Ненавидеть игрока

2

ВАЙОЛЕТ

Гэвин Леонард худший.

Есть много причин, почему, но сейчас это потому, что он стоит полуголый передо мной в “моей” палатке, держа в одной руке футболку, которую он только что снял. Он хмурит брови, осматривая мое тело с головы до ног.

Я роняю книгу и скрещиваю руки на груди, остро осознавая, что под этой тонкой майкой на мне нет бюстгальтера. И почему мне пришлось взять с собой шорты для сна «Суперкрошки [Прим.: Суперкрошки — американский мультсериал, созданный аниматором Крейгом Маккракеном для телеканала Cartoon Network]»? “Стон.”

— Что ты здесь делаешь? — Как будто недостаточно того, что я застряла в походе для пар, где мы единственные, кто не вместе, но теперь у него хватает наглости вальсировать в мою палатку после наступления темноты. Он чуть не довел меня до сердечного приступа. Я думала, что он медведь. Честно говоря, я могла бы предпочесть ему медведя.

— Это “моя” палатка. Почему ты здесь? — Его глубокий, хриплый голос скользит по моей коже.

Я совершенно не обижаюсь на пренебрежение, исходящее из каждого его слова. Для него было бы шоком обнаружить меня в своей палатке. “Если бы” это была его палатка.

— Я думаю, может быть, ты сегодня перепил «Егера». Дженкинс сказал мне, что я смогу воспользоваться им на этих выходных.

Когда Дейзи в последнюю минуту бросила приглашение приехать на эти выходные, я почти отказалась. Отдых на природе не совсем мой конек, но я хотела показать Дейзи, как сильно я люблю и поддерживаю ее. Когда она начала встречаться с Джорданом, хоккеистом и ценителем вечеринок, я была настроена скептически. Она моя кузина и мой самый любимый человек, и я не хотела, чтобы она пострадала, как это было в прошлом.

В любом случае, я судила Джордана и предполагала худшее, но, к счастью, он продолжает доказывать мою неправоту. И очень приятно видеть Дейзи такой счастливой.

Теперь я думаю, что мне следовало просто сказать ей, как я рада видеть ее счастливой, и, возможно, испечь ей торт, вместо того, чтобы тащиться в гору и разбивать лагерь на две ночи с группой парочек. И с “ним”.

Гэвин подносит руку ко лбу и откидывает темные локоны назад. Его тон пронизан раздражением и безразличием — сочетанием, которое раздражает меня, как никого другого, — когда он говорит: — Я недостаточно пьян для этого.

Он указывает, и я следую по линии взгляда к свернутому спальному мешку, одеялу и подушке в углу. — Видишь. Мои вещи здесь.

— Я думала, Дженкинс привез их мне. — Мое лицо горит. Ох черт. “Этого не может быть.” — Мне обещали собственную палатку на этих выходных.

И я ни за что не поделюсь этим с этим парнем из всех людей. Я предпочитаю спать на улице.

— Будь моим гостем, — говорит он, заставляя меня осознать, что последнюю часть я произнесла вслух.

— Нет. Тебе следует спать на улице. Может быть, тебя съест медведь.

— Ты меня ранила, — сухо говорит он. Затем вместо того, чтобы развернуться, он дальше бульдозером пробивается.

— Привет. — Я кладу руку ему на грудь и тут же сожалею об этом. Я успешно избегала Гэвина без рубашки в течение года. И теперь я вспомнила почему. У него безумное тело. Он худой и мускулистый. Он слишком красив, чтобы поверить, что может вытворять такие дикие вещи на баскетбольной площадке. Волосы у него густые и растрепанные. Не грязные. В нем больше намека на: “мне жарко, и мне не нужно тратить время на такие вещи, как щетки или гель для волос”.

Наши друзья высовывают головы из палаток, чтобы посмотреть, в чем дело. “О, отлично, мы собрали толпу.” Я выхожу, Гэвин следует за мной по пятам. Поскольку это палатка Дженкинса, я рассчитываю на его поддержку.

От юмористического блеска в его глазах у меня в животе образовалась яма. Он изо всех сил пытается сдержать улыбку. — Да, извините, я забыл.

— Ты забыл?! — Я смотрю на него. — Что именно забыл?

— Я обещал тебе палатку еще до того, как узнал, что приедет Гэвин, но на самом деле это его палатка. Я забыл сказать тебе, что вам, ребята, придется разделить его.

В каком мире Дженкинс мог бы подумать, что я согласна разделить палатку с Гэвином? Моя неприязнь к нему не секрет.

— Видишь? — говорит Гэвин и возвращается в палатку.

— О нет, уходи оттуда. — Кровь ревет в моих ушах, когда я следую за ним. — Это ничего не меняет.

— Ты бы выгнала меня из моей палатки? — Он разворачивает спальный мешок и ложится на него. — Эта палатка достаточно большая для нас обоих. Ты даже не узнаешь, что я здесь.

— Сомнительно. — Я рассматриваю разные сценарии. Я в тридцати минутах от дома, у меня есть собственная спальня, в которой гарантированно нет Гэвина, но у меня нет машины, и вряд ли кто-нибудь из моих друзей отправился в ночную поездку в горах, чтобы спасти меня.

— Триста шестьдесят пять дней с момента нашего последнего инцидента, — бормочу я.

Его губы кривятся от удовольствия. — Отслеживаешь?

— Я была легкомыслена. Ну, типа: «Прошло пять дней с момента инцидента, связанного с безопасностью на складе».

Он фыркает. — Забавно.

— Я не пытаюсь быть забавной и определенно не отслеживаю ничего, что связано с тобой. И мы с тобой совершенно не можем жить в одной палатке. — Мой голос в панике повышается с каждым словом.

Он переворачивается на бок. У него есть татуировка на внутренней стороне предплечья. Оно новое, и я не могу разобрать слов в почти полной темноте палатки. — Ну, я уверен, что Дейзи и Джордан позволят тебе переночевать с ними.

Я люблю свою кузину и очень рада, что между ними все так хорошо, но мне не нужно видеть с первого ряда, насколько хорошо все идет. Я прекрасно слышу это из двух палаток.

— Ты не можешь остаться с Дженкинсом?

— Точно нет. Это его первая ночевка с Тейлор. Они не собираются долго спать, и я буду побит.

Он смотрит туда, где я все еще стою в дверном проеме палатки. Больше года назад мы с Гэвином тусовались, разговаривали, называйте как угодно. Я была первокурсницей с яркими глазами, и меня так увлекла красивая звезда студенческого баскетбола. Наше «как угодно» длилось всего три недели, что, я знаю, по большому счету кажется незначительным, но у меня было достаточно времени, чтобы влюбиться в него и предложить свою визитную карточку [Прим.: V-card — Девственность]. При этом я могу быть немного излишне злой, когда дело касается всего, что касается Гэвина.

— Нет. Этого не может быть.

Проходит мгновение, прежде чем он поднимается на ноги, гораздо более изящно, чем можно было бы ожидать от такого высокого человека.

— Отлично. Я буду спать на улице. — Он скатывает спальный мешок и хватает одеяло и подушку.

Я прикусываю губу, чтобы не остановить его. Мне немного плохо, но я не могу заставить себя сказать ему не уходить.

После того, как он исчезает снаружи, я подхожу, чтобы застегнуть палатку на ночь, и замечаю его, раскладывающего спальный мешок рядом с костром. Я чувствую еще один приступ вины, но легко отмахиваюсь от него. С ним все будет в порядке. Он больше, чем кто-либо еще в этих горах. «На самом деле, здесь даже не так уж и холодно», — думаю я, дрожа.

— Ви? — Кричит Дейзи, выходя из ее и Джордана палатки. Она переводит взгляд с меня на то место, где Гэвин устраивается в своем спальном мешке, а затем натягивает через голову толстовку и подбегает ко мне.

— Мне очень жаль. — Следуя за мной в палатку, Дейзи сочувственно улыбается мне. — Я чувствую себя ужасно из-за всей этой поездки. Клянусь, я понятия не имела, что он будет здесь и что дополнительная палатка принадлежала ему.

— Просто мне повезло, да? — Я глубоко вздыхаю и сажусь на твердый пол. Гэвин взял мой спальный мешок, одеяло и подушку. Или, технически, я думаю, что они его, но на сегодняшний вечер я думала, что они мои, а теперь у меня ничего нет.

— Есть ли у Джордана в его внедорожнике дополнительные одеяла и подушки?

— Я так думаю. Если нет, ты можешь взять один из нашей палатки. Хочешь, я пойду проверю?

— Нет, я могу это сделать. Иди веселись. Кому-то из нас это должно понравиться.

Она надула нижнюю губу и потянулась, чтобы сжать мою руку. — Мне жаль.

— Игнорируй меня. Я драматизирую. Все будет хорошо.

Она обнимает меня и затем встает. — Если тебе что-нибудь понадобится, хоть что-нибудь, просто кричи. Спокойной ночи, Ви. Увидимся утром.