Нежеланный брак

Глава 39

Фэй

Я никогда не думала, что преподавание принесет мне столько радости, сколько оно приносит сейчас, но это стало одной из моих любимых занятий на неделе. Время, которое я провожу в Фонде Windsor Staccato, гораздо более наполненное, чем все остальное, что я когда-либо делала, и именно через это я наконец-то начинаю понимать, почему Тара Виндзор и мама отказывались брать учеников или наставников, кроме как в рамках фонда.

Теперь я понимаю, почему Дион так тщательно поддерживал фонд наших матерей, их наследие. То, что мне пока не понятно, так это почему он доверил мне такую ценность, когда у меня нет опыта управления таким крупным фондом. Его вера в меня поражает до глубины души. Это заставляет меня задуматься, могу ли я довериться ему в ответ — с теми секретами, которые я храню, с той болью, которую я никогда не озвучивала.

Это все, о чем я думаю по пути домой. Попробуй для меня, детка. Он даже не догадывается, как сильно я этого хочу, но как мне сказать мужчине, в которого я влюбляюсь, что мне поручили заманить его? Как объяснить, что я провела годы, ненавидя его за то, что он влиял на каждый аспект моей жизни, только чтобы обнаружить, что он совершенно не такой, каким я его представляла? Как примирить ту часть меня, которая жаждет свободы от него, с той, которая хочет только его?

— Фэй.

Я удивленно поднимаю глаза и вижу Диона, сидящего на нашем диване, его ноги расставлены, а невероятный костюм-тройка скрывает все мои любимые части его тела. Он выглядит расслабленным и немного ошеломленным, и я наконец замечаю бокал с виски, стоящий на его колене.

— Подойди ко мне, моя дорогая жена.

Тогда я замечаю его расфокусированный взгляд, легкое заплетающееся произношение. Страх пробегает по спине, когда я делаю шаг вперед, опыт научил меня не колебаться. Лишь когда я оказываюсь перед ним, я вспоминаю, что это Дион, и он не причинит мне боль, как это делает мой отец, когда он пьет. Он не сделает этого.

— Ненавижу, когда ты смотришь на меня так, знаешь? — Он делает еще один глоток виски и ставит стакан на кофейный столик. Звук от удара стакана о поверхность раздается в тишине. — Вот так ты смотрела на меня, когда была моложе, как будто само мое присутствие причиняет тебе боль. Это одна из причин, по которой я не мог быть рядом с тобой. Иногда и сейчас мне трудно находиться рядом с тобой, зная, что твои страхи не беспочвенны.

Он тянется ко мне и тянет меня на свои колени, его руки сразу обвивают меня.

— Ты не представляешь, как я эгоистичен, — шепчет он, его взгляд устремляется на мои губы. — Я знаю, чего ты хочешь, и я никогда не дам тебе этого. Я никогда не отпущу тебя.

Я резко вдыхаю, когда его рука пробирается через мои волосы, его хватка становится крепкой, отчаянной. Мои собственные руки хватаются за его жилетку, и он делает дрожащий вдох.

— Дион, — шепчу я, мой тон успокаивающий. — Ты не знаешь, чего я хочу.

— Это, — шепчет он, его взгляд становится горячим. — Это, что есть между нами, оно меня держит, заставляет возвращаться за добавкой. Я очарован, знаешь?

В его объятиях я чувствую, как страх отступает, уступая место уверенности и чувству удовлетворения. Я всегда знала, что он не причинит мне боли, и сейчас я убедилась в этом окончательно.

— Ты не очарован, ты пьян, — говорю я ему, и его глаза расширяются.

— Вау, — шепчет он. — Вау. Вот это моя жена.

Я хихикаю. Просто не могу удержаться. Рядом с ним я чувствую себя совсем по-другому. Он дарит мне чувство безопасности, любви и невероятной силы. Он один из самых влиятельных и богатых людей на планете, но рядом со мной он никогда не показывает этого. Он ни разу не дал мне почувствовать себя маленькой или незначительной. Выходя за него замуж, я боялась, что попаду в руки человека, похожего на моего отца, но вместо этого я рядом с мужчиной, который считает мою улыбку самым ярким светом. Он почти разрушил стены, которые я строила годами, и он даже не подозревает, как сильно я хочу помочь ему уничтожить то, что от них осталось.

— Твоя жена хочет узнать, почему ты пьян в четыре часа дня в четверг, когда тебе еще следовало быть на работе.

Он крепче сжимает меня и наклоняется вперед, поднимая что-то с нашего кофейного столика.

— Из-за этого.

Мои глаза расширяются от неверия, и мои руки начинают дрожать, когда я беру у него фотографию. Это не совсем та фотография — эта лучше. Вместо того чтобы смотреть на мини-меня в ее руках, мама смотрит прямо в камеру, ее улыбка такая же яркая, как я помню.

— Стоило того, — шепчет Дион, как будто не собирался произнести эти слова вслух.

Мой взгляд стремительно поднимается к его, сердце бешено колотится.

— Как ты ее достал?

Он вздыхает и крепче сжимает меня.

— В тот день, в парке аттракционов? Я тоже был там, детка. Вся моя семья и твоя поехали вместе.

Затем он тянется к другой фотографии, и я широко раскрываю глаза.

— Это… мы.

Дион смеется, в его смехе звучит нотка боли. Его рука беспокойно скользит по моему телу, когда он кивает.

— Да. Даже тогда ты была без ума от меня, знаешь?

Я ухмыляюсь, поднимая фотографию.

— Дион, на этой фотографии ты держишь меня на руках, и смотришь на меня, как на самое милое, что ты когда-либо видел.

— Так и было. Ты и сейчас такая. Мне было двенадцать, а тебе два. Все мои братья и сестра завидовали мне, потому что ты не подходила ни к кому из них. Я был единственным, кого ты любила, единственным, кому ты позволяла держать тебя. Я совсем забыл об этом, знаешь? Я был твоим любимым.

— Ты до сих пор им остаешься, — шепчу я, желая, чтобы я могла вспомнить тот момент, о котором он мне рассказывает. Рационально я понимала, что будут истории о наших мамах вместе, ведь они были лучшими подругами, но услышать их — это совсем другое. Годы напролет мама была кем-то, кого никто не замечал, кем-то, кого все в нашем доме хотели стереть из памяти больше, чем смерть уже сделала. Когда я потеряла ту фотографию с ней, мне казалось, что я потеряла последнюю частицу ее существования, и это убивало меня.

Со временем я начала забывать ее лицо и ее улыбку, и с этим она исчезала. Я была так молода, что не помнила ничего реального о ней. Та единственная фотография была всем, что у меня было.

— Правда? — спрашивает он, в его голосе звучит странная нотка неуверенности. — Покажи мне, Фэй. Докажи, что я все еще твой любимый.

Я осторожно кладу фотографии на диван рядом с нами, мой взгляд скользит по альбомам, разбросанным на нашем кофейном столике. Я была так сосредоточена на Дионе, что не заметила их сразу, но теперь любопытство съедает меня. Несмотря на это, я поворачиваюсь к своему мужу и обвиваю руками его шею. Прошлое подождет, потому что он прав. Ничего не изменит его.

А вот будущее? Если мы захотим, оно может стать нашим.

Я наклоняюсь и касаюсь его губ своими, мои прикосновения нежны. Он вздыхает и прячет руки в моих волосах, его глаза закрываются, и он углубляет наш поцелуй. Он так осторожен со мной, так мягок. Он относится ко мне, как к хрупкому стеклу, не понимая, что каждое его прикосновение только укрепляет меня. Еще немного. Я буду опираться на него чуть больше, пока не стану достаточно сильной, чтобы стоять рядом с ним.