Нежеланный брак

Глава 27

Фэй

Мое сердце колотится как бешеное, пока я сижу на кровати Диона, в своем свадебном платье. Я никогда не чувствовала себя настолько беззащитной и в то же время настолько желанной. То, как он только что ласкал меня, было абсолютно неожиданным. Где-то в глубине души я все еще боялась, что он будет груб и нетерпелив со мной, что он может причинить мне боль. Как же я ошибалась!

Дион протягивает мне руку, и я робко кладу свою ладонь на его ладонь. Он улыбается и прижимает наши руки к выпуклости на его брюках, от этого мое сердце начинает биться еще сильнее. Он так же поступал и на Гавайях, и тогда я была так же смущена и взволнована.

— Давай, — подталкивает он, в голосе слышится нетерпение. — Сними это.

Я поднимаю на него взгляд, все еще дрожа от остаточных волн удовольствия. Будто я в тумане, будто та часть меня, о существовании которой я даже не подозревала, теперь управляет телом. Я расстегиваю молнию на его брюках, и он глухо стонет, когда я оголяю его черные боксеры. Мое лицо так близко к ним, что стоит мне наклониться хоть чуть-чуть — и его твердый член коснется моих губ.

Могу ли я заставить его потерять контроль так же, как он заставил меня? Если я возьму его в рот, будет ли это так же приятно для него, как было для меня?

— Не останавливайся, — рычит он, голос низкий, властный.

Я кусаю губу и цепляюсь пальцами за пояс его боксеров. Когда его член высвобождается, меня накрывает волна паники. Я не совсем невинная — видела достаточно порно, чтобы понимать, чего ожидать, но… черт возьми. Я чувствовала его через одежду на Гавайях, но видеть — это совсем другое.

Невольно срывается жалобный всхлип. Как, черт возьми, он вообще сможет во мне поместиться? На один короткий миг мне хочется сказать ему, что я никогда не делала этого раньше… но теперь кажется, что уже слишком поздно.

Дион тихо смеется, заметив мое смущение, и я тут же отвожу взгляд. Он заставляет меня вести себя непривычно, и хотя это чувство свободы мне нравится, оно меня немного пугает. Когда он прикасается ко мне, я словно становлюсь другим человеком. Он даже не подозревает, что своими прикосновениями он изменил мое восприятие слова «наказание», лишив его того смысла, который оно всегда для меня имело.

— Теперь твоя очередь, — мягко говорит он. — Ты выглядишь охренительно прекрасно в этом платье, любовь моя, но я не хочу, чтобы между нами что-то было, когда я впервые тебя возьму.

Я прикусываю губу, и меня внезапно охватывает смущение. То, что часть моего тела была прикрыта, создавало ощущение… защищенности, что ли. Я никогда не была полностью обнаженной перед другим человеком, и я не уверена, что готова к чему-то настолько интимному. Это может показаться странным, учитывая все, что мы уже сделали, но я боюсь, что он посмотрит на меня и увидит, что мне чего-то не хватает. В этом платье я выгляжу и чувствую себя невероятно, а без него останусь просто… собой.

— Можно… можно выключить свет? — мой голос дрожит.

Я опускаю взгляд, чувствуя, как неуверенность сжирает тот самый огонь, что он зажег во мне.

— Ни за что, — его голос становится хриплым, прежде чем он притягивает меня к себе.

Я спотыкаюсь и врезаюсь в него, ощущая горячую кожу его обнаженного тела сквозь тонкие слои ткани моего платья. Он держит меня крепко, его взгляд прожигает меня насквозь, пока я, наконец, не набираюсь смелости посмотреть ему в глаза.

— Я не хочу пропустить ни секунды, детка. Хочу видеть каждую чертову деталь, каждый сантиметр твоего тела, каждую эмоцию на твоем лице. — Он делает паузу, позволяя словам осесть глубже, и затем добавляет, почти грубо — В первый раз я возьму тебя при свете, Фэй. Ты кончила для меня дважды за эту ночь, а теперь вдруг решила стесняться?

Я отвожу взгляд, не в силах объяснить свою внезапную уязвимость. Он, конечно, прав. Всего несколько мгновений назад я бесстыдно стонала его имя, но такая простая вещь, как это, заставляет меня чувствовать себя неуверенно.

Дион обнимает меня сзади и начинает расстегивать пуговицы моего платья, его прикосновения такие же терпеливые, как и всю ночь. Когда он вынес меня из бального зала, я волновалась и беспокоилась, но каждое его действие резко контрастировало с его резкими словами. То, что он считает наказанием, — это именно то, что мне, как оказалось, было нужно.

Мое платье расстегивается, и он позволяет ему упасть, обнажая мое тело.

— Черт возьми… — он шепчет, его взгляд намертво приклеивается к моей груди. — Ты хоть в чем-то несовершенна?

Я напрягаюсь и закрываю себя руками, хоть внутри у меня все предательски сжимается от его слов. Дион на мгновение хмурится, но не останавливает меня. Вместо этого он ухмыляется, склоняется ближе и, легко подхватив, поднимает меня на руки.

— Дион, — шепчу я, уткнувшись лицом в его шею, пока он несет меня вокруг кровати. Мои руки обвиваются вокруг его шеи. На миг мне хочется спрятаться, но он избавляет меня от этой необходимости, когда укладывает на простыни и накрывает собой.

Он разводит мои ноги и устраивается между ними, прижимаясь к моей все еще пульсирующей чувствительности, упираясь предплечьями в постель по обе стороны от моей головы.

— Еще раз, — пробормотал он, глядя мне в глаза. — Ты сможешь еще раз для меня, детка?

Что-то в его взгляде заставляет меня перестать прятаться. Он смотрит так завороженно, будто я и правда настолько совершенна, как он говорит.

— Дион… — шепчу я, судорожно вздохнув, крепче прижимаясь к нему. — Я… Мне страшно.

— Почему? — Его голос мягкий, рассеянный. Губы опускаются к моей шее, и он целует меня в том же месте, что и в самолете, вызывая у меня стон. Он усмехается и повторяет поцелуй, стирая из головы все мысли, все тревоги.

— Я мечтал об этом, — шепчет он, скользя губами ниже, к ключице. — У меня впереди целая жизнь, чтобы изучать твое тело, но я хочу запомнить каждый его дюйм прямо сейчас.

Он издает тихий, хриплый звук, прежде чем медленно провести языком по моему соску, очерчивая его кругами, пока тот не напрягается в ответ. Я извиваюсь под ним, чувствуя новый прилив желания.

— Ага, — простонал он. — Тебе нравится, да?

Он переключается на вторую грудь и повторяет все снова.

— Конечно, нравится. Ты же идеальна… моя хорошая девочка, моя жена.

Его свободная рука скользит вниз по моему бедру, меняя положение моих ног. Я подчиняюсь инстинктивно, обвивая его бедрами, следуя за его движениями. Дион отстраняется совсем чуть-чуть, чтобы посмотреть на меня. Его взгляд затуманен, наполнен желанием.

— Детка, — он сдавленно стонет. — Я не уверен, сколько еще смогу сдерживаться.

Он вновь прижимается ко мне, и то, как его член скользит вдоль моей киски, вырывает новый стон с моих губ. Он делает это снова, не сводя с меня глаз, будто я загипнотизировала его.

— Дион…

Я не знаю, хотела ли я, чтобы мой голос прозвучал как предостережение или мольба, но, судя по его самодовольной улыбке, он воспринял это как второе.

— Тебе нравится, как мой член скользит по твоему клитору, да? — Его голос становится еще ниже, хриплее. — Ты сможешь еще раз для меня, Фэй? Еще раз, ангел.

Его дыхание становится прерывистым, а он продолжает дразнить меня, кончиком входя совсем чуть-чуть и тут же отстраняясь. Это сводит с ума.

— Да… — стону я, ощущая, как внутри меня вновь начинает разгораться знакомое напряжение. Я была уверена, что достигла предела, что больше не могу, но теряю контроль слишком быстро. Мои пальцы запутываются в его волосах, и я сжимаю их, когда его движения становятся более отчаянными. Он теряет контроль, входя чуть глубже с каждым толчком, растягивая меня — больно, но чертовски приятно.

— Пожалуйста… Да…

Он улыбается мне, выглядя так, будто загипнотизирован, словно я только что совершила что-то невероятное. Секунда, и я снова разлетаюсь на куски для него, мои мышцы судорожно сжимаются вокруг головки его члена, когда волна за волной накрывают меня.

— Вот так, моя девочка, — выдыхает он. — Ты же хорошая, да? Такая хорошая для меня. Я знал, что ты сможешь.

Я улыбаюсь ему в ответ, мое сердце начинает биться чаще, а в животе порхают бабочки. Он смотрит на меня так, словно я только что совершила что-то великое, словно я заставила его гордиться, и это усиливает мою страсть.

Он нежно целует меня в лоб, его прикосновение настолько нежное, что вызывает новую волну щемящей боли в моем сердце. Я хочу и дальше заставлять его гордиться мной вот так. Я не хочу, чтобы этот взгляд исчез из его глаз.

Дион опирается на предплечья, снова пристально изучая меня.

— Я хочу тебя, — шепчет он. — Мне необходимо быть внутри тебя, Фэй. Полностью.

Я киваю, и он медленно, чуть глубже, входит в меня, вызывая у меня сдавленный стон.

— Слишком? — спрашивает он, его голос хриплый, обеспокоенный.

Я качаю головой и лишь сильнее сжимаю его волосы.

— Дион… Ты мне нужен. Я тоже хочу тебя. Всего.

Он тихо, с надрывом стонет, его глаза темнеют от желания.

— Блять… — выдыхает он, прежде чем толкнуться чуть глубже.

— Больно, — шепчу я, чувствуя, как по позвоночнику пробегает холодок страха. Он заставлял меня чувствовать себя так хорошо раньше, но сейчас… то, как он растягивает меня, причиняет боль.

— Ты такая мокрая, детка, — бормочет он. — Ты справишься. Ты сможешь взять меня всего, Фэй. Мы будем двигаться медленно.

Я киваю, и он сжимает челюсти, не отрывая от меня взгляда, пока входит глубже.

— Ты умница. Ты такая, блять, идеальная, Фэй. Можешь еще немного?

Я качаю головой.

— Не могу… — Голос срывается, и я отвожу глаза. Я не хочу его разочаровать, но ничего не могу с собой поделать.

Дион мягко улыбается мне, его губы нежно касаются моих.

— У нас целая вечность, Фэй. Мы можем не спешить.

Он целует меня медленно и тянется бедрами назад, почти полностью выходя, а затем снова осторожно скользит внутрь, его движения плавные и размеренные. Мои ногти скользят по его затылку, и он стонет мне в губы, прежде чем войти чуть глубже.

— Так лучше? — шепчет он у моего рта.

Я киваю, и он улыбается.

— Такая хорошая девочка… Ты так прекрасно принимаешь мой член, детка. Ты справляешься просто идеально.

Постепенно мое тело привыкает, и его движения снова разжигают жар внизу живота. Я тихо стону, когда он входит под определенным углом, и он срывается на резкий вдох, прежде чем толкнуться в меня полностью.

То, как он простонал, заставляет меня испытать совершенно новый прилив желания, несмотря на жгучую боль. Никогда бы не подумала, что могу чувствовать себя такой сильной, лежа под ним, но именно это он и делает со мной.

— Боже… — бормочет он, его голос звучит одурманенно. — Это лучше, чем все мои фантазии, детка. Намного лучше.

Я улыбаюсь и осторожно прижимаю ладонь к его щеке, отвечая той же нежностью, которой он осыпает меня всю ночь. Мои губы нерешительно касаются его, но он тут же берет инициативу, целуя меня медленно, ласково.

Дион задыхается мне в рот, когда я полностью обвиваю его бедрами, и начинает двигаться — сначала осторожно, так же нежно, как и его поцелуи.

— У моей жены такая идеальная киска, — шепчет он у моих губ, и внутри у меня что-то сжимается — темное, притягательное чувство, которому я не могу дать имя. Все, что я знаю, это то, что оно наполняет меня удовлетворением от его слов. — Ты создана для меня, Фэй.

Он немного отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и выходит почти полностью, прежде чем снова плавно погрузиться внутрь, не отводя от меня глаз. Он наблюдает за мной внимательно, будто мое удовольствие важнее его собственного, хотя он уже дал мне так много.

— Все еще больно, детка?

Я качаю головой, ощущая, как жар в животе становится все сильнее, пока его толчки становятся резче, глубже.

— Блять… — простонал он, когда я чуть подаюсь ему навстречу, пытаясь двигаться в такт. — Вот так, да…

Он стонет и берет меня быстрее, жестче.

— Вот она, моя девочка, — бормочет он. — Только посмотри, как ты принимаешь мой член, Фэй. Ты такая хорошая для меня, такая, блять, идеальная…

Его движения становятся все более беспорядочными, а я задыхаюсь, когда ощущения превращаются в нечто невыносимо сладкое. Это не похоже на то, как он ласкал меня пальцами или языком, но все равно чертовски приятно.

— Дион… — стону я, и его челюсть резко сжимается.

— Когда ты говоришь мое имя таким тоном, ангел, я просто не могу… Ты меня чертовски сводишь с ума.

Я кусаю губу, не в силах отвести от него взгляд.

— Я залью твою идеальную киску спермой, Фэй, — хрипло шепчет он, а его толчки становятся почти болезненными, грубыми, неконтролируемыми.

Вид того, как он теряет свой холодный самоконтроль — из-за меня — дает мне странное чувство власти.

— Черт, Фэй… — Он стонет, выдыхая мое имя, когда кончает глубоко внутри меня, его глаза закрываются, а лицо искажается от чистого наслаждения.

Он падает на меня, его лоб касается моего, его тяжелое дыхание обдает мою кожу. Вес его тела странно успокаивает меня.

— Идеальная, — шепчет он, находя мои губы в ленивом поцелуе. — Ты просто охуительно идеальная.