Под тенью проклятья

Глава 10

Рагнард

Стоя на вершине холма рядом с моим домом, я оглядываю заснеженные просторы. В тени хвойных деревьев, чьи корни глубоко впиваются в промёрзшую землю, во мне, наконец, пробуждается редкое чувство покоя, которого я так долго ждал. Я вдыхаю свежий, холодный воздух зимнего утра, наслаждаясь тишиной, которую нарушают лишь звуки моего собственного дыхания и глухие удары топора о дрова.

Несколько дней назад я начал поиски человека, которого упомянул Отригг. Но, несмотря на все мои усилия и тщательно проведённые допросы, следов этого человека так и не удалось обнаружить. Это вызывает во мне недоумение и беспокойство. Как такое возможно? Чтобы попасть в город, он должен был пройти через главные ворота, где на страже постоянно дежурят мои воины.

Сильный удар топора раскалывает очередное полено, разлетаясь щепками по сторонам. Этот человек — наш враг, если он действительно прячется в городе. Возможно, он рассчитывает на то, что Элла потеряла память и не вспомнит о нём, поэтому пока не действует. Но если воспоминания вернутся и она всё расскажет, я лично отрублю ему голову за содеянное.

Теперь дело не только в ней. Если он так тщательно скрывается, значит, он может представлять угрозу для всех. Я не могу допустить, чтобы годы моих стараний, годы правления и защиты этого народа оказались напрасными. Никто не причинит вреда моим людям, пока я жив.

Мои размышления прерывает появление Ингвара. Он старается двигаться незаметно, но я всё равно слышу его шаги по хрустящему снегу. Зимой охотникам непросто.

— Тебя было слышно ещё когда ты только поднимался сюда.

Ингвар поравнялся со мной, на его лице, как всегда, играла широкая улыбка.

— Ну вот, снова не удалось, — в его голосе звучала лёгкая насмешка. — Ты снова здесь. Неужели даже всемогущему ярлу нужно время побыть одному?

Я усмехаюсь и делаю взмах топором.

— Есть новости?

— Нет, — отвечает он, устремив взгляд вдаль, словно пытаясь найти ответы на невидимые вопросы. — Мы с Бьорном обошли весь рынок и лавки, поговорили со всеми, кто мог видеть кого-то постороннего, но никто ничего не знает.

— Так и думал, — я убираю волосы назад, собирая разлетевшиеся дрова. — Значит, он местный.

— Ты уверен? Это ведь предательство. Зачем кому-то идти на такое? — Ингвар морщится, проводя рукой по своим густым волосам. — Никак не укладывается в голове.

— Тебя что-то удивляет? — хмыкаю я, направляясь к дому и оставляя за собой чёткие следы на снегу. — В нашем городе не так много людей, чтобы кто-то мог остаться незамеченным. Тем более если это чужак.

Ингвар следует за мной, его весёлость быстро сменяется серьёзностью.

— Ты прав, — наконец произносит он. — Мы найдём этого ублюдка и разберёмся с ним, как подобает. Я всегда буду на твоей стороне.

Он придерживает дверь, и я вхожу в дом. Киваю, ощущая глубокую благодарность за его поддержку. Наша дружба уходит корнями в далёкое прошлое, в те времена, когда мы были ещё детьми. Мы прошли через многое: войны, потери, радости и горести. Ингвар — тот, кому я доверяю безоговорочно. Даже свою жизнь.

— Даже несмотря на моё решение касательно Иды? — спрашиваю я, продолжая идти в сторону кухни.

Лицо друга мгновенно меняется. Он напрягается, его челюсть сжимается так сильно, что виден каждый мускул.

— Она пыталась убить синичку, — его голос звучит жёстко. — Такое предательство не прощают.

— Рад, что ты это понимаешь, — я смотрю ему прямо в глаза, видя в его взгляде отражение собственных убеждений. — Но я решил не убивать её, а просто изгнать. Уйдёт она с семьёй или нет — это их решение.

Ингвар молчит, но его одобрение видно. Он кивает, выражая согласие.

Принятое решение лежит тяжёлым грузом на моих плечах. Ида, с которой мы выросли вместе, была не просто другом — она была частью нашей семьи. Но с годами я дал ей слишком много воли, и это привело к тому, что она пересекла черту. Её дерзость стала слишком явной, а отправка Эллы на верную смерть — предательство, которое я не могу простить. Она даже не подумала о последствиях для нашего народа.

Осознание того, что Элла теперь наша, пришло ко мне совсем недавно. Отпускать её я точно не намерен. Пусть живёт здесь, ей всё равно больше некуда идти.

— Ты ей уже сказал? — глухо спрашивает Ингвар, когда я ставлю дрова под стол, получая благодарный кивок от кухарки.

— Нет, сейчас пойду в купальню, а потом к ней. Ты со мной?

— Нет, — отрезает он.

— А попрощаться?

— Не после такого.

Я понимающе киваю и направляюсь к лестнице.

— Тогда увидимся позже, я присоединюсь к охоте.

— А где синичка? Что-то она долго не выходит, неужели ночью не спала? — в его голосе звучит едва скрытый намёк.

Всю ночь я боролся с бессонницей. Элла постоянно ворочалась и стонала во сне. Не знаю, был ли это сон или очередное видение, но она не просыпалась. Я обнимал её, утешал, но этот контакт только усиливал мою тревогу. Желание быть рядом с ней, защитить её, росло с каждым днём. В итоге я не выдержал, встал раньше и пошёл колоть дрова, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.

Подобные ночи стали для меня испытанием. Хоть мне и хотелось отпустить эту ситуацию, я знал, что с Эллой так поступить не смогу.

— Убирайся, — беззлобно бросаю я в ответ, и Ингвар лишь рассмеялся.

Поднимаясь по лестнице и идя по коридору, я останавливаю взгляд на двери в спальню. Внезапно во мне возникает желание проверить, как там Элла. Я медленно открываю дверь и заглядываю внутрь. Она лежит на кровати, укрытая одеялом, и её лицо спокойно. Это хорошо — значит, кошмары больше её не тревожат.

Я вошёл в комнату, подошёл к кровати и присел на корточки, внимательно рассматривая её лицо. Дева во сне морщилась и что-то бормотала, и мои губы непроизвольно растянулись в улыбке. Я поправил на ней одеяло и уже собирался встать, но взгляд задержался на её раненых руках. Они почти зажили, но воспоминания о том, как она их получила, заставили мой внутренний вулкан вновь взорваться.

Стиснув челюсть так, что зубы скрипнули, я поднялся и направился прочь из дома. Шаги были уверенными и решительными. Перед глазами мелькали образы прошедших событий, вызывая в душе бурю. Слишком много времени я ей дал.

В пекло купальню.

Дойдя до её дома, я громко постучал в дверь и замер в ожидании. Дверь почти сразу открылась, и на пороге появилась удивлённая Ида.

— Рагнард, — она улыбнулась, распахивая дверь. — Я рада тебя видеть, заходи.

Молча переступив порог, я встал напротив неё.

— Что-то случилось? Ты крайне редко наведываешься ко мне в гости, — Ида начала перебирать пальцами свои длинные волосы.

— Ты знаешь, что случилось, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Ты отправила Эллу на смерть.

Я не видел смысла тянуть — рано или поздно этот разговор должен был состояться.

— Что? Я… Я не отправляла её, она сама попросила, — Ида медленно подошла ко мне, не отводя взгляда, и я заметил, как дрожат её руки, которые она завела за спину. — Я бы никогда так не поступила…

— Не ври мне. — грубо перебил я. — Все знают, что та часть леса самая опасная, а ты отправила невинного человека на верную смерть.

— Она мешала! — бросила она, часто задышав, срывая свою маску спокойствия. — Если бы не она, ты был бы сейчас со мной! Ты же знаешь, как давно я хотела стать твоей!

— Это не повод убивать человека, — сказал я, двигаясь на неё сквозь стиснутые зубы.

— Да что с тобой? Она никто! Чужачка, которая возомнила себя особенной! Ты должен был быть моим, я столько ждала тебя! — её лицо покраснело, а глаза наполнились слезами. — Лучше бы она сдохла!

— Ида! — выкрикнул я, и она вздрогнула, замолчав. — Я не позволю тебе решать, кто заслуживает жить, а кто — нет, — сказал я, сдерживая гнев, который кипел внутри. — Ты не имеешь права вмешиваться в чужую судьбу только потому, что тебе что-то не по душе.

Краем глаза я заметил, как за углом прячутся её родители, наблюдая за нами. Глубоко вдохнув, я попытался успокоить злость и провёл руками по лицу. Мы стояли так ещё какое-то время, пока Ида не решила прервать тишину.

— Я очень сожалею об этом, — сказала она, приблизившись и положив руку на мою грудь, поглаживая её сквозь одежду и улыбаясь. — Давай спокойно всё обсудим, ты же знаешь, я сделала это ради нас.

Если утром у меня ещё оставались к ней капли сочувствия, то теперь их не осталось вовсе.

— Собирай вещи. У тебя два дня, чтобы покинуть город.

Сбоку послышался испуганный вдох, вероятно, принадлежавший её матери. Я смотрел на Иду, и от её улыбки не осталось и следа. Она ошарашенно смотрела на меня.

— Ч-что? — запнулась, убрав руку. — Ты ведь не серьёзно? Я просто хотела защитить нас, защитить наше будущее!

— Наше будущее? — горько усмехнулся я, не сводя с неё пристального взгляда. — Ты хотела защитить только себя. И в этом своём эгоизме ты не остановилась перед тем, чтобы поставить жизни остальных под угрозу. Ты прекрасно знала, чем может всё закончиться, если у меня не будет наследника, но даже не подумала об этом.

Я отошёл от неё и направился к двери.

— Рагнард! — крикнула она мне в спину. — Ты меня изгоняешь? Из-за чужачки?!

— У тебя два дня, — спокойно повторил я, не оборачиваясь. — За твой проступок полагается смерть. Но я не мой отец, и из уважения к твоим родителям и нашему прошлому я решил изгнать тебя. С родителями или без них, но ты должна уйти.

Закрывая за собой дверь, я услышал, как Ида истошно закричала. Не обращая внимания, я просто ушёл.

Элла

Голова кружилась от странных, словно из другого мира, образов, и я почувствовала, как вновь падаю в бездну, поглощённая тьмой. Однако в следующий момент я обнаружила себя стоящей на твердой поверхности — я оказалась в какой-то пещере. Тьма и смятение, сопровождавшие мой переход сюда, постепенно отступали, и я ощутила, как напряжение понемногу спадает. Мой взгляд скользнул по стенам пещеры, покрытым удивительными хрустальными цветами голубого цвета, напоминающими лилии. Эти хрупкие создания излучали мягкий, успокаивающий свет, который озарял пещеру, словно мерцающие светлячки.

Я мгновенно поняла, что это видение.

Оглядевшись я заметила, что на противоположной стороне пещеры таких цветов не было. Эта деталь заставила меня задуматься: может, они указывают мне путь? Не раздумывая дальше, я сделала шаг в сторону, где ещё можно было разглядеть их мерцающий свет, и двинулась вглубь пещеры.

Путь был долгим, но я не ощущала усталости, как будто какая-то таинственная энергия поддерживала меня на каждом шагу. Тишина, окутывающая пространство вокруг, не давила, как это могло бы быть в обычной жизни, а напротив, наполняла душу покоем и умиротворением. Наконец, пройдя через весь коридор, украшенный хрустальными лилиями, я оказалась в огромном, просторном зале пещеры.

В центре возвышалось огромное дерево, напоминающее могучий дуб. Оно было настолько большим, что его ствол, казалось, не смогли бы обхватить даже десятки людей, взявшихся за руки. На его ветвях, будто на драгоценной короне, расцветали те же голубые цветы, что украшали стены пещеры, но эти были живыми. Подойдя ближе, я заметила, как цветы излучают едва заметный, но невероятно притягательный свет. Ствол и ветви дерева были увиты тонкими, светящимися нитями золотого цветаю.

Вокруг дерева извивался узкий ручей с кристально чистой водой, словно природный барьер, ограждающий это священное место от чужих вторжений. Вода тихо журчала, отражая свет от цветов и нитей.

— Ты здесь, — из-за дерева вышла знакомая темноволосая девушка в тёмном платье. Её голос эхом отдавался от стен пещеры. — На этот раз ты спокойно приняла нас.

— Уже привыкла, — я пожала плечами и подошла поближе, все еще осматриваясь. — Что это за место?

— Наш дом, — прозвучал ответ сбоку, совсем рядом, и я вздрогнула, резко обернувшись. Рядом прошла другая темноволосая девушка, в красном. Она словно появилась из ниоткуда. — Здесь мы вершим судьбы людей.

— И богов, — добавила светловолосая девушка, выходя из-за дерева, в белом одеянии. — Ты долго шла, — её голос был очень тихим и спокойным.

— Нам надо рассказать ей. — девушка в красном уверенной походкой прошла вперед, уперев руки в бока и посмотрела на остальных.

— Нет, — отрезала девушка в тёмном, строго посмотрев на красную. — Сначала она должна вспомнить.

— Это несущественно, — возразила девушка в красном.

— Пока рано, ты же знаешь, — тихо ответила светловолосая, и от её голоса у меня побежали мурашки. Сперва я подумала, что мне показалось, но её голос был слишком безэмоциональным, слишком спокойным, словно она была неживой. Хотя они все здесь будто неживые.

— Что здесь происходит? — не выдержала я, шагнув к ним ближе. — Кто вы такие? Зачем я здесь?

Все трое обменялись взглядами, и девушка в тёмном улыбнулась мне, выходя вперёд.

— Мы — сёстры, хранительницы этого древа, — мягко сказала она, плавно указывая рукой на величественное дерево, ветви которого раскидывались в бесконечные просторы. Затем она провела рукой по воздуху, и из ниоткуда начали появляться золотые нити, обвиваясь вокруг её кисти словно змеи. — Здесь переплетаются судьбы всех живых и мёртвых.

Нити мягко мерцали, и только сейчас я заметила, как они переливаются оттенками — от тёплого янтаря до прохладного серебра. Они пересекались и сплетались, образуя сложные узоры, которые, казалось, двигались, как живые существа, по мере того как я на них смотрела. И казалось, что они рассказывают истории, указывая на связи и переплетения, которые я едва могла осознать.

— Ничего не понимаю, — произнесла я, растерянно глядя на девушку перед собой, а затем на остальных. Их молчание только усиливало моё недоумение. — Что это за дерево?

Я снова обратила взгляд на древо. Девушка в тёмном, стоявшая неподалёку, произнесла спокойным, но полным скрытого значения голосом:

— Это Иггдрасиль.

Я озадаченно посмотрела не дерево, пытаясь вспомнить название.

— Это название мне ни о чём не говорит.

— Древо мира, — резким голосом произнесла девушка в красном, обращаясь ко мне. — Оно соединяет все миры и судьбы, живых и мёртвых. Его корни проникают в самые глубокие уголки существования, а ветви касаются самых высоких небес.

Я, как завороженная, продолжала смотреть на дерево, и спустя мгновение, тихо произнесла:

— Впервые вижу, чтобы на дереве росли цветы.

— Ты вообще всё видишь впервые, с твоей то душой, — девушка в красном слегка ухмыльнулась.

— Это священные лилии, — послышался голос светлой. Она всё так же стояла у дерева, не сдвинувшись с места. — Они символизируют чистоту души, которая нашла своё предназначение и завершила свой путь. Они способны излечить любую болезнь, будь то физическая или душевная. Их свет проникает в самые тёмные уголки сердца, очищая его от боли и страданий, возвращая гармонию и покой.

— Получается, они могут излечить смертных? — с надеждой в голосе спросила я, не сводя глаз с этих таинственных цветов.

Светлая ненадолго замолчала, словно обдумывая мои слова, затем ответила:

— Это высший дар, который заслуживают не многие. Эти лилии даруют исцеление лишь тем, чьи сердца чисты и чья судьба ещё не завершена. Их свет не терпит лжи и злобы. Лишь те, кто прошёл через испытания и сохранил в душе свет, могут обрести истинное исцеление. Для остальных же их сияние остаётся недосягаемым, как и сама возможность обрести покой.

— Решила все наши секреты выдать, сестрица? — девушка в красном обратилась к светлой, но та никак не среагировала, лишь перевела свой безэмоциональный взгляд на сестру.

Пока я обдумывала сказанное, девушка в тёмном неожиданно оказалась совсем рядом. От её внезапного появления я отшатнулась, но мягкая улыбка и нежный взгляд заставили меня замереть на месте. Она протянула руку и коснулась указательным пальцем моего лба.

Внезапно меня охватила жгучая боль, словно мой разум разрывался на части. Перед глазами вспыхнул яркий свет, и я зажмурилась, не в силах справиться с невыносимым ощущением. Сдавленный крик вырвался из моих уст, смешиваясь с резким светом и нестерпимой болью, которые буквально поглощали меня.

Перед глазами начали всплывать картинки: места, сцены, лица, эмоции, словно обрывки разорванной ленты. Я видела себя в разных ситуациях, и все они были незнакомыми и чуждыми. Эти образы, как тени, танцевали перед моим сознанием, лишённые ясности и целостности.

Боль постепенно утихала, и вместе с ней мрак рассеивался, открывая более чёткие детали. Мир вокруг снова обретал материальность, и я чувствовала, как возвращаюсь в чужое тело, переживая события из прошлого девушки. Я поняла, что это её воспоминания, и только теперь осознала, что за эти мгновения сквозь меня пронеслись не только её переживания, но и частички её самой.

Вокруг меня оказались стены комнаты, напоминавшие место, где я уже бывала. Воздух был насыщен ароматами древесины, сухих трав и… сырости. Я заметила, что окон здесь не было, и поняла, что снова нахожусь в том же подвале.

Девушка, в чьём теле я оказалась, сидела за небольшим столиком, окружённая кружевными тканями и нитями. Она вышивала на белой ткани изображение красивой птицы, напевая себе под нос мелодию. Её движения были плавными и спокойными, и в них читалось сосредоточенное спокойствие, словно каждое движение было частью какого-то важного ритуала.

Мы сидели так недолго, когда внезапно в комнату вошёл человек. Сразу догадавшись, кто это, я попыталась прислушаться ко всему, что услышу. Возможно, по голосу удастся его распознать.

Его тяжёлые шаги разнеслись по подвальной комнате, звуча как удары молота по металлу, резонируя в стенах и поглощая весь воздух. Или, может быть, это она так остро реагировала на него. Девушка, сидящая за столиком, напряглась, как натянутая струна; её руки задрожали, и игла, которую она держала, скользнула с ткани и упала на стол, издав звук, нарушивший тишину. Я ощущала, как её сердцебиение ускорилось, будто птичка, пойманная в клетку. Тот уют и спокойствие, что царили до этого момента, испарились, оставив только плотный, ощутимый страх.

Почему она так его боится?

— Пей, — приказал он строгим, безразличным тоном, холодным, как зимний ветер. Он поставил перед ней кружку с мутной жидкостью.

Девушка с тревогой посмотрела на кружку; её руки всё ещё дрожали, как листья на ветру. Я чувствовала её страх, как свой собственный. Она медленно подняла взгляд, словно пытаясь найти в его глазах хоть каплю сострадания.

— Но мне больно… после него, — пролепетала она.

— Пей, — с нажимом повторил он, пододвигая кружку ещё ближе.

Отношение незнакомца к девушке было жестоким и бесчеловечным. Наблюдая за этой сценой, я почувствовала, как внутри меня разбушевалась ярость.

Девушка, осознав бесполезность возражений, медленно, с неохотой поднесла кружку ко рту. Она изучала содержимое, словно надеясь найти в нём спасение или, по крайней мере, что-то, что могло бы облегчить её муки. Жидкость была голубоватой, с тусклым оттенком желтизны. Всё выглядело не столь ужасно, но только до тех пор, пока девушка не зажмурилась и не сделала небольшой глоток.

Тогда я поняла, как же ошибалась.

Когда горькая жидкость коснулась её губ, я почувствовала, как отвратительный привкус наполнил её рот, вызывая дрожь от отвращения. Пытаясь проглотить, девушка ощутила, как её горло сжимается, а жидкость с трудом проходит по пищеводу.

Внезапно её тело пронзила острая боль, заставив её застонать от мучений. Судорожные спазмы сжали всё её тело, и кружка, выскользнув из дрожащих рук, упала на пол, расплескав содержимое. Я испугалась, не ожидая такого поворота событий. Паника охватила меня, когда я почувствовала ту же жгучую боль, что и она. Внутреннее отчаяние и беспомощность завладели мной, и я боролась с этой тёмной волной боли, стараясь сохранить хоть какую-то ясность ума.

Что это такое?!

Пока девушка мучилась, лежа на полу, мужчина стоял неподвижно, наблюдая за её страданиями с пугающим равнодушием. Его безразличие к её боли вызывало у меня ещё больший ужас. Я пыталась разглядеть его лицо, но оно начинало размываться, как только я начинала смотреть на него.

Через мгновение этот кошмар закончился, и я почувствовала, словно меня резко вытолкнули из него. С глубоким вздохом я проснулась, и передо мной раскрылась привычная комната, залитая мягким светом. Лёгкие отчаянно нуждались в воздухе, и я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Повернувшись на бок, я увидела Рагнарда, мирно лежащего рядом со мной.

Ярл почти сразу открыл глаза, и наши взгляды встретились. Тяжело вздохнув, он притянул меня к себе своей медвежьей хваткой, крепко обняв. Тепло его тела создавалo вокруг ощущение защиты и безопасности. Его рука нежно скользнула по моей спине; каждое прикосновение будто было направлено на то, чтобы унять мои тревоги и страхи. Это казалось особенно странным, учитывая его суровый внешний вид, напоминающий варвара.

Постепенно напряжение начало покидать моё тело. За эти несколько дней я начала привыкать к такому. Если бы не он, я бы, наверное, уже сошла с ума.

— Дурной сон или видение? — спросил он хриплым голосом.

— Воспоминания, — тихо ответила я, не отрывая от него взгляда.

— Расскажешь?

— Да… Потом.

Внезапно он приблизился ко мне, уткнувшись в мою шею. Я почувствовала лёгкое давление на поясницу и невольно выгнулась навстречу, когда его губы коснулись моей кожи. Внезапный укус в шею заставил меня вздрогнуть, но я не оттолкнула его. Он словно пытался оставить свой след на моей коже, и я удивлённо выдохнула.

Приятная дрожь окутала моё тело, и я слегка прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Все мысли и тревоги исчезли, уступив место блаженному чувству умиротворения. Пока я впитывала это чувство, он приподнялся и посмотрел на меня. Его зрачки были расширены, а на губах играла лёгкая улыбка.

— Помогло?

Я смотрела на его губы и вдруг осознала, что что-то внутри меня меняется. Страх исчез, словно растворился в воздухе, а желание познать новые ощущения становилось всё сильнее. Это могло показаться безрассудным, но я хотела попробовать что-то новое.

Под его прикосновением я прижалась ближе, чтобы обнять, но внезапно почувствовала, как что-то твёрдое упирается мне в бедро. Рагнард прикрыл глаза от этого контакта и шумно выдохнул. Я мгновенно вспыхнула и растерялась. Моё сердце бешено забилось, а мысли запутались, стремясь понять, что происходит. Боже… это то, о чём я думаю?!

— Помогло, — не зная, что ещё ответить, я уставилась на него, хлопая глазами. — Спасибо.

Каждый его вздох вызывал мурашки по всему моему телу. Вдыхая его терпкий мужской запах, я снова вздрогнула. Эмоции, захватившие меня в этот момент, испугали. Я мгновенно вспыхнула, резко выскользнула из его рук и встала с постели, уставившись на ярла. Он лишь поднял бровь и ухмыльнулся моим действиям. Одежда лежала на стуле, и я поспешно начала одеваться, ощущая взгляд Рагнарда на своей спине.

Сердце бешено колотилось, когда я выбежала из комнаты и захлопнула дверь. Хриплый смех ярла донёсся из-за двери, и я почувствовала себя максимально глупо. Но сейчас не время для самоуничижения — мне нужно побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах.

Коридор встретил меня утренней тишиной, и только мои негромкие шаги нарушали её. Беспокойство сжимало горло, заставляя задуматься о своих действиях. Что я творю? Я же обещала себе держаться подальше от него, а вместо этого сама наслаждаюсь его обществом и прижимаюсь к его телу! Вся эта близость пугала меня, но…

А-а-а! Нет! Не хочу даже думать об этом! Схватившись за волосы, я поспешила на улицу, чтобы проветрить голову…

…Неделя прошла незаметно, но с каждым днём я ощущала, что внутри меня что-то меняется. Вернувшись на кухню, я ожидала напряжённой атмосферы. Исчезновение Иды и новость о том, что её изгнал Рагнард за попытку меня убить, разлетелись по округе быстрее, чем дым от костра. Однако оказалось, что её уход мало кого огорчил.

Свана, подруга Иды, вдруг начала всё чаще мешать мне. Ножи мелькали слишком близко, таз с овощами неожиданно оказывался у меня на пути, а однажды она разлила на меня ледяную воду, уверяя, что это была случайность.

Ага, как же! Однако я решила не вступать в конфликт, лишь сделав ей замечание.

Торга, главная госпожа в доме, оказалась действительно доброй женщиной. Сначала я думала, что она помогает мне лишь из чувства долга, но со временем поняла, что её забота была искренней. Она всегда была рядом, поддерживала меня в любых ситуациях, готовая помочь, наставить и объяснить.

Кроме того, она многому меня обучила и рассказала о традициях их народа. Например, она подробно объяснила мне о предстоящем ритуале, который скоро пройдут все мальчики, чтобы стать мужчинами. Видимо, об этом ритуале упоминал Отригг при нашей первой встрече.

Между тем, Ингвар и Грета стали проводить вместе всё больше времени. Они всегда ладили, но за последние дни казалось, что их отношения стали особенно близкими. Хотя Грета была застенчивой, Ингвар проявлял инициативу, стремясь сделать всё, чтобы она улыбнулась. Наблюдая за ними издалека, я чувствовала радость и тепло, но в то же время их быстрое сближение вызывало во мне беспокойство.

Иногда, вспоминая о своей бабушке, я не могла сдержать слез, но постепенно смирилась с утратой. Я каждый раз вспоминала слова о том, что за ней присматривают, и это приносило мне хоть какое-то утешение.

Рассказав Грете, что я из другого мира, а не потеряла память, я ожидала увидеть на её лице шок или недоверие. Однако вместо этого в её глазах появился лишь заинтересованный блеск. Она начала задавать множество вопросов, стремясь узнать больше о моём прошлом и о странных снах, которые преследовали меня. Наши разговоры сблизили нас, и я почувствовала, что впервые обрела настоящую подругу.

Между тем я продолжала усердно тренироваться в стрельбе из лука. Сначала это было лишь способом отвлечься, но со временем стрельба стала частью меня. Каждый выстрел приносил мне чувство освобождения, словно стрела уносила с собой все мои страхи и сомнения, оставляя лишь ясность мыслей.

Ингвар, как всегда, поддерживал меня и хвалил за прогресс, но его слова о том, что я "слишком хороша для девы", вызывали у меня желание выпустить стрелу ему в лоб. Как только Грета его терпит? Я бы его давно прибила!

А вот Рагнард… С каждой минутой, проведённой с ним, я ощущала, как нарастают внутренние противоречия. Он всегда был настойчив, стремясь быть ближе ко мне, даже если это выражалось лишь в простом прикосновении или попытке обнять. Я краснела и шарахалась от него, что вызывало у него смех. Этот его добродушный смех бесил меня. Он ведь издевается!

Я не могла отрицать, что его присутствие было мне приятно. Его внимание радовало меня, но и пугало одновременно. Каждый раз, когда он пытался меня коснуться, моё сердце начинало биться быстрее, и я словно застывала на месте. Этот внутренний конфликт между притяжением и страхом создавал напряжение, которое я старалась скрыть от всех, включая саму себя.

Каждое утро я просыпалась, видя его лицо рядом. Он всегда просыпался раньше и наблюдал за мной. Сначала меня это смущало, но затем я привыкла, и это начало даже нравиться мне. В его взгляде было что-то успокаивающее, что защищало меня от мучительных воспоминаний. Когда кошмары вновь охватывали меня, я ощущала его руку, ласкающую мою спину, даже во сне.

Трёх незнакомок я больше не видела, но воспоминания девушки из снов возвращались каждую ночь. Они приносили с собой бурю эмоций. В моих снах я видела фрагменты чужой жизни, переживала её боль и радость, словно они стали частью меня.

Большинство сновидений были мучительными. Я видела, как некий человек, чьи черты лица я до сих пор не могла разглядеть, давал ей отвары, после которых мы с ней испытывали разную боль. Это вызывало во мне жалость к ней и злость к этому человеку. Возможно, он проводил на ней эксперименты, иначе зачем всё это нужно? Может, он был извращенцем, которому нравилось наблюдать за чужими страданиями, но это не вписывалось в общую картину.

Но что меня удивляло, так это наличие светлых моментов. Этот человек иногда водил её в лес, где она собирала цветы, слушала пение птиц и наслаждалась временной свободой. Они даже разговаривали как нормальные люди. Ей нравилось проводить время в лесу, там всё ощущалось иначе. Это был глоток свободы, который радовал её больше всего. Понятное дело, что никому не понравится жить в подвале, где тебя прячут.

Проснувшись ранним утром, когда первые лучи солнца начали нежно касаться моего лица, я медленно открыла глаза. Едва ощутив их тепло, я потянулась, но тут же заметила что-то странное — рядом не было Рагнарда. Осмотрев комнату, я обнаружила, что не только его самого, но и его вещи исчезли со стула. Это на мгновение огорчило меня, но я взяла себя в руки и начала приводить себя в порядок.

В этот момент дверь в комнату открылась, и в неё вошла Грета. Она, как всегда, была полна энергии и жизненного настроя. Как ей удаётся быть такой жизнерадостной каждое утро?

— Доброе утро! — весело воскликнула она, бросая на стол одежду, которую принесла с собой. — Купальня уже готова, но подожди немного, я сейчас разложу вещи, и мы пойдём.

— Не стоит, я сама справлюсь, — попыталась я забрать у неё одежду, но Грета лишь шикнула на меня и, улыбнувшись, мягко шлёпнула меня по руке.

— Это моя работа! Дай мне возможность хоть чем-то быть полезной, а то ты всегда всё сама делаешь, — обиженно надула губы, стараясь выглядеть серьёзной.

Я лишь улыбнулась в ответ на её старания. Собираясь налить себе воды, я вдруг услышала приглушённые крики с улицы, сопровождаемые странным шумом. Что-то внутри меня насторожилось. Подойдя к окну, я увидела, как огромный столб чёрного дыма поднимается в небо со стороны ворот.

— Что там происходит?

Грета тоже подошла к окну и замерла, её лицо стало серьёзным, а глаза заблестели тревогой. Этот её вид заставил меня насторожиться ещё сильнее.

— Ничего особенного. Может, кто-то просто разжёг костёр, — попыталась она отвести взгляд и, как бы невзначай, начала заправлять постель. В её движениях появилось резкость. — Давай лучше пойдём мыться, а то вода остынет.

Однако я не могла так легко успокоиться. Вновь послышались крики, на этот раз громче, а за ними раздался чей-то жуткий вопль. Через окно я увидела, как люди на улице начинают спешно прятаться в домах, словно убегая от какой-то неведомой угрозы.

— Грета, — я обратилась к ней уже серьёзным тоном. Она замерла на месте, её пальцы сжали простынь, которую она держала в руках. — Такой дым не может быть от простого костра. Да и люди не кричат просто так. Что на самом деле происходит?

Грета медленно повернулась ко мне лицом, её взгляд был полон беспокойства, а руки нервно теребили ткань.

— Люди из соседнего поселения пришли, — наконец сказала она, но её голос дрогнул.

— И? — я пыталась сохранять спокойствие, хотя в груди всё сжималось от тревоги.

— Их ярл, Йорунн, постоянно соперничает с нашим ярлом, — объяснила Грета, продолжая поправлять кровать. — Вот они и совершают набеги друг на друга иногда.

Её слова меня ошеломили. Набеги были чем-то, что я могла ожидать в этих суровых краях, но до сих пор они оставались лишь частью историй, которые рассказывала мне Торга. Все это казалось далеким и нереальным, как рассказы о былых временах. Я не могла понять, какой смысл устраивать набеги на соседние поселения, ведь это лишь порождало страдания и разрушения.

— А если люди пострадают? Какой в этом смысл?

Она посмотрела на меня с мягкой улыбкой, словно мои опасения были излишни.

— Ну, пострадать могут только воины. В город их не пустят, они дальше ворот не заходят, таков уговор.

— Какой ещё уговор?

— Они сражаются до конца, пока кто-то из них не сдастся или не умрёт, — объяснила она, приближаясь ко мне и беря за руку, словно желая успокоить, хотя у самой они дрожали. — Но жителей городов трогать нельзя, это главное правило. Никто не станет нарушать его, иначе это повлечёт за собой серьёзные последствия.

Я пыталась осмыслить услышанное. Набеги, сражения, уговоры между ярлами — всё это казалось мне чем-то диким и жестоким. Как можно рисковать жизнями людей ради какого-то соперничества?

— Получается, Рагнард может умереть?

— Не переживай, наш ярл ещё ни разу не проигрывал! Как и… — она запнулась и попыталась улыбнуться. — Всё будет хорошо, Элла.

Её слова должны были меня успокоить, но вместо этого они лишь усилили мою тревогу. Вырвав свою руку из руки Греты, которая смотрела на меня с удивлением и непониманием, я ринулась к сундуку. В отчаянии схватив лук, который Ингвар сделал для меня, я бросилась прочь из комнаты.

На полпути я чуть не столкнулась с Торгой, которая поднималась по лестнице, её лицо выражало удивление и озабоченность.

— Что случилось? Ты куда? — озадаченно спросила она, цепляясь за перила, стараясь удержать равновесие.

— Простите! — выкрикнула я, проскочив мимо неё, словно вихрь. Не останавливаясь ни на мгновение, я выскочила на улицу.

Холодный воздух ударил мне в лицо, мгновенно проникая сквозь одежду и заставив меня вздрогнуть. Но даже ледяной холод не мог охладить пламя страха, бушующее внутри. Мысль о том, что Рагнард может быть в опасности, была невыносимой. Мои переживания разрастались, превращаясь в настоящий ураган чувств, который разрывал моё сердце на части.

Я бежала по снегу, спотыкаясь, почти не видя дороги перед собой, как будто весь мир сужался до одной единственной цели — добраться до ворот. В ушах всё ещё звучал отчаянный голос Греты, которая бежала за мной:

— Подожди! Это ведь опасно!

— Вернись в дом!

— Нет, я не могу тебя бросить! — запыхавшись, Грета почти догнала меня, её дыхание смешивалось с моим в холодном воздухе.

Снаружи почти никого не было. Город, обычно полный жизни, казался пустынным и безжизненным. Все попрятались по домам, а я бегу, как дура, в самое пекло. Я знала, что, возможно, иду прямо в пасть опасности, но сердце не позволило бы мне стоять в стороне, пока кто-то из близких мне людей может погибнуть.

А Рагнард был моим близким? Этот вопрос внезапно всплыл в моих мыслях, заставив меня на мгновение замедлиться.

Сквозь завесу снега я увидела, как несколько вооруженных людей сражались у разбитых ворот. Они стояли на фоне разрушенной массивной конструкции, которая казалась неприступной. Как им удалось разломать такую громадину? Этот вопрос мелькнул в моей голове, но сразу же затерялся в вихре мыслей. Звуки битвы — лязг металла, крики боли и отчаяния — раздавались в морозном воздухе, проникая в самое сердце и заставляя каждый нерв напрячься до предела.

Я быстро сориентировалась и, пригнувшись, спряталась за домом, который стоял ближе всех к воротам. Холодная стена дома давала хоть какое-то ощущение защиты, но страх всё равно терзал меня изнутри. Я начала искать глазами Рагнарда, надеясь увидеть его среди воинов, но его нигде не было. Паника начала подниматься, но я заставила себя успокоиться, стараясь держаться в тени и не привлекать к себе внимание. Мои глаза пристально следили за схваткой, ловя каждый момент в надежде найти его.

Передо мной разворачивалось настоящее сражение во всей своей ужасной жестокости. Воины обменивались ударами с такой яростью, что казалось, каждый из них готов был сражаться до последнего дыхания. Вихрь стальных клинков и щитов, удары, которые разрезали воздух, запах крови и сырой земли. Крики раненых сливались в один непрерывный шум, который давил на психику.

Я заметила, как несколько воинов упали на землю, их тела были обезображены ранами, пропитаны кровью. Зрелище было настолько жутким, что у меня слегка потемнело в глазах. Сердце сжалось, но я заставила себя глубоко вдохнуть морозный воздух, пытаясь прийти в себя и не дать страху парализовать меня.

Вдруг за спиной послышался тихий и жалобный голос, от которого я вздрогнула.

— Давай вернемся, — Грета, казалось, тоже была на грани истерики. Она сидела позади меня, сжавшись в комок, её глаза были полны страха, а руки дрожали. Она держалась за край моей одежды, словно за последнюю надежду на спасение. — Элла, пожалуйста, здесь опасно.

Я сдерживала дрожь в собственном голосе, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

— Ты что здесь делаешь?! Я же сказала не следовать за мной! — напряжённо произнесла я, вглядываясь в её глаза, полные слёз и ужаса.

— Ну как я могла тебя оставить… — Грета прикусила губу, её взгляд метался между мной и воротами, за которыми бушевала битва. — Мы слишком близко подошли, пойдем домой, — она отчаянно потянула меня в сторону. Но я резко выдернула руку и, крепко схватив её за плечи, посмотрела прямо в глаза.

— Грета, вернись в… — я не успела договорить, потому что внезапно услышала до боли знакомый голос, который заставил меня замереть.

— У тебя последний шанс вернуться домой, Йорунн! Я не хочу тебя убивать! — слова, полные твёрдости и решимости, раздались среди звуков сражения, и моё сердце застучало быстрее.

Проследовав взглядом за источником голоса, я наконец увидела Рагнарда. Он стоял за воротами, его фигура была уверенной и твёрдой, несмотря на хаос вокруг. Прямо перед ним возвышался человек, который был намного выше и шире его, настоящий гигант с устрашающим видом. Его лицо было грубым, на одном глазу чернела повязка, что придавало ему ещё более грозный вид. В руках у него блестел огромный топор, который он держал так уверенно, будто тот был продолжением его самого.

— Ха! — насмешливо выкрикнул здоровяк, размахивая своим огромным топором, словно это было лёгкое оружие. — Не смеши меня, ты уже выдохся, я же вижу!

— Не доверяй своему одному глазу, друг мой, он тебя уже не раз подводил, — ответил Рагнард с холодной уверенностью. Внезапно он сделал резкий выпад в сторону, и прежде чем Йорунн успел среагировать, Рагнард ударил рукоятью меча по его голове. Громадный воин пошатнулся и попятился назад, его лицо исказилось от боли и ярости.

Одноглазый взревел накинулся. Он нанёс мощный удар своим топором, но Рагнард, ловко и без лишних движений, парировал атаку, уверенно удерживая свою позицию. Я смотрела на это сражение, и сердце замирало при каждом их движении. Казалось, что время замедлилось, и каждый миг мог стать последним для кого-то из них.

— Что же делать? — пробормотала я себе под нос, охваченная бессилием перед этой жестокой битвой. Руки дрожали, но я всё же достала лук, решив, что если понадобится, смогу выстрелить. Однако прежде чем я успела подумать об этом, мой мир перевернулся от неожиданного крика.

Крик Греты раздался сбоку, пронзительный и полный страха. Я вздрогнула и быстро поднялась на ноги, повернувшись к источнику звука. То, что я увидела, заставило моё сердце сжаться в ужасе. Грету схватил за волосы незнакомый воин, его лицо было искривлено злой ухмылкой. Он смотрел на неё с жестоким удовлетворением, наслаждаясь её страхом и беспомощностью.

— Отпусти её! — крикнула я, пытаясь придать своему голосу твердость, хотя внутри меня всё дрожало от страха.

— Так-так, мыши вылезли из норы! — противно засмеялся он, встряхнув Грету, все еще держа её за волосы. Она истошно закричала, её лицо исказилось от боли и страха, слёзы катились по щекам, но она продолжала бороться, пытаясь вырваться из его хватки.

— Я же сказала, отпусти её! — крикнула я, чувствуя, как ярость наполняет каждую клеточку моего тела. Не раздумывая, я схватила стрелу из колчана и бросилась на обидчика, вонзив её ему в руку. Он зарычал от боли, но я не остановилась, пытаясь царапать его лицо ногтями, стремясь нанести ему как можно больше вреда. Мне удалось достичь цели — на его щеке выступила кровь. Однако это лишь разозлило его ещё больше.

— Куда прыгаешь, сука, — одним движением он выдернул стрелу из руки и оттолкнул меня так сильно, что я отлетела назад и упала на землю, ударившись спиной. Боль пронзила меня, но адреналин не давал остановиться. — Меня на вас двоих хватит, — резким движением он порвал платье Греты, обнажая её грудь. Девушка закричала ещё громче, и забилась в его руках ещё сильнее.

Я вскочила на ноги, готовая снова броситься на этого зверя, но внезапно Грету швырнули в сторону, как ненужную игрушку. Она упала на землю, её крики стихли, но боль и страх в её глазах не исчезли. В этот же момент я заметила движение сбоку — на этого урода, которого невозможно было назвать человеком, накинулся воин, которого я уже не раз видела с Рагнардом. Это был Бьорн.

Сражение между ними началось молниеносно. Бьорн, с его внушительной силой и ловкостью, не оставил врагу и шанса на размышления. Он ударил противника так, что тот едва удержался на ногах. Их клинки сверкнули в воздухе, столкнувшись с громким звоном.

Я, задохнувшись от облегчения, бросилась к Грете, которая лежала на земле, дрожа и всхлипывая.

— Всё уже хорошо, я здесь, — прошептала я, обнимая Грету, пытаясь успокоить её, хотя внутри меня всё ещё бушевал страх. Тошнота подступила к горлу, и я на мгновение зажмурилась, стараясь отогнать накатывающий ужас. Грета прижалась ко мне, её тело всё ещё содрогалось от пережитого ужаса, и я чувствовала, как её дрожь передаётся мне.

Переведя взгляд с Греты на сражение, которое происходило в паре метров от нас, я заметила, что преимущество было на стороне Бьорна. Он ловко толкнул противника в живот, и когда тот на мгновение потерял равновесие, Бьорн, не теряя времени, вонзил меч в его плечо. Я услышала, как враг простонал от боли, но прежде чем я облегчённо вздохнула, противник, в последний отчаянный рывок, сделал выпад вперёд и вонзил свой меч в живот Бьорна.

Ужас сковал меня, и я ахнула, крепче прижимая к себе Грету. Кровь хлынула из раны Бьорна, и он рухнул на колени, зарычав от невыносимой боли.

— Нашёл кого защищать, каких-то шлюх! — выкрикнул противник, вытаскивая меч из живота Бьорна. Кровь лилась ручьём, и я видела, как Бьорн оседает на пол. Враг, окровавленный и оскаленный, направился к нам, явно намереваясь завершить начатое. — А теперь продолжим.

— Элла! — послышался чей-то крик вдалеке, но в тот момент я уже ничего не слышала. Сердце билось так сильно, что заглушило все звуки вокруг.

Мы с Гретой, охваченные ужасом, пытались отползти назад, когда враг протянул руку, чтобы схватить нас. В тот момент, когда казалось, что избежать опасности невозможно, его голова неожиданно отлетела в сторону. Кровь брызнула в воздухе, и безжизненное тело рухнуло на землю перед нами. Шок был настолько сильным, что я не сразу осознала, что произошло.

Часто дыша, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться, я едва не потеряла сознание. В этот миг мой взгляд встретился с глазами нашего спасителя. Перед нами стоял Ингвар, весь в крови, с лицом, на котором отражалась ярость. Его руки крепко сжимали окровавленный меч, а глаза были устремлены прямо на нас.