Нерлих Г. ... а Ганг течет дальше

На крутых перевалах

Была уже полночь, когда мы остановились перед упомянутым выше шлагбаумом возле Лаканпура. К нам приблизилась напоминавшая привидение фигура в странном одеянии, наводившая на мысль скорее о средневековом разбойничьем налете, чем о пограничном контроле. Неожиданно хорошая английская речь, приветливая улыбка и вежливая просьба предъявить документы быстро развеяли наши сомнения. Только ночная прохлада повинна в том, что бравый пограничный чиновник превратился в бесформенную груду шерстяных одеял с мохнатой шапкой наверху.

Другие повстречавшиеся нам в пограничном пункте кашмирцы всем своим видом как бы подчеркивали, что их штат по сравнению с другими штатами Индии находится в более холодной зоне. В руках у них были корзинки с глиняными мисками, наполненными пылающим древесным углем. Что и говорить, зрелище весьма впечатляющее — только и ждешь, что дымящийся человек вот-вот загорится. Но ни едкий дым, выбивавшийся из-под шерстяных одеял, ни опасность обжечься нисколько не волновали кашмирцев. Они были очень довольны этим переносным отоплением и, дружественно улыбаясь нам. грели над огнем пальцы.

Пограничный чиновник, заносивший данные о приезжих в объемистую книгу, поразил меня вопросом:

— Что это такое — Берлин?

— Это город, откуда я приехал.

— А где Берлин находится?

Когда я пояснил, что Берлин — столица Германской Демократической Республики, он на мгновение задумался, затем старательно начертил печатными буквами: «Берлин». Хотя он при этом улыбнулся, я не был уверен, что мои объяснения ему понятны. Одно мне стало ясно — в Кашмире мы еще не раз столкнемся с неожиданностями.

Джамму, бывшая маленькая столица одноименного маленького княжества, которое относится к Кашмиру, в эту ночную пору была так безлюдна, что казалась вымершей. Напрасно стучались мы в двери домов в надежде получить пристанище. Даже в отеле, не утруждая себя выяснением причин настойчивого стука в двери, просто спустили косматых дворняг, чтобы те навели на улице порядок. Таким же негостеприимным оказался и государственный дак бунгало[11].

А ведь этот город — важнейшая станция автобусов и грузовиков, на пути между Сринагаром и другими центрами Индии. Здесь обычно предоставляют ночлег сотням людей, но к таким поздним посетителям, какими оказались мы, относятся без всякого сочувствия. Да и стоит ли изменять своим привычкам ради одного европейца и двух индийцев — высоченного шофера-сикха (1 метр 91 сантиметр) с черной бородой, по имени Гарварлах Сингх, и маленького полного пенджабца Кульдипа. На нас просто не обратили никакого внимания, и в конце концов мы покинули город, где нас встретили пустынные улицы, запертые двери и лающие собаки.

Было уже три часа ночи, когда мы наконец смогли расположиться на ночлег в Удампуре. Это потребовало от нас непосредственного знакомства с государственным дак бунгало, каких в Индии тысячи. Администратор, поеживающийся индиец, освещая путь фонарем, провел нас в низкую холодную комнату. Он назвал ее спальней, но, кроме незастеленной кровати и умывальника, в ней ровно ничего не было. Впоследствии мы останавливались во многих дак бунгало — их еще называют в Индии «домами приюта» — и могли убедиться, что все они на один лад. В лучшем случае в комнате стоят стол и стул, но постелей на кроватях нет. Отправляясь в путешествие по Индии, нужно брать с собой не только полотенце и зубную пасту, но и матрац, одеяло и прочие постельные принадлежности.

Ночлег стоил рупию, но служитель поспешил сообщить нам, что завтрак в плату не входит:

— У нас только ночуют, а не питаются.

— Все, что нам нужно, — это ломтик хлеба, кусочек масла и чай.

— К сожалению, западных блюд, — он подразумевал европейскую пищу, — в гостинице нет.

Только после того как мы подкрепили нашу просьбу щедрыми чаевыми, он отправился на рынок и закупил все необходимое.

Поехали дальше, если наше продвижение можно было назвать ездой. Мы радовались, когда за час нам удавалось преодолеть 15 километров. Шоссе, проложенное в горах индийской армией всего несколько лет назад, напоминало штопор, так узки были повороты и так круто оно взвивалось вверх. Что может произойти, если откажет тормоз или рулевое управление, можно было себе представить по валявшимся глубоко в ущелье обломкам автомобилей. Они служили немым предупреждением слишком торопливым путешественникам.

Впереди нас громыхала длинная колонна размалеванных машин с надписью на задней стенке кузова: «Просьба сигналить». Хотя вообще-то индийцы не любят выделяться из общей массы, водители грузовиков стараются сохранить свою индивидуальность. На дверце каждой машины был изображен яркий пейзаж или, в зависимости от вкуса шофера, лик святого с подобающим стихотворным текстом. Только необыкновенно большие клаксоны на машинах были одинаковые.

Все выше поднималась дорога на Банихальский перевал, который своими 3 тысячами метров отделяет долину Сринагара от остальной части страны. Здесь скопилось множество автомобилей, все они старались как можно скорее прийти к цели, но подвигались вперед крайне медленно. Шоссе служило не только единственной торговой артерией Кашмира, но и линией коммуникации индийской армии.

Длинные колонны больших серо-зеленых машин, многочисленные палатки, скопления солдат и часовые на мостах и в стратегических пунктах оставляли впечатление огромного военного лагеря, который в любой момент готов к выступлению. И действительно, в Кашмире сконцентрированы значительные воинские части. С большим недоверием относятся индийцы к — Пакистану, хотя на его территории живут их братья по крови, которые когда-то вместе с ними были гражданами единого государства.

Кашмир ставит перед Индией не только политические, но и транспортные проблемы. Новое шоссе через перевал и километровый тоннель, проложенный в горах одной немецкой фирмой, внесли незначительные изменения в карту путей сообщения штата, страдающего от бездорожья. Самое быстрое средство сообщения со Сринагаром — это самолет. Поездка на автомобиле продолжительна и опасна. Долины Кашмира открываются лишь в сторону Пакистана, туда текут и реки, которые впадают в Инд — могучий моток, несущий с собой плодородие. Такое же направление имеет старая автомобильная трасса и единственная железнодорожная линия, связывавшая Кашмир с Индией. Но сейчас она обрывается у Амритсара в густых тропических зарослях, а ржавчина на рельсах свидетельствует о том, что последний поезд прошел по ним много-много лет назад. С тех пор наземная связь осуществляется только посредством грузовиков, с трудом преодолевающих перевалы.

О соглашении с Пакистаном на право проезда по его территории нечего и думать. Правящие круги Пакистана хотят не переговоров, а Кашмира. Они вооружаются, закупая в США огромное количество оружия. Это, разумеется, ничуть не способствует увеличению доверия индийцев к их бряцающему оружием соседу и еще более осложняет окончательное решение кашмирского вопроса.

С Банихальского перевала нам открылся прекрасный вид на широкую долину Сринагара. Поворотов на пути становилось все меньше, а лабиринт извилин превратился, к нашей радости, в широкое шоссе, где впервые за много дней мы с наслаждением превысили дозволенную скорость в 60 километров. Мимо промелькнули тополя, прямые, как свечи, похожие на древки знамен; они окаймляли всю дорогу, словно выстроенный в честь путников почетный караул.

Уже скрылись из виду оставленные позади фруктовые сады с яблоневыми, грушевыми и персиковыми деревьями и — показались смутные очертания покосившихся серых зданий Сринагара. Мы очутились в краю, который климатом и ландшафтом во многом напоминает Германию.