ничего, пусть побудет романтичной, быстрее и проще под себя прогну. А там, может, и от всех этих бредней ее избавлю.

— Окей, теперь моя очередь, — я хищно улыбнулся, зная, что на этот раз ей не отвертеться от моих поцелуев. — Ты не испытывала оргазмов. Но как ты пыталась довести себя до них? Я хочу подробный ответ.

Элли судорожно втянула воздух через приоткрытые губки, нахмурилась и с недоумением посмотрела на меня.

— Я хочу прервать эту игру. Мне не нравятся твои вопросы.

— Хорошо, мы ее закончим. Этот вопрос будет последним.

— Артур! Почему я должна тебе рассказывать такие вещи?

Да, девочка, больше паники. Мне очень нужен твой отказ отвечать. Потому что сейчас я получу поцелуй, а про твои оргазмы узнаю сам, чуть позже.

— Потому что я этого хочу, — я откинулся в кресле, глядя прямо в расширившиеся глаза. Прямо как у лани, которая поняла, что лев ее уже догнал.

— Я не буду отвечать на такое! Хочешь подробностей — посмотри фильмы для взрослых.

— Зачем? Я лучше на тебя посмотрю.

— Данилевский, — снова возмущенно воззвала к моей совести Элли. Но та даже не подумала поднять голову. Зато член мой давно свою голову поднял, и сейчас был не прочь толкнуться в нежное, влажное, горячее и податливое женское тело.

— Так что, ты отказываешься?

— Да, черт тебя побери.

Я победно улыбнулся.

Зашел официант, забрал наши опустевшие тарелки, разлил нам еще вина, зажег свечи на столе.

— На том столике зажгите тоже, пожалуйста, — попросил я, указывая на уютный мягкий уголок. Там тени было уже больше, потому что виноград, обвивавший угол беседки, уже не пропускал лучи.

— Зачем? — пискнула Элли, когда официант пошел исполнять мою просьбу.

— Ты же любишь романтику. Будем целоваться при свечах.

— Варианта, что я не хочу тебя целовать, ты не рассматриваешь? — обреченно спросила она.

— Нет, — отрезал я и встал с кресла, протягивая ей руку. — Пойдем потанцуем.

— Что, хочешь проверить мои оценки по танцевальным дисциплинам?

— Хочу, — прошептал я ей на ухо, уже подняв Элли из кресла и прижав к себе. «Хочу» — это вовсе не про танцы, и Элли это тоже поняла.

На террасе играла негромкая фоновая музыка, под которую вполне можно было изображать танец. Солнце почти скрылось, оставив лишь бледную полоску на горизонте и красиво отсвечивая на водной глади озера. Свечи в стеклянных сосудах добавляли нужной мне атмосферы. И я надеялся, что Элли проникнется ей.

Я обнял фею за тонкую талию. На ней были светлые брючки и обычная маечка. Совсем не тот изысканный наряд, который стремятся надеть дамы в такие места. Но тонкая ткань топа позволяла почувствовать ее тело, гибкое и горячее. Это ничуть не уступало ощущениям, которые я смог бы испытать, будь Элли в шелковом вечернем платье, а большего мне сейчас было и не нужно. Своими ладошками Элли невесомо оперлась о мои плечи. Мне бы хотелось, чтобы ее прикосновения были более откровенными и менее настороженными, но намекать на это я не стал, чтобы не спугнуть возникший между нами миг близости.

Мы медленно покачивались под музыку. Я пытался поймать ее взгляд, но Элли не смотрела мне в лицо. Куда угодно — по сторонам, под ноги, за мое плечо, но только не в глаза. Пришлось отнять одну руку от сладкого изгиба ее талии, чтобы взять за подбородок и заставить все-таки перевести взгляд на себя. Не хотел, чтобы она смущалась. Ни сейчас, ни потом.

— Ты так соблазнительно двигаешься. Мне безумно хочется, чтобы на сцене ты вспоминала наш танец, — сказал я совершенно искренне, — и я хочу, чтобы каждый зритель влюбился в мою Катерину. Ты одна можешь это сделать.

— Ты слишком много от меня требуешь. Я не справлюсь, — ну вот и сказаны те слова сомнения и страха, а ведь признание их — уже половина победы. Осталось только разубедить Элли в этом.

— Ты справишься, я это знаю. Просто будь собой. Не зажатой условностями и комплексами, а настоящей, такой же, какой бываешь в моих руках. Такой же, как сейчас.

Элли резко выдохнула, будто собираясь начать спорить со ной, но я использовал аргумент, уже проверенный в действии. Наклонился и поцеловал ее. Я почувствовал вкус вина на ее губах, и это было вкуснее, чем то же самое вино, разлитое по бокалам. Элли обвила наконец мою шею и слегка прогнулась, безмолвно соглашаясь с тем, что будет принадлежать мне. А я подхватил ее на руки и понес на диван.

— Арт, я проиграла только один поцелуй. Куда ты меня тащишь? — попробовала возражать Элли, но голос ее звучал неубедительно. Вот ведь женщины, лишь бы поспорить, просто ради спора.

— Хочешь сказать, ты не ждала продолжения?

Ответ мне был не нужен. Я как раз донес ее до диванчика, усадил на него, тут же уселся рядом и снова притянул Элли к себе. Снова ее руки на моей шее, прохладные пальчики, теребящие мою шевелюру, соблазнительный изгиб спины и каскад волос, падающих на мою руку, которая держит Элли за талию. И губы. Сочные, мягкие, горячие, терзающие меня и позволяющие терзать их.

Я не знаю, сколько прошло времени, когда почувствовал, что Элли пытается от меня отстраниться. Самец, сидящий внутри меня, недовольно зарычал, но я все же оторвался от ее ротика и обнаружил, что мы, оказывается уже лежим на диванчике, причем Элли подо мной, а моя рука вовсю шарит под ее задравшейся маечкой. Пуговица ее брюк расстегнута.

— Артур, что ты делаешь? — Элли видимо, пришла в себя, я это понял по ее совершенно протрезвевшему, злому и смущенному голосу.

Я нехотя разжал пальцы, которые продолжали сжимать округлую грудь, и вытащил руку из ее лифчика. Элли тут же поднялась, начала поправлять одежду и волосы. На меня она не смотрела, а я пялился на нее, как идиот, пытаясь усмирить вконец взбунтовавшуюся плоть и громко колотящееся сердце. Похоже, я потерял контроль над собой и ситуацией, чуть не разложил Элли прямо здесь. И тут же разозлился на себя. Никогда и никто не заставлял меня терять голову настолько. Я ведь сам знал, что секс у нас будет не здесь и не сейчас, и даже не сегодня.

— Пойдем, я отвезу тебя домой, — поднялся я с дивана. Элли тоже встала и пошла за мной, избегая моего взгляда.

Я расплатился за ужин. Возможно, мы могли бы посидеть еще, заказать кофе и десерт, поговорить, но я понимал, что десерта мне на сегодня достаточно. Элли тоже не стала возражать, и мы уехали. Всю дорогу молчали. Она не злилась, была скорее шокирована моим напором. А я никак не мог унять зудящее возбуждение и злость. Чтобы не сорваться снова, целовать на прощание я ее тоже не стал. Хотя, думаю, Элли бы и не позволила. Как обычно тихо вышла из машины и зашла в подъезд.

Был уже поздний вечер, когда я приехал домой. В очередной раз порадовался, что не живу больше в квартире матери. Среди розово-золотой роскоши я бы сошел с ума, а о расслаблении, так нужном мне сейчас, я бы и мечтать не мог. Мое же убежище полностью отвечало моей натуре.

Здесь мне нравилось все. И дом с богатой архитектурой времен Сталина, и сама квартира необычной планировки, и то, как я устроил свое пристанище. Возможно, кто-то счел бы старомодными высокие потолки с лепниной, двойные распашные двери и огромные окна, но здесь мне дышалось особенно легко. А назвать дизайн квартиры устаревшим или безвкусным не рискнул бы ни один пижон, потому что я сумел совместить массивный сталинский ампир и новаторские решения, разбавив это все необычными вещицами. И плевать я хотел, что кому-то мой вкус казался необычным. Меня ведь и самого называли не таким, как все.

Сейчас, взбудораженный и взвинченный, я хотел только расслабления, а способа лучше, чем поваляться в джакузи, я не видел. Я редко плавал в нем, чаще с приглашенными домой девочками, сам предпочитая душ. Но сейчас душа мне показалось недостаточно.

Мне нужно было срочно прийти в себя, а потом разобраться, что за чертовщину творит со мной моя фея. Ведь и день, и вечер прошли прекрасно, я добился, чего хотел, девочка делает на сцене успехи, и все благодаря мне. И в проблеме ее я, кажется, разобрался. Но какого черта мой мозг отключился, стоило сделать наш поцелуй более интимным? Надо срочно возвращать контроль над ситуацией. И я не видел иного решения, чем наконец затащить Элли в койку. Двух зайцев одним ударом. И с ее тараканами разберусь, и к кукле все мои желания сразу перегорят. Так всегда было, будет и в этот раз.

Я скинул с себя одежду и погрузился в бурлящую горячую воду, со стоном наслаждения откинулся на бортик, прикрыл глаза. Как же я ее хочу! Перед мысленным взором тут же всплыл образ Элли в одном из сценических костюмов. Кринолины невероятно шли ей, ее фигура будто была создана для таких платьев. Совершенная кукла для исполнения моих фантазий, в идеальном для этого наряде. И я тут же представил, как стягиваю с нее это платье. Даже пальцы зачесались, будто я уже расстегивал ряд мелких крючков на корсете, постепенно освобождая сначала грудь, потом обнажая талию. Представил, как развязываю юбки, и они с шорохом опадают на пол, оставляя Элли передо мной в одних лишь чулках и атласных туфельках. И, может быть, еще в тонком колье, подчеркивающем изящный изгиб шеи.

Тут же вспомнил ощущения ее упругой груди в своей ладони, и возбуждение пронзило меня. Я даже зашипел сквозь зубы, не в состоянии сдержать похоть. Я нырнул рукой под воду, обхватил стоящий колом член и начал водить по нему рукой. Сначала медленно, просто стискивал ствол у основания, думая что это поможет. Но не помогло, желание нарастало, и я постепенно вошел во вкус, стал ускорять движения. Сегодня я без женщины, да и хотел я сейчас только Элли. Черт, почему не потащил ее к себе? Но воспаленный страстью мозг тут же ехидно напомнил: я хотел, чтобы Элли сама ко мне пришла, без моего напора. Зато теперь, как идиот, снимаю напряжение кулаком, и, черт, побери, это совсем не то, чем я бы хотел закончить сегодняшний вечер.

Но рука делала свое дело, и мне ничего не оставалось, кроме как представить Элли и все, что я бы хотел с ней делать. Я жадно дышал открытым ртом, под прикрытыми веками рисуя горячие сцены. В моих фантазиях фея была покладистой и послушной, ей нравились мои ласки и прикосновения, она стонала, звала меня по имени и кончала.

«Я не испытываю оргазмов», — всплыло в голове ее признание, как и мой восторг после него, и это оказалось финальной точкой. Тело пронзило сладкой судорогой, я резко выгнулся, расплескивая пену из джакузи на пол, и излился прямо в воду, бурно и мощно.

Снова откинулся на бортик, продолжая ленивыми движениями руки выжимать остатки удовольствия и пытаясь восстановить дыхание. Моя сладкая кукла, я найду на тебя управу, ты никогда не завладеешь моими мыслями, я дам тебе только тело.

Спустя минуту я немного успокоился и теперь был способен рассуждать здраво. Интересно, почему ни с Жанны, ни с Марго меня не посещали фантазии о кринолинах, хотя им они тоже шли? Да, мне нравится такая одежда, но, выходит, действует это не со всеми, и дело вовсе не в платье, а в том, кто его носит?

И тут меня пронзила догадка, неприятная и даже странная. Может ли быть такое, что мне снесла голову вовсе не Элли, а образ созданной мной Катерины, которую фея слишком правдоподобно воплощает? Была ли эта героиня моим идеалом, который так удачно воплотился в актрисе Элине Вельт?

Признавать то, что мне нравится не живая девушка, а лишь некий придуманный мной образ, было неприятно. Это все равно что влюбиться в статую или картину. Я усмехнулся нелепости аналогии. В этой истории не хватает только графа Калиостро.

Бред. Я с силой потер лицо ладонью, пытаясь избавиться от наваждения.

Да, Катерина была положительным героем, она достойна и уважения, и любви. Она умная, но кроткая, имеет жесткую позицию, но при этом наивна и способна обманываться. Да, пожалуй, раньше от женщин я видел только способность обманывать, но не оказываться самой в этой ловушке. И во многом поэтому Катерина была притягательна для меня. Но это ведь всего лишь идеал, какого не встретишь в жизни. И, конечно же, только бесплотный призрак, рожденный моей фантазией.

Или все-таки встретишь? Что в Элли соответствует этому образу? Я задумался. Да, пожалуй, все перечисленное. Кроме того, что я не знаю, играет Элли эту роль или действительно обладает всеми ценными для меня качествами.

Я положил голову на бортик джакузи и уставился в потолок. Не обманывай себя, Арт. Не смешивай то, что смешивать нельзя. Элли — не Катерина. Да и что бы ты делал с милой наивной девственницей из своей пьесы, встреться с ней наяву? Ты бы лишь ранил ее и разбил сердце, так же, как сделал это Андрей.

Я вспомнил, как часто меня называли мечтателем, когда я был подростком. Но я вырос, научился скрывать свои порывы, а от глупых фантазий избавился еще в школе. Так что пьеса — это всего лишь пьеса, а Элли — актриса, которую я просто хочу трахнуть. И нет в ней ничего необычного, особенного и загадочного. Она такая же, как все. И даже то, что обманывает своего Максика, бегая на свидания со мной, говорит о многом.