Одна

Глава 26

— Ну, ну, ну, поглядите-ка, кто сегодня после бурной ночки.

Закрыла за собой дверь и почувствовала облегчение, что Пакс привез меня домой без всяких происшествий. Ничто не выдавало присутствия Брейдена, но это не значило, что его нет поблизости.

— Доброе утро, Нэт.

— Я не видела тебя два дня. Ты слишком веселая этим утром.

Может быть потому, что живая?

— Я такая же, как обычно, — поправляю я свое одеяло.

— Хмм. — Она садиться рядом со мной, прыгая на мою кровать, как котенок. — Итак, мне нужны детали. Он так же хорош, как о себе думает?

— Что? — спросила я. Она поиграла бровями. Наконец, я поняла.

— Нэт! — бросаю на нее взгляд и начинаю заливаться румянцем.

— Ага! — выкрикнула она. — Я так и зала! Ты можешь рассказать, что у парня член, как у кита.

— Кита? Фу гадость, — морщу лицо.

— Детка, у кита может быть пенис до двух с половиной метров, и они выстреливают семьсот пятьдесят литров спермы за один раз! — Она широко раскрыла глаза. Она смотрит на мое выражение лица и объясняет. — Я однажды писала реферат про китов. Если в другой жизни буду животным, то хочу быть самкой голубого кита. Самцы настоящие жеребцы. Уверена, они помогут хорошо провести время под водой, — серьезно говорит она.

— О, боже мой! Это неправильно по всем пунктам.

— Неважно. Ты уже больше не девственница. Не будь ханжой. — Она пододвигается ко мне. — Итак, как он? — Нэт снова поиграла бровями

— Почему ты так хочешь это знать? Я же не спрашиваю о твоих сексуальных приключениях.

— Хотя можешь. — Она садится. — Что бы ты хотела знать?

— Ммм... ничего.

— Видишь? — Она пожимает плечами. — Колись.

— Это было... — Волшебно. — Отлично.

— Не отделывайся дерьмовыми диснеевскими фразами, — фыркает она. — Было больно, когда шла кровь? У него большой пенис? Потому что это может...

— Нет! — Я закрыла ее рот своей рукой. — Это была хорошая ночь, ладно? — внезапно уставшая, я вытираю лоб. — Мне не нужно говорить об этом. Не жалею о том, что сделала, — мягко говорю я. Я не жалела. Это была лучшая ночь в моей жизни.

— Хорошо. — Она закатила глаза. —Но, если тебе нужно будет поговорить, я здесь. Теперь, когда ты больше не невинна и чиста, ты можешь пойти со мной в «Ксилерс». У них есть новый фаллоимитатор под названием «Монстр»...

— Ах! — Я закрываю уши. — Я не хочу этого слышать, Нэт!

— Что? — невинно говорит она. Она точно знает, что делает.

— Почему я терплю тебя? — Суживаю глаза.

— Потому что каждой женщине нужна сестра, и я твоя сестра.

Открываю рот, чтобы ответить, но останавливаюсь на середине движения. Сестра? Вспоминаю, что однажды хотела сестру. Но потом мама ушла и поняла, что это никогда не случиться. Я продолжила двигаться дальше, но в этот момент поняла, что это желание осталось, но спрятано глубже, чем думала.

Сестра.

Что-то теплое пылает внутри меня. Глотаю и пытаюсь морганием убрать слезы с глаз.

Инстинктивно Нэт отводит взгляд

— «Ксилерс» не такой уж и плохой, — невинно говорит она. — У них красивое белье и даже есть конфетная секция. Но если тебе не комфортно, конечно же, ты можешь не идти. Я просто подумала, что ты бы хотела попробовать что-то новое вместе как...

—... сестры, — закончила я.

— Да, — шепнула она.

Посмотрела на нее. Мое сердце переполнено теплом. Сестра. Произношу это слово в голове. Оно становится сильнее с каждой секундой сильнее.

Сестра.

Протягиваю ей руку. Она обнимает меня, и мы замираем в такой позе на несколько мгновений. Могла ли я подумать несколько месяцев назад, что такое случиться. Если бы кто-нибудь несколько месяцев назад сказал, что я найду любовь и сестру, я бы подумала, что он сошел сума. Ушла бы не обернувшись. Я бы пожалела его с его иллюзиями. У меня были мечты, такие же, как и у каждой девушки, но я была достаточно умна, чтобы понять, что этого никогда не случится. Моя жизнь была жестче, чем у многих людей.

Тем не менее, когда чувствую, как Нэт оборачивает вокруг меня костлявые руки, я понимаю, что это тот момент, который я думала не случиться никогда. Момент, когда действительность лучше, чем мечты.

***

Я не люблю копов.

Полиция забрала мою маму, и, хотя технически она этого заслужила, когда нарушила закон, это не заставило меня относиться к ним лучше. В связи с фактом, что каждый полицейский, которого я когда-либо встречала, смотрел на нас с бабушкой так, будто мы жвачка под его обувью. У меня нет нежного чувства к полицейским. Мне они не нравятся, и я уверена, что никто не доверяет им. И тот факт, что я здесь, в доме одного из капитанов полиции и ужинаю с его семьей, заставляет меня очень сильно волноваться. И немного расстраиваться.

Украдкой смотрю на Пакса. Никогда не говорила ему, что чувствую по отношению к полицейским. Людям как он нечего было бояться их. У людей, с которыми росла я, не было такой роскоши. Их могли в любой момент выслать в Мексику при появлении офицера полиции. Иногда полицейского можно было подкупить. И если у тебя не было денег, что ж, всегда был другой путь оплаты.

Поправляю ремень безопасности на груди, внезапно чувствуя, что он слишком туг.

— Что-то не так с ремнем? — спрашивает Пакс с беспокойством.

— Нет, — отвечаю я. Его машина едва управляемая, с повреждением почти на каждой стороне. В задней части только одна рабочая дверь, и мы должны были использовать ее, пробираясь на передние сиденья. Паксу пришлось приложить много сил, чтобы запихнуть свое большое тело в маленькое пространство. Было бы забавно наблюдать за его усилиями, если бы это не напоминало мне о том, что произошло.

— Прости за машину, — извиняется Пакс в тысячный раз. — Я проверил двигатель, и он в рабочем состоянии. — Машина издает громкий звук, как будто сталь ударяется о метал. — Все просто... немного сместилось.

— Тебе нужно купить новую машину, — говорю я с сожалением.

— Завтра с Кейдом я поеду к дилеру.

— Ты еще не рассказал дяде и тете? — спрашиваю я.

— Я просто сказал, что в меня врезались и мне срочно нужна новая машина. — Он нажимает на тормоз, и машина издает странный шипящий звук. — Они не обрадовались, но и такое дерьмо иногда случается, — пожимает он плечами.

Мы едем тихо, тишина прерывается только звуком метала, прижимающегося к машине. Я смотрю в окно и погружаюсь в собственные мысли. Почему я согласилась на это? Вспоминаю, когда Пакс рассказал мне свой план. Он целовал меня на протяжении всего рассказа, забирал мой рот после нескольких минут и позволял пальцам задерживаться на моем теле. Гад.

Женщины должны соблазнять мужчин сексом, а не наоборот. Мне должно быть стыдно за себя. Я сильнее прижимаюсь к двери. Пакс с весельем смотрит на меня. Он знает, о чем я думаю. Хочу убрать эту ухмылку с его лица. Хотя, если честно, я хочу облизать эту ухмылку. Он такой прекрасный, что может использовать свое тело, соблазняя женщин, а потом получить, что захочет взамен. Кто сможет устоять перед его обаянием? Его ямочкой? Его шестью кубиками, по сравнению с которыми кубики всех остальных парней кажутся шуткой? Только труп сможет, вот кто.

— Не надо так. Все будет не так уж и плохо, вот увидишь. — Он берет меня за руку, хотя и пытаюсь ее забрать, но Пакс держит крепко и отказывается отпускать. — Дядя Билл хороший человек. Он сделает как лучше для тебя...

— И откуда же он знает, что лучше для меня? — Я сержусь и напрягаюсь. — Знает ли он вообще хоть что-нибудь обо мне? Он хотя бы представляет, кто я такая? — мой голос становится громче с каждым словом. — Нет. Он не знает ничего, что может помочь мне.

Это была ложь, но я была так зла. Поверила в это. Как Пакс смог, вот так, не оправдать мое доверие? Как он смог пойти к его дяде? Разве он не видит, что ничего нельзя сделать?

Пакс не реагирует на мой гнев. Честно, это то, что мне больше всего нравится в нем, он хладнокровен даже когда на него давят. Это делает его прирожденным лидером и хорошим футбольным игроком. Прямо сейчас этот факт до безумия бесит меня, и, если бы знала наверняка, что это поможет, я бы, наверное, ударила бы его, точно ударила. Однако хорошо знала его тело. Он было тверже, чем тюремная стена, и я скорее навредила бы себе, чем ему. Что ты несешь? Сделать себе еще хуже? Все, что могло случиться, я бы только навредила себе.

— Я люблю тебя, Джулс, — говорит он, решив избежать спора. Ненавижу его, потому что его слова звучат правдиво. Глубоко в сердце знаю, что он имеет в виду. — Я обещаю, никто не причинит тебе вреда...

— Нет, — резко отвечаю. — Ты не можешь обещать такое. Я помогала преступнику, зная кто он. Значит, я тоже преступница, — начинаю истерить еще больше, поскольку полностью понимаю, что Пакс собирается делать, и это добивает меня. Если признаюсь, меня посадят. Закончу точно так же, как моя мама, и так как бабушка не хотела, чтобы я заканчивала.

— Нет, — трясу я головой. — Нет.

— Джулс, — терпеливо начинает Пакс. — Послушай меня. Мой дядя хороший человек. Он ничего не предпримет, не обсудив сперва с нами. — Я фыркаю. Пакс игнорирует меня. — Он не монстр...

— Большинство мужчин монстры, — говорю я, а сама вспоминаю, что видела в той комнате ночью, когда выстрелила в Гонзалеса.

Пакс останавливается.

— Не он. — Он сжимает мой руки сильнее. — Не я. — Смотрю вперед и отказываюсь посмотреть на него. — Я просто хочу, чтобы ты доверяла мне, Джулс, — мягко просит он. — Я не сделаю ничего, что приведет тебя к неприятностям.

— Я уже в неприятностях...

— И именно поэтому нам нужна помощь моего дяди, — заканчивает он и ловит меня. Смотрю на него. Я так зла, что не удивлюсь, если его рубашка внезапно загорится.

— Джулс, как мы это сделаем, если ты не доверяешь мне?

— Сделаем что?

— Это. Нас. Эти отношения. Как мы сможем быть вместе, если ты не веришь, что я делаю это из лучших побуждений?

Вздыхаю, злость понемногу выходит из меня. Больше, чем что-либо, я хотела, чтобы Пакс был в моей жизни. Он заставляет меня чувствовать, что все самое плохое в моей жизни уже пережито, что и в пустоши может прорасти что-то новое.

— Я знаю, что ты делаешь это из лучших побуждений, Пакс, — глубоко вздыхаю. — Но это не означает, что результат будет таким, как мы хотим.

— Нет, не означает, — соглашается он. — Но я клянусь, что как только почувствую, что что-то происходит, мы остановимся.

— Как ты сможешь это сделать? — спрашиваю я, не в силах поверить будет ли это возможно.

— У меня есть свои пути.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не один из подпольных преступников, тоже.

Он смеется, но я нет. Я совершенно серьезно.

— Нет, — отвечает он, усмехаясь. — Я только имею ввиду, что знаю слабые места моего дяди и смогу ими воспользоваться, чтобы убедиться, что ты будешь в безопасности все это время.

Пытаюсь улыбнуться, но вместо этого дрожу. Безопасность. Я ощущала ее только с моей бабушкой. Внезапно, мое дыхание прерывается. И с Паксом, понимаю я. Внимательно смотря на него, понимаю, что он настроен серьезно. Он сначала спуститься сам и только потом позволит мне упасть.

Эта мысль должна успокоить меня, но она приносит только страх.