Одна

Глава 23

Квартира у Пакса маленькая, почти такая же маленькая, как моя комната в общежитии, но платит он за нее в два раза больше.

— Это дерьмовая сделка, — прошептала я.

— Моя машина сейчас хуже, чем дерьмо. Это дерьмо на палочке с наполнителем и летающими вокруг гребаными москитами. — В словах Пакса не было смысла.

Они звучат угнетающе и озлобленно. Он звучит угнетающе и озлобленно. Пакс подходит к окну и распахивает его. Мгновенно квартиру начинают наполнять звуки шумного города. Сирены. Стук поезда. Гудки машин. Громкий смех.

— Блядь, я просто не могу в это поверить, — невнятно говорит он, смотря вдаль. — Дважды за два года. У меня, блядь, плохое везение. — Его голос звучит так не похоже на него, что я вздрагиваю, когда он заканчивает.

— У тебя есть сигареты? — спрашивает он.

— Ты куришь?

— Нет, но надо начинать. — Он не смотрит на меня. — Я имел дело со всем этим дерьмом: с аварией, со смертью родителей, все это. И каждый ждал того, как я справлюсь со всем этим. Прошел консультацию, направил всю свою энергию в стоящие вещи, изматывал себя до такой степени, чтобы ночью мне не снились кошмары... Я сделал все, блядь, сделал все, что должен был сделать, и знаешь, что? Сегодня я просто хочу покурить.

Никогда не видела Пакса таким. Я даже не думала, что это может произойти. В этот момент я понимаю, что вознесла его в своей голове так, что он перестал быть человеком. Гнев, исходивший от него, как дым, открывает мне глаза на реальность. Неожиданно вспоминаю о той картине, которую мы вместе нарисовали так много ночей назад. Он нарисовал шторы на своей стороне. Я думала, что знаю его всего. Но сегодня для меня открылась его другая часть.

— Прости, — шепчу я и трясу головой. — У меня нет сигарет.

Пакс не отвечает мне. Но я и не жду этого. Тишина простирается между нами, наполненная секретами и отрицательными эмоциями.

— Пакс, — начала я.

— Нет, — остановил он меня.

Я так удивляюсь, что делаю шаг назад.

Он проводит рукой по волосам и вздыхает. Моргаю, пытаясь остановить обжигающие слезы. Я уже собиралась плакать, когда мы были в машине и сражались за жизнь. Даже не чувствую, как начинаю плакать. Пакс говорит одно слово, и я начинаю плакать. Сжимаю кулаки.

— Джулс, подойди ко мне.

Не двигаюсь с места. Я не хочу слышать, что он хочет сказать. Почему я верила ему? Почему поверила самой себе, что смогу начать новую жизнь?

— Джулс, подойди ко мне, — его голос стал сильнее.

«Почему я должна это сделать?» — протестует внутренний голос. Почему должна слушаться. Быстрее чем обдумываю это ко мне приходит ответ. «Потому что ты достойна этого», — звучит ответ в голове. Потому что у действий всегда есть последствия.

Мои ноги деревенеют, когда я иду, они тяжелые и дубовые. Расстояние между нами представляется бесконечным и пока я дойду до него – пройдет вечность, но для меня слишком мало и этого времени. Пакс даже не осознает, насколько близка я к нему. Это почти так, как если он забудет, что я здесь, но я останусь тут или он забудет меня вообще.

— Джулс.

Не доверяю своему голосу. Не доверяю себе в том, что не рассыплюсь на миллион маленьких кусочков.

Закрываю глаза. Не хочу видеть его лицо, когда он говорит. Следует долгая пауза. Я дрожу, ежась от теплого ночного воздуха. Ощущаю легкое прикосновение. Задыхаюсь, чувствуя прикосновения пальцев к моему лбу. К тому месту, которым ударилась. Шипение от боли вырывается из моих губ.

— Больно?

— Совсем немножко, — киваю я.

После длительного момента, чувствую, как Пакс обнимает меня руками. Он привлекает мое тело к своей груди и крепко прижимает к себе. Меня пробивает дрожь, когда я утыкаюсь лицом ему в грудь. Непрошеные эмоции и образы того, что случилось сегодня, нахлынули на меня. Пакс поддерживает мое дрожащее тело. Я трясусь так сильно, что мои кости должны грохотать, но он только обнимает меня еще крепче. Пакс удерживает меня, у самой меня не получилось бы этого.

— Послушай, — Пакс останавливается и делает вдох. — Я хочу извиниться за то, как вел себя сейчас. Сегодня произошло многое, и этот день напомнил мне о том дне, когда я потерял родителей. Все было так ужасно и похоже. — Он сжимает меня. — Я испугался, что потеряю тебя. Испугался, что снова мог завести кого-то, кого я люблю, в могилу.

Люблю. Он сказал, люблю. Закрываю глаза и изгибаюсь. Он пахнет прекрасно. Я крепче обнимаю его. Люблю, люблю, люблю. Это слово звучит у меня в голове словно перезвон колоколов.

— Я не знаю, что бы делал, если бы потерял еще одного любимого человека так скоро после... — его голос становится тише, и я слышу, как он глотает. — Просто не могу. Это настолько же сильно, как и я. Я не могу быть еще сильнее.

— Пакс. — Я ненавижу, когда у него такой голос, как будто это не он самый замечательный, надежный и сильный человек, которого я знаю, как будто не он спас мне жизнь. — Ты замечательный. То, чего ты достиг, что сделал и продолжаешь делать – самая замечательная и умопомрачительная вещь, которую я когда-либо видела делали люди, — шепчу я и притягиваю его лицо к своему. — Ты спас наши жизни, Пакс. Ты храбрый и заботливый и... — мой голос обрывается. — Ты мог бы умереть, но все, о чем ты думал – обо мне.

Картинки с ним мерцают перед глазами, как он опускал меня вниз, думал обо мне, когда должен был думать только о себе.

В моих глазах собираются слезы, и его лицо размыто. Но это не имеет значения. Я знаю каждый дюйм его лица. Оно в моих снах, Пакс всегда помогает бороться с кошмарами. Его лицо я вижу каждое утро, и это помогает мне идти вперед.

Пакс целует меня. Это еще один нежный поцелуй со слезами, с адреналином и граничащий с истерикой. Захватывающий поцелуй, утешающий, но он усиливает наши чувства, делая их глубже и сильнее.

Поцелуй становится жестче, безудержнее. Пакс поднимает мою ногу с пола и оборачивает вокруг своей талии. Это заставляет меня встать на большой палец другой ноги, и на секунду я становлюсь балериной в его руках. Когда мы снова начинаем двигаться, оборачиваю свою вторую ногу вокруг его талии, позволяя ему нести меня туда, куда он захочет. Не вижу, куда мы идем, но больше это не имеет значения. Я доверяю ему. Доверяю ему так сильно, что не перестаю льнуть к нему сильнее, даже когда он идет.

— Пакс, — стону я, надеясь, что он поймет, чего я хочу.

Он подхватывает этот звук, и я понимаю, что он хочет того же. Он прижимает меня к чему-то твердому, к стене, и продолжает соблазнять мой рот своим. Описывает языком контур моих губ, прежде чем скользнуть внутрь, задевая самые чувствительные части моего рта. Повторяю за ним, обвожу контур его губ и рта. Пакс не кажется сладким на вкус, его губы немного обветренные и настоящие, но это в тысячу раз лучше самых сладких фруктов.

Я задыхаюсь, когда его губы оставляют мои и он начинает целовать мои щеки и шею. Он опускает тонкие бретельки моего платья и прикасается языком к моим плечам, посасывает мою обнаженную кожу, пока я не начинаю кричать от боли и удовольствия. Двигаю своими бедрами против него. Чувствую его возбуждение между ног и начинаю двигаться еще быстрее.

— Джулс. — Он стонет и приподнимает голову. — Мы чуть не умерли. И ты снова пытаешься меня убить?

Я улыбаюсь. Мне кажется, что он единственный, кто сможет заставить меня улыбаться даже по этому поводу. Прикасаюсь к его лицу, встречаюсь с ним взглядом.

— Ты имел в виду то, что сказал? Раньше? — мое дыхание замирает, и на секунду я пугаюсь, что сама себе все придумала. — Ты имел в виду, когда сказал, что... любишь меня? — мой голос становится тише шепота. Не думала, что он меня услышит, но его взгляд останавливается у меня на губах, и он смотрит, как я произнесу это слово.

Уголок его губ поднялся вверх.

— Сирены и визжащие шины, видимо, повредили мой слух, — Пакс почесал ухо. — Скажи еще раз?

Распахиваю глаза. Он это серьезно? Я не хочу повторять это снова. Мое сердце забилось так быстро от страха, что он разобьет его, хотя Пакс первый, кто снова собрал его. Мы смотрим друг на друга. Пожалуйста, пусть это будут те слова. Я ищу подтверждение в его глазах. Пожалуйста, пусть это будет правдой...

Пакс наклоняется и снова начинает целовать мои губы. Эти поцелуи сладкие и нежные. Это заставляет меня желать большего, чем просто поцелуи.

— Джулс, — говорит он против моих губ. — Я люблю тебя. Думаю, что полюбил тебя в тот момент...

Я перебиваю его.

— В момент, когда увидел, как я спускаюсь с холма? — затаив дыхание от удовольствия, спрашиваю я.

— Нет. В тот момент, когда ты развела свои ножки и прокатилась на мне.

— Это просто твои гормоны, извращенец! — Я распахиваю глаза, и хоть мое тело все еще пылает от этих слов, я щипаю его за шею.

— Гормоны — это всегда часть любви. — Он продолжает поцелуи.

Я больше не щипаю его, потому что все в этом моменте делает меня счастливее, чем когда-либоа.

— Позволь мне сегодня остаться с тобой, — тихо говорю я.

Он замирает, его губы все еще прижаты к моей щеке.

— Джулс, я не знаю, что там произошло, но то, что я люблю тебя, не означает, что ты должна... — Он отстраняется на несколько дюймов:

— Шшш. — Я прижимаю палец к его губам. — Это не поэтому. — Я обвожу его нижнюю губу. — Ты мне нужен, Пакс.

Не знаю, почему мой голос прерывается. Я знаю только то, что в эту секунду мне больше ничего не надо. Возможно, из-за того, что сегодня случилось, мои чувства стали сильнее. Возможно, мое девичье сердце растаяло от признания Пакса в любви. Не важно. Все что знаю, что это правильно, и это пробирает меня до костей. Это тот мужчина, с которым я хочу заняться любовью в свой первый раз. Этот мужчина мой единственный.

— Ты уверенна?

— Я никогда не была так уверенна. — Приподнимаю свои губы к его.

Его губы снова накрыли мои, своими зубами прикусываю его губу. Пакс низко рычит, и я снова и снова повторяю это, прижимаясь губами к его шее.

— Ты чертовски удивительная, — говорит он.

— Потрякластическая? — поддразниваю я задыхающимся шепотом.

— Потрякластичельная. Потрясающая, классная, фантастическая, восхитительная, — объясняет он и стонет в мои губы. Я вскидываю бровь.

Не знаю почему, но это тронуло меня. Покалывающие ощущения, не связанные с телом Пакса, распространяются по моему телу, открываясь как крылья орла.

— Я люблю тебя, — говорю ему неожиданно вспомнив, что не сказала этого в ответ.

— Я понял это. А теперь, пошли в спальню. — Он улыбается, отрывает меня от стены и прижимает к своей груди.

Его охрипший голос посылает дрожь удовольствия по моему позвоночнику. Когда он кладет меня на кровать, я не жду ни минуты, пока он нависнет надо мной. Хочу почувствовать его вес так же, как и он чувствовал мой. Я веду пальцам по его спине и вскоре дохожу до края его рубашки. Его руки касаются моих грудей, и я выгибаюсь дугой, еще больше отдаваясь ему. Медленно отстраняю его руки и встаю на колени. Не отводя своего взгляда от его, снимаю платье через голову. Пакс глубоко вдыхает. Расстегиваю бюстгальтер, и он медленно соскальзывает с груди. Пакс застывает, так пристально смотря на меня, что на секунду я пугаюсь, что ему не нравится то, что он видит.

— Ты красивая, Джулс.

— Ты тоже красивый, Пакс.

Этой ночью больше нет места для слов, остаются только прикосновения, чувства и ощущения. Пакс целует меня, когда входит в мое лоно. Этот поцелуй я запомню навсегда, потому что он отнял у меня всю боль, которую я почувствовала. Это то, что делает Пакс: он облегчает боль. Превращает ее во что-то хорошее.

Когда Пакс начинает двигаться во мне, я закрываю глаза и покрываю его плечи поцелуями. Позволяю его ритму завладеть мной. Позволяю его тяжелому дыханию стереть все мои страхи. Позволяю удовольствию и приятному гулу медленно овладевать мной. С каждой секундой это гул становится все глубже и громче. Наши дыхания смешиваются. Не сдерживаемые звуки вырываются из моего рта.

Цвета становились все ярче.

И на последних секундах перед глазами вспыхивает радуга. Она ярче и четче, чем я когда-либо видела. Крепко обнимаю Пакса. Не открываю глаза. Не хочу, чтобы краски исчезли. Они дают мне тепло. Делают меня счастливой.

Он делает меня счастливой.

Наступает тишина. Она слишком идеальна, чтобы прерывать ее громким дыханием. Я лежу в его руках. Слышу биение его сердца и еще никогда не была так благодарна, что я жива.

Спокойная ночь перед штормом.