Нежеланный брак

Глава 34

Фэй

— Я уже несколько недель пытаюсь заставить тебя так улыбнуться, — говорит Дион, когда мы подъезжаем прямо к трапу огромного черного частного самолета с золотым гербом Виндзоров. — Если бы я знал, что поездка заставит тебя улыбнуться, я бы каждый день заносил тебя в самолет..

Я в ужасе смотрю на него, а он усмехается.

— Даже не шути так, — бормочу я. — Мне было бы больно видеть, как ты мучаешься каждый день.

Его взгляд внимательно изучает мое лицо, что-то выискивая.

— Ты обо мне заботишься, да?

Я хмурюсь.

— Конечно, Дион. Ты мой муж.

Его глаза вспыхивают, он наклоняется ближе, его губы касаются моих.

— Это первый раз, когда ты назвала меня своим мужем, — шепчет он, прежде чем поцеловать меня медленно, мягко. Его рука скользит к моему лицу, пальцы осторожно обхватывают мою щеку, когда он нехотя отрывается от моих губ.

— В постели ты ведешь себя как моя жена, но вне ее — нет, — добавляет он с едва заметной горечью. — Мы до сих пор разговариваем слишком вежливо, слишком сдержанно. Ты не впускаешь меня.

Я напрягаюсь, ошеломленная.

— Я… Я не…

Я не думала, что тебе это нужно.

Если я впущу тебя, тебе не понравится то, что ты найдешь.

Ты сам меня не впустил.

Я даже не уверена, что пытаюсь сказать. Я знаю, что он действительно хочет знать, конечно. Ему интересно, почему я играла до крови, но у меня нет способа объяснить это ему. Как я могу сказать ему, что приказ манипулировать им, чтобы он оставался в браке со мной, запятнал все, что, как я думала, у нас могло бы быть вместе? Как я могу сказать ему, что я думала, что мой брак с ним был скрытым благословением, только чтобы обнаружить, что мой отец никогда не собирался выпускать меня из своих когтей? Я никогда не чувствовала себя настолько безнадежно раньше. Я никогда не буду свободна, по-настоящему, и я ничего не могу с этим поделать.

— Пойдем, — тихо говорит он. — Взлет через несколько минут.

Он протягивает мне руку, когда мы поднимаемся по трапу. С каждым шагом его напряжение становится все более ощутимым. Трудно поверить, что он делает это почти каждую неделю, зная, как сильно это на него влияет.

— Этот самолет намного больше, чем тот, на котором мы летали в прошлый раз, — замечаю я. — Надеюсь, полет будет мягче.

Он кивает, его лицо слегка побледнело.

У входа, рядом с пилотом, стоит Мария. Увидев меня за спиной Диона, она прерывает разговор на полуслове, в ее глазах вспыхивает непонимание, но через мгновение она заставляет себя улыбнуться.

— Фэй, — произносит она, улыбаясь. Ее взгляд падает на наши сцепленные руки, и она тут же отводит глаза. — Я не знала, что ты летишь с нами. Дай проверю, все ли бумаги в порядке.

Она отходит, а Дион ведет меня вглубь салона. Я осматриваюсь. Самолет внутри напоминает просторную гостиную: в задней части расположены удобные диваны, ближе к середине — несколько рядов кресел, стоящих друг напротив друга, с небольшими столиками между ними.

— Где хочешь сидеть? — спрашивает Дион. Я поднимаю на него глаза, замечая, как его тревога усиливается.

— Где тебе будет комфортнее? — отвечаю вопросом на вопрос.

Он улыбается и ведет меня к дивану в конце салона.

— Как насчет этого? — тихо спрашивает он. — Я люблю вытягивать ноги.

Я киваю и усаживаюсь, куда он предложил. Дион смеется, когда замечает, что мои ноги не достают до пола.

— Этот самолет строили для меня и моих братьев с сестрой. Мы все гораздо выше тебя, — объясняет он, опускаясь передо мной на колени.

Я замираю, ошеломленная. Он медленно, не торопясь, берет ремень безопасности, аккуратно подгоняет его и застегивает. Я смотрю на него, и мое сердце пропускает удар. Он чертовски красив с этими острыми скулами, безупречными чертами лица. Даже ресницы у него чересчур длинные. Я уже успела развить нездоровую зависимость от того, чтобы запускать пальцы в его густые, темные волосы. Но одной только внешности было бы недостаточно, чтобы разрушить стены, которые я возвела вокруг себя. Дело в том, как он ко мне относится.

— Почему ты всегда на коленях передо мной? — шепчу я.

В его глазах вспыхивает огонь, и он медленно, лениво скользит взглядом вниз, по моим ногам, явно вспоминая, когда в последний раз был в этой позе — в нашей гостиной.

— Я бы с удовольствием встал на колени и за тобой тоже, — хрипло шепчет он. — Я еще не брал тебя сзади.

Мои глаза расширяются, и мгновенно к лицу приливает жар, заставляя его усмехнуться.

— Чертовски милая, — бормочет он, тыльной стороной ладони проводя по моей щеке. — Все из-за того, что ты такая крошечная. Когда я стою перед тобой, мне приходится слишком сильно наклоняться, чтобы тебя поцеловать. А так мы на одном уровне… К тому же, когда ты сидишь, а я на коленях, мне легче делать вот так.

Он берет меня за подбородок, притягивает ближе и приникает к моим губам, оставляя затяжной, медленный поцелуй. Я краснею до самых ушей, а он довольно ухмыляется, садясь рядом со мной за секунду до того, как к нам направляется Мария. Пристегнув ремень, он кладет руку мне на бедро, пока она занимает место напротив.

— Ты хочешь сопроводить пилота во время финальных проверок? — осторожно спрашивает она, словно не уверена, знаю ли я о его страхе полетов.

От этой мысли меня словно кольнуло — сколько раз она уже помогала ему через это пройти? Неприятное ощущение застревает у меня в груди.

— Все в порядке, — отвечает он, чуть сжимая мое бедро. — Думаю, я справлюсь.

Мария бросает взгляд на его руку, но тут же отводит глаза.

— Хорошо, — коротко кивает она. — Тогда скоро будем взлетать.

С каждой минутой Дион становится все более беспокойным, а как только самолет приходит в движение, он начинает постукивать ногой.

— Давай обсудим детали сделки, — предлагает Мария, явно пытаясь отвлечь его.

Но что-то в ее тоне мне не нравится. Может, я преувеличиваю, но кажется, будто она намеренно делает вид, что меня здесь нет, будто мое присутствие — ненужное, неважное. Она начинает говорить о контрактах, условиях переговоров и спорных моментах, и ее голос — успокаивающий, вероятно, намеренно. У меня создается ощущение, что это для них ритуал. Я ненавижу, насколько эгоистично звучит моя мысль, но мне не нравится их взаимодействие. Она знает его так же хорошо, как и я. А может, даже лучше. Я всегда была благодарна, что во время нашей помолвки Дион вообще не обращал на меня внимания, но теперь, глядя на то, как он держит ее рядом, пока ко мне был абсолютно безразличен, я чувствую злость.

Его большой палец начинает вычерчивать круги по ткани моей юбки, пока самолет замирает на взлетной полосе, и его дыхание становится более поверхностным. Я поворачиваюсь к нему, моя тревога растет.

— Дион, — шепчу я, прерывая речь Марии.

Он смотрит на меня, и я нерешительно тянусь к нему, моя рука едва заметно дрожит, когда я осторожно беру его за щеку, удерживая его взгляд на себе. Самолет разгоняется, и его челюсть сжимается. Я наклоняюсь и нежно касаюсь его губ своими.

Он глухо стонет, тут же зарываясь свободной рукой в мои волосы, его хватка твердая, а поцелуй — резкий, голодный. Я вздрагиваю, когда его язык проникает в мой рот, пробует, дразнит. Он притягивает меня ближе, насколько позволяют ремни безопасности, его рука скользит между моих бедер, под подол юбки.

Самолет потряхивает в первые секунды турбулентности, и он отрывается от моих губ, пряча лицо в мою шею — так же, как тогда, в полете на Гавайи. Но в этот раз он вгрызается в мою кожу, оставляя засос, и я невольно стону. Я открываю глаза — и сталкиваюсь с взглядом Марии. Она смотрит на нас с болезненным выражением лица, в ее глазах мелькает шок и страдание, прежде чем она резко отворачивается.

— Еще немного, и самолет стабилизируется, — шепчу я, снова обращая внимание на Диона.

Он кивает, покусывая мое ухо, его тело слегка дрожит, но он продолжает покрывать мою шею поцелуями, словно мой запах и прикосновения дурманят его так же, как он сводит с ума меня.

Раздается приглушенный сигнал, и Мария тут же расстегивает ремень, вскакивая с дивана так, будто ее только что что-то обожгло. Будто она не может вынести еще ни секунды рядом с нами. Это жестоко, это подло — но внутри меня разливается удовлетворение. Он выбрал потеряться во мне, хотя она была прямо здесь.

Он выбрал меня.

— Спальня, — хрипло бросает он, расстегивая мой ремень одним движением.

Я вскрикиваю, когда он подхватывает меня на руки и уносит в заднюю часть самолета, пинком захлопывая за нами дверь.

— Я сейчас не смогу быть с тобой нежным, — предупреждает он, усаживая меня на край кровати в комнате, слишком роскошной для самолета.

— Я и не хочу, чтобы ты был нежным, — шепчу я, глядя на него из-под ресниц. — Используй меня, Дион. Дай мне стать твоим побегом. Позволь мне заставить тебя забыться.

Он глухо стонет, расстегивая брюки, и достает член, пару раз проводя по нему рукой.

— Открой рот, — приказывает он. — Ты не сможешь сказать стоп, так что, если почувствуешь дискомфорт, просто ущипни меня за талию — я сразу остановлюсь.

Я сразу же делаю, что он просит, и он кладет свой член на кончик моего языка.

— Какая же ты хорошая, черт возьми, девочка, — говорит он мне, слегка надавливая, его рука зарывается в мои волосы. — Посмотри, как ты берешь мой член, детка. Просто посмотри на себя.

Я смыкаю губы вокруг него, мой язык скользит по его бугоркам, лаская так же, как и тогда, когда я его целовала.

— Можешь взять меня немного глубже?

Я киваю, и он двигается дальше, пока не срабатывает мой рвотный рефлекс.

— Дыши медленно, детка. Ты сможешь. Я знаю, что сможешь.

Он крепко хватает меня за волосы и запрокидывает мою голову, надавливая еще немного, пока я не почувствую его у задней стенки горла. Он вошел едва ли наполовину, и я не думаю, что смогу выдержать больше.

Я смотрю ему в глаза, видя в них удовольствие и благоговение. Меня наполняет чувство удовлетворения и силы от осознания, что я делаю это для него, что я даю ему отдушину, которую он мне давал чаще, чем он думает.

Я сглатываю с его членом во рту, и он громко стонет. Мои глаза расширяются от беспокойства, что пилот или Мария могут услышать, но он, кажется, не заботится об этом. Он потерялся во мне.

— Можно мне двигаться, детка? Мне нужно трахнуть твой рот, Фэй. Ты нужна мне.

Я слегка киваю, и он медленно начинает толкаться, удерживая мою голову неподвижно, пока я сосу его, мой язык ласкает каждую часть, до которой может дотянуться. Тихие стоны срываются с моих губ, и его взгляд становится более жарким.

— Тебе это нравится, да? Тебе нравится сосать член своего мужа?

Я стону в ответ, и он самодовольно улыбается мне.

— Моя хорошая девочка, — шепчет он. — Твой рот такой идеальный, детка. У тебя так хорошо получается, ты так хорошо берешь мой член.

Я извиваюсь, жар растекается внизу живота от его слов, и он зловеще смеется.

— Твоя киска мокрая для меня, Фэй?

Мои глаза расширяются, и он усиливает хватку на моих волосах.

— Опусти руку вниз по своему телу и отодвинь трусики, — приказывает он. Я делаю, как он говорит, нервничая и стремясь к этому, с оттенком стыда, заставляющим меня колебаться. — Введи свой средний палец в себя, детка.

Я громко стону, и он глубже проникает в мое горло, мягко толкаясь, двигаясь всего на дюйм или около того вперед и назад. Он наблюдает за мной, как будто я самое прекрасное, что он когда-либо видел, с интенсивным удовлетворением, кипящим в его глазах.

— Дай мне эти пальцы, — стонет он, тянется к моей руке. Он подносит ее к своему лицу, его глаза на моих, пока его рот смыкается вокруг моего среднего пальца. Я наблюдаю, как он вылизывает его дочиста, и моя киска начинает пульсировать, как раз в тот момент, когда самолет снова начинает трясти от турбулентности.

Дион напрягается и стискивает зубы, намек на панику пробирается в его глаза, когда он выходит из моего рта. Он стоит там мгновение и проводит рукой по волосам, выглядя более потерянным, чем я когда-либо его видела.

— Возьми меня, — умоляю я. — Трахни меня, Дион.

Его внимание снова сосредотачивается на мне, и он ухмыляется, подталкивая меня в плечо, заставляя меня упасть назад на кровать.

— Нет ничего, чего я хочу больше, — бормочет он, поднимая мои бедра и срывая с меня трусики, не утруждаясь остальной одеждой, когда он забирается на меня сверху.

Его пальцы касаются моей киски, и он громко стонет, когда понимает, насколько я мокрая.

— Посмотри на себя, — стонет он. — Промокла до нитки для своего мужа. От того, что ты сосала мой член, ты промокла, ангел?

Я киваю, и он входит в меня.

— Конечно, моя идеальная маленькая жена. — Он мгновение смотрит мне в глаза, пока самолет трясется, а затем он входит в меня одним жестким, глубоким толчком, вызывая громкий стон из моего горла. Мне почти стыдно признаться в этом, но сосание его члена подтолкнуло меня к грани оргазма. Я гораздо ближе, чем он думает.

— Ты так хорошо умеешь брать мой член, — бормочет он, его руки тянут мою блузку. — Мне нужно увидеть тебя. — Я помогаю ему снять мою блузку, и он стонет, когда мой бюстгальтер расстегивается. — Блять.

Его руки обвиваются вокруг моих бедер, и он поднимает мою нижнюю часть тела вместе с собой, когда он поднимается на колени, втягивая меня на свой член глубже.

— Обхвати меня своими ногами покрепче, — приказывает он.

Я делаю, как он просит, и его глаза закрываются на мгновение, его дыхание сбивается, когда он начинает раздеваться. Он наблюдает за мной, пока снимает свой пиджак, а затем свою рубашку, ухмыляясь, когда мои глаза блуждают по его прессу.

— Нравится то, что видишь?

Я краснею до корней волос, когда его рубашка падает на пол, и его руки снова оказываются на моих бедрах. Есть что-то настолько захватывающее в этом обожании в его глазах. Его взгляд блуждает по моей обнаженной груди и тому, как моя юбка обернута вокруг талии, а затем он слегка выходит из меня, его глаза перемещаются к вершине моих бедер. Он ухмыляется, когда снова грубо входит в меня, и я еще сильнее сжимаю ноги вокруг его бедер, мои внутренние мышцы непроизвольно сжимаются.

— Обожаю смотреть, как мой член исчезает в твоей тугой, голодной киски, — говорит он, снова выходя и входя в меня.

Что-то настолько сексуальное есть в том, как он двигается, в том, как его брюки все еще обернуты вокруг его бедер, как будто он не мог вынести разлуки со мной достаточно долго, чтобы полностью их снять.

Мои мышцы снова трепещут вокруг него, и его глаза вспыхивают, когда он снова укладывает меня и оказывается сверху. Его рука перемещается на мое бедро, когда он подтягивает его, меняя угол, под которым он меня берет.

— Ты заставляешь весь мир исчезнуть, ты знаешь это? — говорит он, начиная толкаться сильнее, его движения быстрыми и глубокими, наполненными тем же отчаянием, которое чувствую и я. — Когда я внутри тебя, я чувствую себя цельным. Ты никогда не должна была заставлять меня чувствовать себя так, Фэй. Что, черт возьми, ты со мной сделала, хмм?

— Дион, — стону я, мои пальцы перебирают его волосы. Он опускает свой лоб на мой, продолжая грубо трахать меня, его бедра слегка поворачиваются так, что давят на чувствительное место внутри меня. — Я не могу это вынести.

— Можешь, — рычит он. — И ты выдержишь. — Он трахает меня еще сильнее, его руки блуждают по всему моему телу, как будто он не может насытиться мной. — Принимай мой член, как хорошая девочка, которой ты являешься, Фэй.

Самолет снова начинает трясти, но его движения даже не замедляются. Его глаза остаются на моих, и он продолжает входить в меня, как будто ничего вокруг не имеет значения, кроме меня.

— Посмотри на себя, детка, — шепчет он. — Я так горжусь тобой. Ты так хорошо умеешь брать мой член. Так хорошо.

Я начинаю тяжело дышать, с моих губ срываются бессвязные мольбы, и он ухмыляется, наслаждаясь тем, как я разваливаюсь для него.

— Ты хочешь кончить для меня, не так ли? — бормочет он.

Я киваю.

— Пожалуйста, — стону я. — Я так близко.

Его рука перемещается между нами, и он смотрит мне в глаза, когда его большой палец касается моего клитора.

— О боже, Дион, — стону я. — Да!

— Ты такая сексуальная штучка. Моя идеальная, идеальная жена. Кончи для меня, детка. Мне нужно почувствовать, как твоя киска сжимается вокруг моего члена.

И это происходит. Она сжимается для него, волна за волной удовольствия сотрясает мое тело. Он стонет и почти полностью выходит, прежде чем снова глубоко войти в меня, довольный стон наполняет мои уши, когда он кончает вместе со мной.

Дион падает на меня, и я обнимаю его, крепко прижимая к себе, пока он оставляет мягкие, долгие поцелуи на моей шее. Самолет снова начинает трясти от турбулентности, но он даже не напрягается на этот раз, он просто продолжает целовать меня.

Одна из моих рук зарывается в его волосы, мои ногти нежно царапают его кожу головы, пока я массирую его так же, как и в прошлый раз, когда мы летели вместе.

— Я хочу, — шепчу я, больше себе, чем ему. — Я хочу впустить тебя. Я просто не знаю, как.