Нежеланный брак

Глава 12

Фэй

— Это платье просто нереальное, — говорит Хлоя, не отрывая глаз от мерцающей синей ткани. — Не могу поверить, что тебе досталось подлинное кутюрное платье Рейвен Виндзор. Это просто безумие.

Я улыбаюсь сестре, радуясь, что в ее глазах снова появился свет. Сказать, что отец был в ярости из-за фотографий Марии и Диона — значит ничего не сказать. Я была готова к боли, которая обычно следовала за таким, и она действительно пришла, но совсем не в том виде, в каком я ожидала. Всю неделю он каждый день ставил передо мной то Абигейл, то Хлою и заставлял смотреть, как он их наказывает за то, что я не смогла удержать Диона под контролем. Он никогда раньше не прикасался к Хлое, и осознание, что именно из-за меня он начал, оставило внутри пустоту и чувство полной сломанности.

Беспомощность душила меня, доводя до тошноты. Лучше бы он переломал мне все кости, чем это. Это он держал меня подальше от Виндзоров столько лет, а теперь злится, что я недостаточно близка с ними. Годами он боялся, что я скажу или сделаю что-то, что сорвет помолвку, а теперь мне, оказывается, надо настолько хорошо знать Диона, чтобы удерживать его интерес. В его глазах я не могу сделать ничего правильно, и это изматывает. Я устала пытаться и терпеть неудачи, пытаясь защитить свою семью.

Я глубоко вдыхаю и смотрю в зеркало, едва узнавая себя. Цвет платья почти идеально совпадает с оттенком моих глаз, и даже я должна признать, что это настоящий шедевр. Ткань подчеркивает мои формы, а при каждом движении левая нога оказывается открыта почти до бедра. Никогда раньше я не носила ничего настолько откровенного, и меня даже немного удивляет, что Виндзоры вообще прислали мне такое. Это на грани скандала.

Станет ли мне проще, если я сделаю, как приказал отец, и хотя бы попытаюсь удержать внимание Диона? В этом платье, возможно, у меня есть шанс. Я прикусываю губу, в голове всплывают воспоминания о его руках на моем теле, о том, как он говорил мне быть хорошей для него. Ненавижу это признавать, но мысль о нем уже не вызывает во мне такого отторжения, как раньше. А ведь должна бы.

— Как думаешь, они сфотографируют тебя в этом, как всегда фотографируют Виндзоров? Может, даже в светских хрониках напечатают! — с воодушевлением спрашивает Хлоя. Я боялась, что она будет меня ненавидеть после того, как отец ее ударил, но, к счастью, между нами ничего не изменилось.

— Сомневаюсь, — осторожно отвечаю я. — На ежегодном благотворительном балу Виндзоров все фотографы проходят проверку перед тем, как уйти. Даже если меня сфотографируют, снимки не разрешат оставить. Windsor Media такого не допустит.

Виндзоры всегда держали нашу помолвку с Дионом в тайне, к моему облегчению и к раздражению моего отца. Вряд ли это изменится. Насколько я понимаю, официальное объявление они сделают только после свадьбы, чтобы журналисты не лезли на церемонию.

Хлоя понимающе кивает и проводит ладонями по бретелькам моего платья.

— Оно такое красивое. Мне бы в таком на выпускной пойти, — бормочет она. — Было бы круто. Правда, придется ушить. Или, может, когда ты выйдешь замуж, просто купишь мне новое.

Я стараюсь дышать ровно, но внутри что-то неприятно шевелится. Она еще молода, я понимаю, как легко ее ослепляет роскошь, которая идет в комплекте с фамилией Виндзор. Но ее слова мне не по душе.

Я всегда стараюсь не показывать девочкам своих страхов, своей тревоги, но она ведь знает, что этот брак — фикция. Я не смогу дать ей все, чего она пожелает, и надеюсь, что она не станет этого требовать. Я и так слишком сильно ее подвела. Мне уже достаточно плохо от того, что я не могу защитить ее так, как думала, что смогу.

Хлоя наклоняется и разглаживает ткань платья, пока я поправляю помаду.

— Это так несправедливо, что тебе постоянно достаются такие шикарные вещи, а нам остаются только твои обноски, — ее лицо мрачнеет. Я напрягаюсь, снова ощущая свою беспомощность. — Ты вот сейчас будешь всю ночь танцевать на вечере, куда даже знаменитостей не пускают, а я сижу дома. Как будто этого мало, так я еще и страдаю из-за твоих ошибок, и мне за это даже ничего не перепадает. Тебе хотя бы что-то досталось от Виндзоров, а что получила я?

Чувство вины и шока оставляют меня без слов, и я опускаю взгляд.

— Прости, Хлоя. Я не хотела, чтобы это все случилось. Я думала… Отец никогда не трогал тебя раньше, я думала, что ты будешь в безопасности, если я буду стараться изо всех сил. Я буду лучше, обещаю. Я сделаю все, чтобы он не имел повода злиться на нас.

Я бы хотела пообещать ей, что не позволю ему снова ее тронуть, но это не то обещание, которое я могу сдержать. Гнев отца стал непредсказуемым и взрывным в последнее время.

Она кивает, но выражение ее лица остается скептическим и горьким.

— Если тебе правда жаль, тогда возьми меня на благотворительный бал. Я правда хочу туда пойти, Фэй. Почему только ты всегда ходишь на такие мероприятия?

Мое сердце сжалось, и я осторожно покачиваю головой.

— Ты же знаешь, я бы взяла тебя, если бы могла, — шепчу я. — Я не… не имею никакого влияния на Виндзоров. Список гостей тщательно отбирается, и если я попрошу их сделать исключение, это может их расстроить или заставить почувствовать, что я использую их доброту. Что, по твоему, будет, если отец узнает, что я о таком просила?

Меня всегда учили держать голову ниже и говорить как можно меньше. Я бы никогда не осмелилась что-то попросить у Диона. К тому же, если бы это зависело от меня, я бы сама не пошла на этот бал. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке на таких мероприятиях, и каждый раз ясно, что Диону я там не нужна. Это может выглядеть как роскошное событие, но мне всегда кажется, что я могу сделать или сказать что-то не так. На таких мероприятиях ощущение, будто я на сцене, играю аккорды, которые никогда не видела, а вся аудитория ждет, когда я провалюсь.

Я напрягаюсь, услышав резкий стук, и мы обе замолкаем, мгновенно выпрямляя спины в те несколько секунд, пока отец не заходит в мою комнату.

Неумолимый гнев в его взгляде заставляет мой живот сжаться, и я резко вдыхаю, когда он останавливается прямо передо мной. Он уверен, что Дион пытается уйти от нашей устроенной помолвки, и если он преуспеет, я даже не представляю, что он сделает с нами.

Отец внимательно осматривает мое тело, будто оценивая и анализируя.

— Фэй, — говорит он, его голос становится мягким. — Насколько я понимаю, Дион вернулся только сегодня утром. Он оставался в Лондоне до последнего момента. — Его тон обвиняющий, как будто я могу влиять на выбор Диона. — Он вернулся не один, — добавляет он, его выражение становится уродливым. — Его секретарша, Мария, снова приехала с ним.

Мое сердце сжалось от боли, и я опускаю взгляд, перед глазами мелькают фотографии, которые опубликовал «The Herald». Отец проходит мимо меня и скрипит зубами. Злоба в его глазах заставляет Хлою застонать, и это еще больше его раздражает.

Он хватает ее и сильно захватывает ее волосы, дергая так сильно, что она падает к его ногам. Она начинает плакать, и я заставляю себя держать дыхание ровным, стараясь сохранять спокойствие.

— Ты будешь следить за Марией. Он с ней каждый день, и так было уже много лет, — говорит он, ставя ботинок на бок ее лица и сильно прижимая ее к деревянному полу.

Я изо всех сил пытаюсь сохранить спокойствие, несмотря на всхлипы сестры, которые заполняют мою спальню. Мне больно, что я не могу защитить ее от него. В первый раз, когда он ударил ее, я пыталась встать на его пути, и он предупредил, что удвоит ее наказание, если я попробую это снова. С возвращением Диона, он не рискует оставлять на мне синяки, но это намного хуже. Хлоя не заслуживает того, чтобы страдать из-за моих неудач, но я не могу остановить это.

— Тебе нужно украсть внимание Диона от Марии и держать его довольным. В этом красивом платье даже ты должна суметь удержать его интерес хотя бы на одну ночь, — прорычал он. — Каждый год он уводит тебя домой через час после того, как ты приходишь на бал. Сегодня ты должна сделать так, чтобы он оставил тебя до самого конца вечера. Если ты вернешься домой раньше, спишь на улице, слышишь меня? Я оставлю на Хлое и Абигейл новые синяки за каждую минуту твоего раннего возвращения.

Его выражение становится еще более суровым, и он пинает Хлою в плечо, когда она сворачивается в клубок.

— Нужно еще одно напоминание о том, что на кону? — спрашивает он тихим голосом.

Страх пробегает по спине, и я качаю головой.

— Нет, отец, — отвечаю я мгновенно.

Если эта помолвка закончится, годы жертв пойдут насмарку. Нам нужны деньги, которые мы получим, когда я выйду замуж. Долги отца означают, что мы потеряем дом, если этот брак не состоится, но это, вероятно, будет лишь верхушка айсберга. Хлоя еще несовершеннолетняя, а Абигейл не уйдет. Если мой отец потеряет последнюю надежду, он отыграется на нас всех, и я не уверена, смогу ли я их спасти.

— Если ты не сможешь добраться до Диона, тебе придется начать очаровывать всех остальных. К тому времени, как ты будешь идти по проходу, тебе нужно будет так крепко вписаться в его жизнь, чтобы у него не было пути назад без того, чтобы не подвести свою семью.

Мысль о манипуляциях Дионом и Виндзорами в таком ключе вызывает у меня тошноту, но я киваю, сдержанно. Это то, как будет выглядеть вся моя жизнь? Бесконечные манипуляции и маски?