Нежеланный брак

Глава 35

Дион

Я вздыхаю с облегчением, когда контракты наконец-то подписаны, раздражение пробегает по моему позвоночнику. Четыре дня бесконечных переговоров, и я едва видел свою жену, несмотря на то что она была здесь, — все ради планов расширения Луки.

— Мы могли бы сбить цену еще немного, — ворчит Мария.

Я бросаю на нее взгляд:

— И на это ушел бы еще один день. Оно того не стоило.

Она хмурится, пока мы выходим из переговорной. Я владею этим зданием, поэтому мы сохранили все в рабочем состоянии, но большую часть нашего ключевого персонала пришлось переместить.

— Этот один лишний день мог бы сэкономить нам несколько сотен тысяч.

Я пожимаю плечами.

— У меня нет проблем с деньгами, — бурчу раздраженно. По правде говоря, мне просто хочется провести время с Фэй и показать ей город, в котором я жил столько лет. Мне плевать, сколько это будет стоить.

Она замолкает, следуя за мной в мой кабинет, и я поворачиваюсь к ней лицом. У нее явно есть что-то, что она хочет мне сказать, и я бы предпочел покончить с этим как можно скорее. Фэй попросила показать ей мой лондонский офис, и я не хочу, чтобы она приехала сюда, а я все еще работал. Я не заставлю ее ждать.

— Ты в последнее время какой-то другой, — наконец произносит Мария. Я приподнимаю брови, не зная, что на это ответить. — Твоя работа стала более небрежной, чем обычно, и ты рассеян. Я волнуюсь за тебя, Дион. Ты не похож сам на себя.

Я вздыхаю, раздражение улетучивается.

— Мария, — тихо говорю я. — Прости, если считаешь, что качество моей работы упало. Я уделю больше внимания деталям и прослежу, чтобы это не отразилось на наших сделках.

Она кивает.

— Это из-за нее? Я никогда не видела, чтобы ты так себя вел рядом с кем-то.

— Фэй, — поправляю я, почему-то раздраженный тем, как она говорит о моей жене в третьем лице. — В каком-то смысле да. Я всегда уходил с головой в работу, потому что у меня не было ничего, кроме нее. Теперь это не так.

Она знает, что я не планировал позволять браку влиять на мою жизнь, так что ее беспокойство можно понять.

— Я хочу, чтобы у нас все получилось, — наконец признаюсь я, больше себе, чем ей. Я знаю, что недостоин ее, но, может быть, если я буду стараться… Я чувствую, что мы с ней одной породы, что мы оба ищем что-то, и нашли это друг в друге. Может, я никогда не буду достоин такой, как она, но, черт возьми, я хотя бы попробую.

— Понимаю, — произносит Мария, и выражение ее лица остается непроницаемым, пока она подходит ко мне. Она берется за мой галстук и поправляет его, задумчиво скользя ладонью по гладкой ткани. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, Дион, — говорит она наконец. — Я видела, что между вами что-то есть… в самолете. Это была не просто страсть. Это было нечто большее. Ты искал у нее утешения, и она дала его, будто по-настоящему тебя понимала.

Стыд пронзает меня, пока я смотрю на свою помощницу. Я вообще забыл, что она там была, и, без сомнения, она все слышала.

— По поводу этого, — тихо говорю я. — Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя некомфортно, и пойму, если больше не хочешь летать с нами. Я могу организовать для тебя другие варианты.

Она похлопывает меня по галстуку и качает головой:

— Все в порядке, Дион. Я не об этом. Меня беспокоит, что ты путаешь чувство долга и верность с чем-то большим, особенно когда страсть тоже играет свою роль. Я боюсь, что ты просто примиришься с этим браком, и вы оба будете всю жизнь гадать, что могло бы быть… или, что еще хуже, упустите то, что действительно должно было случиться. — Она ненадолго замолкает. — Но, возможно, я ошибаюсь, потому что ты стал спокойнее, чем когда-либо. Она явно влияет на тебя, даже если это сказывается на работе.

Я смотрю на нее, улавливая искреннюю заботу в ее глазах, и чувствую, как что-то внутри смягчается:

— Мария…

Дверь открывается, и входит Фэй. Она тут же замирает, ее взгляд падает на нас, а затем задерживается на руке Марии, сжимающей мой галстук. Мария мгновенно отступает и выходит из комнаты, но Фэй не двигается, даже когда дверь за ней закрывается.

— Фэй, — тихо произношу я, и каждая клетка моего тела твердит, что нужно быть осторожным.

Она сжимает зубы и поднимает подбородок, в ее глазах мелькают боль и предательство. Я напрягаюсь, делаю шаг к ней и качаю головой:

— Что бы ты там себе ни надумала, я могу тебя заверить — это не так. Она просто поправляла мне галстук.

— Зачем? — спрашивает она, и в ее голосе слышится дрожь.

Я обхватываю ее плечи руками и улыбаюсь своей жене, чувствуя, как по позвоночнику растекается довольное, почти порочное удовольствие. Черт. Я обожаю, когда она ревнует. Это случается настолько редко, что я смакую каждый такой момент.

— Не знаю. Наверное, он был криво завязан.

Она с отвращением смотрит на мой галстук и хватается за него, ее пальцы слегка дрожат. Она будто колеблется, а потом и вовсе стягивает его, на секунду сжимая ткань в руке, прежде чем уронить ее на пол. Я с трудом сдерживаю улыбку — уверен, это только разозлит ее еще больше.

— Тебе он не нужен, — отрезает она. — Рабочий день закончился. Нечего его поправлять.

Я прикусываю губу, наслаждаясь этим до безумия.

— Посмотри на меня, — тихо говорю я.

Она поднимает глаза, в которых мелькает тень сомнения, будто ее собственная реакция застала ее врасплох. Я обожаю, когда она теряет контроль, за который цепляется так отчаянно. Смотреть, как трещит ее маска, — истинное удовольствие.

— Скажи мне, что тебе не понравилось, как она меня трогала, и этого больше не повторится. Просто скажи, Фэй.

Ее губы чуть размыкаются, и по лицу пробегает что-то неуловимое.

— Мне это не нравится, — шепчет она. — Мне действительно не нравится, когда она так близко к тебе, Дион. Мне не нравится, что между вами двоими так много истории, и мне не нравятся все слухи, которые вас окружают. Мне ничего из этого не нравится.

Я улыбаюсь. Не могу удержаться.

— Умница. А теперь скажи мне, чего ты хочешь, — подталкиваю ее. — Ты сама сказала, что хочешь впустить меня. Начни с этого.

Она никогда не предъявляет мне требований, но я хочу, чтобы она это делала. Мне нужно, чтобы она поняла, что она может просить все, что, блять, захочет, и мир подчинится ей. Теперь она Виндзор, моя жена. Я хочу, чтобы она начала вести себя соответственно.

— Я хочу, чтобы ты провел более четкие границы между вами двумя, — произносит она неуверенно, словно сомневается, стоит ли ей это говорить. — Я не хочу, чтобы она снова стояла так близко к тебе, и у нее определенно нет никакого права трогать твой галстук вот так.

Я киваю, чувствуя, как бешено колотится сердце. Потребовалось несколько недель, но она, кажется, вернулась к той женщине, которой была сразу после свадьбы. Я так и не понял, что произошло, пока я был в Канаде, но что бы это ни было — теперь это в прошлом. С того момента, как она поцеловала меня в самолете, она снова стала самой собой. И я даже не подозревал, насколько скучал по ней.

— Сделано, — просто отвечаю я.

Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, и я нежно касаюсь ее щеки, чувствуя, как меня накрывает волна чистой, безграничной нежности.

— Хотя жаль, что ты смяла и швырнула мой галстук. Я купил его, потому что он того же цвета, что и твои глаза. Это мой любимый цвет.

Она быстро переводит взгляд на пол.

— Ох! — восклицает она, ее голос звучит выше обычного.

Она уже тянется за галстуком, но я притягиваю ее к себе, обхватывая руками и крепко прижимая к груди.

— Можешь загладить вину, позволив мне пригласить тебя на ужин, — шепчу я.

Последние несколько недель были тяжелыми. В постели она полностью отдавалась мне, но вне ее она была отстраненной, доходя до того, что придумывала очевидные оправдания, чтобы не проводить со мной время. Было почти невозможно даже уговорить ее поужинать со мной в нашем собственном доме.

Но я больше не собираюсь отступать. Я хочу ее. Всю. Целиком. И я буду за нее бороться.

Я буду бороться как с ее неуверенностью, так и со своей собственной, с нашим общим прошлым и со всеми препятствиями, с которыми нам еще предстоит столкнуться. Я буду бороться всего за один шанс на счастье с ней… потому что я думаю, что она, возможно, тоже этого хочет.