Отвергнутая. Игрушка для Альф

Глава 52. Решила схитрить?

Мама сказала, что амулет подавит во мне волчицу, а значит и волчонка в моем ребенке, и его не учует зверь Анрея и Эрвина.

И амулет — временное решение, потому что я все же оборотень и должна выносить оборотня.

И ей надо подумать, как скрыть ее внука.

— Ты дома, — тяжело вздыхает папа за дверью моей комнаты. — Тина, как ты? Лес меня так и не пустил к ним. Тина… Это правда?

— Да.

В комнату врывается рыжий пушистый волк, который прыгает ко мне на кровать и вглядывается в мои глаза. Ворчит.

— Амулет, пап, — шепчу я в ночи. — Я тебя не понимаю. Я теперь из амулета с кровью девственницы просто человек. Нецелованный человек, — фыркаю. — Ты знал, что у мамы в подвале есть тайная комната?

Виновато прижимает уши и облизывается. Конечно, он знал.

Ложится и кладет морду на грудь, тяжело вздохнув.

— Мы должны уехать, — шепчу я. — Далеко-далеко.

Папа согласно моргает один раз.

Я тоже хочу растянуться на одеяле пушистой волчицей, прислушаться к себе, но нельзя.

Если решила играть в серьезную игру, то должна дойти до самого конца. Дам слабину, то все полетит к лесным чертям.

Анрей и Эрвин вообще могут забрать моего ребенка.

У них же ни стыда, ни совести.

Папа слизывает мои слезы мягким влажным языком, а я обнимаю его и утыкаюсь в его могучую шею.

— Они меня не любят… Я им не нужна… Поиграли и бросили…

Папа успокаивающе урчит, касается своим носом моего, и решительно щурится. Мы справимся, мы воспитаем замечательного оборотня и все будет у нас хорошо.

— Полежи со мной, — откидываюсь на подушки.

Папа с тихим ласковом рыком устраивается рядом. Закрываю глаза, почесывая его за ухом и медленно выдыхаю.

Анрей и Эрвин не заслуживают того, чтобы я по ним лила слезы. Я сильная и смелая.

Под умиротворенные вдохи и выдохи я со всхлипами засыпаю, чтобы проснуться в кромешной тьме и одной. Прислушиваюсь к тишине, и до меня доносится приглушенный бубнеж.

Злой такой. Неприветливый и холодный.

Я встаю, укутавшись в одеяло и бесшумно выскальзываю из комнаты. Спускаюсь по лестнице, заворачиваю в закуток, что приведет меня на кухню, и замираю у двери.

— Да как ты посмела заявиться сюда после всего, Илина? — шипит мама.

У меня руки холодеют, пальцы на ногах немеют.

— Я за свои грехи перед тобой и твоей семьей наказана сполна, — продолжает тихо клокотать мама. — Уходи. Я тебя умоляю. Оставь мою девочку в покое. Настрадалась она от твоих сыновей. Ответила за меня и за то, что я натворила.

— Я не могу уйти, — отвечает ей Илина тихо и спокойно. — Моя служанка сказала, что она ждет волчонка.

— Врет эта сучка тебе, — глухо и с ненавистью отвечает мама. — И где твои сыновья, если оно так? Зверь бы их привел к волчонку, но я их что-то не вижу. Или спрятались за твоей юбкой?

— Не учуяли? Молодые и глупые? — отстраненно отзывается Леди Илина. — И, кажется, вы во внезапных сборах. Куда так торопитесь?

— Мы здесь не останемся после всего, что произошло. Мою дочь обесчестили двое оборотней, — мрачно говорит папа. — Думаешь, слухи уже не ползут об этом? Конечно, мы уезжаем.

— Куда? — спрашивает Леди Илина.

— Не твое дело, — клокочет мама.

— При желании каждого из вас найдут, — Леди Илина вздыхает. — Вы Оборотни Северных Лесов. В крови твоего мужа и дочери зверь рожден от крови моих сыновей. Выследят и найдут, Гриза, если пожелают.

— Это мы еще посмотрим, — отвечает мама и напряженно замолкает.

И я понимаю, что она на эмоциях сболтнула лишнего. Наверное, в ее силах нас всех скрыть под чарами от Охотников и Близнецов.

— Я тебя раздражаю, да? — вздыхает Илина. — Ты меня тоже, Гриза. Уж не думала, что ты и я спустя столько лет окажемся в подобной ситуации. Это, как минимум возмутительно.

— Скажи спасибо за это своим сыночкам, в воспитании которых ты что-то упустила, — едко отвечает мама. — Какая ирония. У милой скромной Илины сыновья выросли подонками.

— И ведь хочется ответить тебе, но нечего.

Гнетущее молчание, и Леди Илина вновь подает голос:

— Тина, я знаю, что ты за дверью. И твоя мама знает, и папа.

Кутаюсь в одеяло поглубже, закрываю шею и грудь, чтобы спрятать амулет мамы и вхожу.

Обе, моя мама и Леди Илина, бледные. Стоят друг напротив друга по обе стороны стола. Папа у окна. Бородатый, красный и злой. И у всех глаза горят.

— Здравствуй, — Леди Илина цепко щурится на меня, а затем решительно подходит и кладет руку на живот.

Закрывает глаза, а через несколько секунд с недоверием всматривается в глаза.

— А теперь проваливай, — рычит мама.

— Лида — женщина внимательная и не дура, Тина, — Леди Илина медленно выдыхает. — Объяснись, пожалуйста.

— Я тебе сейчас выволоку, — скрипит мама зубами.

— Вестар все объяснит, — шепчу я в ответ и вскидываю подбородок.

Леди Илина выхватывает из складок сложенный записку. Раскрывает ее в длинную полоску с мелким острым почерком и тихо читает:

— Я девочке наших мальчиков дал глотнуть настойку для свежих поцелуев. Схитрит не схитрит? И никаких вопросов, дорогуша, сама все потом поймешь, — поднимает усталый взгляд. — Речь об этом, Тинара? Ты все-таки решила схитрить?