Ненавидеть игрока

25

ВАЙОЛЕТ

— Знаешь, когда ты сказал, что хочешь пригласить меня на свидание, я не предполагала, что это будет включать в себя ношение бикини.

— Все лучшие свидания требуют купальников. — Гэвин топчет воду передо мной, его мокрые волосы блестят в мерцающем свете. Солнце село, и воздух остыл. Я пришла, как только он вернулся с тренировки, и он устроил для нас двоих целую вечеринку у бассейна, с кулером, наполненным водой, газировкой и сельтерской водой, и музыкой, льющейся из уличных динамиков.

Это такое прекрасное пространство на открытом воздухе. Когда там полно людей, это сложно по-настоящему оценить, но мы играли в шайбы во дворе (я выиграла) и в волейбол в бассейне (счет не вели, потому что он меня убивал) и плавали на больших надувных плотах животных (Гэвин почему-то все еще выглядит сексуально, сидя на вершине единорога).

Некоторое время назад мы переместились на глубину, оставив все, кроме головы, под поверхностью, чтобы согреться. Я провожу рукой по воде, а затем посылаю плеск в его сторону. Гэвин на секунду закрывает глаза, улыбка уже поднимает оба уголка его губ. Капли воды скатываются по его точеной челюсти, и мне хочется протянуть руку и поймать их.

— Думаю, нам придется снова пойти куда-нибудь, пока я не придумаю что-нибудь, что покажется тебе настоящим свиданием, — говорит он, когда его рука под водой находит изгиб моего бедра. Кончики его пальцев скользят по моей коже, притягивая меня ближе.

Это было лучшее свидание, но я ему этого не говорю. Какой-то части меня все еще нужно держать при себе всю тяжесть моих чувств к нему. В девяноста девяти процентах случаев с ним мне так легко, и мне хочется полностью потерять бдительность, но потом у меня случаются моменты паники, что я по своей воле сброшусь с обрыва, а его там не будет, чтобы поймать меня.

— Ты голодна? — Его пальцы перестают исследовать, но остаются приклеенными к моей стороне.

— Немного, — признаюсь я.

Мы выходим из бассейна, Гэвин хватает наши полотенца и бросает мне одно. Я оборачиваю тело пушистым синим материалом и выжимаю немного воды из волос.

Гэвин протирает голову полотенцем и бросает его на шезлонг. У него безумное тело. Красные плавки низко сидят на его стройных бедрах и облегают бедра. На груди у него немного темных волос, спадающих на живот.

— Я скоро вернусь. Я собираюсь поставить пиццу в духовку, — говорит он. Мой взгляд все еще прикован к его прессу, который чертовски блестит, когда он смотрит на меня, поэтому я быстро опускаю взгляд на землю.

— Хорошо.

Я чувствую его улыбку больше, чем вижу, прежде чем он поворачивается и направляется внутрь. Возвращаясь к бассейну, я сажусь на край и свешиваю ноги. Я смотрю на свой дом через забор, когда он возвращается и садится рядом со мной.

— Двадцать пять минут.

— Хм? — спрашиваю я, уделяя ему свое внимание.

— Пицца будет готова через двадцать пять минут. — Он протягивает руку и вытирает большой палец под моим левым глазом.

— Я похожа на енота?

— Немного, но ты очень милый енот. Ничего похожего на тех страшилок в горах, которые нападают на ничего не подозревающих девушек, оставляющих палатку открытой.

Жар проникает в мои щеки, и я поднимаю обе руки, чтобы стереть остатки туши.

— Это мог быть медведь или горный лев.

— Хорошо, что я был там. — Игривая насмешка в его голосе забавно влияет на мой пульс.

— Эй, — кричит Дженкинс через заднюю дверь, — Мы можем уже выйти из наших комнат, пап?

— Разве вы не видите, что я все еще на свидании? — Гэвин берет мою руку и держит ее вверх.

— Ага-ага. Мы будем вести себя хорошо. — Дженкинс толкает дверь дальше и выходит, сопровождаемый Ноем и Томми.

Гэвин опускает наши руки, но не отпускает.

— Ты запретил им выходить на улицу? — спрашиваю я, улыбаясь, думая о том, как, должно быть, прошел этот разговор.

— Я хотел провести с тобой несколько часов наедине. — Он сжимает мои пальцы. Мне очень нравится, как нежно он это делает, и как мое тело реагирует на такое простое прикосновение. — И я не хотел, чтобы это превратилось в сцену, подобную прошлой ночи.

— Ты имеешь в виду сцену, в которой ты натыкаешься на каждую девушку, с которой ты встречался за последний год?

Он бледнеет.

— Я шучу.

Ребята, кроме Томми, идут в бассейн. Они остаются на другом конце, давая нам немного пространства и уединения.

Я высвобождаю руку, а затем встаю и позволяю полотенце упасть к моим ногам.

Взгляд Гэвина медленно поднимается, и когда его глаза встречаются с моими, они наполняются теплом. У меня никогда не было проблем с телом. Конечно, мне бы хотелось, чтобы моя попа была подтянутой, а живот более плоским, но я приняла это так же, как вы принимаете, что некоторые люди умнее или имеют лучшие волосы. Я та, кто я есть, и я много работала, чтобы полюбить этого человека.

Но то, как он смотрит на меня, вселяет во меня уверенность, благодаря которой я чувствую себя самым красивым человеком на планете. Интересно, именно так он заставляет чувствовать всех девушек, с которыми он знакомится?

Я прыгаю в воду и позволяю своему телу опуститься на дно бассейна, наслаждаясь тем, что чувствую себя такой невесомой и свободной. Когда я возвращаюсь, Гэвин все еще сидит и наблюдает за мной.

— Ты придешь? — спрашиваю я, подплывая к краю бассейна и пробираясь перед ним.

— Может быть. — Он не двигается.

Я плыву на спине и пинаю воду в его сторону, обрызгивая его, пока он не пошевелится.

Он быстрый. Настолько быстрый, что он ныряет прежде, чем я успеваю это заметить, и утаскивает меня под воду; Я борюсь с ним, улыбаясь.

Мы подходим вместе, мои руки обвивают его шею.

— Вы двое хотите поиграть в волейбол? — спрашивает Ной с другого конца бассейна.

Гэвин смотрит на меня.

— Кто лучше, Ной или Дженкинс? — Я говорю тихо.

— Ной, почему?

— Нет причин. — Я отталкиваюсь от его плеч, высокомерно смотрю на него и уплываю от него. — Я в команде Ноя.

Мы с Гэвином сидим на табуретках на его кухне, все еще в купальниках, и поглощаем целую пиццу. Его бедро прижимается к моему, и мы счастливо улыбаемся друг другу с полными ртами.

Томми заходит и идет к холодильнику, ухмыляясь нам, как будто он участвует в какой-то личной шутке.

— Вы двое милые.

— Отвали, — говорит Гэвин с улыбкой и качает головой.

— Я серьезно. Ты заставляешь папу и его новую девушку побороться за свои деньги.

Клянусь, температура вокруг Гэвина падает на десять градусов.

— Что ты сказал?

— Твой отец и эта мыльная звезда. Я не могу вспомнить ее имя, но она чертовски горяча.

— Верно. — Мышца на его челюсти подергивается.

— Черт, — говорит Томми, — Я забыл, что между вами было что-то странное. Я не хотел…

— Все хорошо, — говорит Гэвин не слишком убедительным тоном.

Томми вскидывает подбородок. — Ребята, вы вернетесь на улицу?

Гэвин, кажется, погружен в свои мысли и не отвечает. Я пожимаю плечами, и Томми с извиняющейся гримасой выскальзывает обратно наружу.

Когда он уходит, Гэвин встает и несет тарелку в раковину. Я чувствую перемену в нем, но не до конца ее понимаю.

Я приношу свою тарелку, и он берет ее с улыбкой, которая так сильно напоминает мне фальшивую улыбку, которую показывает его отец, и от этого у меня внутри все болит.

— Ты в порядке?

— Ага. — К его чести, этот вопрос, похоже, немного вернул его назад, откуда бы он ни шел. — Что ты хочешь делать дальше?

— Это твое свидание, Леонард.

Тихий смех заполняет пространство между нами. — Фильм?

— Конечно, но сначала я собираюсь переодеться.

— То же самое.

Мы направляемся в его комнату. Я переоделась в ванной, когда пришла, но чувствую головокружение и немного смелости. Гэвин достает сухую одежду из своего комода, не обращая на меня никакого внимания, когда я дергаю за веревку от верха бикини и поднимаю мокрую ткань через голову.

Адреналин бурлит во мне от возможности быть пойманной. Я надела фиолетовый бюстгальтер. Он согревает мои холодные, каменистые соски.

Гэвин поворачивается, как будто собирается что-то сказать, но затем замирает. Затем я натягиваю майку и цепляюсь пальцами за плавки бикини. Он отслеживает каждое движение, а затем, словно только что осознав, что делает, разворачивается и бормочет: — Извини. Кажется, я на секунду впал в транс.

— Все в порядке, — быстро говорю я. — Ничего такого, чего ты раньше не видел.

Одна сторона его рта приподнимается. — И хочу увидеть еще раз.

Мы меняемся, оба украдкой переглядываемся, но не глазеем прямо.

Когда мы оба оделись, он спрашивает: — Как ты относишься к «Рокки»?

— Фильм?

— Да, и прежде чем ты ответишь, я чувствую, что должен предупредить тебя, что этот вопрос нарушает условия сделки.

Я сдерживаю смех. — Я никогда этого не видела.

— Что? — Его волосы все еще немного мокрые и растрепанные, и он выглядит таким мальчишеским, что я не могу не улыбнуться ему. — Я собираюсь взорвать тебе мозг.

Я сижу перед телевизором, пока Гэвин достает одеяла, а затем берет закуски и напитки.

Наконец он занимает место рядом со мной. — Готова?

Он включает фильм, и я сворачиваюсь в кресле с одним из одеял. Гэвин протягивает руку и кладет руку мне на бедро, не отрывая глаз от экрана. Свет в комнате выключен, но гигантский телевизор дает мне достаточно света, чтобы увидеть его реакцию, когда начинается первая сцена.

Это правда, что я никогда не смотрела «Рокки», но я видела достаточно клипов за свою жизнь, поэтому знаю основную идею. Я рада, что смотрю это впервые с ним. Он сжимает мою ногу каждый раз, когда его волнует какая-то сцена, а во время тренировочного монтажа он кивает головой под «Глаз тигра».

К концу фильма наши ноги переплетаются под одним одеялом, и я подвинулась так, что прислоняюсь спиной к его груди, а запах попкорна и солнцезащитного крема окутывает нас счастливым коконом.

— Твое мнение? — спрашивает он, переходя от фильма к обычному телевидению. Я ни капельки не удивляюсь, когда он оставляет на ESPN. Спортивные комментаторы сидят за U-образным столом и обсуждают спортивные темы. Я слишком занята, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, когда говорю: — Ох. Думаю, все было в порядке.

Он молчит несколько мгновений, и я не могу сдержаться ни секунды. Из меня вырывается смех, и Гэвин бормочет: — О, вот и все.

Обе его мускулистые руки обхватывают меня за талию, удерживая на месте, и он щекочет меня до тех пор, пока единственными звуками, исходящими из меня, не становятся удушья.

— Шутка. Я пошутила. Мне понравилось.

— Тебе понравилось? — Его пальцы танцуют вдоль моих ребер.

— Я люблю. — Мое тело плавает от счастья. — Я хотела сказать, люблю.

Нападение Гэвина прекращается, но когда я поворачиваюсь, его взгляд смотрит на телевизор, а не на меня.

— Что… — начинаю я, переводя взгляд с него на огромный экран, но у меня есть ответ, когда лицо Энтони Леонарда занимает половину экрана.

— Спасибо, что пригласили меня, — говорит отец Гэвина с привычной улыбкой.

Пока репортер задает ему вопрос, я откидываюсь назад на своем месте. Челюсть Гэвина двигается вперед и назад, пока его отец говорит о баскетболе и дает прогнозы на некоторые игры — я думаю, на плей-офф НБА.

Гэвин молча наблюдает. На самом деле я ничего этого не слышу, потому что кровь стучит в моих ушах, когда Гэвин становится столбом гнева рядом со мной. Когда интервью заканчивается, он берет пульт и выключает звук телевизора. Он моргает и смотрит на меня так, словно только что вспомнил, что я здесь.

— Мне жаль.

— Все нормально. — Я даже не понимаю, почему он извиняется. Я сомневаюсь, что он тоже знает. — Почему ты так расстроился раньше, когда Томми упомянул твоего отца и его новую девушку?

Он не отвечает сразу, и я волнуюсь, что только что превратила это свидание из неловкого в трагическое.

— Ты не обязан отвечать. Это не мое дело.

— Раньше я думал, что есть предел тому разочарованию, которое я могу испытывать, когда дело касается моего отца. Я думал, что дойду до того момента, когда каждый раз, когда он облажается, я не буду ощущать удар под дых.

Я не знаю, что сказать, поэтому кладу свою руку в его. Он переплетает наши пальцы.

— Нам не нужно об этом говорить. Я в порядке. Это был долгий день, и я уже второй раз вижу его тур с извинениями. Хочешь посмотреть «Рокки 2»? Обещаю, оно будет таким же хорошим, как и первое. — В его глаза возвращается немного счастливого блеска. Честно говоря, я бы предпочла поговорить о его отце. Не потому, что я хочу заставить его рассказать мне, а потому, что я не хочу притворяться, что все хорошо, хотя могу сказать, что это не так.

— Наверное, мне пора домой. Завтра у меня контрольная по биологии, и я хочу еще раз прочитать свои конспекты.

— Хорошо. — Он встает и поднимает меня на ноги нашими соединенными руками. — Я все еще должен тебе настоящее свидание.

— Обещания, обещания, — говорю я с насмешкой и вхожу в его тело. Тепло исходит от него. — Мне жаль из-за твоего отца. Если ты хочешь поговорить об этом или о чем-то еще, я здесь.

Вместо того, чтобы подразнить меня этим, он целует меня.