Нежеланный брак

Глава 11

Дион

— Что тебя тревожит, милый? — спрашивает мама, проводя большим пальцем между моих бровей, чтобы я перестал хмуриться.

Мое сердце мгновенно переполняется тоской при виде ее, и я резко вдыхаю. Я тянусь к ней, боясь, что она исчезнет, как только мои пальцы коснутся ее лица, но она не исчезает. Она действительно здесь, со мной..

Я медленно выдыхаю, когда она прижимается щекой к моей ладони, принимая мое прикосновение.

— Мама, — шепчу я, голос срывается. — Я так по тебе скучаю. Каждый день. Мы все скучаем.

Слова срываются с губ в спешке, словно боюсь, что не успею их сказать.

— Ты совсем взрослый, — отвечает она с печалью в голосе. — Арес и Лука уже женаты, скоро и ты будешь. Как бы я хотела увидеть, как твои братья говорят «да».

— Я тоже, — шепчу я. — Тебе бы понравились Рейвен и Вэл. Они стали частью семьи, и я уверен, ты бы любила их, как собственных дочерей.

Она накрывает мою руку своей, прижимая мою ладонь к своей щеке.

— Ты ведь понимаешь, что это твоя вина, да? — ее голос звучит спокойно, но от этих слов у меня все внутри обрывается. — Ты виноват в том, что я не смогла увидеть, как вы взрослеете. Ты виноват в том, что теперь можешь встретиться со мной только во снах.

Боль сжимает грудь, и слова застревают в горле.

— Прости меня, — шепчу я. — Мама, я так сожалею. Больше, чем ты можешь себе представить.

Она качает головой, и в ее взгляде вспыхивает ненависть.

— Ты — чудовище, — произносит она тихо. — Ты ведь это знаешь, да? Именно поэтому ты сдержался с Ханной. Ты боишься, что Рейвен узнает и перестанет смотреть на тебя как на брата, которого у нее никогда не было. Ты не проявил к Ханне милосердие из жалости — тебе плевать. Ты сделал это только затем, чтобы доказать самому себе, что ты не чудовище. Смешно, правда?

— Мама… — шепчу я, голос дрожит. Я хочу возразить, сказать, что она ошибается… но не могу. Потому что она права. — Я… я не хотел…

— А что подумает Фэй, когда узнает, кто ты на самом деле? — перебивает она, ее губы трогает жестокая усмешка. — Ты годами держал ее на расстоянии, потому что знал: стоит ей заглянуть в тебя глубже, и она возненавидит то, что увидит — так же, как и я. Время вышло, Дион.

Она мягко похлопывает меня по щеке. Ее прикосновение нежное… но от него бросает в дрожь.

— Если бы ты был лучше, может, однажды она смогла бы простить тебя за то, что ты сделал с ее матерью. С отцом. Со мной. Но ты не раскаиваешься, правда? Ты стал еще хуже. И скоро она поймет это.

Мамины губы трогает холодная усмешка.

— И тогда она даже этих своих фальшивых улыбок тебе не оставит. — Ее голос становится тихим, почти ласковым, но от слов обдает ледяным ужасом— Надеюсь, ты утонешь в океане ее слез.

Я резко вздыхаю, просыпаясь от колющей вспышки боли. Глухо стону и зарываюсь лицом в ладони, дыхание сбивается. Грудь сжимается от пустоты, старые раны вдруг снова начинают ныть, будто свежие.

Годы терапии, и один единственный сон все еще заставляет меня сомневаться во всем. Я смотрю в потолок, мысли несутся бешеным потоком.

Я перелопатил отчеты бесчисленное количество раз, говорил с каждым, кто был причастен к расследованию. Самолет моих родителей был в полном порядке. Никаких причин для крушения. Логически я понимаю, что не несу полной ответственности. Или, по крайней мере, так бы хотела, чтобы я думал, моя психотерапевт.

По ее словам, я был всего лишь ребенком, скучающим по родителям и жаждущим их возвращения. И только. Она годами пытается внушить мне, что моя просьба прилететь раньше не стала причиной катастрофы. Но порой это трудно принять… Особенно теперь, когда Фэй снова появилась в моей жизни, а вместе с ней — и вина, которая с каждым днем превращается в безжалостного монстра, подстерегающего меня в самые неожиданные моменты. Ее мать была на том самолете. Рядом с моей. Если бы я не попросил родителей вернуться, их бы там просто не было.

Я тяжело вздыхаю, поднимаясь с постели, — бессонная ночь неизбежна. Эти сны преследуют меня уже не так часто, но когда приходят, то выбивают почву из-под ног. Я годами изучал материалы дела, и только недавно научился отпускать ситуацию. А теперь снова сделал шаг назад — в тот момент, когда меньше всего мог себе это позволить. Перенос компании, Фэй… Мне некогда зацикливаться на прошлом и той боли, которую уже не исправить. Я не могу позволить себе снова в этом утонуть.

Я и так знаю, из-за чего меня накрыло. Каждый раз, когда я вижу Фэй, ко мне возвращаются эти сны. Этот был вопрос времени. Будто мне не дают забыть, что я ее не заслуживаю. Что, как бы мало ни было моей вины, я все равно сыграл роль в ее утрате.

А еще я не могу выкинуть из головы, каково это — чувствовать ее тело, обхватывающее меня, когда я стоял перед ней на коленях в своем номере. Все время думаю о том, как она будет выглядеть подо мной, закинув голову, когда я погружусь в нее в этой же позе. Как будет звучать ее голос, когда она простонет мое имя.

Годы… Годы она, сама того не зная, разбивала мой панцирь с каждым взглядом, каждым случайным касанием. А потом, несколько недель назад, разнесла его в щепки. Бесполезно отрицать — я хочу ее. Но дело не только в этом. Видя, как двое моих братьев нашли свое счастье, я тоже стал жаждать чего-то большего. Чего-то, что мне не принадлежит.

Я провожу рукой по волосам, судорожно вцепляюсь в них, пытаясь выкинуть из головы эти деструктивные мысли. Желать ее — стыдно. Кто я такой, чтобы мечтать о ней? Я знаю, что недостоин ее. И все же заставил ее расстаться с этим ублюдком, Эриком.

Из нас двоих это она заслуживает счастья. Я знал это… и все равно украл ее улыбку. Сколько еще я заберу у нее в ближайшие годы? Глубокий вдох. Нужно прекратить эту спираль.

Я почти научился с этим справляться. Почти. Но, черт возьми, как же тяжело. Я знал, что встреча с Фэй всколыхнет прошлое. Но не ожидал, что это разобьет меня на куски.

Я тянусь за ноутбуком. Просто еще раз. Если я снова перечитаю отчеты, возможно, замечу то, что упустил. Должно быть логическое объяснение тому, почему современный, проверенный частный самолет разбился на знакомом маршруте, который преодолевал сотни раз. Это паранойя. Я это знаю. Но все равно не могу избавиться от ощущения, что ответ прямо передо мной. Просто нужна одна зацепка… которая развяжет этот узел раз и навсегда.

Я тяжело вздыхаю и падаю обратно на подушку, когда понимаю — ничего не изменилось. Детали остаются прежними, улики — скрыты и неуловимы. Сам не понимаю, зачем продолжаю искать ответ. Неужели я просто не смогу себя простить, пока не найду его? Или где-то глубоко внутри все еще цепляюсь за надежду, что докажу самому себе: это не моя вина?

Руки слегка дрожат, когда я хватаю телефон. Хотел посмотреть фотографию родителей, но вместо этого застываю, уставившись на статью, которую оставил открытой в браузере. Интервью Фэй для музыкального журнала. К статье добавили снимок — она сидит за роялем, погруженная в музыку.

Задерживаюсь всего на секунду, прежде чем сохранить его в галерею. По спине пробегает тень вины. Что бы она сказала, узнав, что я годами следил за ее карьерой… и за ней самой? Читал каждую статью, смотрел все интервью. Листаю фотоальбом, пока не нахожу видео с ее концерта. Несколько секунд просто смотрю на экран, прежде чем нажать «воспроизведение».

Гаспар де ла Нюи.

Комната наполняется завораживающей мелодией. Она знает, что когда-то это было одним из моих любимых произведений?

Сидеть в зале во время ее выступления было пыткой. Но сейчас… сейчас я снова не могу отвести от нее глаз. Фэй пока не понимает этого, но однажды она станет моей погибелью. Я только надеюсь, что не утяну ее за собой.