Невеста

Глава 23

Она заставляет его смеяться. Это дорогого стоит.

Проблема с использованием подарка как повода навестить губернатора Дэвенпорта заключается в том, что мы не можем явиться с пустыми руками. Понадобился час на территории людей, три разных антикварных лавки и куча препирательств, прежде чем мы с Лоу нашли подарок, который оба сочли подходящим. Он забраковал мой выбор винтажного велосипедного насоса («Это кальян, Мизери»). Я наложила вето на его керамическую вазу («Там внутри чей-то дедушка, Лоу»). Сначала мы завуалировано критиковали вкус друг друга, затем пассивно-агрессивно, а потом с неприкрытым презрением. Когда я уже собиралась предложить выяснить отношения на парковке и испытать на прочность его когти против моих клыков, у него произошло озарение, и он спросил:

— Тебе вообще губернатор нравится?

— Нет.

— Может мы слишком заморачиваемся?

Мои глаза расширяются. — Да.

Мы возвращаемся в последнюю лавку и покупаем загадочную пепельницу в форме белого медведя. Это одновременно самая уродливая вещь, которую мы смогли найти, и стоит она больше трёхсот долларов.

— Откуда вообще деньги берутся? — спрашиваю я.

— Чьи деньги?

— Твои деньги. Деньги твоих заместителей. Деньги твоей стаи, — я сверкнула на него глазами, пока мы шли к машине, убедившись, что вокруг никого нет. На мне коричневые линзы, но я давно не подтачивала клыки. Если бы я открыла рот на людях, на меня б, наверное, вызвали службу по контролю за животными. — Ты подрабатываешь в страховой компании, пока я дрыхну днём?

— Мы грабим банки.

— Вы… — я останавливаю его, положив руку ему на предплечье. — Вы грабите банки.

— Не банки крови, не радуйся так сильно.

Я ущипнула его за левый бок, обидевшись.

— Ой. Моя… — мимо прошла пожилая человеческая пара, бросив на нас снисходительный взгляд, как на молодую влюблённую парочку. — Печень?

— Не та сторона, — шепнула я.

— Мой аппендицит.

— Опять мимо.

— Желчный пузырь?

— Нет.

— Гребаная человеческая анатомия, — пробормотал он, переплетая свои пальцы с моими, и потянув меня за собой.

— Ты же несерьёзно, да? Про ограбления?

— Нет, — он открывает передо мной дверцу машины. — Многие оборотни работают. Большинство, на самом деле. У меня тоже была работа, раньше… До того, как…

До того, как его жизнь стала принадлежать стае.

— Понятно.

— У большинства стай оборотней очень грамотно выстроены инвестиционные портфели. Именно оттуда берутся средства на инфраструктуру и на содержание руководства, у которого нет времени на другую работу, — он наблюдает, как я сажусь на пассажирское сиденье, затем наклоняется вперёд, опираясь одной рукой на дверцу, а другой на крышу машины. — Это отличается от финансовой системы вампиров.

— Потому что у нас руководящие должности передаются по наследству.

— Конечно, семьи вроде твоей полагаются на имущество, передающиеся из поколения в поколение, но в целом, вампиры не так централизованы. Вас меньше, культура общины слабее.

Я поджала губы. — Бесит то, что ты знаешь о моём народе больше меня и так хвастаешься этим.

— Да неужели? — протянул он. Наклонился вперёд и нежно поцеловал меня в нос. — Тогда придётся делать это чаще.

Никогда мне не было так весело ни с кем, кроме Серены. Даже веселее, временами. Хотя, возможно, это связано с тем, как он то и дело бросает на меня взгляды между разглядыванием витражных ламп, или с тем, что он молча протягивает мне свой свитер, когда я начинаю дрожать от кондиционера в магазине, а ещё с тем, что, когда мы остаёмся одни в машине, он крадёт у меня поцелуй, от которого я забываю, как дышать. Его язык нежно проводит по моим клыкам, пока я не чувствую каплю крови, а потом уже он стонет, обхватывая меня за талию и шепча, что не может дождаться, когда мы окажемся дома.

Дом.

Я стараюсь не думать об этом: территория его стаи определённо не мой дом. Но это сложно. Испытываю облегчение, когда губернатор Дэвенпорт встречает нас у двери, демонстративно приглашая меня войти. Интересно, за все годы политических игр мой отец так ни разу и не развеял этот конкретный миф? Это было бы вполне в его духе — водить всех за нос.

— Приятно видеть союз оборотня и вампира, который ещё не закончился кровопролитием. — Судя по запаху его крови, он ещё не до конца пьян, но на пути к этому. Его дом — смесь красоты и кричащей роскоши, а его жена явно не первая. Возможно, и не вторая. Когда он говорит мне полуотечески-полупохабно: «Ты, должно быть, хорошо себя вела, юная леди», взгляд Лоу на меня явно спрашивает: «Не хочешь, чтобы я его придержал, пока ты разрываешь ему глотку?»

Я вздыхаю и беззвучно произношу: «Нет».

Несмотря на это, слова «Спасибо за гостеприимство» от Лоу сопровождаются чересчур крепким рукопожатием. Губернатор прижимает руку к груди, провожая нас в гостиную, а я склоняю голову вниз, чтобы скрыть улыбку.

Кажется, губернатор питает нездоровый интерес к тому, как функционирует наш брак, и не стесняется об этом спрашивать.

— Должно быть, это сложно. Спорите постоянно, наверняка?

— Не особо, — отвечаю я. Лоу делает глоток пива.

— Разногласия-то хоть есть?

Обвожу взглядом комнату. Лоу вздыхает.

— Не могу представить, чтобы вы сходились во взглядах, когда речь заходит о таких темах, как Астра.

— О чём? — Лоу смотрит на меня непонимающе. Мне приходит в голову, что оборотень, возможно, помнит это событие под другим названием. Таким, которое меньше связано с кровью вампиров.

— Последняя попытка брака по расчёту до нашего, — пояснила я. — Где оборотни предали и перебили вампиров.

— А. Шестая свадьба. Это был акт мести. По крайней мере, так нас учили.

— Мести?

— За жестокое обращение жениха-вампира со своей невестой-оборотнем во время предыдущего брака.

— Нам об этом не рассказывают, — фыркнула я. — Интересно, почему.

— Вы собираетесь спорить об этом? — спрашивает губернатор, словно мы его персональный источник развлечений.

— Нет, — отвечаем мы одновременно, сурово глядя на него.

Он смущённо прочищает горло. — Кажется, пора ужинать?

Лоу не обладает макиавеллиевскими манипулятивными навыками отца, но он тем не менее хитро направляет разговор в нужное русло, не раскрывая слишком многого. Жена губернатора молчит большую часть времени. Молчу и я: смотрю на своё ризотто с грибами, которые, по словам Серены, отличаются от грибка, который у неё был на ноге, хотя я не могу вспомнить, чем именно. Лениво размышляя о том, почему люди и оборотни постоянно пихают мне еду, я слушаю, как губернатор заверяет нас, что он и мой отец — «большие друзья», которые вот уже десять лет встречаются на территории людей примерно раз в месяц, чтобы обсудить дела. При этом, отец навещал меня всего раз в год, когда я была Залогом. Хотелось бы удивиться, но лучше уж сэкономлю силы. Губернатор никогда не бывал на территории оборотней, но наслышан о её красотах и очень хотел бы получить приглашение (которого Лоу, разумеется, не делает). Он также собирается перейти на должность лоббиста, как только Мэдди Гарсия окончательно вступит в свои полномочия.

Затем Лоу переводит разговор на свою мать.

— Она раньше была одной из заместителей Роско, — говорит он, меняя наши тарелки местами после того, как закончил свой ужин, и начиная трапезу заново. — Кстати, тесно сотрудничала с Бюро по связям между Людьми и Оборотнями.

— А, да. Я встречал её раз или два.

— Правда?

Губернатор потянулся за куском хлеба. — Прелестная женщина. Дженна, верно?

— Мария, — я улавливаю недовольство в голосе Лоу, но сомневаюсь, что кто-то ещё его заметит. — У меня сложилось впечатление, что большую часть дел она вела с кем-то, кто отвечает за пограничные вопросы? Томас…?

— Томас Джалакас?

— Кажется, так, — Лоу молча жуёт моё ризотто. — Интересно, помнит ли он её.

Я напрягаюсь. До тех пор, пока Дэвенпорт не произносит: — К сожалению, он недавно умер.

— Умер? — Лоу не выглядит удивлённым. Парадоксально, но это делает его реакцию более правдоподобной. — Сколько ему было?

— Молодой, ещё совсем молодой, — губернатор делает глоток вина. Рядом с ним его жена играет со своей салфеткой. — Это был ужасный несчастный случай.

— Несчастный случай? Надеюсь, мои люди не были в этом замешаны.

— О нет, нет, это была автомобильная авария, насколько я помню, — губернатор пожимает плечами. — К сожалению, такое случается.

Взгляд Лоу такой пронзительный, что я уверена: сейчас он ему что-то скажет. Но через мгновение он расслабляется, и все в комнате облегчённо выдыхают.

— Очень жаль. Мама с теплотой о нём отзывалась.

— Ха, — Дэвенпорт залпом допивает вино. — Готов поспорить, так и было. Я слышал, он пользовался успехом у женщин.

Из всего, что можно было сказать, он ляпнул именно это.

Лоу невозмутимо промокает губы салфеткой и поднимается на ноги. Он неторопливо обходит стол, направляясь к губернатору, который, должно быть, осознал свою оплошность. Его стул скрежещет по полу, когда он вскакивает и начинает пятиться назад.

— Я не хотел вас обидеть… Ой!

Лоу впечатывает его в стену. Жена губернатора вскрикивает, но остаётся сидеть на своём месте. Я бросаюсь к Лоу.

— Артур, друг мой, — бормочет он губернатору в лицо. — От тебя несёт так, словно ты весь соткан из лжи.

— Я не… я не… Помогите! Помогите!

— Зачем ты убил Томаса Джалакаса?

— Я не убивал, клянусь, я не убивал!

Четыре сотрудника службы безопасности ворвались в комнату, с оружием наготове. Они мгновенно направили его на Лоу, крича, чтобы он отпустил губернатора и отошёл. Лоу никак не отреагировал на их появление.

Он наклоняется ближе. — Вы ведь знаете, что я могу убить вас быстрее, чем они меня, да?

Губернатор скулит. Капля пота стекает по его красному лицу.

— Он… Я не хотел, но он разговаривал с журналистами о хищениях, в котором замешана моя администрация. Нам пришлось! Мы были вынуждены!

Лоу выпрямляется. Стряхивает несуществующую пылинку с пиджака, отступает на шаг и поворачивается ко мне, будто мы одни в комнате, а не окружены четырьмя направленными на него стволами. Его рука неторопливо находит мой локоть, он улыбается — сначала мне, потом охране.

— Спасибо, губернатор, — говорит он, уводя меня. — Мы сами найдём выход.

— За ним следят несколько моих людей, — сообщает мне Лоу, как только мы садимся в машину. — И Алекс занимается мониторингом его связи. Он знает, что мы на него вышли, и получим сигнал, как только он предпримет следующий шаг.

— Надеюсь, прямо сейчас на его заднем дворе гадят десять волков, — бормочу я, а Лоу едва заметно улыбается и кладёт руку мне на бедро лёгким, рассеянным жестом, который казался бы естественным, только если бы мы уже годами ездили вместе.

— Ничего не сходится, — возмущаюсь я. — Допустим, Серена действительно брала у него интервью для статьи о финансовых махинациях. Может, она и была той журналисткой, с которой он разговаривал. Но откуда тогда имя Аны в её ежедневнике? — Вряд ли это как-то связано. Но. — Нет никаких шансов, что она случайно встретилась с отцом Аны и узнала о ней через другие источники. Ни единого. Кто-то подбросил это имя? Но оно было написано нашим алфавитом. Больше никто о нём не знал.

Мы молчим, пока я раздумываю над этим, глядя на уличные фонари. Затем Лоу говорит:

— Мизери.

— Да.

— Есть и другая возможность. Насчёт Серены.

Я смотрю на него. — Да?

Кажется, он тщательно подбирает каждое слово и когда он говорить, его тон размерен.

— Возможно, не Томас рассказал Серене об Ане, а наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, Серена узнала об Ане из другого источника, а затем использовала эту информацию, чтобы шантажировать Томаса по поводу его связи с оборотнем, заставив его рассказать о финансовых махинациях, о которых он мог знать. Может, она хотела сделать об этом репортаж, но передумала, когда поняла, что рискует стать мишенью для губернатора Дэвенпорта. В отличие от Томаса, она не была публичной фигурой, поэтому могла бесследно исчезнуть.

Я мотаю головой, хотя понимаю, что его версия вполне вероятна.

— Она бы не ушла, не сказав мне, Лоу. Она моя сестра. И никаких цифровых следов нет. Она бы не смогла их замести. Она не я.

— Она не ты. Но она училась у тебя годами, — он выглядит глубоко сожалеющим, говоря это.

Я рассмеялась. — Только не говори, что ты тоже считаешь, что Серена заботилась обо мне не так сильно, как я о ней. Она бы не оставила меня мучиться от неизвестности. Она всегда мне всё рассказывала…

— Не всё, — его челюсть напрягается. Словно этот разговор причиняет ему боль, потому что он болезненный для меня. — Ты же говорила, что перед её уходом вы поссорились. И что она иногда на несколько дней уезжала одна.

— Но никогда, не сказав мне.

— Возможно, у неё не было времени. Или она не хотела подвергать тебя опасности.

Я отмахиваюсь. — Это глупо. А как же Искорка? Она бросила своего кота.

— Скажи мне кое-что, — просит он. Меня раздражает его размеренный и рассудительный тон. — Она знала тебя достаточно хорошо, чтобы предугадать, что ты отправишься на её поиски и найдёшь кота?

Мне так сильно хочется сказать «нет», что у меня чуть губы не сводит. Но я не могу. Вместо этого вспоминаю её последние слова, обращённые ко мне:

«Мне нужно знать, что тебе ещё что-то волнует, Мизери».

И ведь она действительно что-то оставила после себя. Того, о ком нужно заботиться. Гребаного кота. Боже, какой же это дурацкий план.

План Серены.

— Может, ты и прав, и она не хочет, чтобы её нашли. Но она бы никогда не поставила под угрозу жизнь ребёнка, даже ради самой громкого и сочного репортажа в своей карьере. Я знаю Серену, Лоу.

И вот в чём проблема теории Лоу: она означает, что Серена благополучно спряталась где-то, но также и то, что она не тот человек, кем я её считала. А этого я принять не могу. Ни за что.

Лоу знает это, потому что открывает рот, чтобы сказать нечто, несомненно логичное, но бьющее прямо под дых. Поэтому я его опережаю, задавая первое, что приходит в голову:

— Куда мы едем? — мы направляемся на юг, к центру города. На территорию вампиров.

— Встретиться с твоим братом. Мы почти на месте.

— С Оуэном?

— У тебя есть ещё братья?

Я хмурюсь. — Я думала, он приедет к нам.

— Территория оборотней более тщательно патрулируется, и проникнуть туда сложнее. Поскольку мы не хотим привлекать внимания и превращать это в официальную встречу, то безопаснее встретиться с ним на границе вампиров и людей.

Мне хорошо знакома эта дорога. Впервые я проехала по ней в восемь лет, направляясь в резиденцию Залогов. До сих пор помню то тошнотворное, липкое чувство в горле, страх того, что я никогда не вернусь домой. Зажмуриваю глаза, пытаясь переключиться на предыдущий раз, когда ехала по ней. Наверное, незадолго до свадьбы. Может быть, когда меня попросили выбрать между цветами, которые все выглядели одинаково: белые, красивые и готовые завянуть. Это было совсем недавно, а кажется, будто прошла целая жизнь.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает Лоу.

— Да. Просто… — я не из сентиментальных, но в его присутствии я становлюсь мягче. Моя защита ослабевает.

— Странное чувство, да?

Я киваю.

— Мы всегда можем развернуться, — тихо предлагает он. — Я найду способ, чтобы Оуэн приехал на юг.

— Нет. Я в порядке.

— Хорошо, — он сворачивает на узкую улочку. Когда я бросаю взгляд на GPS, её нет на карте, но мы останавливаемся у края возделываемого поля.

На лице Лоу читалось недоумение. — Честно говоря, мне интересно.

Бросаю взгляд по сторонам. Кругом кромешная темнота.

— Интересен полезный опыт сбора собственных помидоров?

— Интересно встретиться с твоим братом.

Он выходит из машины, и я тут же следую за ним. Я думала, мы одни, но слышу, как хлопает дверца другой машины, и… вот он.

Оуэн, презрительно осматривающий землю, прилипшую к его лоферам, отмахивается от насекомых. Удивительно, как я рада его видеть. Этот проныра, незаметно прокрадывается в список моих фаворитов. Меня так и подмывает осыпать его оскорблениями, чтобы сбалансировать внезапную радость от встречи, пока не слышу ещё один хлопок.

Оуэн приехал не один. С ним женщина. Женщина, которую я никогда не встречала. Женщина, чья кровь сильно пахнет оборотнем.

Пара Лоу.