Отвергнутая. Игрушка для Альф

Глава 17. Одна кровь

— Как связь разорвана? — Вестар делает шаг к Жрецу. — Что за бред ты несешь?!

Папа на траве то стонет, то кряхтит, то рычит. Его лицо в метаморфозе застряло между бородатым лицом и мордой волка. Выглядит он жутко.

— Милый, — мама подползает к нему, всматривается в глаза, — дыши. Тебе надо пройти полный оборот, Саймон, тогда боль отступит.

— Что ты наделала… — хрипит папа и недовольно косится на Вестара, — и почему он голый?

— Потому, что оборотень! — рявкает тот и прет на Жреца, который пропускает бороду сквозь пальцы, — что, сволочь ты такая, произошло?

Опять вой, от которого я ежусь и оседаю на мох, кутаясь в простыни. Черное отчаяние Анрея и Эрвина пронизано острой болью и холодной тоской.

— Это из-за него? — Вестар вскидывает руку в сторону папы, чье лицо с хрустом вытягивается в волчью морду под шепот мамы. — Говори!

— А это сейчас имеет значение? — Жрец лениво приподнимает бровь. — Саймон уже почти волк, связь разорвана…

— Что ты, ублюдок, наделал… — цедит сквозь зубы Вестар, обрастая шерстью.

— Я? — Жрец зевает и закрывает рот кулаком. — Для начала, не просто так людей обращают в оборотней… — потягивается под болезненный рык моего папы, — у волчьей крови высокая цена. Было два волка, а сейчас стало три. Порядок нарушен.

Жрец ловко, будто в танце, уворачивается от кулака Вестара, исчезает в тенях и появляется рядом со мной:

— Но все это лирика и она к тому, что была разорвана связь, не имеет никакого отношения. Это просто совпадение, — приваливает к стволу ясеня. — У Восточных Оборотней никогда не было ни стыда, ни совести. И Северян они никогда не любили.

— Они держали путь в Восточные Леса? — настороженно уточняет Вестар.

— Да, — Жрец приглаживает бороду. — И шаманы у них… Они совсем не мы, — Жрец с осуждением качает головой, — рвут Истинность, и их совершенно не жрет совесть.

Папа путается в одежде. Фыркает и ворчит, пытаясь подняться на четыре лапы.

— Да не торопись ты, — мама вздыхает и стягивает с него штаны и окровавленную рубаху.

— Это ведь… — Вестар хмурится. — Разве так можно? А как же… Они же…

— У них есть Сладкая Ягодка, — Верховный Жрец хватает за подмышки и рывком поднимает на ноги.

— Что… — хрипло и испуганно шепчу я.

Мама отвлекается от папы, который настороженно замирает, учуяв в воздухе нехорошее напряжение.

— Ты знал, что связь будет разорвана, — шипит мама.

— Провидицы нашептали, что наших Альф ждет серьезное испытание, — Жрец крепко держит меня за плечи, — и что наш Лес окажется без их защиты, и что этим воспользуются.

— А ты решил воспользоваться нашей дочерью? — глаза мамы горят гневом и ненавистью.

— Я не просто воспользовался, — Жрец усмехается, — я переиграл ситуацию так, чтобы еще твоего мужа спасти. Смотри, какой милый волчок получился, а? Рыженький, зеленоглазый.

Папа в ответ глухо рычит.

— Тебе бы по кустам сейчас побегать, дружочек, — голос Жреца становится низким и тихим. — Зайчика поймать, искушать свежего мяса и дать Лесу тебя узнать, а Тинара тем временем, — толкает меня в спину, — пойдет собирать малину.

— Я не хочу…

Я не знаю, чем грозит для оборотня разрыв связи, но судя по бледному и молчаливому Вестару, все очень плохо. Как для Эрвина и Анрея, так и для меня.

— И ты думаешь, что смертная девка, — Вестар медленно выдыхает, — сможет их спасти?

— А это теперь в ее интересах, — сипло покряхтывает Жрец, — твой папуля, — шепчет мне на ухо, — зачахнет, если Альф ждет смерть или безумие. Одна кровь.