Перепутья

Полководец (Гай Цезарь IX)

Ставка временно размещалась у него дома. Двери не закрывались практически никогда, в атрии постоянно ошивались несколько десятков человек – и Кальпурния уже жаловалась, что у нее все мельтешит перед глазами.

Ей оставалось потерпеть совсем немного.

- …нет, я все понимаю, но четыре легиона? – Луций Цезарь нервно мерял шагами забитый людьми таблинум, - Гай, ты уверен, что их хватит?

- Пять, - очнулся сидевший в углу Калавий, - Я постараюсь управиться с донабором как можно скорее, думаю, к нонам уже сможем переправиться.

- Ну даже пять! – воскликнул Луций, - У Красса было в два раза больше, и чем все закончилось?

Предательством. Тогда все закончилось предательством – но Гай не мог об этом знать, как минимум для Луция, и был вынужден многозначительно молчать.

Луций выжидательно смотрел на него, явно ожидая какого-то ответа – и Гай дал ему его:

- Я договорился с Каленом, он пришлет еще четыре. Все в порядке, Луций.

- Как же в порядке! – Луций взмахнул руками, - Как быстро он сможет их переправить? К середине лета?

- Луций, мы и так уже опоздали на войну, - выдохнул Гай, - Если мы не хотим прийти на руины – нам нужно отправляться сейчас, у нас нет времени сидеть здесь и ждать подкреплений.

Калавий энергично кивнул. У него что-то происходило в семье, - Гай не вникал, что именно, - и сейчас он просто мечтал оказаться как можно дальше от Города.

- Четырех нам хватит, чтобы остановить Лабиена и дождаться подкреплений, - резюмировал Гай.

И споры были окончены. Луций упал в одно из кресел и тяжело, почти обреченно, выдохнул:

- Зачем я в это все ввязался на старости лет…

- Тебе нужны деньги, - ухмыльнувшись, напомнил Гай – и Луций глухо застонал.

Почти все имеющиеся силы уже были переправлены в Грецию, и отматывать что-то назад было бы даже не глупо – самоубийственно.

По своему обыкновению, Каллимах влетел в таблинум без стука или даже дежурного “привет” – и, не говоря ни слова, протянул Гаю свиток.

- Что это? – на всякий случай переспросил Гай.

Печать на свитке выглядела знакомо, но недостаточно знакомо для того, чтобы он смог однозначно определить отправителя просто на глаз.

- Письмо, - из всех возможных ответов, Каллимах выбрал самый очевидный и бесполезный.

- Я вижу. От кого?

- От Красса-младшего[1].

Удивленно хмыкнув, Гай сорвал печать и быстро пробежал глазами по короткому тексту письма.

- Чего там? – Луций на мгновение забросил причитания о своей тяжелой судьбе и заинтересованно вытянулся, пытаясь заглянуть в свиток.

Гай оторвал взгляд от свитка и сказал:

- Марк Красс хочет присоединиться к нам. Говорит, что попытается увести часть войск Секста Помпея с собой.

Младший Красс рвался отомстить парфянам за отца и брата с того самого дня, как новости о поражении достигли Рима - и никаким внутренним распрям не под силу было этого изменить.

- Так это же отлично! – просиял Луций.

Но Гай быстро обломал ему праздник, отрицательно покачав головой:

- Мы только-только достигли хрупкого перемирия. Если Красс приведет ко мне войска, Помпей посчитает, что его предали – и у нас в тылу откроется второй фронт, - с глухим стоном, Луций Цезарь упал назад, - Я не хочу и не буду отнимать у него его месть, но лучше пусть переходит один. Каллимах, пиши ответ…

Последний день сборов перед отъездом всегда напоминал пожар, потоп и землетрясение вместе взятые. В перевернутом вверх дном доме невозможно было найти никого и ничего, а броуновское движение рабов сбивало с толку и провоцировало противную боль сзади головы.

Проклятый термобраслет как сквозь землю провалился – и это было, пожалуй, единственным, что все еще не выпускало мрачные ассоциации с задворок сознания.

- Что найти? – молодой раб неуверенно почесал голову.

- Браслет. Черный, вот такой ширины, - Гай наглядно продемонстрировал размер на своем запястье, - Посередине экран.

- Посередине… Что? – в глазах раба не было ни проблеска понимания.

Гай тяжело выдохнул. Выбора больше не оставалось – и через несколько минут он присоединился к активной имитации разграбления своего собственного дома.

Нашпигованный электроникой черный кусок пластика и силикона словно нарочно прятался от него. Задерживать отправку последних частей на Восток по такой идиотской причине было бы даже не глупо – в высшей степени безрассудно, но Гай был без него как без рук.

Таблинум выглядел так, словно по нему только что прошелся погром или народный бунт.

Гай устало упал на кресло и, тяжело выдохнув, достал из-под сваленных в кучу свитков пачку сигарет. Память наотрез отказывалась подсказывать, где он видел проклятый браслет в последний раз.

Чуть скрипнув, дверь таблинума отъехала в сторону.

- Гай? – Кальпурния вошла вовнутрь. Все, что она собиралась сказать, читалось на ее лице, - В триклинии тоже нет, рабыни там все облазили и я за ними проверила.

Грустно хмыкнув, Гай кивнул:

- Ты как меня вообще нашла посреди этого безумия?

- По дыму, - отозвалась Кальпурния.

По дыму…

Точно!

- Я тупой! – безапелляционно заявил Гай и, даже не затушив сигарету, подскочил с кресла и вышел в атрий.

- Гай, что случилось? Почему тупой? – Кальпурния не отставала от него ни на шаг.

- Телефон, - односложно пояснил он, - Мой браслет сопряжен с телефоном, а на нем есть функция поиска.

Ворвавшись в спальню, Гай скинул гору всякой несомненно нужной дребедени с прикроватной тумбочки и схватил лежавший под ней телефон.

Несколько нажатий на экран – и локатор, призадумавшись, все-таки загрузился.

- Смотри, - Гай повернул телефон к Кальпурнии.

Приложение безуспешно пыталось подгрузить карту, но у него ничего не выходило, и на экране отображалась только серая координатная сетка с мигающей красной точкой в углу.

- Видишь? – указав на точку, сказал Гай.

- Вижу, - кивнула Кальпурния, заглянув ему через плечо.

- Вот там мой браслет. Теперь надо понять, где мы находимся относительно него.

Несколько шагов в разных направлениях помогли быстро справиться с этой задачей.

- Кажется, он где-то в саду, - резюмировал Гай.

- А почему тут все такое серое? – Кальпурния кивнула в сторону телефона.

Они вышли в сад. Красная точка отлипла от края экрана и теперь приближалась к ним.

- Он пытается подгрузить карту со спутника, но спутника нет, - пояснил Гай.

- Со спутника? – недоуменно переспросила Кальпурния, споткнувшись о незнакомое слово.

Если бы пару лет назад кто-нибудь сказал ему, что перед отъездом на войну он будет искать термобраслет и объяснять жене как работают орбитальные спутники навигации, Гай бы решил, что тот сошел с ума.

Забавная штука жизнь. А главное – непредсказуемая.

Проклятый браслет нашелся в саду, застрявшим между одной из мраморных скамей и стеной – и сколько Гай ни старался, вспомнить, как тот здесь оказался не удавалось. Для того, чтобы вызволить его на свободу понадобились несколько крепких рабов, но в конце концов заветный кусок пластика и силикона занял положенное ему место у него на запястье.

Между роившимися в голове мыслями и смутным предчувствием чего-то дурного заснуть никак не получалось. Под боком, точно так же без сна, беспокойно ворочалась Кальпурния. По крыше барабанил теплый весенний дождь, а вдалеке громыхала гроза, только умножая и без того многочисленные совпадения.

Кальпурния снова перевернулась с боку на бок.

- Спишь? – на всякий случай дежурно спросил Гай.

Она открыла глаза:

- Нет. Что-то не получается.

- Может тогда фильм какой-нибудь посмотрим? – предложил он.

Все, что угодно, лишь бы отогнать это липкое предчувствие подальше.

- Давай, - Кальпурния пожала плечами и села.

Вытянув руку, Гай нашарил планшет на прикроватной тумбочке и снял блокировку с экрана.

- Что будем смотреть? – повернувшись к жене, спросил он.

Кальпурния пожала плечами:

- Не знаю. Давай глянем, что есть.

Гай кивнул, открыл библиотеку и принялся медленно ее листать. Иногда и от двух недель в варпе была своя польза – в памяти планшета хранилась целая коллекция и выбрать действительно было из чего.

- Гай, а ты заберешь его с собой? – тихо спросила Кальпурния.

- М-м-м? – неопределенно протянул он вместо ответа.

- Планшет, - пояснила она, - Ты заберешь его?

- Заберу, - кивнул Гай, - Я уже слишком к нему привык.

- Жаль, - поникла она.

- Да у нас куча этой электроники, - Гай пожал плечами, - Возьми вон, ноутбук один из тех, что Матий приволок. Аккумулятор у Марии, зарядить всегда можно.

Кальпурния выглядела обеспокоенно, и нужно было быть слепым и тупым, чтобы не понять, что дело вовсе не в планшете. Чем ближе был его отъезд, тем мрачнее и подавленнее она становилась - и сейчас ощущение, что что-то совсем не так, зашкалило за все возможные рамки.

Так и не выбрав фильм, Гай отложил планшет и спросил:

- Что-то случилось?

- Да нет, ничего, - отмахнулась Кальпурния сперва, но через каких-то несколько мгновений добавила, - Просто… Гай, тебе не кажется, что все это уже было?

Он понимающе усмехнулся.

Очевидные и беспокоящие, ассоциации донимали не его одного.

- Есть такое дело. Тебе кошмары накануне не снились?[2]

- Ты можешь быть хоть чуть-чуть посерьезнее! – с возмущением воскликнула Кальпурния, - В прошлый раз ты тоже от меня отмахнулся, и как все закончилось?

По спине побежали холодные мурашки, и усмешка сама сползла с лица.

- В прошлый раз, - Гай сел на кровати и свесил босые ноги на холодный пол, - Все было по-другому. Сейчас в Сенате нет действительно никого, кто мог бы вот так просто нашпиговать меня металлом. Да и зачем им это? Я с четырьмя легионами иду останавливать Лабиена. Шансы, что я никогда не вернусь сейчас намного выше, чем тогда.

Кальпурния заметно поежилась и Гай отвесил себе увесистый мысленный подзатыльник.

Успокоил, молодец.

- Кроме того. У меня есть… - он достал из верхнего ящика прикроватной тумбочки заряженный пистолет, и протянул его Кальпурнии, - Вот.

Существовал ли Фонд до сих пор, не существовал ли – оружие все равно лучше было на всякий случай держать при себе. Даже во сне.

Кальпурния придвинулась к нему и, сонно щурясь, попыталась рассмотреть получше. Не помогло, и в итоге она сдалась и спросила:

- Что это такое?

- Пистолет, - хмыкнул Гай.

- И что это значит?

- Пошли, покажу.

Один выстрел не мог переполошить никого. Никто даже не должен был понять, что это выстрел.

Заинтересованная Кальпурния проследовала за ним в сад без вопросов. Пустая амфора, забытая кем-то из рабов на столе, должна была послужить прекрасной мишенью. Переставив ее на ограждение, Гай отошел к стене и прицелился.

Щелкнул спусковой крючок, ночную тишину разрезал оглушительный выстрел – и амфора разлетелась вдребезги.

Осколки разбились о фреску пола – и тишина снова вступила в свои права.

В немом ошеломлении Кальпурния переводила взгляд с Гая на пистолет и обратно.

- Э-э-это… - только и смогла выдавить из себя она.

- Это огнестрельное оружие, - отозвался Гай, - Извини, не могу точно объяснить, как оно работает, не было времени разобраться.

Кальпурния не сводила завороженного взгляда с пистолета в его руке:

- Где ты это взял?

- В комплексе возле Геркуланума, - отозвался Гай, - Там несколько оружейных комнат, в них стволов на маленькую армию хватит.

Кальпурния вздрогнула и в ужасе отпрянула:

- А что, если его кто-то найдет?

- Не найдет, - Гай помотал головой, - Нонний Бальб клялся всеми богами, что оцепит территорию. Там внутри опасно. Так вот… Насчет… - он покрутил пистолет в руке, взвешивая все “за” и “против”. “За” перевесили, - Я не собирался брать его с собой завтра на заседание, но, если тебе так будет спокойно, могу взять.

В конце-концов спрятать пистолет под тогой было очень просто, на входе в храм не стояли металлодетекторы – а стрелять он и так, и так не собирался.

Неимоверное облегчение вытеснило беспокойство с лица Кальпурнии.

- Возьми пожалуйста, - отозвалась она.

Гай улыбнулся и утвердительно кивнул.

К утру предчувствия никуда не делись – наоборот, многократно усилились. Противная настойчивая мысль забить на все и не ходить на заседание заела в голове, как плохая пластинка, и Кальпурния только подбросила дровишек в полыхающий огонь, высказав ее вслух:

- Слушай, Гай, ну что они без тебя не решат? Там же все очевидно. Октавий мертв, Лепид исчез в неизвестном направлении, даже если с Антонием все в порядке, триумвирата все равно уже нет, это просто нужно зафиксировать документально.

Услышать собственные мысли со стороны было неожиданно и разве что совсем немного странно.

- Триумвирата-то может и нет, но за Антонием пол-Сената стоит, - глухо отозвался Гай, наблюдая за суетящимися вокруг рабами, - Мы и мое-то назначение с трудом смогли через них протащить, и то только потому, что от Антония с начала апреля вообще никто ничего не слышал. Отобрать у него полномочия – это… - он молча покачал головой и резюмировал, - Мне нужно быть там.

- Зачем? – Кальпурния наградила его тем самым вопросительным взглядом, который на деле значил “муж мой, ты дурак?”.

Этот спор мог продолжаться бесконечно, но оказался прерван едва начавшись, когда привратник впустил в дом запыхавшегося и возбужденного Бальба. Точно так же, как тогда, только тогда на его месте был Децим Брут.

Гай напрягся, ожидая услышать слова, которые уже невозможно было стереть из памяти, но Бальб выпалил совершенно другое:

- Тарсос[3] сдался Лабиену без боя, разъезды его разведки видели уже в Селевкии[4] и даже по ту сторону гор. Армяне выступили с востока. Мне утром пришло письмо от Цензорина, он начал срочный набор еще двух легионов, но с Македонии столько не наскребешь. После Филипп там выжженная земля осталась.

С каждым его словом, Гай мрачнел все сильнее и сильнее, а когда он закончил, никаких приличных слов просто не осталось. Только выругавшись, Гай уточнил:

- Как давно это было?

В ответ Бальб пожал плечами, и он выругался еще раз.

Кобура пистолета обжигала даже через сквозь плотную ткань туники. Всю дорогу до храма Бальб поочередно разорялся то на одну, то на другую тему, но Гай его не слушал. С каждым мгновением мир вокруг словно становился все менее и менее реальным, каждый шаг, который он делал, как будто создавал круги на воде – и был одновременно и здесь, и там. И сейчас – и тогда.

Бальб жужжал над ухом, совершенно не замечая, что говорит в воздух.

Вместо того, чтобы сразу пойти на форум, Бальб завернул в сторону – и этого отличия оказалось достаточно для того, чтобы липкое, противное чувство дежавю отступило.

Гай помотал головой и спросил:

- Ты куда?

Бальб обернулся и бросил на него подозрительный взгляд:

- Я же сказал, пошли по кофе пропустим, никак глаза продрать не могу. Ты сказал “угу”.

- А… - Гай растерянно почесал голову, - Ага, давай.

Бальб прыснул в кулак, но никак не прокомментировал.

Бизнес у Марии пошел на удивление бодро. Едва распробовав новый напиток, к ней по утрам стали толпами тянуться сонные страждущие, и Пизон надеялся, что совсем скоро она начнет закрывать свой долг перед ним.

Горячий кофе смыл остатки дежавю без следа.

До начала заседания оставалось всего-ничего. Последние опаздывающие занимали свои места, со всех сторон раздавались отголоски чужих переговоров, а сам Гай не мог даже продохнуть – такому количеству людей он вдруг понадобился.

Стоило наплыву схлынуть, а Мессале – призвать собравшихся к тишине, Пизон ткнул его в ребра локтем и полу-в-шутку полувсерьез спросил:

- Ты хоть лорику под тогу-то надел? Дочь мою пожалей, второй твоей смерти она не переживет!

И все старания пошли прахом. В ушах неожиданно зазвенело, а когда звон ушел – все неуловимо, но необратимо преобразилось.

Гигантская статуя Венеры нависала над шумным залом храма, под завязку набитым людьми.

Лучше уж так, чем перед Помпеем, - непрошенная мысль мелькнула в голове и пропала, растворившись в опустившейся на сознание пелене. Сенат гудел как потревоженный улей – но все слова тонули в ней.

С ним кто-то говорил, он даже отвечал им что-то – но ни единое слово не откладывалось в памяти. Словно он наблюдал за всем происходящим из-за толстого стекла, не пропускающего ни звуки, ни запахи, ни ощущения – только картинку.

Предложение Мессалы, едва высказанное, предсказуемо призвало на их головы бурю.

- …квириты, квириты, спокойно! – Бальб пытался перекричать шум, но у него ничего не получалось.

Подскочившие со своих мест сенаторы толпились по центру храма и переругивались одновременно обо всем и ни о чем, не обращая никакого внимания на тему обсуждения. Призывать их к порядку было скорее вредно, а может быть даже больно – но Бальб все равно пытался.

Безуспешно.

Мирно дремавший Исаврик проснулся и теперь осоловело оглядывался, явно не понимая, что происходит и почему все так разорались ни с того ни с сего.

- Да заткнитесь вы, квириты! Я своих мыслей не слышу! – раздраженный возглас сидевшего рядом Котты утонул в крике толпы.

Сердце колотилось как сумасшедшее, на лбу выступила испарина – и Гай знал только один способ остановить то, что начиналось.

Он подорвался со своего места, прокашлялся и громко выругался. Гвалт не сошел совсем на “нет” – отцы-сенаторы не были весталками и матом их было не удивить, но каждый из них знал одно – если кто-то посреди заседания начинал громко и безадресно материться – это значило, что как минимум его собирались бить, а как максимум – уже приложили чем-то тяжелым по голове.

Поймать начало драки было жизненно важным навыком для любого уважающего себя магистрата – и многие настороженно притихли, пытаясь понять, куда ветер дует.

- Отлично, - как можно более буднично сказал Гай, - А теперь, когда вам стало интересно…, - он вышел в центр храма, растолкав людей. Статуя осталась сзади, и он словно бы чувствовал ее холодный взгляд на своей спине, - Квириты, я не понимаю, о чем вообще спор. Как правильно заметил Марк Валерий[5], триумвират сейчас существует только на бумаге. С мертвым Октавием и без вести пропавшим Лепидом, Антоний фактически стал диктатором… Хотите рискнуть подождать, пока он это осознает?...

Голову повело – и он сжал ладони в кулаки, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, ускользающего под давлением пелены сознания. Собственный голос казался чужим.

- Не вы ли, квириты, голосовали за запрет должности диктатора? Не вы ли, квириты, настаивали на том, что всегда должны оставаться сдерживающие факторы?

Кто-то сзади закричал:

- Вот только не тебе об этом рассуждать! Да ты бы первый с удовольствием ухватился за безграничную власть, если бы у тебя до сих пор была такая возможность! Что, скажешь, нет?!

Одна фраза – и плотный туман накрыл с головой. Гай словно одновременно и был посреди храма, окруженный отцами-сенаторами, и безразлично смотрел на происходящее со стороны.

Кольцо вокруг сжималось. Люди что-то кричали – но он не мог разобрать ни слова. Сзади начиналась драка – но он не знал, откуда и почему это знает. Еще мгновение – и в руках сенаторов должны были заблестеть ножи, он точно знал только это.

Воздуха не хватало.

Чья-то рука легла на плечо – он не чувствовал этого, но вместе с тем точно знал. Время замедлилось до одной точки. Словно в замедленной съемке, он обернулся…

Прицельный удар угодил кому-то прямо промеж глаз. По руке стекало что-то, - то ли пот, то ли кровь. За спинами окруживших виднелся просвет.

Один рывок – и свобода оказалась совсем рядом. Один рывок – и, зацепившись за что-то ногой, он полетел вниз.

Выставленные вперед ладони проехались по шершавой мозаике пола. Оглушительный звук разрезал всепоглощающую тишину – и время снова потекло. Обволакивающий голову туман испарился, словно унесенный ураганным ветром. Сдертые ладони саднило. Голоса сенаторов из враждебных стали обеспокоенными.

Между ним и ними на полу поблескивал выпавший из-за пояса пистолет.

- Гай, ты чего? Что случилось?! – прорвавшийся из плотного окружения, Бальб щеголял наливающимся фингалом под глазом.

Нависавшая над головой статуя Венеры словно смотрела с осуждением.

- Это я? – растерянно и невпопад спросил Гай.

- Что ты? – Бальб опустился рядом с ним на колено. Не найдя нужных слов, Гай только неопределенно кивнул в его сторону, но Бальб все равно его понял, - А, это? Ну да, ты. Но это ерунда, - с легкостью отмахнулся он, - Что случилось? Ты как будто оцепенел, а потом так рванул…

Гай потряс головой:

- Не знаю. Это прозвучит как бред, но… Я как будто снова оказался там.

- Где “там”? – не понял Бальб.

Но на более внятный ответ Гай сейчас был не способен.

- Там, - повторил он.

Как ни странно, со второго раза до Бальба дошло.

- Так, - тот хлопнул себя руками по коленям, поднялся и протянул ему руку, - Пошли, тебе надо проветриться.

Флешбек отступил, и на его место, как всегда, пришла страшная усталость. Под недоуменными взглядами окружающих, Гай подхватил пистолет с пола, засунул его обратно за пояс и вместе с Бальбом, в полной тишине вышел за тяжелые двери.

Теплый весенний ветер ударил в лицо, окончательно приводя в сознание.

Тяжело выдохнув, Гай опустился на разогретые солнцем ступени храма и достал из поясной сумки сигареты.

- Извини, Бальб я… - неловкая пауза заполнилась затяжкой, - Мне показалось, что это не ты.

- Да ладно, - Бальб усмехнулся и махнул рукой, - Забей, проехали. Децим?

Последовала долгая пауза, после которой Гай, наконец, признался:

- Децим. Права была Кальпурния, - губы растянулись в кривой усмешке, - Не надо мне было идти. С утра же чувствовал, что накроет.

Они помолчали.

- Так, а что это с тобой? – неуверенно спросил Бальб.

- Флешбеки, - отозвался Гай, - Это сложно объяснить. Любая похожая ситуация, и меня как будто накрывает пеленой, и я как будто снова там. Я знаю, звучит как бред, но… - он развел руками, - Они меня обступили и… Не знаю, я буквально кожей чувствовал, что сейчас меня пырнут в спину.

А потом удары посыпятся со всех сторон.

Бальб не успел ничего сказать. Сзади раздались быстрые шаги – и они синхронно обернулись.

Из храма навстречу спешили Пизон, Котта и окончательно проснувшийся Исаврик.

Все было готово к отъезду. Рабы суетились, догружая последний багаж, опустевший лагерь выстроенного в походный порядок шестого смотрел слепыми безжизненными окнами. Несмотря на поздний час, зеваки и мальчишки заполняли все прилегающие улицы вдоль дороги.

- Я быстро. Одна нога здесь, другая там, - забравшись на лошадь, отрекомендовался Калавий, - Десятый будет здесь через пару недель, я должен успеть.

Им было совсем не по пути – и сейчас был последний шанс лично переброситься парой слов.

- Павла с собой взять не забудь, - глухо отозвался Гай.

Последствия утреннего флешбека еще напоминали о себе усталостью. Рюкзак за спиной оттягивал плечи, но доверить дефицитную технику рабам-носильщикам значило лишиться ее навсегда.

- Да-да, я помню, - закивал Калавий, - Подбросить до Геркуланума, объяснить Ноннию Бальбу что к чему.

- …и оставить с ним охрану, - Гай смерил его серьезным взглядом. Снизу вверх, - Просто для безопасности.

Калавий мог идеально хранить секреты – но времени объяснять ему всю подноготную просто не оставалось.

- Понял, - с готовностью кивнул Калавий.

Перед тем, как забраться на свою лошадь, Гай протянул ему руку:

- Увидимся.

- Увидимся.

Колонна выдвинулась вперед в красноватых лучах закатного солнца – и только когда очертания Города скрылись в ночной темноте, Гай смог наконец-то вдохнуть полной грудью.

Впереди был Брундизий и восемь дней переправы.

Скоро была война.

[1] Здесь и дальше, если не сказано иное, имеется ввиду старший сын Марка Лициния Красса, который «триумвир» (первый триумвират во многом выдумка второго, поэтому - кавычки). Младший, Публий, погиб вместе с отцом, а старшего в той кампании не было.

[2] По сообщениям источников, Кальпурния уговаривала Цезаря не ходить на заседание сената на мартовские иды, потому что ей всю ночь снились кошмары про то, как его убивают. Вряд ли это правда, но картина хорошая, поэтому вайнот.

[3] Примерно в районе современного Мерсина, Турция.

[4] Совр. Селифки, Турция

[5] … Мессала Руф.