Невеста

Глава 25

Ему не стоило рассказывать ей. Он совершил ошибку — вообще-то, несколько ошибок.

Нечто неуловимое висит перед моим носом, но я не могу на этом сосредоточиться. Это как слово, вертящееся на языке, или чих, который никак не начнётся и застрял где-то внутри, ожидая.

Пара Лоу — не Габи. Я перебираю в памяти обрывки прошлых разговоров, пытаясь вспомнить, что мне известно, что Лоу открыто признал, а какие пробелы я заполнила сама. Глубоко внутри меня теплится непонятное волнение, похожее на игристое вино, но оно не доставляет дискомфорта. Я пытаюсь убедить себя, что это ерунда, а когда не получается, то отвлекаюсь, говоря:

— Я живу в пяти минутах отсюда, — я облизываю губы, разглядывая знакомые очертания моего старого района. — Жила, — прикусываю нижнюю губу. — Наверное, до сих пор живу. Совет взял на себя оплачивать мою аренду.

— Хочешь зайти?

— Зачем?

— Я б хотел посмотреть.

Я фыркаю. — С точки зрения архитектуры это не самое впечатляющее здание.

— Дело не в здании, Мизери.

Добираемся минут за десять, Лоу безропотно следует моим указаниям. Набираю код у главного входа, но ключей я не взяла, поэтому, оказавшись перед моей дверью, я вытаскиваю шпильку из волос.

— Ты… — он тихо и ласково смеётся, качая головой.

Я открываю дверь и вопросительно приподнимаю бровь. — Я…?

— Потрясающая.

В груди так сдавило, что сердцу не хватает места.

— Сколько ты тут прожила? — спрашивает он, следуя за мной внутрь и осматриваясь.

Я прикидываю в уме. — Четыре года, примерно.

Как Залогу, мне полагался небольшой трастовый фонд, но почти все свои деньги я потратила на поддельные удостоверения личности, а затем на то, чтобы обеспечить себе и Серене поступление в колледж. Несколько лет мы жили очень скромно, ютились в тесных комнатушках и постоянно шли на компромиссы в вопросах интерьера. В итоге получилась смесь минимализма и потёртого шика, на которую мы обе теперь оглядываемся с одинаковой смесью нежности и ужаса.

Впрочем, именно сюда я переехала после выпуска. У меня появилась первая зарплата, и я могла немного шикануть. Мне по душе пришлись эти аккуратные и практичные помещения. Большую часть мебели я приобрела на блошиных рынках, куда мы с Сереной наведывались ранними пасмурными утрами. Мне нравилось то, насколько просторной и не захламлённой получилась в итоге квартира. Я слушала синтвейв11, не опасаясь осуждающих взглядов и вопросов о том, какая травма заставила меня полюбить «этот трэш». Здесь даже моя лампа-лава могла красоваться во всей своей безвкусной красе.

И всё же, когда я оглядываю гостиную, пытаясь взглянуть на неё глазами Лоу, она кажется мне пустой. Безжизненной. Как в музее.

Когда я представляю, как живу здесь, всё внутри скручивается. Всего несколько недель прошло — неужели мои вкусы так сильно изменились за такое короткое время?

Я поворачиваюсь к Лоу и вижу, как его побелевшие костяшки сжимают дверной косяк.

— Ты в порядке?

— Здесь сильно пахнет тобой, — шепчет он, взгляд расфокусированный и остекленевший. — Даже сильнее, чем в твоей комнате у меня дома. Больше… слоёв, — он облизывает губы. — Дай мне секунду привыкнуть.

Я не спрашиваю его, раздражает ли его мой запах, потому что уже и так ясно, что нет. Хотя раньше он его ненавидел. Или нет? Он точно не отрицал этого, и я думала, что он только недавно поменял своё мнение, но может быть…

— Вы с Габи близки? — спрашиваю я. Это не то, что мы обсуждали, но похоже, Лоу рад сменить тему.

— Я не очень хорошо её знаю, — он глубоко вздохнул, медленно беря себя в руки. — Она на пару лет старше, выросла в другой своре. Я встречал её всего несколько раз.

— Почему именно её выбрали в качестве Залога со стороны оборотней?

— Она сама вызвалась, — он сделал несколько шагов внутрь, его пальцы легко скользили по пустым поверхностям, словно он хотел оставить здесь частички своего запаха. Переплести его с моим. Я не увидела ни пылинки, значит, за уборку, должно быть, позаботился Оуэн. Он действительно лучший брат, чем я думала. — Она была заместителем. Хотела перемирия с вампирами. Кажется, потеряла родственников во время войны.

— Понятно. Ты просил добровольцев?

Он покачал головой. — Предложение твоего отца обсуждалось на одном из наших круглых столов. Я не собирался никого просить подвергать себя опасности и ясно дал понять, что если предоставление Залога от нас не подлежит обсуждению, я не женюсь. После встречи Габи отвела меня в сторону и попросила отправить её.

— Понятно, — я прохожу на маленькую кухню и бездельничаю, открывая холодильник. Внутри лежал забытый пакет с кровью. Какая трата. — Она попросила. Лоу?

Он прислонился к стене, уже более расслабленный. — Да?

— Что я изучала в колледже?

Он озадачен моим вопросом. — Ты?

— Я.

— Почему ты спрашиваешь? — он пожимает плечами, когда я ничего не ответила. — Ты специализировалась на разработке программного обеспечения, а на дополнительной специальности изучала криминалистику.

Хорошо, хорошо.

Хорошо.

— Это никогда не была она.

Его взгляд совершенно пустой.

— Габи. Она не твоя пара.

— Она… нет. Ты думала, что это она? — он непонимающе моргает.

— Губернатор Дэвенпорт так сказал. Ещё на церемонии.

Его глаза расширяются от понимания, и я наблюдаю, как до него доходит.

— Нет. Традиционный договор между вампирами и оборотнями требует, чтобы Залог соответствовал двум условиям: был здоровым и был родственником Альфы стаи.

Я знала это. Но впервые я задумалась об этом.

— У тебя есть живые родственники, кроме Аны?

Он качает головой.

— Понятно. И ты не собирался её отпускать.

— Это тоже не обсуждалось.

— Значит…?

— Мы выдвинули аргумент, что пара приравнивается к кровному родственнику в стае оборотней. Есть некоторые нюансы, но…

— Совет купился на это.

Лоу кивает. — Я попросил твоего отца не разглашать, что она моя пара, чтобы избежать проблем для Габи по возвращении домой. Я не думал… — я наблюдаю, как понимание полностью охватывает его. Что я думала, что это она. Что я считала, он привёл меня познакомить со своей парой, даже в то время как мы… — Нет. Нет, Мизери, — он выглядит виноватым передо мной. — Это не она. Прости.

— Всё в порядке, — это не его вина, если я что-то предположила, да и к тому же меня это никак не касается.

Но вообще-то касается. Мы изучаем друг друга с расстояния нескольких футов, в моём животе бурлит вопрос, а внутри него кипит ответ, робкая уверенность, которая согревает воздух между нами.

Мои ноги сами собой тянут меня к Лоу. Они заставляют меня встать на цыпочки, и я целую его так сильно, как только могу, слишком резко, с избыточным напором, мои руки обхватывают его шею, словно петля. Он не отвечает сразу, но это скорее замешательство, чем нерешительность. Через мгновение его руки смыкаются на моей талии, прижимая меня к стене, углубляя поцелуй. — Мизери, — слова сбивчиво вылетают между нашими губами. Его эрекция упирается в мой живот, и мы оба резко вдыхаем.

— Мы не можем, — говорит он, отстраняясь.

Но когда я спрашиваю «Почему?», его губы снова встречаются с моими. Поцелуй начался нежно, но быстро набирает обороты. — Знаю. Знаю, я думаю… — Мои руки скользят вниз, задирая его рубашку и обнажая полоску тёплой кожи. — Я хочу… — я не могу произнести это вслух, потому что не знаю, что мне нужно. Это связано с правдой, с тем, чтобы он её признал, но это терзающий вопрос, застрявший в моём уме, как заноза. — Можем мы…

— Да. Да, мы можем, — он одновременно полон нетерпения и нежности. — Мы можем.

Прямо за нами стоит диван, но Лоу разворачивает меня, прижимая к стене лицом. Мой лоб и предплечье упираются в неё. — Помедленнее, — командует он, впиваясь губами мне в шею, а другой рукой обхватывая талию. Моё сердце трепещет. В этой скользкой ситуации это именно то, что мне нужно услышать.

— Ты просто восхитительна, — он снова становится оборотнем, Альфой или просто Лоу. Впивается зубами в мою шею. Я стону, и он прижимается ко мне сильнее. — Ты должна сказать мне. Везде здесь твой запах, он сводит меня с ума, я ни о чём не могу думать, кроме как трахнуть тебя. Так что, если хочешь, чтобы я остановился, скажи.

Я сильнее прижимаюсь лбом к стене. — Пожалуйста, не останавливайся.

Он тихо матерится, звучит словно обезумевший. Быстро задирает мою футболку и расстёгивает джинсы. Я выгибаюсь навстречу ему — его губам, груди, члену. Его большая ладонь упирается в стену рядом с моей, и я протягиваю мизинец, чтобы погладить его большой палец. Я прошу большего, и он понимает. Но вместо того, чтобы дать мне это, он ластится к изгибу моей шеи.

— Нам стоит притормозить, — говорит он, его горький смех обжигает мне кожу.

— Наоборот.

— Мизери… — начинает он.

— Я хочу заняться сексом.

Тоскливый, гортанный звук раздаётся у меня на коже.

— Мизери.

— Всё в порядке. Всё получится.

— Нет, не получится.

— Почему?

— Ты знаешь почему, — он обхватывает меня за живот, притягивая к себе, властно и немного разочарованно. — Мы не можем. — Мы оба дрожим от… Эта глубокая, бездонная потребность внутри меня, это желание? Неужели из-за этого люди совершают необдуманные, безрассудные поступки?

— Я просто… Должно быть, такое уже случалось. Самец оборотня и самка вампира. — Наши виды существуют тысячелетиями, и мы не всегда друг друга ненавидели. — Мы могли бы попробовать. Я не боюсь твоего…

Он неуверенно смеётся мне в шею.

— Ты даже не знаешь, как это называется.

— Какая разница?

— Я неправ? — я издаю горький хмык, а он затыкает мне рот лёгким укусом за ухом. — Ты не понимаешь, о чём просишь, так ведь?

— Тогда просто скажи мне. Я буду знать, и…

— Узел. Это называется узел. — Я смакую это слово в голове, поражаясь тому, насколько оно подходит. — Скажи, — приказывает Лоу. А когда я колеблюсь, добавляет: «Пожалуйста».

— Узел. Узел.

Его хватка усиливается. Дыхание становится прерывистым. — Чёрт.

— Ч-что?

— Мне хочется снова услышать это от тебя.

Я повторяю, просто потому что он попросил. Его хватка на моём бедре усиливается, будто ему доставляет ещё большее удовольствие слышать это снова.

— Знаешь, для чего он нужен?

Может, я и не знаю ничего о биологии оборотней, но я не глупая и не наивная.

— Да.

— Скажи.

Я никогда не испытывала ничего более унизительного и в то же время возбуждающего.

— Чтобы оно осталось внутри.

Его рука скользит под мою рубашку, нежно лаская нижнюю часть груди.

— Что должно остаться внутри, милая?

Я закрываю глаза. Сердце колотится вялым, но мощным ритмом, отдаваясь в каждом сантиметре моего тела. — Твоё семя.

Его большое тело на мгновение содрогается. Затем он награждает меня покусыванием мочки уха. — Ты не против этого?

Я киваю. Он стонет.

— Не уверен, что готов рискнуть причинить тебе боль.

Хотела бы я видеть его лицо. — Ты сможешь остановиться. Если будет больно, если это не сработает.

— А если не смогу?

— Сможешь. Я знаю, что сможешь.

— Или не смогу. Потому что слишком сильно этого хочу, — его пальцы скользят вниз, очерчивая края моего белья, костяшки белеют на влажном синем хлопке. Он бормочет что-то о том, какая я скользкая, и когда основание его ладони начинает растирать медленные круги на моём клиторе, я вздыхаю от удовольствия и облегчения.

— Я… я очень хочу.

— Блять, — выдыхает он, а затем перемещается за меня. Его ладонь полностью накрывает мою руку на стене.

Не переживай. Я позабочусь о тебе.

— Дай мне только… Я не могу просто трахнуть тебя вот так, — он стягивает мои джинсы до колен и прижимает меня сильнее к стене. — Дай мне подготовить тебя.

Я не до конца понимаю, что он имеет в виду, пока одна из его рук не обхватывает мою бедренную кость, а другая не проскальзывает внутрь моих трусиков, растягивая хлопок непристойным образом. Он раздвигает меня двумя пальцами и издаёт тихий, благоговейный стон, глядя на то, как он касается меня под мягкой тканью. Его сердцебиение отбивает ритм у меня за спиной, и когда он начинает царапать, затем покусывать мою шею зубами, а после кусает достаточно сильно, параллельно обводя пальцем мой клитор, вот тогда я кончаю.

Это было неожиданно, слишком быстро. Едва начавшись, всё уже закончилось, оставляя меня задыхаться. Но ощущение незаконченности, словно чего-то не хватает, не даёт мне остановиться и перевести дух. Тянусь назад, лихорадочно пытаясь расстегнуть его джинсы.

— Спокойно, — приказывает он, прижимая мои руки к пояснице. — Дай мне минуту. Я разберусь.

Заставляю себя расслабиться. Очевидно, что секс у его народа и у моего — совершенно разные вещи. Так же очевидно, что мы с ним находимся где-то на стыке. Меньшего я и не ожидала.

— Было бы проще, если бы ты не пахла так трахабельно, — хрипит он, но тут же я слышу лязг ремня, а потом чувствую, как головка его члена прижимается к мои мокрым трусикам, прилипшим к моей киске. Я освобождаю руки и опускаю её вниз, проводя по его длине, на что он издаёт сдавленный звук. Он тёплый и большой, но то, что у основания — его узел — ещё не набухло. В прошлый раз он увеличился, когда он кончил. Мне интересно, является это нормой, но любые расспросы только сильнее обеспокоят Лоу, а мне не нужно, чтобы он за меня переживал.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста, войди в меня.

Он кивает, прижимаясь лбом к моему виску. Дышит часто и поверхностно. Отодвигает в сторону моё нижнее белье и вводит в меня свой член. Жжение от проникновения усиливается по мере того, как он входит в меня, пока не достигает предела. Ощущение оказалось совсем не таким, как я себе представляла, когда думала о мужчине, о Лоу, внутри меня.

Я резко вдыхаю.

Он выдыхает так же резко.

Всё происходит легко и естественно, без переговоров, боли или сопротивления. Я податлива, он твёрдый. Я мокрая, он стонет. Мы подходим друг другу. Биологическая совместимость, о которой говорил Лоу, та, что бывает между парами… Я не могу представить, каково это на самом деле. Знаю только, что то, что происходит между нами, чертовски…

— Идеально, — бормочет он, войдя до конца и обхватывая меня за талию, словно пытаясь собраться с силами. Я понимаю почему: это восхитительно, но с каким-то острым, безжалостным оттенком. Вампиры не читают мысли, но я знаю, о чем он думает: как легко было бы остаться так навсегда. Никогда не останавливаться. — Не шевелись, а то я кончу, — предупреждает он, проводя языком по моей шее. — Чёрт, я в любом случае кончу. Достаточно твоего аромата и изгиба твоей прелестной шеи.

Я тоже кончу. Совсем скоро. Особенно от его осторожных, проникающих толчков, отдающихся по всему моему телу. Чувствую, как сжимаюсь вокруг него, и он останавливается. Затем, наклонившись, шепчет мне на ухо: — Если чувствуешь, что кончаешь, скажи. Потому что от этого кончу я, а мне нужно выйти, иначе я могу причинить тебе боль. Хорошо? — он звучит спокойно, хотя его самообладание на пределе.

Я киваю, пытаясь сдержать накатывающее наслаждение.

— Хорошо, — шепчет он, нежно целуя меня в шею, а затем медленно выходит. Скольжение невероятно приятное, я запрокидываю голову назад, издавая тихие стоны, когда внутри остаётся только кончик. Когда он входит снова, чуть глубже, я хнычу. — Слишком?

Единственный ответ, который я могу дать — это сжать его член.

Со сдавленным ругательством он хлопает ладонью по стене.

— Я думала об этом, — шепчу я едва слышно.

Его «Ага» звучит извиняющимся. — Я старался этого не делать.

Я поворачиваю голову. Его мощное тело обвивает меня. Его щека рядом, колючая, с румянцем оливкового цвета, так и просится поцеловать.

— Я тоже, — отвечаю я, улыбаясь. — Но не слишком усердно.

Я теряю счёт времени, когда он начинает двигаться, и он тоже. Мы движемся в такт, мокрые от пота и тяжело дыша. Он останавливается через несколько минут, чтобы немного успокоиться, а затем снова через пару минут. Он выходит, когда ему нужно передохнуть от стимуляции, а я чувствую себя опустошённой, дрожащей от сорвавшегося наслаждения. Поэтому он скользит пальцами внутрь меня, заполняя пустоту, прижавшись свои горячим и твёрдым членом к моему бедру, пока его возбуждение постепенно спадает. Свет с улицы проникает через окна, и наше дыхание становится прерывистым.

Когда я уже на грани, когда чувствительность зашкаливает, а тело напряжено до предела, готовое взорваться от единственного толчка, я едва помню, что нужно предупредить его.

— Я сейчас…

Я снова кончаю, удовольствие пульсирует внутри меня. То, что происходит с Лоу, расплывается, затмевается моим собственным наслаждением. Но кое-что я улавливаю: резкий ворчание, внезапное ощущение пустоты; его член, прижимающийся к моей попке, становится горячее и твёрже; затем его семя, тёплое и влажное, растекается по моей пояснице.

Мы так и остаёмся обнявшись, дыша в унисон, и не думая ни о чём. Он прижимает лоб к моему плечу, одной рукой обхватив мой живот, словно пытаясь удержать меня. И, возможно, из-за химических веществ, которые заливают мозг вампира после секса, я не могу смириться с тем, что это не судьба. Что мы не предназначены друг другу.

— Оборотни всегда… — мой голос хриплый от сдерживаемых стонов. Я прочищаю горло и спрашиваю: — Оборотни всегда связываются узлом во время секса?

Из его груди вырвался судорожный вздох.

— Не шевелись, — он нежно поцеловал меня в скулу. — Нужно привести тебя в порядок. Где у тебя…

— Не уходи, — попросила я, повернувшись к нему. Он выглядел… опустошённым. Уязвимым. Счастливым. С меня соскользнула футболка, но это моя квартира. Кроме сменной одежды, тут ничего нет. — Сначала ответь на мой вопрос.

Он покачал головой. — Нет, не всегда. — Но затем добавил: — Это сложно.

Я не думаю, что это сложно. Более того, я подозреваю, что всё очень просто.

— Пожалуйста, объясни мне.

— Это признак того, что… Это происходит только между определёнными людьми. — Моя футболка полностью съехала набок, и он осыпает поцелуями выступающую косточку моего плеча, увлекаясь процессом, прежде чем поправить воротник. Он глубоко вдыхает. — Подумав ещё раз, я не буду тебя обмывать. Оставлю так, — его рука скользит по моей талии. К пояснице, где я липкая и влажная. — Пусть всякий, кто тебя учует, получит ясный сигнал. Кому ты принадлежишь.

— У тебя было такое раньше?

Он размазывает большим пальцем своё семя по моей коже, и почему я не против этого?

— Раньше?

— До меня. Узел. У тебя было подобное ещё с кем-то?

Его взгляд темнеет. — Мизери…

— Я только начинаю собирать всё воедино, понимаешь? — Мы всё ещё дрожим от наслаждения, и, наверное, сейчас нечестно давить на него, когда наша защита ослаблена, а тела наполнены не теми гормонами, но… Просто «но». — Мне кажется, всё это было у меня перед глазами с самого начала. Но ты же нарочно меня запутал, не так ли? Вспомни свою реакцию на мой запах, при нашей первой встрече — она была такой бурной, что я решила, что он тебе не нравится. А как ты настаивал, чтобы я не крутилась рядом, — я сглатываю. — Я бы поняла это раньше, если бы не приняла как должное, что это обязательно должен быть другой оборотень. Было так логично, что именно Габи должна быть той самой. Но в конечном итоге, всё сводилось к тому, чтобы узнать тебя. Потому что теперь, когда я понимаю, какой ты человек, я не могу не задуматься: если бы Лоу был влюблён в кого-то другого, вёл бы он себя так со мной? И я не могу представить себе реальность, даже чёртову симуляцию, где это было бы так, — я издаю смешок.

Лоу молчит. Он неотрывно смотрит на меня, но взгляд его непроницаем. Его бледные, добрые, обычно такие ясные глаза сейчас ничего не выражают.

— Ведь это случается только между теми, кто предназначен друг другу, верно? Я про узел. — С точки зрения биологии, это так логично во многих отношениях. Честно говоря, другого объяснения просто нет. — Это я, не так ли? — я пытаюсь выдавить слабую улыбку. Всё в порядке. Я знаю это. Я чувствую это. — Я твоя пара. Вот почему…

— Мизери, — он смотрит не на меня, а куда-то себе под ноги. И его голос звучит так, как я никогда не слышала раньше: безразличный, пустой.

— Вот почему, да?

Он молчит несколько мучительных секунд. — Мизери, — снова моё имя, но на этот раз в нём слышится такая боль, словно я причиняю ему невыносимые страдания.

— Я не… Я чувствую то же самое, что и ты, — поспешно добавляю я, не желая, чтобы он подумал, будто я обвиняю его в том, что он не контролирует. — Или, может, нет, может, у меня просто нет нужной прошивки. Может, только другой оборотень может чувствовать то же самое. Но ты мне действительно нравишься. Больше, чем просто нравишься. Я ещё не совсем разобралась в своих чувствах, потому что у меня нет особого опыта в этом. Но, может быть, ты думаешь, что меня это до смерти пугает, и… — мой голос слабеет, потому что Лоу поднимает взгляд, и я вижу, как он смотрит на меня.

«Он понимает, — думаю я. — Он знает. Он чувствует то же самое, что и я».

Но затем его лицо словно окаменевает. А его тон можно охарактеризовать только как сочувствующий.

— Прости, если я когда-либо давал тебе ложное представление о том, что происходит между нами.

Моя уверенность пошатнулась, хотя ещё минуту назад я была уверена в его чувствах. Я качаю головой.

— Лоу, перестань. Я знаю, что Габи не твоя пара.

— Нет, не она, — он сжал губы. — Но боюсь, ты пришла к неправильным выводам.

— Лоу.

Он медленно качает головой. — Мне жаль, Мизери.

— Лоу, всё нормально. Ты можешь…

— Нам лучше прекратить этот разговор.

— Нет, — я выдавила смешок. — Я права. Я точно знаю, что права.

Есть что-то в том, как он смотрит на меня. Как будто он знает, что сейчас причинит мне боль, а заодно и себе, и эта мысль для него просто невыносима. Как будто я не оставляю ему выбора.

— Ты говорил, что пара хватает за душу, и…

— Мизери! — на этот раз он говорит резко, словно отчитывает ребёнка. — Перестань сыпать словами оборотней, смысл которых тебе не ясен.

Ком подступает к горлу. — Лоу.

— Было ошибкой рассказывать тебе о концепции пар, — произносит он бесстрастно, словно читает по сценарию, лишённый всяких эмоций. — Это то, чего не сможет до конца понять ни один не-оборотень, не говоря уже о вампире. Но я понимаю, насколько привлекательной может быть эта идея для той, кто всю жизнь ищет своё место.

— Что?

— Мизери, — снова вздыхает он. — Всю жизнь тебя бросали и плохо с тобой обращались. Твоя семья, твой народ, даже единственная подруга. Ты очарована идеей вечной любви и товарищества, но это не отражает того, что я испытываю к тебе.

Моё сердце раскололось. Земля под ногами колыхнулась, пока я пыталась принять эту новую версию Лоу. Который, судя по всему, взял то, что я рассказала ему о своём прошлом, и использовал это против меня.

— Ты… — я замотала головой, ошеломлённая тем, насколько сильно ранят его слова. Даже если они не могут быть правдой. — Ты просто пытаешься меня оттолкнуть. Скажи мне, — приказываю я, внезапно став упрямой. Я чувствовала себя неуклюжей, растерянной. Не собой. Каждый инстинкт кричал мне отступить, но это была неприемлемая, очевидная ложь. — Скажи мне, что ты не любишь меня, — бросаю я вызов. — Что ты не хочешь быть со мной.

Он отвечает без колебаний. — Мне жаль, — говорит он бесстрастно, с оттенком снисходительности. Какой-то жалости. Грусти. — Я считаю тебя очень привлекательной. И мне нравится проводить с тобой время. Мне нравилось… — его голос чуть не сорвался. — Мне нравилось трахать тебя. И я желаю тебе всего лучшего, но… — он качает головой.

Я открываю рот, надеясь придумать достойный ответ, но понимаю, что не могу дышать. И тут случилось самое ужасное: Лоу вытер тыльной стороной ладони то место, по которому, если бы я могла плакать, сейчас бы текла слеза.

Боль от его отказа сжимает моё сердце в кулак.

— Понимаю, это было ошибкой, — продолжает он. — Но так будет лучше. Ты не хочешь быть связанной с кем-то вроде меня. Ты должна быть свободна, — он чуть не запнулся на последнем слове, но быстро взял себя в руки. — И с этого момента нам, наверное, лучше быть порознь.

— Порознь?

— Я могу найти тебе другое жилье, — его взгляд устремлён куда-то мне за плечо. — Ты строишь себе неправильные иллюзии, и, честно говоря, я не хочу, чтобы ты…

Звонит телефон.

Его взгляд раздражённо метнулся в сторону, но когда он отступил от меня, это стало небольшой передышкой. Я уставилась себе под ноги, игнорируя тихий разговор, завязавшийся следом, пытаясь дышать сквозь давящий холод, сковавший грудь.

Я ошиблась.

Я не так поняла.

Я заблуждалась, и он не… он никогда не…

— Скоро буду, — сказал Лоу, вешая трубку. Когда он обратился ко мне, то говорил с обычным спокойствием, словно нашего разговора вообще не было. Словно между нами никогда ничего не происходило.

— Мне нужно идти, — говорит он, поправляя свои джинсы.

Я кивнула. С трудом. — Хорошо. Я…

— Я пришлю кого-нибудь забрать тебя и отвезти обратно на территорию оборотней.

— Всё в порядке. Я могу просто…

— Это опасно, — резко перебивает он. — Так что нет, не можешь. Тебе, может, и плевать на свою безопасность, но мне… — он не заканчивает. Просто неотрывно смотрит на меня, и тишина между нами становится невыносимой.

— Ладно. Можешь идти. Я приму душ и переоденусь, — я слепо пошла в сторону своей спальни, но едва прошла два шага, как крепкая хватка вокруг моих пальцах остановила меня на месте.

Не хочется поворачиваться к нему, но я всё же оборачиваюсь. И дрожь пробивает меня, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. Он делает резкий вдох. Чувствую, как его губы шевелятся у меня на коже, будто произносят три коротких слова, но, скорее всего, это не так. На мгновение мне кажется, что я всё-таки была права, и сердце взмывает вверх.

Но затем он отстраняется, и оно снова сжимается.

— Иди, — приказывает он, и я повинуюсь. С меня хватит этой беспечной, жестокой честности на сегодня.

Я захожу в свою комнату и не жду, пока он уйдёт, прежде чем захлопнуть дверь.