Нежеланный брак

Глава 5

Дион

Звуки ее рыданий наполняют спальню моего номера, каждый приглушенный всхлип — как нож в сердце. Я всегда знал, что однажды заставлю ее плакать, но не думал, что эти слезы так глубоко меня заденут.

Я смотрю на Фэй, сидящую на краю моей кровати. Ее безупречный макияж размазан, золотистая кожа побледнела на несколько оттенков. Ее синие глаза всегда были самыми красивыми, какие я когда-либо видел, но сейчас в них читаются только боль и вина.

Она снова проводит рукой по своим длинным темным волосам, еще больше растрепывая их. Я никогда не видел ее такой разбитой. Больно смотреть на нее, но я не могу отвести взгляд. Она потрясающе красива, даже сейчас. И, судя по всему, я не единственный, кто так считает.

Эрик, скорее всего, сейчас нервно расхаживает по гостиной моего номера, ожидая объяснений, которые она не хочет давать. Я не знаю, чего ожидал от нее, учитывая, что мы почти не разговариваем, но уж точно не того, что она будет встречаться с кем-то за несколько месяцев до нашей свадьбы.

Я делаю шаг к ней, и ее голова резко поднимается, заплаканные глаза встречаются с моими.

— Фэй, — тихо произношу я, чувствуя, как сердце сжимается при виде ее. Никогда раньше она не показывала мне столько чистых, неприкрытых эмоций.

Иронично, что в первый раз я вижу это из-за другого. Будто сама вселенная хочет напомнить мне, что я не заслуживаю даже ее слез, не говоря уже об улыбках — как будто я и без этого не знал. Еще более иронично, что я здесь только потому, что мой дом сейчас на ремонте в преддверии нашей свадьбы. Этот ремонт для нее. Вся эта ситуация вызывает у меня такую горечь, что меня едва не выворачивает наизнанку.

Я опускаюсь на колени перед ней, опираясь руками о кровать по обе стороны от ее бедер. Она нервно вздыхает, ее взгляд, полный сердечной боли, поднимается ко мне. Черт, если не быть осторожным, в ее глазах можно утонуть.

Еще одна слеза скатывается по ее щеке, и она зажмуривается. Я тяжело выдыхаю и тянусь к ней, замечая, как ее тело напрягается, когда я нежно касаюсь ее лица ладонью, большим пальцем стирая слезы.

— Посмотри на меня, — прошу я.

Она подчиняется, открывая передо мной всю свою уязвимость, всю боль.

— Дион, — шепчет она, голос дрожит и ломается. — Мне… мне так жаль.

Я другой рукой отодвигаю ее волосы с лица, не в силах сдержать желание прикоснуться к ней, утешить ее.

— Тебе не за что извиняться, — пытаюсь успокоить ее, но слова отдаются горечью на языке. — Мы еще не женаты, и наша помолвка далека от нормальной. Ты мне ничего не должна… пока.

Она тяжело вздыхает, из ее глаз срывается новая волна слез. У меня внутри все сжимается, и я поддаюсь инстинкту — осторожно запускаю руку в ее волосы и притягиваю ее к себе. Фэй ломается в моих объятиях, ее колени прижимаются к моим ребрам, а лицо прячется у меня на шее.

— Я… я должна была знать… — сквозь слезы всхлипывает она. Ее тело содрогается, она полностью теряет контроль над эмоциями, и я изо всех сил пытаюсь удержать ее от падения в эту пропасть.

Я держу ее, пока ее рыдания не становятся тише, дыхание — ровнее. Затем аккуратно обхватываю ее плечи и отстраняю, заставляя снова сесть прямо. Я должен смотреть ей в глаза, даже если часть меня хочет продолжать держать ее в своих объятиях.

— Как долго это продолжается? — задаю вопрос, который не могу больше сдерживать. Ее ответ ничего не изменит, но мне нужно знать. Почему — сам не уверен.

Фэй вздрагивает и отводит взгляд, словно не может смотреть мне в глаза.

— Все не так, как ты думаешь, — шепчет она, ее голос дрожит. Она обхватывает себя руками, и у меня внутри что-то шевелится, но злость никуда не уходит.

— Не так, как я думаю? — эхом повторяю я. — То есть ты не встречаешься с одним из юристов моей семьи? — Я больше не так близок с Эриком, как раньше, но когда-то мы были друзьями.

Ее губы приоткрываются, готовые ответить, и мой взгляд тут же опускается на ее рот. Одна только мысль о том, что Эрик мог целовать эти красивые, пухлые губы, которых я сам ни разу не касался… Черт. Почему, черт возьми, это должен быть именно тот, кого я знаю?

— Твой отец в курсе? — спрашиваю я, чувствуя неприятный холодок вдоль позвоночника. Как это вообще произошло за моей спиной? Я, возможно, и не знаю Фэй так хорошо, как следовало бы, но прекрасно осведомлен, как послушна и покорна она в присутствии своего отца. Именно это и заставило меня ее недооценить.

Страх мелькает в ее глазах, и она мгновенно мотает головой. Сам факт, что она здесь, тайком от него, означает, что ради Эрика она готова зайти очень далеко. Эта мысль причиняет мне незнакомую ранее боль, которая отдается… ревностью.

— Ты собиралась сбежать с ним? — Одна только мысль об этом вызывает у меня ярость. Я столько времени убеждал себя, что не хочу ее, что не заметил, как часто она занимает мои мысли.

— Нет, — шепчет Фэй, ее рука тянется ко мне. Она кладет ладонь мне на бицепс, и я ловлю себя на мысли, знает ли она, что это, возможно, первый раз, когда она сама решилась коснуться меня. — Я… я собиралась сегодня закончить с ним все. Я знала, что ты скоро вернешься, поэтому…

Я пристально смотрю на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду. В ее глазах читаются муки, искренность. Вряд ли она притворяется, но ее слова все равно не складываются в логичную картину.

— Что-то не похоже, чтобы ты собиралась расстаться с ним, — бормочу я, сдерживая яд, готовый сорваться с языка. — Скорее уж, это выглядело так, будто ты собиралась заняться с ним совсем другим. — Желудок скручивается от мысли о том, что она была под ним. Сколько раз он ее имел? Я сжимаю зубы, отгоняя эту картину, пока она не сожрала меня изнутри.

— Это не то, о чем ты думаешь. Мы… — Ее голос срывается, будто оправдания закончились.

Я хватаю ее за талию и резко притягиваю к себе, застигнув ее врасплох. Ее глаза широко раскрываются, а на моих губах появляется мрачная усмешка, когда мои ладони скользят вниз к ее бедрам. Я раздвигаю их, наблюдая, как подол ее черной юбки задирается вверх. Затем притягиваю ее еще ближе, так что она оказывается на самом краю кровати, ее бедра обнимают мою талию, а лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. Я никогда не держал ее так близко, никогда не был с ней в такой интимной позиции, но сейчас это кажется правильным. Это хоть немного притупляет мое беспокойство, хотя мне этого недостаточно.

— Фэй, ты шла туда, чтобы переспать с ним, или нет? — Спрашиваю хрипло, боль прорезается в голосе. Мой взгляд поднимается к ее глазам, и вина, отраженная в них, только подливает масла в огонь. — Ответь мне.

Я наблюдаю, как она сглатывает, ее дыхание сбивается.

— Да. Да, я шла с ним ради этого.

Ее слова разрывают меня на части, и по ее лицу я вижу, что она это понимает. Было бы не так больно, если бы это был кто-то другой? Если бы я не видел их вместе? Я избегал этой свадьбы, но не потому, что не хотел ее. Я никогда, черт возьми, не встречался с другими, и уж точно не представлял себя в браке ни с кем, кроме нее. Я был настолько поглощен стыдом и чувством вины, что не задумался, что мое холодное поведение подтолкнет ее в чужие объятия.

— Дион, — шепчет она, кладя руку мне на грудь. Я опускаю взгляд на ее пустой безымянный палец, и меня накрывает чувство сожаления. Я так долго бежал от нее, что не подумал, к чему приведет мое отсутствие. Почти никто не знает, что я помолвлен, не говоря уже о том, с кем именно. Надо было надеть на ее палец такое кольцо, чтобы все видели, что она занята, как бабушка и советовала.

Я наблюдаю, как она собирается с духом. Она выпрямляется, и огонь в ее глазах разгорается ярче. Она хоть понимает, насколько она чертовски завораживающая? Почему-то я сомневаюсь.

— Я видела британские статьи о тебе, — наконец произносит она, ее челюсть на мгновение сжимается. Я напрягаюсь, и первая мысль — все отрицать. Я ни с кем не был с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, но признание этого вызовет слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов. — Мы никогда не обещали друг другу верности, — продолжает она. — По правде говоря, мы вообще никогда ничего друг другу не обещали. — Она такая крохотная, но не выглядит напуганной. Где она прятала этот огонь все эти годы?

Фэй всегда напоминала мне фарфоровую куклу — красивая, но бездушная. Все наши разговоры казались отрепетированными, почти механическими. Теперь я понимаю, что она притворялась, скрывала от меня лучшие свои стороны. Но почему?

— Значит, вот как? — тихо произношу я, пристально рассматривая ее лицо, пока мои пальцы сжимают ее талию, а большие пальцы начинают водить круги по шелковой блузке. Я никогда не касался ее так интимно. Даже когда мы танцевали на светских приемах, мы оба играли роли, отстраненные и холодные. Но сейчас… сейчас все по-другому, и мы оба это чувствуем. — Насколько я помню, ты обещала выйти за меня замуж.

Ее дыхание сбивается, а в красивых глазах на мгновение мелькает удивление.

— Я ничего такого не обещала, — голос ее тихий, надломленный. — Наш брак был устроен нашими семьями. Ни ты, ни я, не имели к этому никакого отношения. И, насколько я понимаю, никто из нас этого не хотел.

Она смотрит на меня, и я не могу отвести взгляд. Мое, обычно бесчувственное сердце сейчас болит так, как я не думал, что вообще способно, и я просто не в силах отвернуться. Так вот как выглядит моя будущая жена, когда перестает играть роль.

— Ты правда думаешь, что я хочу выйти замуж за мужчину, которому на меня наплевать? — в ее взгляде вспыхивает возмущение. — Ты, наверное, даже не заметил, но несколько недель назад сменил номер телефона и даже не подумал сообщить мне. Ты сам провел черту между нами, Дион, и я осталась на своей стороне.

Я невольно вздрагиваю, потому что возразить нечего. Она права. Я действительно сменил британский номер на американский и не сказал ей об этом. Просто… мне это даже в голову не пришло. Мы с ней никогда не общались. Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз она звонила мне.

— Признаю, тут я облажался, — говорю я. — Думаешь, я не понимаю, что не имею права тебя осуждать? Я знаю, что почти не уделял тебе внимания с момента помолвки, но это не значит, что я готов закрыть глаза на то, что здесь происходит.

Мой взгляд скользит по ее лицу, и она резко вдыхает, когда мой палец касается ее нижней губы. Такая мягкая… Какая она на вкус? Каково это — иметь ее только для себя? Я меньше всего на свете заслуживаю ее, но вот он я, готовый взять от нее больше, чем уже забрал.

— Между тобой и ним все заканчивается прямо сейчас, — говорю я, и боль в ее глазах пронзает меня насквозь, но я не останавливаюсь. — Я не могу делить тебя с кем-то еще, Фэй. И не буду. Либо ты разрываешь нашу помолвку, либо заканчиваешь с ним здесь и сейчас. Что выбираешь?

Она может разорвать помолвку ровно так же, как и я, — то есть никак. Этот ультиматум пуст, он продиктован необоснованной жестокостью и яростью. Я всегда этого боялся. Моя вина перед ней не перевешивает мое желание обладать ею. А должна. Черт возьми, должна.

Ее глаза закрываются, и она с трудом сдерживает рыдания. Меня это убивает, и на мгновение я колеблюсь. Смогу ли я жить так? Смогу ли закрывать глаза, если это сделает ее счастливой?

Мой взгляд опускается по ее телу, и я сжимаю челюсти. Нет. Я не вынесу мысли о том, что она будет возвращаться ко мне после ночей с другим. Я хотел бы быть лучше, но я таким не был и не буду. Я знаю, что не заслуживаю этого, но если уж она станет моей женой, то я хочу иметь ее всю, без остатка. Именно в этом всегда была моя проблема — я эгоистичный, чертов монстр.

Фэй поднимает взгляд и глубоко вдыхает.

— Я порву с ним, — шепчет она, и я ощущаю прилив облегчения.

— Хорошо, — голос звучит резко. — Давай сразу проясним, Фэй. С этого момента ты моя, так же как и я твой. Даже не думай повторить такое снова.

Ее лицо меняется, выражение становится таким, что я не могу его разгадать. Меня вдруг охватывает желание понять ее до конца, разгадать все ее секреты, увидеть то, что она так тщательно прячет.

— Один шанс, — говорю я тихо. — Я дам тебе только один шанс. Я забуду об этом и ничего не скажу твоему отцу, но взамен ты сегодня разрываешь с Эриком все связи. Договорились?

Она кивает и отводит взгляд, но не может скрыть боли. Она даже не произносит этого вслух, но мне и не нужно слышать, чтобы понять: она его любит. Она расстанется с ним, потому что у нее нет выбора, и будет всегда винить меня за это. Это станет еще одним пунктом в длинном списке обид, которые она когда-нибудь бросит мне в лицо.