Одна

Глава 28

Эти ночи самые худшие.

Иногда просыпаюсь в холодном поту, мое сердце бьется, картинки мерцают в моей голове, как в фильме: безжизненное тело бабушки, решительное лицо Брейдена, холодные, расчетливые глаза Гонзалеса. Кошмары в своем большинстве прекратившиеся несколько месяцев назад, теперь снова появляются. Обрывки моей прошлой жизни, которые я переживаю снова и снова.

Но дни ничем не лучше.

Иногда чувствую на себе чей-то взгляд. Это покалывающее ощущение спускается по моему позвоночнику и все волосы на моем теле встают дыбом. Ожидаю увидеть тени или карие глаза, блестящие при солнечном свете. Когда оборачиваюсь, ничего из этого не вижу. Ничего не вижу, ни один лист не тронут.

Это не паранойя. Он здесь. Я вижу его своими собственными глазами.

Он не уйдет без меня.

Иногда чувствую, что близка к нервному расстройству. Пакс делает все что может, чтобы я расслабилась. Единственное, на что мое беспокойство не влияет – это наша сексуальная жизнь. Эта часть великолепна. На самом деле занятие любовью даже помогает справиться с моими кошмарами. Но мы же не можем заниматься сексом двадцать четыре часа в сутки. Хотя Пакс, конечно же, пытается.

— Что смешного? — спрашивает он, врываясь в мои мысли. — Ты улыбаешься.

— Ничего.

— Нет, скажи мне, — настаивает он. — Что смешного?

— Только то, что ты, наверное, самый сексуально озабоченный хомосапиенс на земле.

— Ты так думаешь? — Он выпячивает грудь вперед.

Закатываю глаза.

— Я уверен, что-то подобное есть в Книге рекордов Гиннесса. Как бы мне получить этот титул? Может это – как долго смогу продержаться со стояком, — замечает он вслух. — Или может быть это – сколько раз смогу заняться сексом за определенное время? Может это – какое количество женщин я привлеку? А может – сколько женщин будут мокрыми от меня? — продолжает он размышлять. — Или скольких я смогу отделать? Или...

— Ты слишком много думаешь об этом.

— Да ладно тебе. — Он толкает меня в плечо своим плечом. Его руки не отпускают руль. — Разве ты не была бы горда, если бы меня назвали самым сексуально озабоченным человеком на планете?

— Нет. — Посылаю ему сумасшедший взгляд.

— Ох.

Трясу головой. Парни. Всю оставшуюся дорогу висит тишина. После инцидента с Брейденом, мы стали более осторожными на дороге, меньше разговариваем и больше смотрим.

Когда добираемся до места назначения, Пакс паркуется. Он включает шестую передачу и выключает двигатель.

— Переживаешь? — спрашиваю его с улыбкой. Хотя я уже знаю ответ. Чудо-парень не нервничает.

— Не-а. — отвечает он.

— Большинство людей переживали бы.

— Я не большинство.

— Боже, как ты высокомерен? — Глажу его по плечу.

— Что? — Он смеется. — Я просто не переживаю насчет таких вещей. Попробуй упасть лицом перед национальным телевидением и тысячами поклонников. Это ничто по сравнению с этим.

— Это «Сердца любви», — рассуждаю я. — Знаю, как сильно вы переживали и работали для этого.

Пакс помогал сегодня собирать пожертвования. После финала он и Корд били почти каждый день недели в «У Мэдди». Алекс сказал мне, что Пакс специально пригласил меня. Когда я спросила его об этом, он сказал, что я помогаю ему лучше увидеть его мечту. Его ответ заставил мое сердце перевернуться, и я продолжала им помогать каждый день, несмотря на то, что чувствовала, как хлещет ярость Элейны.

Сбор средств проводится в загородном клубе. Сегодня солнечная погода и достаточно тепло, чтобы надеть только легкую куртку. Отмершие коричневые листья, выглядывающие из-под тонкого слоя снега, напоминают нам, что осень уже прошла, а зима только началась. Мы выходим из машины и Пакс берет меня за руку, потирая ее, как будто согревает. Мне следовало бы сказать, что мне не холодно, но я люблю, когда он делает милые вещи как эта. Перестаю двигаться, наблюдая, как он осторожно трет мою руку в своих ладонях.

— Все в порядке? — спрашивает он.

Знаю, он спрашивает больше, чем просто холодно мне или нет. Мгновенно вижу лицо Брейдена. И вспоминаю гнев, который был в его глазах. Затем я вспоминаю больше. Помню кровь. Кровь везде.

— Да, — вру я, содрогаясь.

— Ты вся дрожишь.

— Здесь холодно.

Пакс притягивает меня к себе, трет руками мою спину. Несмотря ни на что это движение посылает дрожь удовольствия через меня.

— Все будет хорошо. Все скоро закончится. — Его дыхание согревает мою щеку.

Немного киваю. Вчера звонил Билл. Он связался с ФБР. Они посылали агентов, но между тем Биллу нужна информация от меня: карта расположения, входы и выходы, сколько людей было в их составе, имея людей и т.д. Размышления о том, что мне нужно пережить, заставляет меня снова волноваться, и Пакс обещает принести мне немного вина, чтобы я успокоилась.

Мы входим в загородный клуб, как будто попадаем в другой мир. Каждый человек, включая швейцара, разодет, на каждом надеты перчатки и даже галстук. Тема – Голливудский гламур, ее дополняет красная ковровая дорожка, камеры и несколько новостных канала. Проход огромен, со сводчатым потолком, украшенным сверкающими искусственными бриллиантами и гигантской люстрой, которая может увеличиться, как космический корабль для маленьких зеленых инопланетян.

— Вау, — шепчу я Паксу.

Я одета в черное платье, которое он купил мне раньше, несмотря на то что он несколько раз предлагал купить мне новое для этого случая. Но я уступила. Чувствую себя красивой в этом платье и какой смысл покупать еще одно? Скорее всего, я надела бы его только один раз.

Когда мы входим, сразу замечаю, что Пакс общается как знаменитость с людьми, просящими автографы, фотографирующими и требующими внимания. И мужчины, и женщины протискиваются между нами, желая приблизиться к нему. Пакс – джентльмен. Он вежлив со всеми, но крепко держит мою руку и отказывается отпустить куда-нибудь от себя. Одна часть меня знает, что он все еще беспокоится об угрозе Брайдона, но другая часть надеется, что ему нравится видеть меня рядом, возможно, ему нравится ощущать мое тело рядом со своим. А я, конечно же, наслаждаюсь его телом рядом со своим.

В течение нескольких минут после пребывания здесь, красивая женщина с кроваво-красными губами спрашивает, сколько я пожертвовала, чтобы быть его парой. Она думает, что он был продан на аукционе и предложила мне удвоить то, что я заплатила, чтобы провести с ним остаток ночи. Пакс весело изгибает губы от ее предложения, но я ощущаю легкую боль в животе. Это первое публичное мероприятие, куда Пакс привел меня, и люди думают, что я купила это время с ним? Моего смущения достаточно, чтобы мне захотелось уйти.

Однако у Пакса другие идеи. Он целует меня в губы, заявляя мне, что это самое красивое свидание в мире. Это драматично, явная ложь и стиль совершенно не Пакса, но у меня такое впечатление, что некоторым женщинам здесь нужно было именно это. Они не понимают хитрости, даже если она влетит в их идеально уложенные волосы и сделает там гнездо. Я стараюсь не улыбаться, когда эти изображения появляются у меня в голове.

— Рид, — низкий женственный голос миссис Аберти предупреждает нас о ее присутствии. — Рада снова вас видеть

— Миссис Аберти, — приветствует Пакс, обнимая ее.

— Тебе понравился тот маленький сюрприз? — подмигивает она, намекая на видео. Она отходит назад, чтобы посмотреть на его лицо.

— Да. Это был замечательный сюрприз. — Он так прекрасно улыбается, что у меня перехватывает дыхание.

— Каждое сказанное слово было правдой.

— Вы почти заставили меня покраснеть.

— Почти? Что же нужно сделать, чтобы ты покраснел, мой мальчик? — низкое хихиканье Миссис Аберти попадает нам в уши.

— Ну, мэм, если кто-нибудь выяснит это, я точно буду уверен, что это вы.

Легкий флирт должен быть отвратительным, но Пакс делает его настолько тонким с правильным штрихом развлечения и уважения, что он работает на него, и не вызывает у всех нас чувство рвоты.

— О, тише ты, Казанова! — Ее глаза сверкают с одобрением. — Запомни мои слова, если бы я не была старше твоей бабушки, мы бы были где-нибудь в другом месте, а не в этой скучной комнате с еще более скучными людьми. — Наверно, она думает, что шепчет, но ее голос повышается и несколько человек стреляют взглядами в нашу сторону.

— Миссис Паттерсон, говорите тише! — шепчет миссис Аберти, выглядя оскорбленной. — Эти скучные люди стремятся дать нам деньги, и если вы продолжите оскорблять их, то это мероприятие будет напрасно, — бормочет миссис Аберти краешком губ. Она громко смеется, чтобы скрыть все то, что кто-то мог услышать.

— Я говорю, так как есть дорогая. — Миссис Паттерсон закатывает глаза. — Люди такие скучные и благодетельные. Мы защищаем жизнь здесь, черт возьми, тут не похороны. Развлекись! Выпей! Потрать деньги! — Она безумно машет руками в воздухе.

Я не могу не улыбаться. Вижу, как она долго поддерживала эту организацию.

Миссис Аберти трясет головой и нервно оглядывается.

— Пойдем, — говорит она, беря Пакса под локоть. — Ты должен сфотографироваться с нашей красивой моделью. Это хорошо для связи с общественностью, — объясняет она. Мне кажется, она просто хочет увести Пакса от слишком честной миссис Паттерсон.

— Джулс пойдешь со мной... — Пакс посылает мне извиняющийся взгляд.

— Нет, — прерываю я, когда вижу, что миссис Аберти начинает хмуриться. — Все в порядке. Правда, я могу остаться здесь с миссис Паттерсон.

Это не кажется плохим вариантом. Она немного напоминает мне мою бабушку с ее непримиримыми взглядами.

— Тебе нужно идти фотографироваться, Пакс. — Я улыбаюсь, кивая в сторону шумных камер. — Они здесь, чтобы увидеть тебя.

— И, надеюсь, после того как они увидят тебя, они будут охотнее открывать кошельки для нас, — напоминает ему миссис Аберти, когда видит, что он пристально смотрит на меня. В тот момент понимаю, что Пакс откажется, если я попрошу его; это в его глазах, в том, как его губы слегка изгибаются в недовольстве. Это в тот же момент, когда мое сердце подпрыгивает, напоминая мне, как сильно я влюбилась в этого потрясающего мужчину.

— Иди, — говорю я Паксу, касаясь его щеки своей рукой. — Иди, используй всю красоту Пакстонов для хорошего дела, — пытаюсь его подразнить.

Он подходит ближе, бормоча:

— Сейчас все для хорошего дела, но сегодня позже произойдет много неприличных вещей. — Его страстные слова посылают дрожь предвкушения по моему позвоночнику, и, если бы в здании не было кондиционеров, я могла бы упасть в обморок прямо здесь.

Умиротворяющее обещание в его глазах ненадолго улавливает разочарование, которое я чувствую, и наблюдаю с потрясенной улыбкой на губах, как он уходит.

— Молодая леди, он собственник, — замечает миссис Паттерсон.

Как будто я не знаю.

Мгновенно толпа окутывает Пакса, когда он направляется на подиум. Его высокая мускулистая фигура самоуверенна, когда он делает два шага подряд. Люди ждут его, и он пожимает руку мужчины, прежде чем поцеловать щеки пожилой женщины. Затем другая женщина выходит вперед, и я больше ничего не вижу. Высотная фигура Пакса загораживает ее маленькую. Некоторые выходят вперед, и мой обзор на подиум закрывается. Поднимаю голову, но это бесполезно. Я думаю о передвижении, но пол настолько переполнен, что моя маленькая фигурка будет вытеснена из толпы в моменты.

Внезапно вспыхивают приветственные возгласы. Это смесь аплодисментов и возбужденных голосов. Кажется, будто что-то происходит. Щелчки камер становятся все громче, подтверждая мои подозрения. Кто-то свистит сзади.

— Я бы многое отдала, чтобы быть на ее месте, — вздыхает женский голос.

Замираю. О чем она вообще говорит? Некоторые первичные женские инстинкты предупреждают меня. Кажется, что все мое тело превратилось в стекло. Если бы кто-то столкнулся со мной сейчас, я могла бы упасть или, может быть, разбить всю тяжесть, которую внезапно чувствует мое тело.

Толпа кричит сильнее.

— Сильнее, — кричит пьяный мужской голос. — Сделай это сильнее!

Человек впереди уходит.

Я не могу перевести свой взгляд. Мои глаза горят в голове. Хочу плакать. Кричать. Хочу разбить что-то на миллион кусочков.

Но я ничего из этого не делаю.

Смотрю, как Пакс продолжает целовать Элейну.

Как она обнимает его. Я смотрю, как он позволяет ей это.

Это ее месть.