Поднять на смех!

Мне торг дороже женских чар,

Он мой восторг, моя отрада.

Дарам — базар, дарам — базар[3],

Мне в жизни большего не надо.

Придет товар, уйдет товар,

В цене шелка, меха и пряжа.

Дарам — базар, дарам — базар,

Хвала вам, купля и продажа!

Мне грешной страсти не избыть,

И вновь всяк день молюсь: — О боже,

Суди мне дешево купить,

Суди продать мне подороже.

Загнал втридорога козла

Иль цену вновь набил барану,

Клянусь, не будет тяжела

Нажива моему карману.

Мне это дело по душе,

Когда торгуюсь — я в ударе.

Стремлюсь остаться в барыше,

А вас оставить — при товаре.

Как мир, закон торговли стар,

И, наживаясь, я не скрою:

Дарам — базар, дарам — базар

Сродни политике порою.

Ходил в набеги предок мой,

Скакал по травам и по снегу,

А я и летом и зимой

Иному предаюсь набегу.

Я проношусь по городам,

Где пребываю в тайной моде.

Куплю — продам, куплю — продам,

Пока гуляю на свободе.

И оборотистость — мой дар,

Она удач моих основа.

Дарам — базар, дарам — базар,

Я в барыше сегодня снова.

Вам шкура барса ли нужна?

В Большой театр ли билеты?

Своя имеется цена

На все услуги и предметы.

Живу на собственный манер,

Где правит купля и продажа,

И мне толкучка, например,

Стократ дороже Эрмитажа.

Свети издельям и плодам,

Моя звезда на небосводе.

Куплю — продам, куплю — продам,

Пока гуляю на свободе.

Хайт-вайт,

Хайт-вайт!

Встает луна,

Легли в горах туманы.

Пришла пора налить вина

В заздравные стаканы.

Хайт-вайт,

Хайт-вайт!

Даем зарок,

Расположась бок о бок,

Что мы летящих в потолок

Считать не будем пробок.

Гремит бутыль, как пистолет,

Заслуженно воспетый.

И пусть пальбы весь белый свет

Не слышит, кроме этой.

Пускай, как в прежние разы,

Не потерявший силы

Огонь прославленной лозы

Вольется в наши жилы.

Хайт-вайт,

Хайт-вайт!

А ну, до дна!

Как сердца легок вымах!

Устами в пламени вина

Прильнем к устам любимых.

Хайт-вайт,

Хайт-вайт!

Не зря стакан

Звенит призывным звоном.

И как оракулы в карман

Не лезем мы за словом.

И я пророк, и ты пророк,

Мы все сидим бок о бок.

Из бочки выбьет пусть пупок,

Кто пред вином не робок!

О смерти мы и смерть о нас

Забыть согласны в этот час.

Нальем — и будем квиты!

До дна, Али!

До дна, Аббас!

А ну до дна, джигиты!

Всю ночь гулял я, удалец,

Пел песни среди ночи.

Теперь в башке моей свинец,

Подняться нету мочи.

Ох! Все нутро мое в огне,

День белый черен цветом.

Я глянул в зеркало, и мне

Явился черт при этом.

Ох! Клялся, что не буду пьян,

Но поступил оплошно.

Веселье славил мой стакан,

Ох, что ж теперь так тошно?

«За женщин пьем! До дна! До дна!» —

Гремело среди ночи.

Пришел — и встретила жена,

В слезах чьи были очи.

Хоть пил во здравие наш круг,

Не ведавший печали,

Но вдруг напал на нас недуг —

И мы валиться стали.

Был пробок взлет, как взлет ракет,

Которые, как видно,

Доставить могут на тот свет,

Но умирать обидно.

Ох! Знал обычай тамада,

И тосты раздавались.

Я пил за дружбу, но куда

Дружки мои девались?

— Ответь, Омар,

Ты жив иль нет?

А что, скажи, с Гасаном?

Домой доставлен Магомет

Живым иль бездыханным?

Вспоминаешь о том, как ты был

Барабанщиком в детстве и рьяно

В белокожую грудь барабана,

Бодрый мальчик, без устали бил.

Над ущельем клубится туман,

Я открыл твою книгу и снова

Слышу — праздно гремит барабан,

Заглушая и чувство и слово.

На целый зал навел тоску докладчик,

И у собранья на уме одно:

«Когда ж ты кончишь, времени растратчик,

Чтоб наконец-то началось кино?»

Открыл стихи, и вижу — тот же случай.

— Почтенный автор, так писать грешно.

Кончай доклад. Читателей не мучай.

Давно пора крутить уже кино!

В твоих стихах, пришедший в изумленье,

Нашел я строки золоту сродни,

Да вот беда: до твоего рожденья

Поэтами написаны они.

Что не бывает в наши лета?

И я поныне не забыл,

Как враждовали два поэта

И как их третий примирил.

Былые схватки позабылись,

И оба, эка благодать,

Они в борьбе объединились

И стали… с третьим враждовать.

Читал роман твой, это, брат, не «Мцыри»,

Какой охват людского бытия!

Мне стало ясно, что в подлунном мире

Есть два несчастных: это ты и я.

Какое совпаденье роковое!

Мы словно угодили под обвал:

Несчастен ты, что написал такое,

Несчастен я, что это прочитал.

Прощай, вино! Мы ровно тридцать лет

Дружили крепко — не разлить водою!

Дай силы мне теперь, когда я сед,

С твоей расстаться влагой молодою!

Твой вдохновенный разливал я хмель,

Друзей от жажды огненной спасая.

Прощай, вино! Я вынужден теперь

С тобой расстаться, губы в кровь кусая!

Мне не в чем упрекнуть тебя, мой друг, —

Боюсь твоих упреков справедливых…

Я твой огонь не выпускал из рук

В толпе несчастных дней и дней счастливых.

Ну нет, не повернется мой язык

Тебя порочить, как другие могут!

Прощай! С тобою вместе я привык

Друзей встречать и провожать в дорогу.

Я знаю цену твоему огню!

Боржом с нарзаном не согреют взора…

Но ты не знаешь, сколько раз на дню

Из-за тебя пылала в доме ссора!

Прощай вино! Сменять тебя на чай!

Пить не вино, а сладкий чай из кружки —

Как молодой жене сказать «прощай!»

И без любви уйти в мужья к старушке!

Я обожал тебя, я проникал

В твои оттенки, ароматы, речи,

Я знал, в какой руке, какой бокал,

Какую песню запоет при встрече!

Умел я твой серебряный платок

На лебедином горлышке стеклянном

Раскутывать любовно, как знаток,

И быть в кругу друзей от счастья пьяным!

Но кончен бал! Прощай, не помни зла!

Прощай, вино, тебя любил я пылко.

Как жаль, что я внутри не из стекла —

Ведь от спиртного не болит бутылка!

Прощай, вино! На днях я услыхал,

Что, вознесенный в небеса тобою,

Грубил я добрым людям, как нахал,

И — что ужасней — глуп бывал порою!

Как пели мы прекрасно в час ночной!

Но день кошмарной пыткой становился:

И за грехи, свершенные вчера,

Не смочь сполна сегодня расплатиться!

Вот почему тебя, любимец мой,

Мы — плоть моя и совесть — очень просим:

Поскольку возраст наш пропах зимой, —

Прощай, вино! Давай друг друга бросим!

Ох, без тебя тоскливо жизнь начать,

Ох, без тебя так скучно петь метелям!

Но лучше с чистой совестью скучать,

Чем щеголять бессовестным весельем!

Опять снега дремучие встают

Сугробами в окне передо мною,

Поэты молодые пристают:

— Пойдем-ка с нами пить вино хмельное!

Сам удивляясь избранной судьбе,

«Нет!» говорю им с грустным выраженьем:

— Прошу вас, относитесь с уваженьем

К вину, мои родные, и к себе!..

Ты с утра не сказала ни слова!

Говори — что я сделал такого?

Обокрал я кого-то, убил

Или, хуже того, оскорбил?

О, за что я так строго наказан?!

Хватит, женщина, мучить беднягу,

Человека, который ни разу

Даже камня не бросил в дворнягу!

Извини, но сегодня мне кажется,

Что совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется.

У меня недостатков навалом!

Но тебе я всю правду открою:

Их ведь меньше, чем ты называла,

Вдвое меньше, а может, и втрое!

А теперь посмотри беспристрастно:

Ты не так, дорогая, прекрасна,

Как — сегодня и вечно! — мне кажется.

И совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется.

Так и знай — не со мною совсем,

А с другими, другими как раз

Ты воюешь сейчас! А меж тем

Невидимки есть в каждом из нас!

И они — не такие вредители,

И у них были тоже родители,

Мамы были у них дорогие —

Да, не хуже твоей и моей!

Стань, о женщина, сердцем добрей!

В каждом вечно таятся другие,

И для них мы ведь тоже — другие.

И они — не такие ужасные,

Не такие, как нам это кажется,

И ведь мы — не такие прекрасные,

Не такие, как нам это кажется.

Говори — что я сделал такого?

Если я совершил преступленье,

Пусть меня покарают сурово,

Пусть назначат за грех искупленье!

Где же судьи и где прокуроры?

Я согласен их сам привести, —

Лучше смертные их приговоры,

Чем твои молчаливые ссоры,

Эти взоры и эти укоры, —

Лучше мне головы не снести!

Я не скрытен, не злобен,

И я не способен

Мысли, страсти держать взаперти!

Нет, тебе я всю правду открою:

Ты — как я! Ты прекрасна порою

И, конечно, порою ужасна!..

А теперь посмотри беспристрастно:

Ты не так, дорогая, прекрасна,

Как — сегодня и вечно — мне кажется.

И совсем не такой

Грешный я и плохой,

Как сегодня тебе это кажется!