Одна

Глава 34

Сначала все вокруг шумит. Как будто слушала что-то оглушительное, и только сейчас звук медленно возвращается, слабый и неясный. Я сразу отмечаю несколько вещей. Слышу гудки, слабые и равномерные. Звук повторяется каждые несколько секунд, с каждым мгновением становясь все громче. Слышу слабый шорох шелестящей ткани. Если напрягаю слух, то могу слышать шаги, твердые и тяжелые. Чем больше я фокусируюсь, тем больше могу различить других звуков: низкий шепот, чей-то плачь, вздохи.

Мое тело тяжелое, как будто его превратили в камень. Мне кажется, что, если достаточно сильно оттолкнусь, смогу получить достаточный импульс, чтобы перевернуться. Решаю попробовать это, фокусируя всю свою энергию на передвижении тела. Я буду сотрудничать со своим телом, мысленно подталкивая одну сторону, чтобы подняться. Моментально, резкая боль пронзает мою голову, я выдыхаю от разочарования.

— Джулс?

Хриплый голос. Я узнаю его. Пакс.

Первое что чувствую – радость, неподдельную, искреннюю радость. Он здесь. Мы снова вместе. Вторая эмоция, которую чувствую – страх. Гонзалес найдет его, или, что еще хуже, Пакс уже пойман. Начинаю чувствовать панику. С моих губ срывается хныканье. Беги, хочу кричать я. Уходи!

Что-то теплое и сильное касается меня. Прикосновение успокаивает, но только на секунду. Прикосновение пробуждает воспоминания. Переживаю заново момент с благотворительного вечера «Сердец любви» до сих пор. Помню предательство Пакса. Как я отказалась его простить. Как Брейден схватил меня. Как его сильное тело одолело мое. Я помню слова Гонзалеса.

Мясо. Ты.

Хочу убежать. Нам надо убежать.

— Пакс, — едва бормочу я шепотом. — Уходи... сейчас.

— Ш-ш-ш. — Он гладит мой лоб.

— Иди, — борюсь я. — Оставь. — Я пытаюсь поднять руки. Нет.

Он целует меня в губы. Его мокрые губы, как бальзам для моих потрескавшихся.

— Ты в безопасности, малыш. — Он целует меня в щеку. — Ты в безопасности.

Это сон. Должно быть. Мне нужно проснуться. Я должна бежать. Делаю еще одну попытку двинуться. Фыркаю, когда мне удается переложить руку.

— Двигайся медленно, — предупреждает Пакс. — Тебя очень сильно избили.

— Где мы? — шепчу я.

— В больнице.

Открываю глаза. Его лицо над моим в нескольких сантиметрах. У него круги под глазами, а на подбородке и над верхней губой черная щетина. Волосы с одной стороны, беспорядочно приподняты, как будто он только что проснулся. На щеке порез. Моргаю и внезапно понимаю, что темные круги под его глазами – это синяки размером с пол долларовую монету.

— Пакс, — с тревогой шепчу я. — Что с тобой случилось?

— Несколько парней ударили меня в глаз. — Он сжимает губы в тонкую линию. — Но ты не волнуйся. Я ответил им. Очень хорошо ответил. — Он говорит это мрачно и ожесточенно, я чувствую сильное желание остановить это.

— С тобой все в порядке?

Он с болью смотрит на меня. Поднимаю дрожащие пальцы, чтобы коснуться его лица. Он берет мою руку и держит ее на своем лице.

— Конечно, — хрипло отвечает он. — Не волнуйся обо мне. Ты... — он глотает, — сейчас ты не должна волноваться ни о ком, кроме себя.

— Почему? Я что, выглажу так же плохо, как и ты? — Пытаюсь шутить, но, когда он вздрагивает, начинаю беспокоиться.

Слушает ли это Гонзалес? Почему он позволяет нам говорить? Я тяну Пакса к себе, пока его ухо не оказывается рядом с моими губами.

— Где Гонзалес? — шепчу я.

Пакс замирает и, когда начинает отодвигаться назад, я вижу шторм в его глазах, сердитый, неистовый шторм.

— Умер.

Я качаю головой не в силах поверить в это. Мое сердце начинает биться быстрее. Не могу сказать от страха это или от надежды.

— Ты уверен? — выдыхаю я.

Он кивает. Я качаю головой в неверии. Гонзалес на протяжении нескольких лет был образом глубоко в моем подсознании, что сейчас кажется нереальным то, что он исчез. Герои умирают. Монстры нет.

— Мы должны идти. — Моя паника снова полностью возвращается. — Он не умер. Он достанет нас. Он...

— Он человек, Джулс. — Пакс положил палец на мои губы. — Он истекает кровью. Плачет, — его голос ожесточается. — Он умирает.

— Призраки не умирают.

— Это особенный призрак. — Я чувствую, как он дрожит от гнева. — Я следил за ним. — Пакс сверлит меня взглядом. — Смотрел, как его кожа плавится, как конфеты. Смотрел, как горит его кровь. Как его тело превращается в пепел и оседает глубоко в земле. Молюсь, чтобы он падал глубже. Чтобы он попал прямо в ад.

Опускаю глаза и, наконец, замечаю, что на нем нет рубашки. Повязки покрывают части его груди и рук. Начинаю плакать. Пакс берет меня в свои руки, его пальцы у меня в волосах, а губы на моем лице. Мое тело трясется, хотя мне очень больно плакать так сильно. Не могу остановиться. Чувствую облегчение, но в основном чувствую злость; злость, что я подвергла его опасности, злость, что не смогла быть тем, кто уничтожил этого монстра, мучаясь, что жажда мести не может остановить огонь – она только делает пламя сильнее.

— Со мной все будет в порядке, — говорит Пакс.

Он говорит мне, что любит меня. Шепчет это в мои волосы, моему лицу, мне на ушко и моей шее. Крепко сжимает меня, как будто никогда не отпустит. А я так же крепко обнимаю его в ответ.

Мы больше не два разных человека.

Мы одно целое.