Нежеланный брак

Глава 8

Фэй

Я смотрю на свое отражение в огромных зеркалах свадебного бутика Рейвен Виндзор, чувствуя внутри пустоту. Нет смысла отрицать — платье, которое выбрала для меня стилист, потрясающее, но оно совсем не обо мне. Замысловатая вышивка бисером и тяжелое кружево выглядят безупречно, именно то, что должна носить невеста из семьи Виндзор.

Я должна быть безмерно благодарна за то, что стою в этом платье, но каждый раз, заходя в бутик, мой взгляд непроизвольно притягивает другое — простое, длинное, с шелковыми рукавами, которое висит в дальнем углу. Его рукава и глубокий вырез выполнены из того же фирменного кружева Рейвен Виндзор и расшиты бисером, но все остальное — чистый, роскошный шелк, ниспадающий в самых идеальных складках, какие я когда-либо видела. Я бы отдала все, чтобы просто примерить его. Если бы мне когда-либо позволили прийти сюда одной, я бы попросила. Пусть даже просто для того, чтобы хоть на мгновение притвориться обычной невестой.

Если бы я выходила замуж за Эрика, я бы выбрала именно его.

Закрываю глаза, позволяя реальности раствориться. Представляю, как он стоит в конце прохода, его взгляд — полон любви и удивления, когда я приближаюсь к нему в платье своей мечты.

Сердце болезненно сжимается, когда мои фантазии сплетаются с воспоминаниями. Теперь его выражение лица в моем воображении точно такое же, как в тот момент, когда я поставила точку — неверие, за которым последовало разбитое сердце, а затем — полное бессилие. Он смотрел на меня так, будто надеялся, что это всего лишь глупая шутка. И как бы мне хотелось, чтобы так и было. Если бы я могла все вернуть, я бы сделала это.

— Рейвен очень хотела быть здесь сегодня, — говорит Брианна, продавщица бутика, подходя ко мне с виноватым видом. — Она хотела помочь вам лично и присутствовать на каждой примерке, но у нее настолько плотный график, что мы просто не можем найти подходящее время.

Она бросает такой же извиняющийся взгляд на Абигейл, и моя мачеха тут же вступает в разговор, уверяя, что все в порядке, не дав мне возможности ответить самой.

Честно говоря, я даже рада, что Рейвен здесь нет. Она жена старшего брата Диона, и она меня ужасно пугает. В ее присутствии мне кажется, что она видит все мои страхи и неуверенность. Я боюсь сказать или сделать что-то не так, когда она рядом. Именно поэтому, наверное, я даже благодарна отцу за то, что он так долго держал меня подальше от семьи Виндзор.

Каждую неделю без исключения меня приглашают на ужин в дом бабушки Диона, но отец всегда находил для меня предлог — то уроки игры на фортепиано, то танцы, то занятия этикетом или дикцией. Я всегда была готова отказаться, но теперь мне придется с ними столкнуться.

Когда я окажусь рядом с Виндзорами, они быстро поймут, насколько я не подхожу для роли жены Диона. И я не знаю, как этого избежать.

Рейвен — знаменитая модель и дизайнер, а Валентина, жена Луки, — операционный директор Windsor Finance. Обе они сильные, влиятельные женщины, каждая по-своему. Я никогда не смогу с ними сравниться. Боюсь, что, стоя рядом с ними, я только подчеркну разницу между нами, и не знаю, как Дион отреагирует на это. Влиятельные мужчины редко мирятся с чем-то, что может их унизить.

— Это действительно прекрасное платье, — тихо говорит Абигейл. — Тебе несказанно повезло, что Виндзоры покупают его для тебя, знаешь? Очередь на свадебные платья от Рейвен Виндзор расписана на два года вперед.

Повезло. Возможно, в каком-то смысле так и есть, но не ощущается.

Вся эта подготовка к свадьбе заставила мою семью забыть, что у меня не было выбора. Возможно, им просто легче притворяться, что все это реально, что я — обычная девушка, радостно ждущая дня свадьбы. Я часто мечтаю о другой жизни, может, они делают то же самое. Может, так они справляются с этим.

— О, боже! — вдруг выдыхает Хлоя, резко хватая меня за запястье. — Ты это видела?

Я нахмурившись беру у нее телефон, и внутри все обрывается, когда я вижу фотографию, опубликованную в «The Herald».

На снимке Дион на пляже в Испании, он улыбается своей секретарше Марии. Они выглядят счастливыми и расслабленными, а по их купальникам ясно, что они здесь явно не по работе. Они не были застигнуты в компрометирующем положении, но этого оказалось достаточно, чтобы СМИ начали сочинять истории о том, что он пойдет по стопам брата и женится на своей секретарше. Все твердят, что уже слышат свадебные колокола.

— Разве он не сказал тебе, что уезжает в Лондон по работе? — Хлоя сверкает глазами, словно раскрыла какой-то безумный заговор. — Он не в Лондоне. И уж точно не работает. Я сразу подумала, что это странно — он никогда не удосуживался лично сообщать тебе о своих планах, но тут вдруг решил попрощаться. Теперь ясно, что это было просто, чтобы сбить тебя со следа. Он не хотел, чтобы ты заподозрила правду.

Рука дрожит, когда я возвращаю ей телефон. Вопрос лишь во времени — отец скоро увидит эти статьи, и тогда вся вина за поведение Диона ляжет на меня.

Я никогда по-настоящему не задумывалась о том, что его страхи могут быть не беспочвенны. Никогда не допускала мысли, что у Диона тоже может быть любовь. Что, возможно, я стою на пути его счастья. В груди что-то болезненно сжимается, накрывая новой волной беспомощности.

Он говорил, что принадлежит мне так же, как и я — ему. И хоть я и не осознавала этого, внутри меня, в каком-то дурацком, наивном уголке души, все-таки теплится вера в эти слова. Он сумел убедить меня, что я ошибалась в нем… хотя бы немного. Теперь, когда правда оказалась именно такой, какой я изначально ее представляла, мне должно быть легче. Но легче не становится.

На миг он дал мне надежду — слабую, призрачную, но все же надежду на то, что впереди нас не ждет только ложь, предательство и бесконечные молчаливые уступки. Я не мечтала о любви, но мне казалось, что между нами возможна хотя бы честность. Теперь я понимаю, что и на это рассчитывать не стоило.

Абигейл молча поднимает руку, поправляя что-то на платье, и в этот момент ее рукав сползает, открывая синяк на запястье. Меня словно ударяет током. Я ловлю ее взгляд — в нем страх.

Я думала, что он перестал ее трогать после того, как дата свадьбы была назначена. Он выглядел спокойнее… но, может быть, это было лишь потому, что его привычная злость теперь обрушивалась не на меня, а на нее?

Я старалась не давать ему повода. Молчала. Отыгрывала все дополнительные концерты, которые он внезапно вставлял в мое расписание, несмотря на то, что пальцы и запястья уже не выдерживали. Была предельно осторожна в ответах, когда Виндзоры спрашивали мое мнение, потому что он ясно дал понять: я не имею права ни на какие решения. Сообщала ему обо всех встречах с бабушкой Анной, как он велел. Я сделала все, что могла. Но если этого оказалось недостаточно… что он сделает с нами, когда увидит статьи о Дионе и Марии?

— Ты уверена, что деньги все изменят? — спрашиваю я тихо.

Абигейл резко поднимает голову, словно я застала ее врасплох.

— Да, — отвечает она, но в ее голосе уже нет той твердости, что прежде. — Конечно, изменят.

Я никогда не задумывалась о том, что будет, когда меня не станет в этом доме. Когда моя роль громоотвода исчезнет. Гнев отца падет на Хлою? С Линдой все будет в порядке — она в колледже. Но дома останутся только Абигейл и Хлоя. Я выхожу замуж, чтобы защитить их… но что, если мое отсутствие сделает только хуже? Пока он их не трогал. Но надолго ли?

Абигейл продолжает бесцельно касаться платья, словно пытаясь сосредоточиться на чем-то другом.

— Просто сделай это ради меня, пожалуйста, — ее голос становится почти умоляющим. — Я знаю, что все изменится. Ты не помнишь, каким он был раньше, но я помню. — Она делает шаг назад и встречается со мной взглядом. — Когда мы выплатим долги, я отправлю его в клинику. Он будет сопротивляться, да. Но я знаю, что он любит меня. Человек, которым он стал… это не он. Это алкоголь. — Она делает глубокий вдох, словно пытается убедить в этом не только меня, но и себя. — Где-то там, под всей этой злостью, он все еще хороший человек. Он хороший. Кроме того, твой брак обеспечит Линде и Хлое образование. Он откроет для вас новые возможности. Просто доверься мне, Фэй. Когда ты выйдешь за него, все станет лучше.

Я киваю. И заставляю себя поверить. Но внутри меня поднимается холодный страх. Я всегда знала, что значит бояться. Но я никогда не боялась будущего так, как сейчас.