Под тенью проклятья

Глава 14

Рагнард

Я вошёл в главный зал своего дома, где собрался совет всех влиятельных людей города, и мгновенно ощутил на себе пристальные взгляды. Ненавижу это чувство.

Величие зала с его высокими сводами, каменными стенами и гобеленами, изображающими подвиги наших предков, казалось, меркло под тяжестью гнетущей атмосферы. Скамьи были заполнены людьми, чьи бурные разговоры и их движения сливались в единый ритм, подобный биению сердца перед битвой.

В центре зала стоял массивный стол, высеченный из векового дуба, украшенный тонкими узорами из серебра. Эти узоры мерцали в свете факелов, бросая призрачные блики на лица собравшихся. Вокруг этого стола, как вокруг очага, собрались старейшины, вожди и предводители, каждый из которых нёс на своих плечах бремя власти и ответственности.

В этом зале каждое слово было как драгоценный камень, а каждый взгляд — скрытым посланием. И это всегда тяготило меня.

С каждым шагом я чувствовал, как напряжение в зале нарастает, словно волна, готовая обрушиться с невиданной силой. В такие моменты я ощущал внутреннее смятение, словно вступал на незнакомую землю, где каждый шаг мог оказаться последним. Но я знал: если хочу быть достойным ярлом, мне нужно не только подавлять страх, но и направлять его, чтобы укреплять свою волю.

Все здесь искали слабости друг друга, особенно в моих действиях. Малейший признак неуверенности мог быть использован против меня. Все стояли, дожидаясь, пока я сяду первым. Я выдержал паузу, затем твёрдо произнёс садясь во главе стола:

— Начнём.

Я сделал глубокий вдох, как перед прыжком в бурное море, и мельком взглянул на пустующий стул рядом со мной, предназначенный для Эллы. Я давно ждал, чтобы его поставили, и именно сегодня он наконец оказался здесь. Может, всё-таки стоило позволить ей участвовать?

Резкий голос из толпы прорезал тишину:

— Ярл, объяснись, зачем ты нас собрал?

Этот голос принадлежал Хьёрдису, бесстрашному хэрсиру, властителю морей, чьё имя боялись больше шторма. Его глаза пронзали меня, в них таилась не только жажда ответа, но и скрытая угроза, которую я не мог не заметить.

— Ярл сам всё расскажет, Хьёрдис. Умерь свой пыл, — раздался спокойный, но уверенный голос Бьорна.

— Не лезь, щенок, если не хочешь повторить судьбу своего отца, — Хьёрдис шагнул вперёд, словно размахивая невидимым мечом, расправив плечи. В его взгляде полыхнуло недовольство, смешанное с презрением.

Бьорн ответил глухим рыком и встал в стойку, готовясь напасть на Хьёрдиса, но Регин, стоявший рядом, схватил его за плечо, удерживая на месте. Атмосфера в зале мгновенно накалилась, как воздух перед грозой, и казалось, что ещё немного — и вспыхнет молния.

— Меня отвлекли от важного дела! Я должен был собрать своих людей и отправиться на соседние земли, — продолжал Хьёрдис, вновь повернувшись ко мне, пренебрегая формальностями. В его голосе звучало открытое неуважение, как будто сам факт моего созыва считал пустой тратой времени. — Неужели это настолько серьёзно, что ты собрал нас всех здесь без предупреждения?

Зал наполнился глухим ропотом, как гудение разъярённого улья. Несколько старейшин недовольно нахмурились, их холодные и беспристрастные взгляды были устремлены на меня, выжидая, когда я нарушу молчание. Хьёрдис, чувствуя поддержку, позволил себе ещё более наглую усмешку, его губы изогнулись в презрительной ухмылке, как у волка, почуявшего запах крови.

Не то чтобы меня это удивило: многие в этом зале тайно или явно противились моему восхождению на трон, особенно после того, как пал мой отец. Для одних я был лишь тенью, омрачающей их светлое видение будущего, для других — выродком, проклятым ребёнком, которого следует избегать, как чумного.

Но эти люди, несмотря на страх и ненависть, вынуждены были смириться и принять меня. Я был их единственным щитом и мечом, стоявшим на пути сил, которые они не могли контролировать. Я знал, что не имею права отступить. Не ради себя, а ради тех, кого я обязан защищать. Ради тех, кто дорог мне и кто верит в меня. Ради тех, перед кем я принёс клятву.

Если я паду, некому будет сдержать надвигающийся мрак, который может поглотить всех.

А если Элла погибнет, нашему народу придёт конец. Если Элла погибнет…

Эта мысль жгла меня изнутри, как пламя, поглощающее всё на своём пути.

— Хьёрдис, — мой голос прорезал гул в зале, как нож, разрезающий плотный туман, и наши взгляды встретились. — Не забывай, что мы здесь, чтобы решать судьбу нашего города. Если я собрал вас, значит, это необходимо. А если ты думаешь иначе…

Я оставил фразу незавершённой, давая понять, что мои слова не терпят возражений, и я не намерен терпеть дальнейшее неуважение. Хьёрдис почувствовал это и осознал, что продолжать спор бессмысленно. Его уверенность исчезла, и он неохотно отступил, больше не проронив ни слова.

И это касалось всех. Видимо, они это поняли, и в зале воцарилась тишина, полная напряжённого ожидания.

— Я осознаю, что собрал вас в спешке, и это могло показаться проявлением неуважения. Но у нас нет времени на пустые прения и личные распри. Мы столкнулись с вопросом, который требует немедленного решения. Прошу всех выслушать меня внимательно и отложить в сторону разногласия.

Я медленно встал, осматривая каждого из присутствующих.

— Нам угрожает опасность, с которой мы давно не сталкивались, — продолжил я, внимательно следя за реакцией совета. — Элла, моя невеста, та, на кого не действует моё проклятие, сегодня оказалась в смертельной опасности. В городе появился тёмный маг, и он намного сильнее, чем я мог себе представить. Причина пока неизвестна, возможно, это кто-то из наших врагов. Но ясно одно — ему нужна именно она.

Гул вновь возрос. Люди спорили, их взгляды метались, обсуждая, насколько серьёзна угроза.

— Ты хочешь сказать, что в нашем городе бродит колдун? — вмешался один из воинов Хьёрдиса, вставая со своего места.

— Верно… — я сжал челюсть. — Но он больше никому не навредит.

— Получается, нам грозит опасность из-за этой девки? — раздался грубый голос из толпы, в котором звучало презрение, словно жизнь Эллы не стоила и медной монеты.

Мой взгляд сразу метнулся на того, кто это сказал, и я почувствовал, как внутри меня вспыхнул гнев, подобно яркому пламени.

— Вы ведь все понимаете, — сказал я твёрдо, вкладывая в слова всю решимость. — Речь идёт не только о ней, а о нас всех. Она единственная, кто может нам помочь. Мы не можем позволить ей пострадать.

Словно одумавшись после моих слов, в зале стало заметно тише. Они поняли, что угроза действительно серьёзная, и я видел, как сомнения и страх начали уступать место пониманию.

Я хотел продолжить, но заметил, как старейшина Ранхильд, один из самых уважаемых и мудрых членов совета, медленно поднялся со своего места. Его глаза, глубокие и проницательные, остановились на мне.

— Рагнард, сын Сигварда, — его голос был низким, но отчётливо слышен каждому в зале, привлекая всё внимание к себе. — Мы понимаем, что кто-то покусился на жизнь твоей девы, и это прискорбно. Но так ли она важна для нас на самом деле?

— Что ты имеешь в виду? — сдержанно спросил я, стараясь не выдать своего внутреннего смятения. Мне хотелось вырвать ему язык за такие слова.

Седобородый Ранхильд, сохраняя невозмутимое выражение, продолжил:

— Эта дева давно у нас, и мы слышали многое о её невосприимчивости к твоим прикосновениям, но ни разу не было даже слухов о том, что она носит твоего наследника. Ведь ты — ярл, и твоя кровь должна продолжаться, это долг твоего рода. Но если она не может даровать тебе наследника, возникает вопрос, насколько она действительно ценна для нас? Или дело лишь… в личном?

Его слова ударили меня, как кулак в грудь, вызывая бурю эмоций, которые едва не вырвались наружу. Я заметил, как в зале началось шевеление, как люди переглядывались. Я понимал, что борьба за их доверие вечна, но как же хотелось всех послать в Нифльхейм.

Я встретил взгляд Ранхильда.

— Элла важна не только для меня, но и для всех нас. Она единственная может стать ключом к нашему выживанию. Я действую на благо нашего народа, а не для удовлетворения личных желаний. Вы смеете сомневаться во мне, когда я всю жизнь жертвовал всем ради вас?

Старейшина в ответ лишь поджал губы. Я взглядом прошёлся по залу, задерживаясь на каждом из присутствующих. Я видел, как некоторые покорно опустили головы, признавая мою правоту. Но другие, пусть и не открыто, продолжали смотреть на меня с недоверием.

Тишина затянулась, но её нарушил один из вождей, встав со своего места. Это был Вемунд, старый воин, прошедший множество сражений.

— Ярл, у меня нет сомнений насчёт тебя. Я знал твоего отца и всегда был на твоей стороне, но скажи, как мы сможем найти этого мага? — Его голос звучал уверенно, но в нём сквозило беспокойство. — Откуда он вообще взялся? Мы можем искать его днями и ночами, но в нашем городе нет своих колдунов, это ведь давно запрещено законом. А без магии мы просто не справимся.

Вемунд озвучил то, что, несомненно, волновало многих, в том числе и меня.

— Есть же Вальгард, — вмешался Хьёрдис. — Старику давно пора начать что-то делать, а не сидеть в своей норе. Он ведь может помочь найти этого ублюдка.

— Нельзя его вмешивать, — вновь подал голос старейшина Ранхильд. — Мы все помним, чем всё закончилось в последний раз. Нам потом пол города восстанавливать пришлось.

— Но надо же что-то делать, кто-то может пострадать, — вмешался Агвид, главный охотник, отец Ингвара и Оригга. — Мы не можем просто сидеть сложа руки, пока маг бродит по нашему городу. Нужно обеспечить безопасность наших людей!

Его слова привлекли внимание, и в зале снова завязался спор. Я видел, как взгляды вождей и старейшин вновь оживились, и напряжение стало почти осязаемым.

Я окинул задумчивым взглядом зал, пытаясь найти нужные слова. Внезапно моё внимание привлекла приоткрытая дверь, а в ней — прядь светлых волос, выделяющаяся на фоне тёмного камня. Элла выглядывала из-за проёма, её большие, яркие глаза были устремлены прямо на присутствующих.

Кто бы сомневался, что эта непослушная девчонка всё-таки ослушается меня и придёт.

Я вздохнул про себя, чувствуя смесь облегчения и беспокойства. Она не должна была быть здесь, но её присутствие напоминало мне, за что я борюсь. Я знал, что сейчас придётся действовать быстро.

— Мы найдём его, — сказал я, сжимая кулаки. — Мы будем искать его не только днём и ночью, но и на каждом шагу, в каждом доме. Он не сможет скрыться от нас, если мы будем действовать сообща. Я выделю больше людей на патрулирование улиц, так он не сможет ничего сделать.

Я не отводил взгляд от Эллы, стараясь вложить в свои слова больше уверенности, чем сам чувствовал в этот момент. Видя её хмурое выражение лица и взгляд, устремлённый в никуда, я понял, что она снова что-то задумала.

Элла никогда не была из тех, кто просто сидит и ждёт, пока другие всё решают за неё. Я это понимал. Она всегда стремилась действовать, иногда опрометчиво, но с невероятной храбростью. Мне одновременно хотелось и защитить её, и самолично придушить. Но с каждым разом я всё яснее осознавал, что желание защитить всегда перевешивает.

Я не позволю навредить ей, ни магу, ни кому-либо ещё.

— Тогда каким образом вы собираетесь его ловить? Без магии это невозможно, — снова послышался голос из толпы. И вновь зал наполнился гулом. — И вообще, вы так и не ответили, как давно он у нас в городе? А вдруг он не один?

Моё сознание работало на полной скорости, и я пытался собрать мысли воедино. Вопросы, которые прозвучали, касались самой больной темы — нашей беззащитности перед магией, которой мы не могли противостоять. Как поймать того, кто может растворяться в тенях и оставаться невидимым? Как обнаружить того, кто манипулирует силами, которые нам непонятны?

Они правы: без магии мы, возможно, никогда не найдём его — он для нас неуловим. Возможно, их даже несколько, и это делает ситуацию ещё более серьёзной. Даже если мы расставим ловушки и обереги, поставим больше людей, это может не помочь. Наша обычная защита уже не справилась с угрозой.

Вдруг Элла вышла из-за проёма и, не теряя времени, направилась к столу быстрым и уверенным шагом. Мои глаза округлились от неожиданности, и тревога в груди усилилась. Я уже собирался подойти к ней, чтобы попытаться остановить её, но прежде чем я успел сделать шаг, она громко произнесла:

— Я попрошу помощи у вёльвы!

Её слова, словно удар под дых, заставили меня замереть на месте. В зале раздались удивлённые возгласы.

— Ты понимаешь, что говоришь? — послышался строгий голос одного из старейшин. — Вёльвы опасны! Обращаться к ней за помощью — всё равно что играть с огнём. Её предсказания часто приводили к мрачным и необратимым последствиям. Многие из нас предпочли бы никогда о ней не слышать, не говоря уже о том, чтобы искать у неё помощи!

Эта девчонка, снова нарушая все правила, выдвинула предложение, которое могло повлечь за собой последствия, о которых она даже не подозревала. Я видел, как её глаза, полные решимости, смотрят на меня, и это только усиливало мою тревогу.

— Элла, прекрати. Ты не понимаешь, к чему это может привести, — я подошёл ближе и взял ее за локоть, стараясь сдержать свой вулкан внутри. Мне хотелось схватить её и увести прочь, но я продолжил: — Это может закончиться катастрофой для нас всех.

— Верно. Если мы ничего не предпримем, всё закончится катастрофой. Вёльва — наша единственная надежда, — она отвела взгляд от меня и перевела его на совет. — У нас нет времени искать этого мага своими силами. Вы сами сказали, что он слишком силён, и его нельзя недооценивать. Он уже успел навредить Отри…

Не дав ей закончить, я дернул её за руку, заставив повернуться ко мне. Взгляд Эллы полыхал недовольством и упрямством. Она попыталась вырваться, но я сжал руку ещё крепче, прижимая её к себе.

— Молчи, ради предков, ничего не говори больше, — процедил сквозь зубы, чувствуя, как кровь бурлит в венах. — Остановись, пока ещё можно.

Но было уже поздно.

Элла

— Это безумие! — раздался чей-то голос из толпы. — Вёльва играет со своими предсказаниями, её слова могут обернуться против нас! Мы не можем ей доверять!

Другие голоса подхватили его слова, внося ещё больше смуты. Как ревущий ветер, несущийся над полем, они захватили каждого, кто стоял рядом. Волнение, ранее шепотом прокравшееся в умы, теперь вырвалось на свободу, наполняя пространство страхом и недоверием. Я видела, как лица вождей и старейшин становились всё мрачнее, тени их подозрений сгущались, как грозовые тучи. Их глаза искали виновного, и я почувствовала, как горячий укол вины пронзил меня, словно стрела.

Каждое мгновение тянулось бесконечно, словно мир вокруг застыл в напряжённом ожидании. Я наблюдала, как волнение захватывало собравшихся, подобно стихийному бедствию. Каждое слово, каждая эмоция — это как капля дождя, которая, соединяясь с другими, может превратиться в неукротимый ливень. Мои страхи, ранее скрытые, начали всплывать на поверхность.

Ситуация, едва удерживаемая в рамках, грозила выйти из-под контроля. Взгляд метался от одного лица к другому, и с каждым мгновением я понимала, что лишь одно неверное слово или движение может разрушить всё, что было так тщательно построено.

Внутренний голос, который ещё недавно уверенно вёл меня вперёд, теперь умолк, оставив меня один на один с бурей эмоций и непонимания людей. В горле пересохло, словно песок заволок грудь, и каждый вдох давался с трудом. Я чувствовала, как холодный пот проступает на лбу, и, несмотря на отчаянное желание скрыть свои сомнения, они были видны в каждом моём движении.

Чёрт меня дёрнул ляпнуть такое. Надо было сперва всё обсудить с Рагнардом, но что сделано, то сделано.

Нужно было срочно найти слова, способные погасить этот пожар, прежде чем он охватит всё вокруг.

— Элла, — голос Рагнарда звучал мягче, чем прежде. В нём звучало беспокойство. — Ты понимаешь, что обращение к вёльве может иметь последствия, которые мы не сможем предсказать? Это опасно.

Я вновь посмотрела на него и увидела ту тревогу, которую он скрывал под маской. Он сдерживался изо всех сил, и это напряжение пронизывало воздух, как стальная нить, тянувшаяся между нами, стягивая каждый нерв.

— Я это понимаю, — прошептала я. — Но у нас нет другого выхода, сам подумай. Этот маг уже попытался отнять жизнь невинного мальчика, и он ведь явно не остановится. Если мы позволим ему продолжать, мы можем потерять всех, кто нам дорог. К тому же… — я нервно закусила губу. — Вёльва, как никто другой, может пролить свет на то, что происходит со мной.

— Послушай меня, — он взял моё лицо в свои холодные, шершавые руки и нахмурился. — Вёльва не та, к кому стоит обращаться за помощью. Да, я сам предложил это, думал, что она сможет помочь, но… Она потребует плату, и эта плата может оказаться слишком высокой. Я уже говорил тебе, она попросит что-то взамен, а точнее, кого-то. — он ненадолго замолчал, стиснув зубы. — И этим кем-то можешь оказаться ты.

Я знала, что он прав. Это было безумие, риск, который мог уничтожить нас всех. Но внутри меня горел огонь, который не давал мне отступить. Если это был единственный путь, я готова была пройти его до конца, даже если придётся заплатить самую высокую цену.

— Ну и что?

— Что? — на его лице отразилось удивление.

— Даже если и так, мне нечего терять. В таком случае я рожу тебе наследника, а сама… выполню то, что должна. Но, по крайней мере, я буду знать, что из-за меня больше никто не пострадает. Больше не будет этих видений. Я узнаю, кто я такая. Возможно, даже смогу вернуться домой.

Но правда заключалась в том, что мысль о возвращении домой уже не вызывала во мне прежнего тепла. Я понимала, что мир, который когда-то был моим домом, теперь казался чужим и далёким. Здесь, в этом месте, несмотря на все опасности и страхи, я обрела что-то более важное. И теперь, даже если бы я могла вернуться, я не была уверена, что хочу этого.

Рагнард замер, словно мои слова проникли в самую глубину его души. Его руки, всё ещё держащие моё лицо, слегка дрогнули, сжимая его ещё сильнее.

— Если это цена за то, чтобы остановить мага, то я готова её заплатить.

На лице Рагнарда отразились сразу несколько эмоций. Он тяжело сглотнул, и его дыхание стало неровным. Я видела, как он пытался найти слова, чтобы остановить меня, но я уже сделала свой выбор. Возможно, это была моя самая роковая ошибка, но внутренний голос подсказывал мне, что вёльва действительно может помочь, а значит, стоит рискнуть.

— Элла, Отригг жив, — голос Рагнарда был тихим, наполненным тяжестью.

— Да, и это невероятная удача.

— Давай ты просто вернёшься в комнату, я закончу собрание совета, и мы всё обсудим.

— Нет, — сжала я губы, отказываясь уступить.

— Да что ты такая упрямая! Прекрати вести себя как ребенок!

— Я устала, Рагнард, устала сидеть в стороне и позволять другим принимать решения за меня! — мой голос дрожал от подавленных эмоций, но я старалась говорить достаточно тихо, чтобы другие не услышали. — Я не могу просто отступить и делать вид, что всё в порядке. Этот маг, колдун, чёрт знает кто, уже покусился на мою жизнь и почти убил Отригга.

— Ты никуда не пойдёшь, — твёрдо произнёс он, почти до боли сжимая мои плечи.

— Ты не можешь меня остановить, помнишь, чем всё закончилось в прошлый раз? — я слегка улыбнулась, стараясь сгладить углы.

— Элла, ты нужна здесь. Без тебя мой народ… — он осёкся, сжал челюсть и отвернул голову.

Я застыла, чувствуя, как его хватка крепчает, почти впиваясь в кожу.

Признаться, его слова проникли в меня глубже, чем я ожидала. Я знала правду: моя значимость заключалась не только в том, что я могла помочь пережить это проклятие, но и в том, что я была связана с надеждой и страхами этих людей. Они видели во мне не столько человека, сколько средство для спасения. Это понимание било по сердцу, как острый камень, оставляя болезненный след. Глупо было бы отрицать, что меня хотели использовать, пусть и ради благой цели, но это не отменяло того, что я просто инструмент в чьих-то руках.

Но я не могла винить их за это. Люди, живущие здесь, те, кто окружил меня заботой и поддержкой, стали мне близки. Они приняли меня, когда у меня не было никого, кто мог бы протянуть руку помощи. Я не могла обречь их на гибель, не могла позволить этой тьме поглотить их.

И всё же, в глубине души, я жаждала услышать что-то иное. Я хотела, чтобы Рагнард видел во мне не просто спасительницу его народа, но и личность — женщину, которую он ценит и уважает за её силы, слабости, за то, кем я являюсь на самом деле. Хотелось услышать, что я важна для него не только как та, кто может избавить их от проклятия, но и как человек, которому он доверяет, с которым хочет идти по жизни не из-за долга, а из-за чувства, что намного глубже.

Эти мысли пронзили меня, оставляя за собой горький привкус сожаления и надежды. Глубокая связь между нами становилась всё более очевидной, и это пугало меня.

Я постаралась улыбнуться искреннее, скрывая бурю эмоций, которая бушевала внутри. Сделав шаг навстречу, я придвинулась ближе и, собрав всю теплоту и нежность, обхватила его лицо руками.

— Я понимаю, — мягко произнесла я, глядя ему прямо в глаза.

— Нет, ты не понимаешь, — резко ответил он, повернувшись ко мне. Он выглядел, как разъярённый зверь, а в глазах мелькнуло нечто, что я не могла сразу распознать. — Я хотел сказать, что ты для меня…

Напряжённое гудение в зале и наш разговор были внезапно прерваны голосом, раздавшимся с другого конца помещения:

— Довольно! — произнёс один из старейшин, резко вставая. Его лицо было мрачным, а голос звенел от нетерпения. — Ярл, вы правда собрались тревожить вёльву?

Его вмешательство было как холодный душ, возвращающий нас к реальности. Все взгляды вновь устремились на нас. Моё сердце забилось быстрее, тяжесть ожидания нависла над головой.

Я неловко отступила от Рагнарда, сделала шаг назад и попыталась собраться с мыслями.

Ну вот, вмешалась, наговорила всякого, привела всех в смятение, а теперь даже слова вымолвить не могу.

Но я не отказываюсь от своих слов.

— Я понимаю ваши страхи, — произнесла я, вновь обращаясь ко всем присутствующим. — Но прошу понять, что сейчас нет времени на долгие раздумья. Этот маг — опасен. Если я могу чем-то помочь, я готова рискнуть, чтобы спасти людей. Он… — я замерла, чувствуя, как слова тяжело выходят из меня. — Он навредил Отриггу и…

— Элла! — Рагнард попытался меня перебить, но такое нельзя скрывать, поэтому я продолжила:

— И я не могу просто сидеть сложа руки, когда из-за меня страдают ни в чём неповинные люди!

В этот момент один из мужчин резко вышел вперёд, его лицо было бледным, а глаза полны ужаса.

— Что случилось с Отриггом? Что произошло с моим сыном?!

Так это его отец.

Все взгляды снова сосредоточились на мне, и меня начало трясти.

Рагнард сделал шаг вперёд, заслоняя меня собой, и поднял руки ладонями вперёд, словно пытаясь утихомирить нарастающее напряжение.

— Агвид, твой сын в порядке, он сейчас у Вальгарда. Мы не позволим магу навредить ему ещё раз.

Мужчина замер, не отрывая взгляда от ярла. Я почувствовала, как сердце сжалось, понимая, что мои слова вызвали не тот эффект, на который я рассчитывала.

— Из-за этой девки пострадал ребенок! — послышался резкий женский голос из толпы. — Как она может нас спасти, если от неё одни беды?

После её слов вокруг посыпались упрёки и обвинения. Каждое слово, каждый недовольный взгляд словно разрывал на части хрупкую защиту, которую я пыталась выстроить. Захотелось убежать, скрыться в каком-нибудь укромном уголке и сидеть там.

— Вот и пусть тогда замаливает грехи, пусть идёт к вёльве сама! — выкрикнул, как я помнила, Хьёрдис, самый буйный из присутствующих.

— Но ведь она тоже наша! Без неё не будет наследника, об этом вы подумали? — прорычал стоящий рядом Бьорн, и его слова нашли поддержку среди большинства присутствующих.

Эти слова, казалось, пробудили искру надежды в моём сердце. Поддержка Бьорна и тех, кто согласился с ним, дала мне малую искру утешения в этом хаосе. Я почувствовала, как ноги начали подкашиваться. Это было несправедливо, но я понимала, что страх и гнев часто ищут жертву.

И всё равно это мало чем помогло: глаза жгло от слез, которые я изо всех сил старалась сдержать.

В этот момент Рагнард, стоящий рядом, резко вскинул руку, призывая к тишине. Его жест был полон решимости, и его голос, хотя и заглушён шумом, звучал властно:

— Молчать! — прогремел он, и я вздрогнула от его резкого тона. — Я не позволю так относиться к моей деве! Мы должны объединиться, чтобы защитить наших людей, а не искать виноватых! И если хотите выйти отсюда живыми, следите за языком! Иначе, боги свидетели, я за себя не ручаюсь!

Его слова вызвали напряжённое молчание, в зале раздался треск тихого беспокойства. Большинство затихли, боясь гнева ярла, но продолжали бросать настороженные взгляды на меня.

Мне не послышалось? Он только что назвал меня своей девой?

Я смотрела на его спину, чувствуя, как кровь моя закипает, заглушая все окружающие звуки. Эмоции, которые я старалась скрыть, вспыхнули в груди, бурля, как неукротимый гейзер. На щеках залился стыдливый румянец, а сердце забилось быстрее. Я прижала руку к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Трепет от его слов, от того, что он назвал меня своей девой, разлился по телу, окутывая всё тёплым волнением.

Я опустила взгляд, прижимая руку к груди, стараясь унять бешеное сердцебиение.

Сделав шаг вперёд, я встала рядом с Рагнардом и посмотрела на него. Его лицо оставалось непроницаемым, но всё его тело, казалось, увеличилось от напряжения. Он, как и я, старался побороть свои эмоции, которые так и норовили вырваться наружу. От этой мысли я невольно усмехнулась про себя. Хоть в чём-то мы похожи.

— Так что ты решил, ярл? — голос старейшины, который изначально пытался нанести смуту, уже не звучал так грозно, как раньше.

— Я пойду вместе с Эллой, — послышался спокойный женский голос со стороны дверей.

Я повернулась на голос, и моё сердце замерло. Там стояла Грета.