Ненавидеть игрока

20

ГЭВИН

Дженкинс кладет руки мне на плечи, а затем разворачивает меня, пока Вайолет и ее друзья считают. Когда доходит до пяти, приятель отпускает меня. Я, запинаясь, шагаю, восстанавливаю равновесие, насвистываю «Джингл Белс», а затем плавно отправляю мяч по дорожке.

Играть левшой — недостаток, но незначительный. Когда все кегли падают, я поворачиваюсь назад и дарю Вайолет победную улыбку. Скрестив руки на груди, от шока открыв рот, она делает медленные размеренные шаги ко мне. Когда она достигает меня, она опускает руки и протягивает руку.

— Поздравляю.

Я вставляю в нее свою ладонь и держу ее пальцы в плену. — Хорошая игра.

— Ты тоже молодец. — Она высвобождает руку. — Думаю, я должна тебе выпивку, но, к твоему несчастью, я не могу купить алкоголь.

Она ухмыляется так, будто думает, что одурачила меня. Мне плевать, даже если это стакан воды из-под крана, я просто хочу проводить с ней больше времени.

— В любом случае, я сегодня вечером не пью. Завтра мы отправляемся в Юту на первый раунд турнира.

— Ой. — Она переносит свой вес с одной ноги на другую. — Я не могу оставаться долго. Я приехала с девочками, а у Дейзи завтра контрольная. Позволь мне просто убедиться, что они в порядке, подожди несколько минут.

— Я могу отвезти тебя домой.

Выражение ее лица невозможно прочитать, пока она обдумывает мое предложение. — Дай мне одну секунду.

Мы с Дженкинсом приехали на своих машинах, поэтому я дал ему понять, что остаюсь позади и жду, пока Вайолет попрощается со своими подругами.

Когда она возвращается ко мне, она выглядит нервной, и я сомневаюсь в этой идее. В боулинге нет полного бара; вместо этого рядом с пунктом проката обуви есть окно, где можно купить кувшины с пивом, газировкой, водой и несколькими разными видами еды.

— Можно мне Пепси? — спрашиваю я, когда мы подходим к окну. Я поворачиваюсь к Вайолет. — Ты хочешь что-нибудь?

— Диетическая Пепси. Спасибо. — Она тянется к сумочке, но я поднимаю руку.

— Я понял. — Я кладу немного денег на прилавок. — Это была не совсем честная ставка.

Когда мы выпиваем, я указываю на пару свободных мест позади дорожек.

— Почему это была нечестная ставка? — спрашивает она, когда мы сидим.

— Я амбидекстр [Прим.: Амбидекстри́я — врождённое или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук, без выделения ведущей руки, и способность человека выполнять двигательные действия правой и левой рукой с одинаковой скоростью и эффективностью].

— Ты меня торопил!

Я ухмыляюсь.

— Вот черт. Думаю, я это знала. Ты говорил мне это раньше?

— Похоже на то, что я мог бы выбросить в надежде произвести на тебя впечатление.

— Это странный способ знакомиться с девушками.

— Иногда нужно проявить творческий подход. Никогда не знаешь, что может заставить человека дать тебе шанс.

Она смеется над моим ответом.

— Тебя никогда кто-то не привлекал из-за чего-то подобного?

— Я так не думаю. — Она смотрит вверх, как будто думает. — А тебя?

— Ах, да. Список длинный. Однажды мне понравилась девочка из старшей школы, потому что она всегда так хорошо пахла. Это было похоже на идеальное количество духов. Не слишком сильный, просто этот легкий, чистый, тонкий аромат, когда она проходила мимо.

— О, я дважды смотрела на парня, который хорошо пахнет.

— Видишь?

— Что еще? — спрашивает она с улыбкой, которая преображает ее лицо и заставляет меня волноваться.

Я поворачиваюсь на стуле и позволяю коленям коснуться ее ноги. — Томми встречался с девушкой-первокурсницей, которая умела делать эти сумасшедшие гимнастические сальто и повороты. Меня она вообще не привлекала, пока я не увидел, как она делает несколько.

— В этом есть смысл. Ты спортивный парень, поэтому ценишь это в других. Спортсменов привлекают спортсмены. — Она закатывает глаза. Она действительно имеет неприязнь к спортсменам. Или, может быть, только ко мне.

— Может быть. Ты когда-нибудь встречалась с другим дизайнером?

— Нет. Никогда. Я действительно не встречалась с тех пор… — Она позволяет словам затихнуть. — И я ничего не знала до того, как приехала сюда.

Я сглатываю и киваю. Я сам вошел прямо в это. Мы с Вайолет встретились и начали общаться в первую же неделю, когда она приехала в Вэлли. Она была общительной и с нетерпением ждала колледжа и новых друзей. Многие люди приходят в колледж и хотят вести себя круто, но не Ви. Я действительно понял, насколько она честна и искренна. Это до сих пор одна из моих любимых вещей в ней.

— Кстати о дизайне, что сказал твоей профессор о твоем платье для Пенелопы? — спрашиваю я, сделав еще один глоток газировки.

— Ей понравилось. Сказала, что это моя лучшая работа, и похвалила меня за то, что я рискнула.

— Замечательно. Почему ты не звучишь счастливой?

Ее плечи опускаются вперед. — Она хочет, чтобы я внесла некоторые изменения, смягчила некоторые элементы.

— А ты не хочешь?

— Я разрываюсь. Я не знаю, что делать.

— У тебя есть фотографии платья?

— Хочешь увидеть платье, которое я создала?

— Абсолютно.

Нерешительно она достает телефон, и я придвигаюсь ближе. Она перелистывает несколько экземпляров черного платья, прежде чем остановиться на одном из них, на котором изображена Джейн. Юбка высоко поднимается спереди, но сзади имеется какой-то струящийся шлейф, доходящий до пола. Рукава прозрачные и спускаются по плечам.

— Я не особо разбираюсь в платьях, но это действительно круто.

Из нее вырывается легкий смех, когда она берет телефон обратно и смотрит на свое творение. — Джейн заставляет все выглядеть горячо.

— Это не Джейн.

— Ты не думаешь, что Джейн сексуальная?

— Да, да, но я на нее не смотрел.

Она переходит к другому в том же платье на безголовом манекене. — Профессор Ричардс считает, что мне следует удалить шлейф, а может, и рукава тоже.

Ее рот кривится, пока она продолжает его изучать.

— Что ты думаешь?

— Мне нравится платье. Я горжусь этим. Но я изо всех сил стараюсь отделить свое видение от потребностей клиента. Если она не сможет выступать в этом платье, значит, я не справилась со своей работой и просто создала действительно красивое платье, чтобы засунуть его в дальнюю часть шкафа вместе со всеми остальными моими костюмами.

— На этой штуке много слоев, — говорю я и застенчиво ухмыляюсь.

— Я знаю, но мне нравится, как он струится позади нее. Я вижу это на сцене, когда она идет. — Ее ресницы сомкнуты, когда она улыбается.

Я тяжело сглатываю. Когда она снова открывает глаза, она ловит мой взгляд. — Это глупо, я знаю. Мне нужно отпустить ситуацию и сосредоточиться на том, чтобы заставить ее работать в реальном мире. Иногда я теряю это из виду. Носить платья, костюмы для меня всегда было весело. Я вполне готова время от времени страдать ради моды, но не все так считают.

— Могу поспорить, что Пенелопа так и сделает.

Губы Ви растянулись в легкой улыбке. — Я не уверена.

Несколько минут сидим молча. Я допиваю газировку, а Вайолет продолжает листать фотографии своего платья.

— Тебе не терпится вернуться и поработать над платьем? — Я спрашиваю.

— Извини. — Она блокирует экран. — Я веду себя грубо. Иногда я теряюсь в этом.

— Нет, все в порядке. Ты хочешь быть одержима своей работой. Я понимаю. — Мы встали. — У меня осталось еще несколько часов одержимости сегодня вечером.

— Фильм игр?

— Да, защита «Орегона» жесткая.

Мы садимся в мою машину и возвращаемся к домам.

— Как долго ты будешь отсутствовать на турнире?

— Зависит от обстоятельств. Надеюсь, до субботы. Если мы проиграем первую игру, то в четверг.

— Вы не проиграете. У «Орегона» приличная защита, но в нападении у них проблемы, поскольку они потеряли… кого-то.

— Мэннинга. — Из меня вырывается смех. — Откуда ты это знаешь?

— Я читаю новости, — говорит она с застенчивой улыбкой.

— Даже спортивные новости?

— Иногда, — признается она.

Остальная часть пути назад тихая, но не некомфортная. Я чувствую, что мы немного продвинулись вперед, но мне все еще хочется большего.

Я подъезжаю к обочине между нашими домами, и никто из нас не пытается выйти.

— Ты… — начинаю я в то же время, когда она говорит: — Спасибо…

Мы оба останавливаемся и улыбаемся.

— Ты говори первым, — говорит она.

Я провожу рукой по кожаному рулю. — Это было глупо.

— Я буду судить об этом. — Она подвигается на сиденье, чтобы лучше смотреть на меня. — Скажи мне.

Мой пульс учащается. — Мне интересно, как ты думаешь, сможем ли мы когда-нибудь снова стать друзьями?

Она молчит, и ее взгляд падает на колени.

— Я же говорил тебе, что это глупо. — Я опускаю подбородок, позволяя разочарованию овладеть мной. Я должен был знать. По крайней мере, сейчас я чувствую, что она меня не ненавидит. Хотя с ненавистью, возможно, было бы легче жить. Немного Вайолет недостаточно. Я хочу потеряться в ней, как одержимый.

— Поцелуй меня.

У меня кружится голова. — Что?

— Поцелуй меня снова.

У меня открывается рот, чтобы задать кучу вопросов, но я отключаю мозг. Когда горячая девушка просит тебя поцеловать ее, ты чертовски целуешь ее и целуешь ее хорошо.

Она встречает меня на полпути, склонившись над консолью между нами. Наши губы встречаются в мягкой ласке неуверенности и интриги, но она быстро сменяется непреодолимым желанием большего.

Моя рука скользит по ее шее сзади, притягивая ее ближе, и она идёт не колеблясь. Ее пальцы впиваются в мое бедро.

— Вайолет, — шепчу я ее имя.

Она отвечает, открываясь шире. Наши языки переплетаются, и мое сердце колотится.

Я не уверен, кто из нас отступит первым, но мы оба запыхались.

Вау.

Она расстегивает и открывает дверь. Я все еще пытаюсь восстановить работу мозга, когда она говорит: — Нет, Гэвин. Я не думаю, что мы с тобой когда-нибудь сможем стать друзьями.