Первородный. Цена магии

Глава 25

Владимир покинул трамвай около мастерской по ремонту карет. А я проехал ещё несколько километров и вышел недалеко от Сенной площади, где у меня была назначена встреча с Жирным. До неё ещё часа три, не меньше.

— Что ж, самое время подкрепиться, — прошептал я себе под нос и пошёл к палатке, торгующей жареным мясом, завёрнутым в круглую тонкую лепёшку с овощами.

Ароматы возле палатки стояли совершенно дивные. Если Рай чем-то и пахнет, то наверняка как-то так. Этот запах привлёк оголодавших людей со всей округи. Посему мне пришлось выстоять немалую очередь, чтобы за целых два рубля купить у бородатого мужчины ещё горячую поджаристую лепёшку с начинкой.

Я жадно впился в неё зубами и едва не забился в судорогах оргазма. Это было восхитительно! Но мало… Лепёшка как-то подозрительно быстро закончилась. Впрочем, она хорошо насытила меня и придала сил.

Вытерев рот бумажной салфеткой, я отправился на поиски самого дешёвого плаща с капюшоном. Пусть у Жирного и есть мой портрет, но мне всё же не повредит маскировка. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Правда, я потратил аж два часа, блуждая по местному базару, но всё же приобрёл то, что хотел. Напялил обновку и натянул на голову капюшон, чтобы максимально скрыть лицо. А потом двинулся обратно к Сенной площади.

Путь к ней занял всего четверть часа, после чего до встречи с бандитом остались считаные минуты. По крайней мере, мне так сказали часы, установленные под крышей торгового павильона. Последний напоминал амбар из металлического каркаса и мутного стекла, отражающего струи воды, вылетающие из фонтана Первого императора.

Возле его бортиков крутились дети, а многочисленные взрослые прохаживались по площади и косились на развесёлых цыган с медведем. Сами цыгане недобро поглядывали на пока ещё закрытый вагончик кукольного театра. Он расположился между коваными фонарями, изрыгнувшими жёлтый свет на трусоватый сумрак.

Я же издалека наблюдал за фонтаном, чувствуя, как от напряжения начинает покалывать в подушечках пальцев. И чем ближе были стрелки к шести часам, тем отчётливее ощущалось покалывание. И оно совсем распоясалось после того, как минутная стрелка миновала цифру двенадцать. Пошёл уже седьмой час, а бандита всё не было.

— Гадство! — прошипел я сквозь зубы. — Кажется, что-то пошло не так.

Стоило мне закрыть рот, как возле бортика фонтана появился практически круглый тип с неприятным рябым лицом. Он поглядел по сторонам маленькими настороженными глазами и опёрся на толстую трость из отполированного чёрного дерева. На его голове покоился цилиндр, а обвисшие, как у бульдога, щеки украшали клочковатые седые бакенбарды.

— Кажется, мой клиент, — взволнованно прошептал я и врубил «взгляд мага».

Он сообщил мне, что толстяк не лишён магической силы. У него был минимум средний уровень дара.

Вздохнув, я прогулочным шагом подошёл к фонтану и зачерпнул ладонью воду, делая вид, что меня совсем не интересует толстяк, нетерпеливо поглядывающий на часы павильона.

Я бочком-бочком как бы невзначай приблизился к бандиту и шёпотом выдал, чтобы услышал лишь он:

— Кого ждём, сударь?

— Видимо, тебя, — негромко процедил Жирный, быстро сообразив, что к чему.

Голос у него оказался низким и хриплым, словно он последние тридцать лет провёл в шахте. Того и гляди начнёт выкашливать угольную пыль.

— Может и меня, — согласился я.

— Что за маскарад? — презрительно фыркнул бандит, скользнув взором по моему капюшону, скрывающему лицо. — Я прекрасно знаю, как ты выглядишь.

— Дождь обещали, вот я заранее и готовлюсь к нему, — холодно сказал я, даже не думая снимать капюшон.

— Ты затеял глупую игру, мальчишка, — яростно прошипел толстяк, поглядев в сторону от меня, дабы никто не заметил, что мы разговариваем. — Мне всё о тебе известно, Ян Ярославович Горин. И о твоих братьях тоже. И даже не надейся, что тебе поможет братец-полицейский. Ты у меня в руках. Понял?

— Враньё. У тебя на меня ничего нет, — фыркнул я, провоцируя лиходея.

— Нет? — удивлённо выхаркнул Жирный, заставив мои нервы взвестись тугой пружиной. — Лучше не шути со мной, юнец. Не совершай ту же ошибку, что сделал профессор. Он был бы жив, если бы не его упрямство. Я же по-хорошему хотел договориться с ним. Десять процентов за защиту и спокойствие — это невеликая цена. Он бы и сейчас варил свою «грязь», ежели бы не был таким безмозглым. И это он виноват в том, что лаборатория сгорела. Я хотел лишь припугнуть его. А этот малохольный применил свою магию… Вот тебе и итог: и он мёртв, и лаборатории нет. Повезло ещё, что ты сумел убежать из лаборатории, а то бы я совсем расстроился. Благо, теперь ты от меня никуда не денешься. Будешь варить «грязную синьку» как миленький. Иначе… иначе тебя ждут большие проблемы.

На жирных губах негодяя появилась многообещающая усмешка.

— А если не буду варить? — хмуро промычал я, пытаясь отринуть эмоции.

Рассказ Жирного изрядно взбудоражил меня. Вот, оказывается, как было дело! Всему виной бандиты! Они стали катализатором всей этой истории, в результате которой меня угораздило выпить чудо-зелье Абсалон, ударившее мой организм кувалдой побочных явлений.

Правда, сами лиходеи думают, что мы с Казанцевым варили палёную «синьку». А я даже не помню почему решил помогать профессору. Кажется, всё же я был его помощником. И теперь Александр ищет как раз меня… Или не меня? В этой истории ещё куча белых пятен.

— Будешь, ещё как будешь, — зло прошипел Жирный, оскалив жёлтые зубы с крупными щелями между ними. — Или ты за решётку захотел? А может, ты жаждешь заполучить три вершка стали в пузо? А как ты смотришь на это…

Толстяк угрожающе раскрыл пухлую розовую ладонь, и над ней возник грозно затрещавший небольшой электрический шарик. Впрочем, уже через мгновение негодяй развеял его, чтобы не привлекать внимание людей, львиная доля которых громко смеялась над кривляющимися марионетками, наконец-то выбравшимися из вагончика кукольного театра.

— Мне нужно подумать, — решил я, заметив мелькнувший в свете фонаря острокрылый силуэт.

— О чём тут думать? — лицо Жирного исказила гримаса ярости, заставившая его горящие глаза практически исчезнуть в складках плоти. — Ты или сдохнешь, или будешь мне служить. Третьего не дано. У тебя петля на шее. И тебе никто и ничто не поможет: ни братец твой, ни проснувшийся дар. Ещё не знаю, как ты пробудил свою магию. Может, ты «грязный маг». И тогда твоя ситуация во сто крат хуже.

— Мне нужно подумать, — повторил я и неторопливо двинулся прочь.

— Ах ты, паршивец. Куда пошёл? — прохрипел бандит, чудовищным усилием воли гася желание перейти на крик. — Время тебе до утра. А потом я буду действовать, ежели ты не придёшь к подвалу Бугра. И даже не думай никому рассказывать об этом. Тебе же хуже будет.

Я молча продолжил идти, лавируя между горожанами, прогуливающимися по площади. Но пару раз я всё же украдкой посмотрел на побагровевшего толстяка. Казалось, что его сейчас инфаркт хватит.

Но, к сожалению, Смерть оказалась не на моей стороне. Жирный как-то успокоился, вытер носовым платочком слюну с толстых губ и одёрнул сюртук. Поправил цилиндр и двинулся прочь, наваливаясь на тросточку при каждом шаге.

Судя по всему, негодяй семенил к одной из роскошных карет, стоящих возле здания ратуши. Я совсем замедлил шаг, чтобы проследить за Жирным. А тот и правда с помощью соскочившего с козел крепкого кучера тяжеловесно забрался в одну из карет. Последняя сразу закачалась, как желе на блюде.

Мне же не составило труда активировать «управление живыми существами». В груди сразу уменьшилось пламя маны, а в голове будто костёр развели. Аж мозг чуть не высыпался из ушей мелким-мелким пеплом.

Но я взял себя в руки, впился взглядом в карету Жирного и тихонько просипел, продублировав приказ мысленно:

— Летите за этой повозкой, но держитесь высоко в воздухе.

Признаться, мне не очень верилось в то, что шныряющие над площадью острокрылые летучие мыши послушают меня. Ведь эксперимент с управлением летунами так и не был доведён до конца. Посему я искренне обрадовался, увидев шесть крыланов, начавших летать в нескольких метрах над тронувшейся каретой толстяка. Она погромыхала колёсами по брусчатой улице, а мои крылатые шпионы полетели над ней.

Отлично! Теперь бы только не упустить Жирного!

Благо, я уже минуту назад приметил таксомотор, чей водитель с наслаждением что-то пил из картонного стаканчика, опершись задом на поцарапанный капот с жёлтыми шашечками.

— Милейший! — крикнул я ему, бросившись к машине. — Скорее садитесь за руль! Дело особой важности!

— Какое же, сударь? — полюбопытствовал мужчина, не сдвинувшись ни на шаг. Да ещё он так медленно отпил из стаканчика, словно играл на моих нервах.

— Такое! Десятирублёвое! — выпалил я, плюхнувшись на переднее пассажирское сиденье.

Шофер пожал плечами, одним глотком выдул напиток, выбросил в урну стаканчик и наконец-то сел за руль.

— Куда едем, сударь? — хмуро спросил он, поворотом рычажка заставив мотор надсадно закашлять. — Учтите, даже за десять рублей мне не очень хочется покидать центр города. Вы видели какие дороги на окраинах? В те края лучше не ездить, чтобы потом на ремонте моей кормилицы не разориться.

— Туда! — указал я рукой на вытекающую с площади улицу, которую только что миновала карета толстяка и скрылась за углом.

— Хорошо, — флегматично выдал шофер и погнал задребезжавший автомобиль в указанном направлении. — Музыку, сударь?

Водитель с вопросом в глазах тронул двумя пальцами тумблер радио. Мне, конечно, хотелось, чтобы сейчас зазвучала какая-нибудь музыка по типу «погоня, погоня, погоня…». Но вместо этого я лишь нетерпеливо буркнул:

— Нет, не надо. Просто поезжайте быстрее.

— Куда уж быстрее? И так сорок километров в час летим, — выдал шофер, обогнав телегу с бочками пива.

Я прикинул, что вряд ли у Жирного какие-то особо скоростные кони. Не уйдёт он от меня, хотя у него и имеется солидный запас расстояния.

Вот только бы не потерять его карету в этом хитросплетении узких улочек. Я её уже не видел, но, высунув голову в окно, заметил над крышами домов стайку летучих мышей.

— Теперь направо поворачивайте, — приказал я шоферу.

— Как скажете, — невозмутимо проронил он, попутно сунув в рот петушка на палочке.

Водитель ещё несколько раз поворачивал, следуя моим указаниям, которые я давал, ориентируясь на летучих мышей, прилежно носящихся над каретой. А та весьма запутанными тропками двигалась по центру города, будто наугад искала выход из лабиринта. Однако всё вроде шло хорошо. Я постепенно нагонял Жирного.

Но тут вдруг мои шпионы начали разлетаться во все стороны, словно «позабыли» о моём приказе. Видимо, моя магия действует на них всего несколько минут. В случае с облившейся кофе стервой летучие мыши тоже весьма ограниченное время выполняли мой приказ.

Впрочем, я не дал нынешним летунам улететь восвояси. Снова послал им приказ следовать за каретой Жирного, которая уже была в поле моего зрения. На этот раз я не использовал голос. Тем не менее крыланы всё равно с большой охотой опять подчинились моей воле. Кажется, они улавливали мои желания и визуальную картинку, передаваемую моими глазами. И чтобы проверить данную теорию надо будет провести ещё несколько экспериментов. Но потом…

Пока же карета Жирного заехала в двор-колодец, и за ней закрылись солидные металлические ворота с коваными украшениями.

Я приказал шоферу проехать ещё пару кварталов. И только после этого вручил ему десять рублей, а затем выбрался из таксомотора.

— Хорошего вечера, сударь, — почему-то масляно улыбнулся мне водитель и поехал прочь.

Чего это он? А-а, понял. Оказывается, я вышел из машины около кабаре с яркой светящейся вывеской «Французский поцелуй». Возле входа хмурили брови двое громил, а над вывеской покачивала точёной ножкой жестяная красотка, раскрашенная до того умело, что даже подвязку на бедре было видно.

Я скользнул по ней взором и поспешно двинулся в сторону двора-колодца, поглотившего карету Жирного. По пути к оному я слегка подкормился маной и без проблем достиг цели. Но к самому трехэтажному дому я подходить не стал, а остановился на противоположной стороне улицы и задрал голову.

Летучие мыши до сих пор кружили над жестяной крышей, намекая, что карета так и стоит во дворе, скрытом глухими воротами.

Интересно, а что с другой стороны дома? Я обошёл его и увидел ровно такие же ворота и мрачных каменных атлантов, поддерживающих карниз крыши. Из небольших зашторенных окон лился тусклый жёлтый свет, а толщина стен впечатляла. Такой домик можно и как тюрьму использовать. Пока же вывеска над входом гласила, что это доходный дом Козьмы Еремеева.

Видать, Жирный снимает тут апартаменты. И вряд ли он догадывается, что я намерен сделать с ним. У меня возник весьма дерзкий план. Но я начну претворять его в жизнь только после полуночи, а то и позже, когда станет меньше лишних глаз.

Сейчас мне нужно поторапливаться на встречу с бароном Вороновым. Время уже поджимало. Я торопливо двинулся к трамвайной остановке, своровав по пути ещё немного маны, чтобы её количество соответствовало магу с даром средней силы.

— Фонарик! Сударь, не хотите купить бумажный фонарик⁈ — проорал мне бойкого вида мальчишка, пританцовывающий около булочной с мешком через плечо. — Ежели его поджечь, выпустить в небо и загадать желание, оно непременно сбудется! Так сказывают китайцы.

— Что-то мне подсказывает, что единственное желание, исполняемое этим фонариком, — это скорейшее зачатие очередного китайца, — пробормотал я, быстро прошёл мимо озадаченного мальчишки и успел заскочить в трамвай. Тот сразу погрохотал по рельсам, тускло поблескивающим в лучах фонарей, изогнувшихся буквой «Г».

Я снова посмотрел схему трамвайных путей и нашёл улицу Артиллеристов. До неё пришлось ехать всего четыре остановки, после чего я вышел из трамвая, спросил у первого встречного дорогу к клубу «Гвардеец» и пошёл по аллее, украшенной артиллерийскими орудиями разных времён и эпох.

А затем показался и клуб «Гвардеец». Он обосновался в помпезном белокаменном здании с мраморными колоннами, дубовыми входными дверьми с медными ручками и парой мраморных воинов возле них.

Стоило войти в клуб, как я оказался в ярко освещённом вестибюле, где ко мне мигом подскочил расторопный седовласый мужчина с длинными, поникшими усами и выправкой военного.

— Добрый вечер. Полагаю, вы сударь Горин?

— Он самый. Приятно, что меня уже узнают в лицо, — усмехнулся я, прекрасно понимая, что мою внешность этому человеку описал Воронов.

— Э-э-э… — протянул немного смешавшийся усач и следом просто добавил: — Прошу за мной. Барон Воронов уже вас ожидает.

Мужчина повёл меня по роскошному коридору с красной ковровой дорожкой и висящим на стенах разнообразным оружием.

По пути мы миновали приоткрытую белую дверь, за которой раздавался звон бокалов и чванливый смех. Любопытство буквально заставило меня глянуть в щёлку между дверью и косяком. Внутри в роскошном зале пили шампанское и играли в азартные игры молодые аристократы. И я в своей потасканной одежде смотрелся бы среди них так же уместно, как огромная лиловая бородавка на носу юной, нежной принцессы.

Усач привёл меня в уютный подвал с дубовым паркетом. Под арочным потолком из красного кирпича ярко горели золочёные люстры, а вдоль дальней стены выстроились деревянные манекены.

В подвале меня поджидали лишь двое: барон Воронов и длинноволосый худощавый молодой брюнет с бородкой клинышком. Оба аристократа восседали за круглым столиком, потягивая шампанское из высоких хрустальных бокалов.

Брюнет полупьяно улыбался и сверкал хмельными весёлыми глазами. А его дорогой серый сюртук с серебряными пуговицами украшало влажное пятно.

Воронов же, в отличие от брюнета, был абсолютно трезв. Барон то и дело нетерпеливо косился в сторону лестницы, ведущей в подвал.