Под тенью проклятья

Эпилог

Город встретил нас тишиной. Зимняя ночь застыла над крышами, звёзды мерцали на тёмном небе, и казалось, что весь мир погрузился в сон, ничего не зная о том, что произошло.

Мы вернулись, но ничего не стало прежним.

Грета очнулась на следующий день, но даже её взгляд был уже другим. Она рассказала, что заключила договор с вёльвой. Цена помощи оказалась высокой: теперь Грета должна была продолжить дело той, кто спас их. Вёльва дала ей немного времени, чтобы остаться с друзьями, пожить в городе, но потом она должна была уйти. Её ждала жизнь на горе, вдали от людей, обучение и выполнение новых обязанностей.

Эта новость не осталась без последствий. Ингвар воспринял её как личный удар. Он был зол, гнев буквально пронизывал каждое его движение. Я не раз слышала, как они спорили. Их голоса разносились по всему дому, напряжённые и полные противоречий. Ингвар не хотел смириться, пытался переубедить её, но Грета оставалась тверда в своём решении.

Я видела, что он не мог отпустить её. Его настойчивость встречала непоколебимое спокойствие Греты, будто она уже давно приняла свою судьбу. Это только усиливало его ярость, но ничего не меняло.

Страх перед духами, что терзал жителей фьорда долгие века, наконец исчез. Завеса, скрывавшая лес, больше не действовала, и люди начали понемногу возвращаться к забытым тропам, которые раньше считались проклятыми. В воздухе витало ощущение перемен, и, хотя никто не говорил об этом вслух, все чувствовали, что тёмные времена остались позади.

Среди всех этих перемен я больше никогда не видела Иду. Она исчезла из моей жизни так же внезапно, как и появилась, оставив после себя неизгладимый след. Когда мы вернулись, девушки уже не было в доме. Никто не знал, куда она подевалась.

Рагнард высказал предположение, что это дело рук Йорунна. Он просто взял и выкрал её — это вполне в его духе. Были ли мы против? Скорее нет, чем да. Меня уже утомила эта бесконечная игра с предательствами и интригами, и я убедила Рагнарда оставить всё как есть.

Рагнард и Ингвар с головой погрузились в работу, заручившись поддержкой Вальгарда. Они восстанавливали всё, что было разрушено в хаосе последних событий, проверяя каждый уголок и каждого человека — на всякий случай. Как оказалось, не зря. В процессе были обнаружены шпионы из столицы. Они утверждали, что оказались здесь случайно, проездом, но быстро выяснилось, что это ложь.

Я не вмешивалась и не пыталась разобраться в деталях. Пусть сами разбираются — у меня хватало своих забот.

Кроме того, они разрабатывали новые способы защиты фьорда, готовясь к любым возможным угрозам.

Я тоже постепенно находила своё место в этом мире. Было непросто смириться с мыслью, что Грета вскоре уйдёт, но её спокойствие, казалось, передавалось и мне. Её выбор был трудным, но она приняла его с достоинством. Её отношения с Ингваром стали ещё крепче, несмотря на тень грядущего расставания. Каждый момент, проведённый вместе, был наполнен теплом, которое сложно было не заметить.

Город постепенно оживал. Ночи стали тише, без тревожных шёпотов страха. Люди вновь начали улыбаться, работать, любить, строить планы на будущее. Даже природа вокруг будто оживала: лес, раньше казавшийся мрачным и враждебным, теперь выглядел мирным и обнадёживающим.

Рагнард же не отходил от меня ни на шаг. Его руки и взгляд, полные тепла, стали для меня самой надёжной опорой в мире. Он не говорил лишних слов, но всегда был рядом, подхватывал меня, когда я терялась в своих мыслях, помогал справляться с этим странным чувством горечи, оставшимся после всего произошедшего. И просто был рядом.

Беременность протекала нормально, без осложнений, но Рагнард… Он буквально носился вокруг меня. Любое моё движение сопровождалось его обеспокоенным взглядом, а любой мой каприз выполнялся быстрее, чем я успевала его сформулировать. Иногда я шутила, что он относится ко мне как к фарфоровой кукле.

— Я беременна, а не немощная, — рассмеялась я, пытаясь ухватить корзину с дровами.

— Положи это, — строго сказал Рагнард, мгновенно выхватывая корзину у меня из рук. Его взгляд был таким решительным, что спорить не имело смысла. — Иди, порисуй, это прекрасное дело для тебя. Я что, зря для тебя краски искал?

— Это не честно! Я устала постоянно рисовать, — простонала я, жалобно глядя на него.

Прежде чем он успел ответить, вмешалась Торга, которая как раз проходила мимо.

— Рагнард, прекрати ей всё запрещать, — проворчала она, недовольно глядя на него. — Она же так с ума сойдёт без дела.

Я бросила на Торгу благодарный взгляд, полный признательности. Она, как всегда, встала на мою сторону, заставляя Рагнарда выглядеть немного смущённым.

— Я просто забочусь, — пробурчал он, отводя взгляд.

— Заботиться — это хорошо, но ей нужен хоть какой-то выбор, — продолжала Торга, не давая ему спуска.

Эта чрезмерная забота одновременно раздражала и… грела душу. Быть такой значимой для него, видеть, как он оберегает нас обоих, наполняло меня ощущением счастья.

Да, порой мне казалось, что я словно в золотой клетке, но каждая его улыбка, каждый мягкий взгляд или осторожное прикосновение напоминали, что я не одна. Что рядом со мной мужчина, который любит меня.

Однажды вечером, сидя у камина, я всё-таки решилась рассказать Рагнарду то, что узнала от норн. Внутри меня долго шла борьба. С одной стороны, я не хотела ворошить прошлое и напоминать ему о боли, которая, возможно, уже давно затянулась. Но с другой стороны, скрывать правду от него казалось неправильным. Рагнард заслуживал знать.

Я начала осторожно, выбирая слова так, чтобы не ранить его, но он быстро понял, к чему я клоню. Его лицо оставалось спокойным, и я никак не могла понять, что он думает. Наконец, я выдохнула всё, что держала в себе: о том, что норны рассказали мне о его сестре.

На какое-то мгновение я замерла, ожидая бурной реакции — гнева, боли или хотя бы удивления. Но вместо этого Рагнард лишь спокойно посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

— Мне всё равно, что было в прошлом, — сказал он ровным голосом.

— Но… это ведь важно, — пробормотала я, не веря его спокойствию. — Ведь из-за этого твоя мать сошла с ума.

Рагнард безразлично пожал плечами.

— Моё прошлое больше не определяет меня. Всё, что имеет значение, — это ты, наш ребёнок и наше будущее.

Со временем наши отношения стали глубже. Мы привыкли полагаться друг на друга, делить не только радость, но и тишину. А потом, в один из обычных дней, всё изменилось.

Это произошло вечером, когда солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в золотисто-оранжевые тона. Рагнард подошёл ко мне с каким-то необычным выражением на лице — сосредоточенным, но тёплым. В руках он держал маленький деревянный ларец, искусно вырезанный, с резными узорами, изображающими волны и солнце.

— Открой, — сказал он, передвая его мне в руки.

Внутри, на мягкой ткани, лежал изящный золотой браслет, украшенный тонкими, словно струящимися, линиями. Работа была настолько искусной, что я на миг потеряла дар речи.

— Ты будешь моей женой? — его голос звучал твёрдо, но я заметила в его взгляде искру волнения, которое он старался скрыть.

Я смотрела на него, а затем на браслет, и вдруг меня захлестнула волна радости. Эта простая, но невероятно важная фраза звучала так правильно, что я почувствовала, как улыбка сама расползается по лицу.

— Да, — ответила я, голос сорвался, но я даже не пыталась скрыть охватившие меня эмоции. — Да! Конечно да!

В следующий миг я прыгнула на Рагнарда, обвив его руками за шею, а ногами бёдра, и услышала его громкий, искренний смех, который прокатился по комнате.

— Ты сумасшедшая, — пробормотал он, прижимая меня крепче к себе.

— Сумасшедшая? — я взглянула на него, захлёбываясь счастьем. — Это ты только что сделал мне предложение!

— Мне казалось, что ещё месяц назад ты не хотела выходить за меня.

— Ой, закрой рот!

Он рассмеялся ещё громче, а потом накрыл мои губы поцелуем. В следующую секунду Рагнард, не отрываясь от меня, шагнул вперёд и легко опустил меня на кровать. Я почувствовала, как его вес накрыл меня, а руки крепко обхватили талию, удерживая меня под ним. Его взгляд, полный страсти и тепла, встретился с моим, и сердце замерло.

— Теперь ты точно моя, — проговорил он низким, хрипловатым голосом, прежде чем вновь накрыть меня поцелуями.

— Люблю тебя, — прошептала я, чувствуя, как сердце переполняет тепло.

— И я тебя люблю.

Ночью, когда я уже засыпала в объятиях Рагнарда, в окне мелькнула маленькая птица. Её крошечное тело дрогнуло в свете луны, и на сердце вдруг стало легко и спокойно. Она исчезла так же быстро, как появилась, но оставила после себя странное чувство.

Я подумала об Асте. О её жизни, её боли, её мечтах. Я видела её воспоминания, словно листала страницы чужого дневника, и теперь чувствовала, что частичка её осталась во мне. Мы не были знакомы, но я знала её так, как иногда не знаешь даже самого себя.

«‎Надеюсь, ты тоже нашла покой, — подумала я, глядя в ночное небо. — Надеюсь, что ты тоже обрела своё счастье. Спасибо тебе за всё, Аста.»

Я закрыла глаза, стараясь отогнать тягостные мысли, но они, как всегда, нашли лазейку в моё сердце. Мир, в котором я жила раньше, стал чем-то далёким, как воспоминание о сне, но бабушка… Она оставалась частью моей души, связующей нитью с тем, кем я была. Норны сказали, что с ней будет всё хорошо, что её судьба не пострадает от моего исчезновения. Но эта мысль приносила утешение лишь на мгновение. Боль утраты, даже если она не совсем реальна, продолжала терзать меня.

Норны больше не приходили ко мне. Их голоса, шёпотом звучавшие где-то на границе реальности, просто исчезли. Видимо, я выполнила свою миссию, если это вообще можно так назвать, и теперь они решили больше не вмешиваться в мою жизнь. Это было странное чувство — остаться без их загадочных подсказок и скрытой поддержки. Но в то же время я чувствовала, что впервые за долгое время моя судьба полностью принадлежит мне.

И всё же, иногда я ловила себя на мысли, что было бы неплохо вновь поговорить с сёстрами. Их слова о том, что в нашем ребёнке — какая-то божественная сущность, не давали мне покоя. Они не уточнили, чья именно, а я не знала, что с этим делать. Да и вообще… Это даже звучит абсурдно. Как можно понять что-то столь великое, если даже простые жизненные вопросы порой ставят в тупик?

Рагнард, как всегда, был уверен, что мы справимся. Его спокойствие и уверенность успокаивали меня, но всё равно иногда внутри просыпались тревожные мысли. Мне просто хотелось знать, что ждёт нас впереди, как будто это могло помочь лучше подготовиться к тому, что будет.

Да и вообще, если норнам действительно нужно было сказать что-то важное, они нашли бы способ. Значит, всё, что остаётся, — это жить и ждать, когда ответы сами найдут нас.

Верно…?

Тёплая рука Рагнарда накрыла мою, словно возвращая из пучины раздумий. Его спокойное дыхание рядом стало якорем, удерживающим меня в настоящем. Я улыбнулась, сжав его ладонь, и позволила тревоге раствориться. Жизнь продолжалась, и в её круговороте всё находило своё место.

Больше книг на сайте — Knigoed.net