Долго цеплялся за всех этот гвоздь,
Кто бы ни шел: хоть хозяин, хоть гость.
Долго торчал в стене коридора,
Долго цеплялся за всех без разбора.
Все обходили его стороной:
«Пусть его выдернет кто-то другой,
Очень он крепко сидит и остер!»
Гвоздь обнаглел. Но пришел гвоздодер,
Гвоздь зацепил, и он вылез без писка…
Поняли люди, что не было риска,
Поняли поздно: костюмы-то драны,
И не у всех еще зажили раны.
Гнедой летел во все копыта,
Но вновь отстал от фаворита —
И снова он второй, и снова
Вокруг все хвалят вороного.
Гнедой расчелся с фаворитом —
Он саданул его копытом…
Но не беда, когда б таков
Был метод лишь у рысаков.
Подушка из пуха жестка, угловата.
Бессонница мучит — настала расплата:
Коль не был бы друг оболган так гадко, —
Хоть камень под голову, спал бы он сладко!
Он всей семьей безмерно обожаем,
И всей семьей во всем он ублажаем,
Всея семьи трехлетний властелин,
Единственный наследник рода — сын!
Мы разгадать сегодня не сумеем,
Кем будет он: тираном иль пигмеем?
Но истина житейская бесспорна:
Любовь слепая сеет злые зерна!
Перевод с бурятского В. Стрелкова.
На улице подрались двое мальчишек. Одному лет восемь, другому — десять. Старший отколотил младшего.
— Ну, погоди, — пригрозил тот, всхлипывая, — вот пройдет года три, я стану старше тебя, тогда за все отплачу!
Жили два брата. Один был зажиточный, другой — бедняк. Когда богатый собирал гостей, сажал брата у самого порога.
Однажды бедняк одолжил у соседа дорогую нарядную шубу. На этот раз богач встретил его с приветливой улыбкой и посадил на почетное место. Но брат к еде не притронулся, только протягивал к блюдам рукава своей роскошной шубы да приговаривал:
— Ешь, шуба, ешь, здесь не я гость, а ты.
Купец с рыжей бородой, желая посмеяться над своим безбородым слугой, при народе громко спросил:
— Почему у тебя нет бороды? Мусульманину это не к лицу.
— Виноват, господин, — возразил слуга. — Когда раздавали бороды, я опоздал немного, и черных уже не было, а рыжую брать не захотелось: давно известно, что рыжебородые — грубияны.
Как-то давно, еще в царское время, солдат повстречался на мосту с офицером. Хотел пройти незамеченным, но офицер остановил его и гневно спросил:
— Почему не отдаешь честь?
— Простите, ваше благородие, я действую согласно уставу. В сто тридцать третьем пункте сказано, на мосту чести не отдавать.
Офицер смутился. Однако, придя в казарму, открыл устав и увидел, что в нем всего 132 пункта.
Один лапотник, не видевший хорошей жизни, размечтался:
— Распродав лапти — куплю козу, коза принесет козлят; их тоже продам — куплю овцу, овца принесет ягнят; их тоже продам — куплю корову, корова отелится, продам теленка — куплю кобылу, кобыла ожеребится, запрягу жеребенка…
Тут сынишка крикнул:
— Папа, я буду ездить на жеребенке верхом, ладно?
— А-а, ты хочешь переломить ему хребет?! — возмутился отец и дал сыну подзатыльник.
Перевод с татарского З. Халитовой.