Одна

Глава 2

В голове стучит барабан. Каждый раз, когда кто-то кричит, барабанный бой становится громче, неприятнее. Он не болезненный, но отвлекает меня.

— Что? — переспрашиваю я. Меня качает и тот, с кем разговариваю, ловит меня.

— У тебя крутые волосы. В них павлиньи перья. — Мужской голос звучал низко и не совсем разборчиво.

— Да? — Я дотрагиваюсь до своей головы. Не чувствую никаких перьев.

— Вот блин. — Он останавливается и пристально смотрит поверх моей головы. — Они только что поменяли цвет! Обалдеть! — Я наблюдаю за ним, не понимая, что он видит.

— Этот парень обкуренный! — кричит мне на ухо Нэт, когда парень внезапно поворачивается и уходит. Смотрю, как он врезается в стену. С моих губ срывается девчачье хихиканье. Звук настолько высокий и чужеродный, что я пытаюсь повторить его и, внезапно залившись смехом, понимаю, что похожа на кудахчущую школьницу. Хохот Нэт присоединяется к моему, и мы обе начинаем неудержимо покатываться со смеху.

— Не хочешь сделать что-нибудь спонтанное? — Я начинаю трясти головой, но каким-то образом это превращается в кивок. Нэт подвигается и склоняется над моей грудью. Наблюдаю за ней отрешенным взглядом, словно нахожусь вне своего тела. Ее пальцы на моей блузке, но голова загораживает то, что она делает. Она с улыбкой поднимает голову.

— Та да!

Она явно гордится результатом. Даже я понимаю это своим затуманенным алкоголем мозгом, поэтому, взглянув вниз, совершенно не ожидаю увидеть подобную картину.

Несколько раз моргаю, потому что мне требуется время, чтобы осознать то, что она сделала. Первые пять пуговиц на моей белой блузке расстегнуты и любой человек, у которого есть глаза, мог увидеть кружева кремового лифчика, практически сияющие в тусклом свете.

— Нэт! — Я охаю.

— Прости, Джулс. — Она явно не сожалела о содеянном. — Но ты выглядела, словно учительница из восемнадцатого или какого-то там века со всеми этими застегнутыми до самого горла пуговицами. Теперь ты выглядишь круто и модно!

Она рыгает, когда произносит «модно», так что оно звучит как «можно», но, в конце концов, ее слова откладываются у меня в голове.

— Нэт! — снова протестую я.

— Не гляди так сурово. У тебя даже рот смягчился. — Нэт обнимает меня. — «Твой молочный коктейль привлечет всех парней*...» — Она начинает петь песню, под которую мы только что танцевали, заставляя меня раскачиваться вместе с ней, пока она продолжает свой буйный танец.

В расстегнутой наполовину блузке я чувствую себя менее скованной. Нэт дует мне в лицо, и я чувствую, как воздух опускается на грудь, прежде чем исчезнуть. Обмахиваюсь полой блузки, и воздушные волны кажутся освобождающими. Через секунду разгоряченное тело покрывается потом.

— «Их любовь... лучше твоей...» — Нэт все еще поет, но я слышу только собственное дыхание.

— Наружу. Нужно подышать! — Обнимаю ее рукой, притягивая ближе.

Она кивает, и мы пробираемся наружу, лавируя среди влажных вспотевших тел. По пути кто-то хватает Нэт за талию и ее смех звенит как мелодия, пока она уворачивается. Кажется, проходит целая вечность, но мы добираемся до фойе. Люди снуют в дверях туда-сюда. Бросаюсь ко входу и шумно вдыхаю, ощущая, как ночной бриз омывает кожу. Я выпрямляюсь и раскидываю руки, желая, чтобы на коже были поры для воздуха. Бриз не освежает, он не такой, к какому я привыкла, живя за городом, но прямо сейчас он кажется сладким, как пирог.

— Здесь так приятно, — вздыхает позади меня Нэт. — Там внутри, словно парилка.

Согласно киваю, слегка прикрыв глаза. Подсознание покалывает, пытаясь напомнить мне обо всех вещах, которые мне нужно обдумать. Мысли о бабушке и Брейдене. Они наполненные красным. Прежде чем цвет успевает поглотить меня, машу руками, прогоняя его прочь. Словно пыль, мысли разлетаются на мелкие осколки, которые радостно пожирает мое опьянение. Я облегченно вздыхаю.

— Что там происходит? — доносится до моих ушей голос Нэт.

Мои веки все еще закрыты.

— Хмм?

— Открой глаза и посмотри вниз.

Делаю, как она говорит. Она на расстоянии фута от меня и уходит все дальше по краю. Почти догоняю ее, и легкость в голове возвращается. Хотя, это делает тело тяжелее, так что мне приходится сосредоточиться на том, как переставлять ноги. Меня осеняет внезапная мысль, что я должна идти по прямой. Трезвые люди всегда ходят прямо. Концентрируюсь на этом. Пальцы ног кажутся ловкими и даже изящными.

— Нэт! — зову. — Смотри, я хожу по прямой.

Развожу руки, как будто на гимнастическом бревне.

Она смеется, закатывается, держась за живот.

— Это не прямая линия, дурочка! Ты идешь по диагонали. Сюда! — жестом показывает она. — Иди сюда!

Хочу сказать, что она ошибается, но вижу, как ноги движутся и понимаю, что иду в сторону.

— О, нет! — гляжу, широко раскрыв глаза. Я нахожусь в двух футах от края холма. Наверняка упаду.

— Я не могу остановиться, ноги не останавливаются! — в голосе звучит настоящая паника, из-за которой смех Нэт становится только сильнее. Вижу слезы в ее глазах, когда взгляд встречается с моим.

— Просто скажи ногам остановиться.

Смотрю на свои движущиеся ноги.

— Стойте, — и оглядываюсь назад. — Они не останавливаются!

Взглянув вбок, понимаю, что до возможного падения вниз, остается всего фут. Звуки шагов, заставляют меня обернуться, и вижу, как Нэт пошатываясь, бежит ко мне. Она хватает, меня за локти, тяжело дыша. Мое тело вдруг застывает.

— Черт возьми, Джулс, это было так весело! — Она задыхается от смеха. — Они не останавливаются, — пищит она высоким голосом, продолжая хихикать и вытирая слезы. — Ты только что заставила меня рыдать от смеха.

— Это было не смешно, — говорю с улыбкой.

— Нам нужно так отрываться каждые выходные. Ты – уморительная девчонка.

Она вкладывает свою руку в мою и вместе мы идем к краю, чтобы посмотреть вниз. Там ровная зеленая площадка. Она не кажется слишком большой, особенно со всеми этими столпившимися людьми. Зрители образовали круг с несколькими парнями внутри.

— Пошли вниз. — Нэт дергает меня за руку.

— Мы упадем, — предупреждаю ее.

— Нет, если мы скатимся.

Почему я сразу об этом не подумала? Это определенно имеет смысл.

И мы катимся.

Падаю на колени и легко валюсь на бок. В мозг проносится образ египетской мумии, и я складываю руки на груди. Глубоко вдохнув, крепко зажмуриваюсь и начинаю вращаться. Земля мягче, чем думала. С этого ракурса в мире только голубое небо и зеленая трава. Все мелькает так быстро, что мне удается только вздохнуть, перед тем как небо исчезает и я впечатываюсь лицом в изумрудную лужайку. Внезапно задаюсь вопросом, смотрит ли на меня бабушка с небес. Улыбается ли она? Она всегда хотела, чтобы мы «останавливались и наслаждались ароматом цветов». У нас никогда это не получалось, хотя мы и пытались. Тяжело остановиться, когда мир не останавливается для тебя, когда ты можешь не поесть в следующий раз, если не будешь искать еду, работать ради нее.

Мой нос расплющен о землю и втягивает запахи земли и травы до тех пор, пока аромат не наполняет меня словно терпкий последний вдох. Пучок травы застрял у меня во рту, и я начинаю кашлять, чтобы избавится от едкого привкуса, но он остается, несмотря ни на что. Внезапно я хохочу. Катиться с холма с травой во рту наверняка не то, что имела в виду бабушка, но это может стать началом. Эта мысль вызывает во мне теплые чувства, и я энергично качусь, позволяя моменту захватить меня.

Вскоре, меня останавливает что-то твердое. Открываю один глаз. Нога. Две ноги. Незнакомое лицо.

Красивое лицо.

Он наклоняется, чтобы помочь мне. У него большие и сильные руки, он обнимает меня ими как одеялом. Парень сильный, он ставит меня на ноги так быстро, словно я вешу не больше травинок, по которым только что катилась.

У меня слегка кружится голова. Но мне удается не качаться, когда смотрю в его темные глаза.

— Привет.

— Привет.

Он явно ждет моих объяснений.

— Я каталась на санках по траве.

Молчание.

— Думаю, для этого потребовались бы санки.

— Я сама санки.

— Хм. — Более длинная пауза. — Сколько же ты выпила?

— Немножко.

Каким-то образом «немножко» превращается у меня во рту в «понарошку». Хмурюсь. Я же не могу быть пьяна, ведь так?

— Где Нэт? — спрашиваю внезапно.

— Полагаю, ты имеешь в виду подругу, которая катилась вместе с тобой?

Я киваю.

— Она добралась до остальных. — Он останавливается, чтобы показать, но я не могу оторвать взгляд от его лица. — Зато ты чуть не оказалась на дороге. Я увидел и пришел помочь. — Он улыбается и видны его белые, как снег зубы.

— Не хочу, чтобы в заголовках написали: «Девушка докатилась до смерти: погибла под колесами автомобиля, движущегося со скоростью пять миль в час».

— Это было бы нехорошо — комментирую я.

— Да, — невозмутимо соглашается он. — Было бы.

Мы смотрим друг на друга. Мои глаза не так сосредоточены, как хотелось бы, но я вижу шапку темных волос и темные глаза. Он такой высокий, что мне приходится сильно запрокидывать голову, чтобы увидеть его лицо. Опускаю взгляд вниз.

— Ты голый — выпаливаю.

— Не совсем. — Ему явно смешно. — Мне стало жарко, и я снял рубашку.

— Твоя блузка расстегнулась. — После этих слов, он опустил взгляд вниз. Он говорит это так небрежно, что я нисколько не смущаюсь.

— Да.

Он что-то говорит мне, но я не вполне понимаю его, потому что замечаю его красивый, выразительный рот. Полные губы, словно подарок.

— Хмм?

— Я спрашиваю, ты новенькая? Никогда не видел тебя прежде.

— Да. Мы здесь с Нэт. Она второкурсница. Перевелась сюда из Нью-Йорка. Она веселая. Непосредственная. Для меня это ночь спонтанности.

Я болтаю без умолку. Кажется, утратила важную часть мозга, отфильтровывающую мысли, прежде чем я их произнесу. Она исчезла и все что приходит мне в голову, вырывается словно водопад.

— Спонтанность, а? — Его улыбка медленно становится шире, словно разгорается старая лампочка. Он потирает подбородок длинными пальцами, и я мысленно запечатлеваю этот момент; проблески веселья в его глазах притягивают мой взгляд, как магнит. Думаю, я назвала бы его глаза серебряными. Нарисовала бы его улыбку легкими штрихами, заставив ее померкнуть от сияния глаз. Они не были бы окнами его души. Изобразила бы его взгляд, как маяк; напоминание о том, как его улыбка достигает каждой клеточки.

— Хочешь сделать что-нибудь... безумное?

Нет. От старых привычек тяжело отказаться, но я помню, как алкоголь прожигал путь в желудок. Это жжение возвращает меня к жизни.

— Да.

— Идем со мной. — Он видит выражение моего лица и смеется, слегка ухмыляясь. — Я не причиню тебе вреда, обещаю. А если причиню, можешь покричать, и сотня человек тебя услышит. Идем. — Он машет вперед, не касаясь меня, но я чувствую, как между нами образовалась невидимая связь. И позволяю ей тянуть меня вперед. Как тень следую за ним по пятам. Мы приближаемся к толпе, той же толпе, которую я видела, стоя на холме. Неистовые взрывы хохота кажутся хриплыми и громкими, как бас-барабаны. Многие стоят близко друг к другу, даже несмотря на то, что есть свободное место. Представляю, как лечу на самолете и гляжу на них сверху. Они стоят плотно друг к другу, образуя кольцо, похожее на пончик.

Кто хватает меня рукой.

— Вот ты где! — ахает Нэт, не давая мне идти дальше. Вижу, как его спина исчезает в толпе. Нэт снова дергает меня. — Я тебя искала. Боялась, что ты не смогла спуститься и мне придется лезть на этот холм на своих четырехдюймовых каблуках.

Это было бы то еще зрелище. Я улыбаюсь.

— Твоя блузка не в порядке, — продолжает она, глядя вниз, и вытягивает что-то у меня с груди. — Трава. — Она показывает мне длинную травинку и морщится, бросая ее на землю.

— Со мной такого никогда не случится. — Она со вздохом указывает на собственную грудь. — Я плоская, как доска. В моей ложбинке ничего не застрянет, даже если я приплачу за это.

Неловко глажу ее по плечу. Никогда раньше не рассматривала свою грудь, как достоинство. Брейден не раз останавливался на ней взглядом, но это было совсем другое. Я была математическим уравнением, которое он не мог решить, экспериментом, о котором он пытался узнать больше. Любовь и отношения не поддаются логике. Привлекательность не то, что может быть вызвано. У нас обоих были причины попытаться. И ни одна из них не была невинной или бескорыстной.

Как обычно, мысли о прошлом принесли изнеможение. Я приехала сюда, чтобы начать заново, чтобы научиться жить, а не для того, чтобы сожалеть.

И не для того, чтобы вспоминать.

Оглушительные приветствия раздается вокруг нас. Слышны хлопки и следующий за ними одобрительный рев. Все это продолжается несколько мгновений, пока мы с Нэт оглядываемся, пытаясь понять, что происходит. Наконец кто-то свистит, и резкий звук пронзает ночь, прекращая хлопки. Нэт тянет меня за рукав, показывая, что мы будем пробираться сквозь толпу. Видны только мужские тела, но это не останавливает ее. Она пробивается вперед как солдат. Видит небольшое пространство и проскальзывает в него, бормоча: «Простите». Парень изумленно оглядывается через плечо. Смотрит еще раз внимательнее, оглядывая ее сверху донизу. Я вижу, как она выпрямляется, выставляя грудь. Наверное, он думает, что это приглашение, потому что улыбается и пытается обнять ее. Смотрю прямо вперед на случай, если он решит, что я тоже хочу позаигрывать. Игнорирую его взгляд, хотя и уверена, что чувствую его жар на своей шее.

Нэт тащит меня через все промежутки между людьми, которые мы находим, проскальзывая между телами и под парой-тройкой вонючих подмышек. Закрываю нос и думаю, как бы не упасть в обморок. Головокружение усилилось втрое, словно на качелях взлетаю вверх и вниз. Море тел ловит меня, так что не падаю. Когда мы добираемся вперед, Нэт ахает. Слежу за ее взглядом.

Ох.

Боже мой.