Невеста

Глава 5

Она стойкая. Он пытается представить, каково бы ему было на её месте — одинокому, отвергнутому, использованному и брошенному. Он испытывает к ней невольное уважение, и это его злит.

В отличие от хватки Макса, хватка Лоу не причиняет боли.

Впрочем, она крепкая. И то, как он прижимает меня к стене, словно пытается своим большим телом отгородить меня от всего мира, затрудняет вдох без того, чтобы не прижаться к нему всем телом.

— Мисс Ларк, — произносит он хриплым голосом, почти рыча.

Я сглатываю внезапную сухость в горле, благодаря которой понимаю, где находится его рука: она почти полностью обхватывает мою шею. Его пальцы такие длинные, что касаются ложбинок за моими ушами.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спрашивает он низким, глубоким голосом. Его необычные глаза впиваются в мои. Моё сердцебиение, которое чудом оставалось ровным во время моей стычки с Максом, внезапно учащается, а затем переходит в медленное трепетание, когда Лоу опускает голову, чтобы прошептать мне в висок: — Мы женаты меньше суток. У богомолов медовый месяц длится дольше.

Макса я бы одолела, довольно легко. Лоу — ни за что. Это как разница между щенком и ужасным волком.

— Просто, ну, понимаешь… — мой голос звучит неуверенно, чем я совсем не горжусь. — Пытаюсь избежать быть убитой.

Лоу на мгновение напрягается, затем отстраняется. Но держится рядом, ладони прижаты к стене по обе стороны моей головы — одна из них всё ещё забинтована после вчерашней раны. Это похоже на клетку. Сделанная наспех тюрьма, которую он строит из своего тела и пристального взгляда, чтобы держать меня на месте, когда он поворачивается, чтобы спросить Макса:

— Ты в порядке?

Макс поднимает глаза и кивает, губы дрожат. К настоящему времени вокруг него собралось несколько оборотней. Алекс, который смотрит то на Лоу, то на меня с таким виноватым выражением, что, вероятно, признался бы в махинациях с ипотекой, если бы его слегка подтолкнуть. Но также и Джуно, тщательно осматривающая Макса на предмет смертельных ран, которые я могла бы ему нанести, и пожилой мужчина с рыжим парнем с церемонии, которые смотрят на меня так, будто я только что сказала детям из приюта, что Санты не существует.

Все в этом коридоре выглядят так, будто готовы раздробить мне коленные чашечки, а может, и съесть костный мозг позже. Что ж, нет уж.

— Разреши мне выйти, — я пытаюсь выбраться из клетки Лоу, чтобы уйти. Он опускает одну руку, запирая меня ещё крепче.

— Что случилось? — спрашивает он меня.

Джуно опережает меня с ответом. — Она собиралась высосать его досуха. Мы все это видели, — она проводит рукой по сырому лбу Макса. Он выглядит немного растерянным, а затем заикаясь произносит:

— О-она напала на меня. Прежде чем я смог что-либо предпринять. И… — он склоняет голову, словно не решаясь продолжить.

Все глаза в комнате обращаются ко мне. — Ой, да ладно, — фыркаю я.

— Её клыки были так близко, — слабо шепчет он, и теперь я начинаю раздражаться. Понятно, что метод актёрской игры — его конёк, но он же реально пытался на меня напасть.

— Так, ладно, — я закатываю глаза. — Пожалуйста, не втягивай меня в свои эротоманические2 бредовые фантазии…

— Пусть врач осмотрит Макса, — рявкает Лоу, а затем его рука смыкается на моём запястье, одновременно нежная и непреклонная. Это происходит так быстро, что я чуть не теряю равновесие. Не успеваю опомниться, как уже едва поспеваю за его длинными ногами, пока он тащит меня в свой кабинет.

Я сразу же оглядываюсь по сторонам. Меня беспокоит, что он собирается со мной сделать, но это отличная возможность. Он не использовал ключ, значит, у него какая-то умная дверная ручка…

— Что случилось? — спрашивает Лоу. Он отпустил меня, но всё равно стоит слишком близко, хотя в комнате полно места, чтобы не тесниться. Это вызывает у меня флешбэки со свадьбы, и на этот раз я даже не на каблуках, а значит, он может надо мной возвышаться так, как это мало кому удаётся.

Дверь резко открывается. Входит Джуно, но взгляд Лоу не отрывается от меня.

— Мизери, — рычит он, — может, хоть раз ответишь мне, мать твою?

— Пришёл Макс, увидел меня, решил предаться лёгким дневным убийствам, — я пожимаю плечами. — К этому я привыкла. А вот к последующей лжи, которая…

— Чушь собачья, — говорит Джуно.

Я поворачиваюсь к ней. — Я не прошу тебя верить мне. Но поразмысли — зачем мне нападать на оборотня в первый же день пребывания на вашей территории, когда последствиями станут, в лучшем случае, моя смерть, а в худшем — полномасштабная война между оборотнями и вампирами?

— Думаю, ты просто не можешь сдержаться. Наверное, увидев его, ты захотела полакомиться, и…

— …и мне было лень пройтись к холодильнику с кровью в каких-то пятнадцати метрах? — я решительно шагаю к ней, позабыв о Лоу. — Вообще-то, кормление так не работает. Давай просто признаем, что мы ничего не знаем о видах друг друга. Макс вошёл, начал рассказывать мне о том, как кучка людей, с которыми у меня есть какое-то далёкое родство, убили его семью, что Лоу предатель, раз женился на мне, а потом он… что?

Джуно меня больше не слушает. Её взгляд встречается с взглядом Лоу. За доли секунды между ними происходит целый разговор.

Затем она снова смотрит на меня. В ярости.

— Если ты пытаешься намекнуть, что Макс работает с Лоялистами…

— Нет, не пытаюсь. Потому что я понятия не имею, кто такие Лоялисты.

— Макс не Лоялист.

— Конечно. Он и ручьевой форелью не является. Я не делаю никаких заявлений о его сущности, но он напал на меня.

— Ты… — она сердито шагнула вперёд, — лживая тварь.

— Оставь нас, — резкий голос Лоу напоминает нам, что мы не одни в комнате. Мы одновременно оборачиваемся. И одинаково шокированы, увидев, что он обращается к Джуно.

— Она лжёт, — настаивает Джуно. Это становится немного нелепым, то, как она тычет в меня пальцем, будто я грабитель, вырвавший у неё сумочку. — Ты должен её наказать.

Я фыркаю, не сдержав смешка. — Да, Лоу. Отшлёпай меня и запрети смотреть телевизор.

— Ах ты, кровопийца остроухая.

— Джуно. Вон.

Как бы ни была устроена иерархия среди оборотней, она, должно быть, очень строгая. Потому что Джуно явно хочет остаться и вцепиться в меня когтями, но она склоняет голову в знак уважения, затем тихо бормочет «Альфа» и выходит из кабинета.

Закрывшаяся за ней дверь ощущается как передышка, благословенная тишина. До тех пор, пока Лоу не подходит ближе, и я внезапно сожалею об отсутствии третьего человека в комнате. Оказывается, плохое всё равно лучше, чем худшее.

— Мизери, — говорит он. В его голосе звучит укор и некая резкость — тон человека, у которого полно неотложных дел, и он привык решать большинство из них одним взглядом и, возможно, небольшой угрозой насилия.

Мы смотрим друг на друга, только я и он, и да, я чувствую это громко в своей крови: мы одни. Впервые, но далеко не в последний раз. Сомневаюсь, что после вчерашнего Лоу планировал когда-нибудь снова проводить со мной время по-хорошему.

За исключением щетины, он выглядит так же, как и на церемонии: суровое лицо с чёткими чертами. Очевидно, пока мой визажист рисовал на моём лице вторую Сикстинскую капеллу, ему и улучшать-то ничего не пришлось. Я замечаю, как его взгляд опускается к моей ключице, где под буйством волн, оставшихся от кос, всё ещё видна слабая тень тёмно-зелёных меток. И снова мышца на его челюсти дёргается, а зрачки внезапно расширяются.

Тут ситуация патовая. По идее, Залог должен быть неиграбельным персонажем в видеоигре. В течение следующего года мне нужно быть незаметной, не создавать проблем, пока я буду искать Серену. А не той помехой, которую поймали за убийством молодого оборотня.

Ха, наверняка они называют их щенками.

— Ты мне не веришь, не так ли? — спрашиваю я.

Он моргает, словно забыл, что мы посреди разговора. Он прочищает горло, но его голос остаётся хриплым. — Во что не верю?

— В то, что я не нападала на Макса.

Он сжимает свои полные губы.

— Ты показывала ему клыки.

— Ревнуешь? — хлопаю я ресницами, не понимая, откуда эта безрассудность. Не думаю, что хочу его провоцировать. — Хочешь взглянуть на них?

Его взгляд молниеносно падает на мои губы и задерживается на долю секунды дольше, чем следовало бы. Почти смешно, насколько отталкивающими кажутся оборотням наши зубы. — Меня больше волнует то, что моя жена-вампир может себя угробить. Придётся хоронить её труп на высокой грядке под свинчаткой, и следующая партия вырастет не такой красивой.

Я театрально ахнула. — Только не под свинчаткой!

— Это любимые цветы моей сестры.

— А она очень милая.

Он резко подался вперёд, так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах.

— Это угроза?

— Нет, — я нахмурилась, сбитая с толку. — Нет, — выдавила сдавленный смешок. — Не было никакого подтекста вроде «будет жаль, если с ней что-то случиться». Несмотря на фанфики, которые строчили обо мне Макс и Джуно, я, как правило, не планирую гибель детей, — я подумала о разговоре с Алексом. Который, наверное, сейчас где-то нервно грызёт ногти до мяса. — К тому же, это ты решил, что я должна жить здесь.

Он приподнимает бровь. — Уверен, у тебя есть отличные советы о том, где ещё мне разместить дочь самого могущественного вампира в Совете, которая, по-видимому, сама по себе является грозным бойцом.

— Грозным? — Я… польщена?

— Для не-оборотня, — добавляет он чуть ли не скрепя сердце, словно жалея о комплименте. Готова поспорить, этот тип просто обожает таить обиды. У него скверный характер: суровый и властный. Я же всегда считала себя слишком живучей, чтобы огрызаться, но вот я тут. Достающая.

— И всё же. Похоже, ты уж слишком вживаешься в роль, поселив меня в спальню по соседству с твоей.

— Я сам решу, что слишком. — Снисходительный он. И непреклонный. Вероятно, ещё и придурок.

— Ну тогда конечно, давай чтить традиции. Разрежем мне ладонь, капнем крови на простыни? Вывесим их на площади?

Он на мгновение закрывает глаза и выдавливает сквозь зубы:

— Сомневаюсь, что кто-то ожидает от тебя девственности.

— Замечательно. Люблю удивлять.

Вижу замешательство, промелькнувшее на его приоткрытых губах, прежде чем он его подавляет и возвращается к своему обычному суровому выражению.

Меня забавляет сама мысль, что кто-то, прочитав краткое описание моей жизни, решит, будто у меня когда-либо были романтические отношения. С кем? С вампиром, который видит во мне только предательницу? С человеком, который сочтёт меня монстром?

Противозачаточный укол, который мне сделали перед приездом сюда, был просто смешон. Не только потому, что секс с Лоу так же вероятен, как и начало нашего совместного подкаста, но и потому, что он оборотень, а я вампир. Мы не смогли бы зачать ребёнка, даже если бы захотели. Межвидовые отношения неслыханны, хотя… пожалуй, не совсем, судя по всему тому порно снятое людьми, которое мы с Сереной смотрели. Мы ели попкорн и смеялись над бездарными актёрами в фиолетовых линзах и фальшивых зубах, которые гордо демонстрировали своё невежество относительно анатомии вампиров. Да и оборотней тоже. Я не эксперт, но, уверена, их члены не застревают в отверстиях таким образом.

— Где ты научилась драться? — спрашивает Лоу. Вероятно, чтобы сменить тему с секса с его наименее любимым разумным видом.

— Разве это не было указано в твоей вводной записке?

Он качает головой. — Мне было интересно, как ты ещё жива после семи покушений на твою жизнь.

— Как и мне. И их было больше, хотя большинство были халтурой. Нам надоело сообщать о них.

— Нам?

— Моей приёмной сестре и мне, — я скрещиваю руки, теперь зеркально отражая его позу. Вот мы снова слишком близко, мои локти почти касаются его. — Мы вместе ходили на курсы самообороны.

Ты же её знаешь, не так ли? Она тебя знает. Расскажи мне хоть что-нибудь. Что угодно.

Он говорит, но не то, что я хочу услышать. — Никаких драк на территории оборотней.

— Конечно. Значит, в следующий раз, когда кто-то на меня нападет, я должна позволить им поразвлечься? Опять же, ты можешь быть следующим, кто на меня нападет. Раз уж ты не особо меня жалуешь.

Последовавшее за этим молчание не обнадёживает.

— Пока ты живёшь на территории оборотней, ты находишься под моей защитой. И под моей властью.

Я издаю тихий, сдержанный смешок. — Тогда каковы твои приказы?

Он делает шаг вперёд, и напряжение в комнате мгновенно меняется, становясь более густым, более опасным. Страх пронзает мой желудок, возможно, я перегнула палку. Поэтому оборотень надо мной нависает: напомнить, какая я жалкая, и процедить: — Мне нужно твоё послушание, Мизери.

Его голос, словно набор резких согласных, сопровождается прищуром глаз. Холодная, электрическая дрожь пробегает по моему позвоночнику. В голове сплывают слова Алекса: «Даже его запах был правильным. Все знали, что в нём есть задатки Альфы». Я не оборотень, и если вдыхаю, всё, что чувствую, это чистый пот и сильную кровь, но думаю, я понимаю, что он имел в виду. Каким-то образом я чувствую это — желание кивнуть, согласиться. Сделать то, что хочет Лоу.

Мне приходится активно сопротивляться этому порыву. И дрожать при этом.

— По крайней мере, у тебя хватает ума бояться, — бормочет он.

Я стискиваю зубы. — Просто холодно. Ты держишь здесь слишком низкую температуру.

Его ноздри раздуваются. — Делай то, что я тебе, блять, говорю, Мизери.

— Разумеется, — мой голос спокоен, но он знает, как я встревожена. И я знаю, что вывожу его из себя. — Можно мне выйти?

Он резко кивает, и я бросаюсь к двери. Но тут я вспоминаю кое-что важное, о чём давно хотела спросить.

Я оборачиваюсь к нему. — А можно моему коту…

Я замолкаю, потому что глаза Лоу были закрыты. Он глубоко вдыхает, словно собирая в свои лёгкие все молекулы воздуха в комнате. И он выглядел…

Измученным. В чистой, абсолютной агонии. Заметив мой взгляд, он попытался скрыть выражение лица, но было уже поздно.

Мой желудок скрутило противным, липким чувством вины. — Я приняла ванну. Неужели он не стал лучше?

Его взгляд был пуст. — Что не стал лучше?

— Мой запах.

Он тяжело сглотнул. Его тон стал резким. — Ситуация для меня не улучшилась.

— Но как…

— Что ты собиралась спросить, Мизери?

А. Точно. — У меня есть кот.

Он нахмурился так, словно я сказала, что держу дома в качестве домашних животных сороконожек. — У тебя есть кот.

— Ага. — На этом я остановилась, потому что Лоу не заслужил никаких объяснений по поводу моих жизненных выборов. Не то чтобы что-то, связанное с чёртовым котом Серены, было выбором. — Сейчас он заперт в моей комнате, если только твоя сестра не выпустила его своим украденным ключом. Могу ли я позволить ему бродить по дому, или Макс попытается обвинить его в рэкете?

— Твой кот — желанный гость в нашем доме, — сказал Лоу. Ну, это явный сарказм.

— Интересно, каково это, — легкомысленно сказала я и выскользнула из комнаты, больше не взглянув на него.