Первородный. Цена магии

Глава 29

Маргарита! Да, да, та самая девица, отблагодарившая меня ночью любви за то, что я спас её от насильника Герхарда! Именно её белокурые волосы разметались по красным атласным простыням! Ох, как же мал Светлоград, если я постоянно встречаю знакомых личностей!

Маргарита томно стонала и целовала обнажённые изгибы других девушек, ласкающихся на кровати. Их тела покрывали бисеринки пота, блестящие в серебристых лунных лучах, заглядывающих в окно. Розовые язычки скользили по разгорячённой коже, а зубки покусывали налитые груди.

Тихий шум дождя вторил тяжёлому девичьему дыханию и вздохам.

Признаться, зрелище оказалось возбуждающим. Однако оно могло стать отталкивающим, ежели бы на кровати рыхлой горой плоти валялся Жирный. Но его там не оказалось. В спальне предавались страсти лишь молоденькие девушки, чья одежда в беспорядке валялась на ворсистом ковре из Османской империи.

Где же главарь бандитов? Неужели его всё-таки нет в апартаментах? Или он в другой их части?

Я нахмурился и чуть шире открыл дверь, понимая, что девушкам сейчас не до меня. Моя голова проникла в образовавшуюся щель, а взгляд внимательно осмотрел спальню. В дальнем углу около платяного шкафа на изогнутых ножках притаилась небольшая приоткрытая дверца, украшенная затейливой резьбой. Готов поспорить, что за ней прячется уборная или душевая. Может ли Жирный находиться в ней? Вполне. Надо проверить.

Приняв такое решение, я снова врубил «ускорение», пригнулся и вошёл в полутёмную спальню, закрыв за собой дверь.

Мой взор сам собой упал на застывших девушек. Они напоминали натурщиц, принявших развратные позы ради художника, любящего малевать обнажённые тела. Глаза горят, ротики распахнуты. А страстью и похотью даже воздух пропитался.

Я сглотнул вязкую слюну и чуть ли не на четвереньках двинулся к заинтересовавшей меня дверце. Мне не составило труда добраться до неё и приоткрыть. Моё сердце тотчас радостно забилось, поскольку затылком ко мне в громадной бронзовой ванне едва помещалась туша Жирного. Его левая рука с тлеющей сигарой свисала с края ванной, а пальцы правой держали хрустальный фужер, отражающий лунный свет, струящийся из окна.

Довольно улыбнувшись, я проскользнул в ванную комнату и на щеколду закрыл за собой дверь, а затем по влажному от испарины кафельному полу приблизился к Жирному и положил руку на его распаренную, розовую плешь, окружённую редкими седеющими русыми волосами.

В мою ладонь хлынул ручеёк тёплой маны. Однако у меня её стало лишь немногим больше, так как потоки входящей маны и тратящейся на «ускорение» практически уравновесили друг друга.

Мне довольно шустро удалось высосать из толстяка чуть ли не всю магическую энергию, после чего я выхватил из кармана прихваченный из гостиницы шилообразный нож для колки льда и выпал из «ускорения».

Дождь с прежней скоростью забарабанил по стеклу. Девушки же снова застонали, да ещё так громко, словно старались заглушить громко закашлявшего Жирного, принявшегося разевать рот, пускать слюни и хрипеть.

Да, практически полная потеря маны — это вам не комарам дули крутить.

Незамечающий меня бандит выронил сигару с фужером и принялся судорожно колотить себя кулаком по рыхлой груди, не обращая внимания на жалобный хрустальный звон. Разбившийся фужер окатил пол брызгами вина. Пара капель попала на мои ботинки. Но я не обратил на сей инцидент никакого внимания.

Приставил нож к горлу негодяя, наклонился к его уху и яростно прошипел, примеряя на себя роль маньяка:

— Лучшее лекарство от кашля — смерть. Хочешь, я тебя вылечу? Просто кивни. Ничего не говори, иначе я мигом проткну твою яремную вену.

Бандит сразу перестал кашлять и на мгновение замер, а потом осторожно отрицательно покрутил головой.

— Не хочешь лечиться? — расстроился я и сдвинулся чуть вправо, чтобы Жирный видел моё лицо… надеюсь, очень кровожадное лицо.

— Ты! — выдохнул он, выпучив зенки.

Я надавил на нож, и тот немного вошёл в мягкую, податливую кожу негодяя. Он дёрнулся от боли и обнажил жёлтые зубы.

— Я же тебе приказал молчать, — прошипел я, яростно раздувая крылья носа, ловящего запахи вина, табака и мыла. — Даже не думай кого-то звать на помощь. Никто не успеет спасти твою жирную жопу. Ты полностью в моих руках. Никто даже не видел, что я вошёл сюда. Мне ничего не стоит убить тебя. И никто и никогда не поймёт, что твоя смерть — это моих рук дело. Я всё продумал до мелочей. Ты связался не с тем человеком, мерзкий ты ублюдок.

Я растянул губы в плотоядной, дикой усмешке убийцы, свято верящего в то, что ему всё сойдёт с рук.

Но Жирный не был бы главой бандитов, если бы так просто пустил жёлтую струю.

Он набычился, воткнул в меня убийственный взгляд помутневших от злости глаз и прохрипел:

— Сопляк, ты даже не понимаешь во что ввязался… За мной стоят могущественные люди. Они разыщут тебя и накажут. Лучше брось свою заточку и извинись, пока ещё твои зубы на месте. Если ты не сделаешь этого, твоя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. И так просто ты не сдохнешь. Тебя будут пытать калёным железом и загонять иглы под ногти. Мои покровители разорвут крючьями твою кожу и зальют расплавленный свинец во все твои отверстия. А когда ты превратишься в воющий от боли окровавленный, безрукий и безногий кусок плоти, тебя швырнут на съедение свиньям.

— Красочно поёшь, ублюдок, — насмешливо усмехнулся я и всадил правый кулак прямо в жирную харю бандита.

Тот глухо вскрикнул и непроизвольно зажал хрустнувший нос, выбросивший струйку крови. Она заструилась по его кривящимся губам и закапала с подбородков, падая на лежащую на груди толстяка цепочку с крестиком и небольшим ключиком.

— Тебе всё ещё кажется, что я отступлю? — выхаркнул я, оскалив зубы. — Думаешь запугать меня? Спешу тебя расстроить, перед тобой человек, которому нечего терять.

Я снова ударил толстяка. Но теперь не по роже, а вбил костяшки пальцев в его кадык. Там тоже что-то хрустнуло, после чего негодяй резко выдохнул и тяжело засипел. Теперь он вряд ли сможет заорать.

К несчастью, Жирный не собирался сдаваться. Он попытался схватить мою руку с ножом для колки льда, но его скорость и ловкость оставляли желать лучшего. Я легко отдёрнул руку и следующим движением вонзил нож в его плечо и сразу же впечатал кулак в распахнувшийся рот. Бандит подавился воздухом и выбитым зубом. А я открыл на полную кран, чтобы ещё и шум воды заглушал хрипы и стоны Жирного.

— Ладно, ладно, парень… кха… твоя взяла, — нехотя просипел душегуб, выставив перед собой раскрытые ладони. — Что тебе надо? Не хочешь на меня работать? Что ж, я найду другого. А ты может идти. Больше… кха… ни я, ни мои парни тебя не потревожат. Даю слово.

— Кто кроме тебя знает, что я работал с профессором Казанцевым? Говори, падаль! — жарко выдохнул я, понимая, что бандит почти наверняка обманет меня. Он точно будет мстить.

— Бугор, — просипел Жирный, отводя взгляд. — Но я сказал ему не трепать языком.

— Врёшь, гад! — выпалил я и снова ударил негодяя. Теперь в висок.

Тот зашипел от боли и посмотрел ненавидящим взором прямо в мои глаза, словно пытался сломать мою волю. А мне только это и нужно было.

Я быстро вызвал «ментальное воздействие» и отправил Жирному целую авоську страхов. И на сей раз я не должен был переборщить, поскольку прочитанная в гостинице книга кое-чему меня научила.

Взгляд бандита дрогнул, и в нём начал нарастать страх. Окровавленные губы затряслись, а изо рта вылетело поскуливание.

— Говори, мразь, кто ещё знает о моей работе с Казанцевым?

— … Ещё, ещё Жёлтый и Псих, — промычал толстяк, которого колотила крупная дрожь. — И больше никто. Клянусь!

— Верю, — удовлетворённо выдохнул я. — Где они? И как они выглядят? Это те маги, что сидят в гостиной?

— Ага, ага, — торопливо покивал Жирный, ударяясь затылком о край ванной.

— А где Бугор?

— В своём подвале.

— Когда ты им рассказал о моих делах с Казанцевым?

— В минувшее воскресенье, тогда же, когда и сам узнал, что вы его подручный.

Значит, четверо человек способны шантажировать меня. Что ж, кажется, сейчас наступил момент, когда нужно опробовать ещё кое-что из прочитанного в книге о ментальном воздействии. Хотя нет. Надо ещё кое-что узнать у толстяка…

— От чего он? — взял я двумя пальцами окровавленный ключик и сильно потянул его. Цепочка бандита порвалась, отдав мне свою ношу.

— От сейфа, — будто через силу процедил негодяй, облизав губы.

Ого! Он настолько не хотел отвечать на этот вопрос, что даже сумел сбросить часть ужаса.

— Что в этом сейфе? — выдохнул я, снова послав в его разум охапку страхов. — И где он спрятан?

— Деньги и компромат на моих покровителей. А находится он в спальне под ковром, на полу. — нехотя прошипел он, пуская слюни и кривя губы, словно вампир перед которым размахивали крестом.

— Назови мне их имена, — потребовал я и услышал стук в дверь.

— Господин, с вами всё в порядке? Девки говорят, что вы уже там долго, — раздался встревоженный голос одного из тех магов, что сидели в гостиной.

— Скажи ему, что с тобой всё хорошо, — торопливо приказал я, стараясь, чтобы мой голос заглушал шум воды, хлещущей из крана.

Вода скоро переполнит ванну и польётся на пол. Но пока её ещё рано выключать, поскольку прочие звуки, скрывающие мой голос, исчезли. И дождь подло прекратился. И девки перестали стонать.

— Он сказал, что со мной всё хорошо! — громко выдал Жирный, вызвав у меня мысленный стон.

Нет, этот придурок не нарочно так сказал. Он всё так же находился во власти страха, просто его перепуганный умишко именно так отреагировал на мои слова.

— Кто он⁈ — выпалил маг и следом добавил: — Жёлтый, выбивай дверь!

— Вашу мать, — прошипел я, глянув на дверь.

Она под пронзительные девичьи вопли с хрустом влетела в ванную комнату, словно в неё на полном ходу врезался грузовик. Вырванные с «мясом» петли упали на пол, а само дверное полотно ударилось об стену, покрытую кафелем. Во все стороны брызнули щепки и звякнула упавшая металлическая щеколда.

— Едрёна вошь! — выдохнул я и вызвал «ускорение».

Язычок маны в моей груди тотчас слегка ослаб, а мир изрядно замедлился. Щепки уже не так лихо катились по полу, вода из крана хлестала гораздо медленнее, а девичий визг растянулся, превратившись в одну высокую ноту, царапающую барабанные перепонки.

Однако ворвавшийся в ванную желтокожий маг двигался весьма даже проворно, словно я и не находился ни в каком «ускорении». Вероятно, он активировал схожее умение, намекая на то, что является магом-физиком.

При этом желтолицего совсем не удивило то, что он обнаружил в ванной комнате собрата по цеху.

«Грязный» ринулся ко мне, топча ногами обломки двери. Его рот оскалился, обнажив гнилые чёрные зубы. Мутные глаза полыхнули безумным блеском. Рука же выхватила из кармана сюртука небольшой чёрный револьвер.

Оружие загрохотало, выплёвывая пули. И пусть они летели не так шустро, как обычно, но их скорость оставалась всё равно очень высокой. Так просто от них не уклониться. Посему я метнулся за ванну. По ней тут же защёлкал свинец, не давая поднять мне голову.

А когда я всё же исхитрился и бросил мимолётный взгляд поверх ванны, то увидел злость в глазах приблизившегося желтолицего. Он швырнул в меня отстрелявший своё револьвер, а потом выхватил из внутреннего кармана хищно блеснувший в свете луны длинный нож и ринулся на меня.

Я без проблем уклонился от револьвера, нехотя летящего по воздуху, после чего резко выпрямился и с хеканьем встретил мага ударом ноги, попал в коленную чашечку!

«Грязный» зашипел от боли и размашисто полоснул клинком, метя в моё горло. Но я успел отшатнуться и с воплем бросил в него нож для колки льда. Маг отбил его свободной ладонью, и тот полетел в сторону Жирного, таращащего глаза.

Я же резко шагнул к противнику и одной рукой вцепился в его культяпку с ножом, а второй схватил гада за горло. В мою ладонь потекло тепло маны. Но, к сожалению, прежде чем я высосал её, «грязный маг» боднул меня башкой в подбородок и сразу же ударил в висок свободной рукой.

У меня в голове словно бомба взорвалась. Перед глазами вспыхнули искры и почему-то появился потолок вместо перекорёженного злостью лица «грязного мага». Ещё и спину прошила стрела боли. И лишь спустя миг я осознал, что удары противника отправили меня на мокрый кафельный пол.

— Ы-ы-ы, — кровожадно выдохнул маг и прыгнул на меня с ножом в руке.

В следующий миг произошло то, что я никогда не забуду…

Внезапно «грязный» сильно сбавил скорость, видать, из-за того, что прямо в полёте потерял последние крохи маны, благодаря чему отключилось его «ускорение». Но тело мага всё равно довольно быстро падало на меня. И я только в последний момент, действуя как-то рефлекторно, отбил руку с ножом. Причём ярость и гнев заставили меня отбить его руку так, чтобы клинок извернулся остриём в сторону тела мага.

Спустя миг «грязный» с почти неслышным хрустом насадился на сталь. Она по самую рукоять вошла в его грудь, после чего тело мага надавило на меня всем весом, выбив воздух из моей груди.

— Аргх! — непроизвольно выдохнул я, уставившись в глаза противнику.

Злость в его взгляде медленно-медленно сменялась чувством боли, но осознание скорой смерти ещё не появилось. Как и во мне ещё не появилось понимание того, что я убил человека.

Адреналин и накал борьбы туманили мой мозг и заставляли скрежетать зубами.

А тут и мана, как назло, подошла к концу. Пришлось схватить мага за руки и выпасть из «ускорения».

Звуки обрушились на меня словно адская какофония. Плеск шпарящей из крана воды, визги девушек, пронзительный вскрик Жирного и хрипы желтокожего, закапавшего горячей кровью на моё лицо. Пара капель угодила на губы, и я автоматически слизнул их, почувствовав солоноватый вкус.

— … Проклинаю, — сумел просипеть «грязный», медленно хлопая стекленеющими глазами.

Он попытался схватить меня за горло быстро слабеющими руками, но я скинул его с себя и вскочил на ноги, слыша вопли второго мага, зовущего кого-то на подмогу.

Моя грудь лихорадочно вздымалась, мысли путались в голове, а дикий взгляд метнулся к бьющемуся в предсмертных конвульсиях Жирному. Вода с шумом выплёскивалась из ванны, а из левого глаза бандита торчала рукоять ножа для колки льда.

Как же сильно боги ненавидели толстяка, раз направили отбитый «грязным магом» нож прямо в его голову⁈

— За мной! — донёсся до меня рёв второго мага.

Он ворвался в ванную комнату, растопырил пальцы обеих рук, и с них сорвались ветвистые заряды электричества. Они понеслись ко мне, угрожающе треща. Воздух наполнился озоном. А я наскрёб остатки маны и снова вызвал «ускорение». Мир опять замедлился, звуки растянулись. Молнии же сбавили скорость, пугая сумрак насыщенным голубым светом.

Я из последних сил ринулся к магу, чувствуя, как у меня от слабости подгибаются ноги.

Всё же мне удалось вырвать окровавленный нож из глаза Жирного, обойти по стеночке молнии и прикоснуться к магу. Мана потекла в моё солнечное сплетение, прогоняя усталость. В груди появился живительный тёплый огонёк. Правда, он так и не превратился в бурное пламя, даже когда я высосал из «грязного» всю магическую энергию.

Дальше я, не покидая «ускорения», подобрал тяжёлую доску от разломанной двери и ударил ею по затылку магу. Его глаза начали закатываться. А я вышел из ванной комнаты и по разу огрел доской парочку вооружённых револьверами мужиков, обнаружившихся в спальне. Видимо, они прибежали на помощь магу, а до этого находились в другом крыле апартаментов.

Девчонки же спальню уже покинули, а их одежда так и лежала на ковре. Вероятно, сейчас по коридору бежит целая бригада обнажённых красоток…