Первородный. Цена магии

Глава 15

Через пару минут Шмидт схватил зелье Макарова, гордо поднял его над головой и победно выдохнул:

— Всё! Наше зелье готово!

А затем он бросил снисходительный взгляд на досадливо зашипевшую рыжую. Мол, выкуси, неумеха. Она наградила его многообещающим взором прищуренных глаз. Дескать, сражение проиграно, но вся война ещё впереди, очкарик.

Хм, так и начинается любовь…

— Шмидт и Горин получают высший балл! — произнёс преподаватель и запустил в наше изделие голубое облачко магии.

Оно окутало колбу, после чего зелье из зелёного стало прозрачным.

— О как, — тихонько прошептал я себе под нос, удивлённый трансформацией.

— Шмидт, можешь вылить в раковину содержимое колбы. Теперь это просто вода, — сказал Шемякин.

Мой друг так и сделал. А я смекнул, что наш химик — это маг, обладающий какой-то властью над жидкостями.

— До конца занятия осталась четверть часа. Шмидт и Горин могут вернуться за парту и заняться своими делами. Только не мешайте остальным, — строго произнёс Шемякин.

Я уселся за парту и поглядел на Шмидта, чинно присевшего рядом со мной. Его лицо снова стало бледным и серьёзным, но вот глаза ещё не погасли. В них до сих пор сверкало торжество, буквально разрывающее худое тело парня.

— Как я её, а? — приглушённо выдохнул он, кивнув на Семенову, только что закончившую своё зелье.

— О твоей победе будут слагать легенды. Надеюсь, меня в них не изобразят каким-нибудь мерзким, неуклюжим горбуном-помощником, чтобы оттенить твоё величие.

Друг проигнорировал мои пропитанные иронией слова и с надеждой прошептал:

— Я смогу делать зелья ещё быстрее, если у меня откроется дар. Шмидты же чуть ли не все поголовно водяные. А водяные весьма хороши в химии.

— А если не откроется? — без всякого злорадства спросил я, подумав о тех бедолагах, которые не имеют дара, но всё же учатся в этом университете.

— Да ничего страшного не произойдёт, — буркнул парень, нервно сглотнув.

Ага, как же…

— Без дара, наверное, сложнее учится?

— Пф-ф-ф, ерунда. Даже легче. Бездарным не нужно ходить в зал для медитаций и на занятия по освоению дара. Ну и ещё кое-какие предметы они не обязаны посещать.

— Хм, кажется, наш университет довольно толерантен в этом отношении. Здесь же учатся и маги, и немаги, и бедные дворяне, и высшие аристократы. Прям какой-то Ноев Ковчег.

— А куда ректору деваться? Он принимает всех сдавших экзамены дворян, не уехавших на учёбу в другие города. По большому счёту, наш университет — единственное достойное высшее учебное заведение Светлограда. Потому-то тут такое разнообразие студентов. Правда, стипендию не платят, но, с другой стороны, и за обучение денег не берут, а живут на пожертвования меценатов.

— Слушай, а если студент откроет дар не на первом курсе, а, скажем, на третьем? Что тогда?

— Ничего особенно. Он просто будет вместе с первокурсниками ходить на занятия, посвящённые практической магии. А потом возьмёт дополнительные тренировки по освоению дара.

— Ясно.

— Но тебя такая доля миновала, — дёрнул бескровными губами Шмидт и посмотрел на Семенову. — Интересно, а она станет магом? Не хотелось бы.

Он снова принялся перемывать ей косточки. И мы вплоть до самого конца занятия обсасывали детали победы над ней.

А когда наш дуэт вышел из кабинета химии, Шмидт спросил:

— Ты сейчас куда?

— Мне надо поговорить с Вороновым. У него же сегодня тоже два занятия? Ты мне ещё в парке университета говорил, что вроде бы у всех групп первый месяц всего по два занятия в день. Или я что-то неправильно понял?

— Правильно понял. Все так и есть, — подтвердил парень и следом добавил: — Тогда я пошёл в общежитие. Надеюсь, ты поведаешь мне о чём вы будете говорить? Любопытно, прям жуть.

— Расскажу, наверное… — усмехнулся я и двинулся к выходу из университета, восхищённо косясь на изысканные картины в золочёных рамах.

— А я ведь тебя так и не поздравил с тем, что твой дар среднего уровня, — вдруг проговорил Шмидт, шлёпая штиблетами по мраморному мозаичному полу. — Прими мои искренние поздравления. Если ты всё правильно сделаешь, то род Гориных обретёт новое дыхание. Главное, найди себе подходящую жену. Она должна иметь уровень не ниже твоего. Ну и ценное приданное неплохо было бы получить…

— А как же любовь? — ухмыльнулся я.

— Любовь — это для простолюдинов. А мы должны думать о будущем наших семей. Мне тоже придётся тратить прорву времени на всю эту скучную ерунду с поисками достойной жены, ухаживаниями и свадьбой, а ведь мог бы заниматься действительно серьёзными вещами.

На худощавом лице Шмидта появилось досадливое выражение. Впрочем, оно быстро пропало, стоило нам очутиться на парадном крыльце университета, где на нас налетели лёгкие порывы холодного ветра.

Погода за время нашей учёбы успела испортиться, как девушка после свадьбы. Небо затянули чёрные, мрачные тучи, распухшие от воды. И мир стал серым, словно жизнь в провинции. Птицы же трусливо затихли в ожидании скорого ненастья.

— Успеть бы добраться до общежития, пока дождь не начался, — понадеялся Шмидт и накрыл котелком свои волосы-пружинки.

— А ты попробуй применить магию, — без насмешки мягко выдал я, решив кое-что проверить. — Мне где-то довелось слышать, что человек без дара сумел свои жизненные силы трансформировать в ману, а потом он что-то такое эдакое отчебучил.

— Это даже не собачья чушь, а хомячья чушь! — весело выдохнул Шмидт. — Простой человек ничего не может. А вот маги порой в момент стресса заменяют ману некими внутренними силами. Такое бывает, когда магической энергии совсем нет.

— М-м-м, — промычал я, отправив в чулан памяти очередную порцию информации.

— Не верь всяким бредням, — напутственно бросил мне друг и поскакал к воротам университета.

Я же поспешно двинулся вглубь парка. Студенты шустро покидали его, опасливо поглядывая на небо. А я смело шёл по брусчатой аллее, заканчивающейся гранитным памятником Сперцанскому.

Однако, прежде чем я добрался до него, небо разорвала молния, жахнул гром, и кто-то на небесах разом открыл все краны. Капли воды активно забарабанили по листьям и принялись ожесточённо молотить землю, вздымая фонтанчики пыли.

Моя одежда начала быстро промокать и тяжелеть от влаги.

— Горин! — раздался сбоку крик, перекрывший раскаты грома.

Я резко повернул голову и смахнул со лба дождевую воду, заливающую глаза. Барон Воронов махал мне рукой, стоя под крышей белокаменной беседки, спрятавшейся среди деревьев.

Ну, дважды мне махать не надо было. Я бегом бросился в сторону Воронова. Простучал подошвами ботинок по брусчатке и немного почавкал быстро раскисшей плотью тропинки, а затем влетел в беседку, слыша свист ветра, раскачивающего ветки деревьев.

Барон уселся на каменную скамью и с ухмылкой заметил, кивнув на ненастье:

— Погодка под стать вашим проблемам, Горин.

Ветерок трепать его длинные светлые волосы, пытаясь сорвать с них чёрный цилиндр. Парню пришлось поглубже натянуть его на голову.

— О каких проблемах вы говорите? Или вы называете проблемой дуэль с фон Брауном? Нет, это не проблема. А вот то, что я, кажется, ноги промочил — проблема, — наигранно печально сказал я и уселся на свободную скамью.

По физиономии барона пробежала тень замешательства. Кажется, он думал, что разговор пойдёт в другом ключе. Он же — высший аристократ, решивший помочь чуть ли не простолюдину. И в мыслях барона, я наверняка уже должен был вилять хвостом и благодарить его за то, что он решил стать моим секундантом. Но я прекрасно понимал, что являюсь всего лишь орудием в руках Воронова.

Барон покашлял в кулак и преувеличенно насмешливо проговорил:

— Не пытайтесь делать хорошую мину при плохой игре, сударь. Фон Браун однозначно выиграет дуэль и сделает всё, чтобы каждый студент университета знал об этом. Над вами будет потешаться каждый встречный-поперечный. Впрочем, если вы окажите Герхарду достойное сопротивление, тогда уже над ним будут потешаться. Ведь он — третьекурсник, высший аристократ. А вы всего лишь первокурсник. Между вами невероятная пропасть.

— И вы явно жаждете, чтобы над фон Брауном потешались. Знаете, барон, мне совсем не хочется встревать в игрища высших аристократов. Так что искренне благодарю вас за чудесное предложение стать моим секундантом, но я, пожалуй, отклоню его, — сказал я и привстал со скамьи, будто намеревался уйти.

На самом же деле я не собирался уходить, поскольку осознавал, что не могу отказать барону в его желании стать моим секундантом. Подобный отказ выведет его из себя, что повлечёт месть. А мне такие враги не нужны. Но я могу сделать вид, что хочу отвергнуть его услуги. Зачем? Да чтобы набить себе максимальную цену.

— Постойте! — гневно выдохнул Воронов, подавшись ко мне. — Вы не можете мне отказать! Это будет уроном для моей чести! Надо мной будет насмехаться весь свет, если мои услуги отклонит какой-то… кхм…

— … Договаривайте, — криво ухмыльнулся я, полностью выпрямившись. — Какой-то нищеброд из захудалого рода? А может быть, голодранец? Или что-то более лёгкое и почти ласковое вроде оборвашки?

— Вы сами знаете, как это выглядит, — прямо посмотрел на меня Воронов и следом настойчиво прошипел, словно обматывал бечёвкой коробку из-под обуви, в которой и похоронят мои останки: — Хотите вы этого и нет, Горин, но вы уже встряли в интриги высшей аристократии!

— Благодаря вам, — ядовито напомнил я, ощутив искренний укол гнева.

— Да, — легко согласился он, закинул ногу на ногу и поморщился из-за капель дождя, долетевших до его холеной физиономии.

— Я соглашусь принять ваши услуги секунданта в обмен на крохотную услугу…

— Вы торгуетесь? Я ведь могу заставить вас принять моё предложение.

— Вы разве ещё не поняли, что я упёртый, как баран? — снисходительно сказал я, продолжая стоять сложив руки на груди.

Мою фигуру вырывал из сумрака призрачный свет молний, вспыхивающих за стеной дождя. А яростные удары грома порой заглушали слова.

— Чего вы хотите, Горин? — скривился Воронов, будто у него зуб заболел.

— Крохотную услугу. Пока ещё не придумал какую.

Да, я действительно пока не сообразил на что мне может сгодиться барон. Однако я понимал, что он на многое способен, и иметь такого должника весьма полезно.

— Что-то вы темните, сударь, — сощурил блондин голубые глаза, явно снящиеся не одной влюбчивой студентке.

— Да и вы, знаете ли, не образец прямолинейности, — усмехнулся я и следом философски пожал плечами. — Забавно, что наш город именуется Светлоградом, а в нём проживает сколько тёмных личностей…

— В Петрограде их ещё больше, — проронил барон, задумчиво потирая подбородок.

— Ваша правда, — согласился я и вернул свой зад на скамью.

Противный ветер подул в спину, забрасывая за шиворот холодные капли, но я мужественно терпел, гипнотизируя аристократа тяжёлым взглядом.

А тот вдруг бросил, откинув корпус назад:

— Крохотная услуга — это слишком много. Деньги — вот универсальная плата за всё. Сколько вам заплатить?

— Перед вами не простолюдин, а дворянин! — гордо напомнил я, почувствовав волну раздражения. — Вы увидели во мне продажную девку?

— Хм, не ожидал, что вы так отреагируете, — удивлённо сказал Воронов, скользнув внимательным взглядом по моему лицу.

— Сударь, либо вы соглашаетесь на мои условия, либо я встаю и ухожу. И не надо меня запугивать. Ничем хорошим это не закончится. Мне не страшны враги. У меня их и так куча, а умереть можно лишь раз.

— Мда-а, — поражённо выдохнул барон и внезапно вскинул пальцы, охваченные бледно-голубой магией.

Признаться, в первое мгновение я подумал, что он атакует меня. Даже приготовился вызвать «ускорение». Но уже через миг Воронов швырнул магию в покрытый лужицами пол беседки. Нас сразу же окружил купол, будто бы состоящий из марева, которое порой появляется над песком в жаркий летний полдень. Капли дождя бессильно заскользили по куполу, словно по стеклу.

— Давно пора, — буркнул я и решил проверить насколько силён барон.

Вдруг когда-нибудь мне всё-таки придётся биться с ним?

Я вызвал «взгляд мага» и чуть не уронил челюсть на пол, хотя и подозревал, что увижу не просто костерок маны. Шмидт бы сказал, что Воронов светится, как гора белого фосфора в непроглядно-чёрной ночи.

— Горин, что с вашим лицом? — вскинул бровь аристократ. — Никогда не видели магию воздуха?

— Видел, — соврал я и следом добавил: — А вы в магическом плане сильнее фон Брауна?

— Пф-ф, конечно. Мой дар повыше, чем у него, хотя мы оба имеем высокий уровень. Однако я обучен лучше Герхарда. Там, где он потратит весь свой резерв маны, я ограничусь лишь половиной.

А я со своим варварским использованием маны даже близко не стою с этими ребятами.

Впрочем, не стоит забывать о моей способности воровать ману. Конечно, за одно мгновение я не сумею подчистую высосать такой объём магической энергии, как у Воронова. Но всё же воровство маны, в теории, способно помочь мне одолеть даже такого монстра.

— А на дуэли вы бы победили фон Брауна?

— Легко, с закрытыми глазами.

— А если ему не закрывать глаза?

— Вам не кажется, что вы слишком дерзкий? — нахмурился блондин, пронзив меня недовольным взглядом.

— Не кажется, но я прислушаюсь к вашим словам. Вы, кстати, что решили? Принимаете мои условия?

— Ладно, пусть будет так, — нехотя сказал Воронов, скрежетнув зубами. — Я окажу вам крохотную услугу, если она не будет идти вразрез с моей честью и моими возможностями.

— Превосходно. А теперь, если вас не затруднит, ответьте на парочку вопросов. Они всё утро мучают меня. Почему вы вместе с Герхардом поехали в ту ресторацию? У вас было желание нарыть на него что-то грязное? Что-то могущее капнуть зловонием на его репутацию? Да? И почему вы вдруг захотели подрезать фон Брауну крылышки? Герхард же не считал вас врагом, потому-то он так сильно и удивился, когда вы решили стать моим секундантом.

Моя речь заставила брови Воронова слегка приподняться в изумлении. Видимо, он не думал, что я сумею сделать такие выводы, хотя они лежали на поверхности. Даже копать не пришлось. Нагнулся и взял.

— Браво, — изобразил аплодисменты барон и ехидно добавил: — Говорите, что вас мучают эти вопросы? Ну вот пусть они и дальше продолжают терзать вас. Я вам ничего не скажу. Или расскажу, но вы будете должны мне крохотную услугу. Идёт?

— Как-то перехотелось. Драконовские у вас условия. Как вы вообще додумались до такого?

— Было у кого поучиться, — усмехнулся блондин и добавил посерьёзневшим голосом: — Давайте перейдём к сути нашего разговора. Не будем больше попусту тратить время. А то у меня скоро встреча с папенькой около здания Городской Думы. Он там заседает.

— А-а-а, вот кому мы обязаны тем, что Светлоград скоро по уровню жизни обгонит Рай, — по привычке сострил я.

— Вы перегибаете палку.

— Возможно. Что ж, давайте перейдём к сути. Что вы придумали? — без обиняков спросил я, отбросив всякие шуточки. — Как мне утереть нос фон Брауну? Я — маг-физик со средним уровнем дара, так что даже на магической дуэли несколько секунд точно продержусь против Герхарда. Но мне бы хотелось уколоть его побольнее. Не люблю насильников.

— А кто их любит? — мрачно выдал барон. — К несчастью, фон Брауна сложно будет привлечь за его деяние. Я бы мог надавить кое на кого в чинах, но не хочу связываться с этой грязью. Поэтому остаётся лишь дуэль. Завтра мы проведём тренировку и оценим, как вы владеете оружием и магией. Мне нужно на это посмотреть.

— Завтра я не могу. У меня дела, — вспомнил я то, что мне нужно вместе с братьями ехать на охоту.

— Какие из ваших дел могут быть важнее, чем подготовка к дуэли? — удивлённо глянул на меня Воронов.

— Буду целый день пустые бутылки по городу собирать. Завтра же праздник, День Единения. А мне надо на что-то жить, — иронично усмехнулся я. — Вы ведь примерно так оцениваете моё финансовое положение?

— Да я уже и не знаю, как вас оценивать, — признался барон, вставая на ноги. — Вы ведёте себя так, будто по меньшей мере являетесь высшим аристократом. Вы точно Горин? Может, всё же чей-то бастард?

— Не буду отвечать на этот вопрос, чтобы любопытство продолжало снедать вас.

— Один-один, — дёрнул губами блондин и швырнул в меня сгусток магии. Он окружил мою фигуру, точно прозрачный кокон. — Это, чтобы вы не промокли. А то обидно будет, если вы подхватите простуду и умрёте раньше, чем сразитесь с фон Брауном. А вот уже после дуэли умирайте на здоровье.

— Благодарю. Вы очень милостивы.

— Да, я такой, — сказал аристократ, вышел из беседки и бросил через плечо: — Тренировка будет послезавтра. Ничего не планируйте.

— Хорошо! — выдохнул я и тоже покинул беседку, сразу же попав под дождевые струи, принявшиеся стегать магический кокон, окружающий моё тело.

Воронов пошёл направо, унеся с собой магический купол. А я двинулся налево. И, к сожалению, магия барона защищала меня только от дождя. А вот лужи-то никуда не делись. И их было столько, что не обойдёшь. Потому-то мои ноги буквально через несколько шагов окончательно промокли.

Гадство. Не заболеть бы, а то меня впереди ждут не только дуэль и охота с братьями, но и эксперименты с даром, и поиски ответов на множество возникших вопросов.