Пока летит монета

07. СЕРЕБРЯНАЯ ГАВАНЬ

ПОЧТИ КАК КОМСОМОЛЬЦЫ-ДОБРОВОЛЬЦЫ

Новая Земля, раннее утро, где-то в верховьях Бурной, 01.02 (июня).0031

Целая вереница кораблей лёгких, как полёт ласточки, поднималась по Бурной до Серебряного озера, чтобы пройти дальше, в облюбованную нами бухту. Восемь «рыбок» и две новые большие «чайки».

Ударный отряд «Серебряная Гавань» включал около пятидесяти человек эльфов (помните анекдот, да?), несколько специалистов-неэльфов и четыре десятка союзных поморов, за три недели успешно прошедших стажировку на эльфийских судах. Шли устраивать посёлок, так что отряд составляли в основном мужчины, но было и пятнадцать эльфиек, оставивших пока ребятишек в Сером Камне. С ребёнком ехала только Лика. Лика была нужна ради мэллорнов (и, быть может, скорейшей закладки первых садов), а Индолен — потому что наотрез отказалась оставаться дома (а спорить с провидицей — себе дороже).

На носу одной из чаек рядом с Дедом стояли взбудораженные неразлучные Ванька и Игорёха. У Ивана была особая миссия: открыть портал нам (родителям) в вечер прибытия.

За последние полгода, в которые мы перевели проект «Серебряная Гавань» в активную фазу, а особенно за два последних месяца, когда интенсивность сообщений (в том числе благодаря Ване) чрезвычайно повысилась, Ванька беспрерывно тренировался на заброске в геолого-разведывательный лагерь Серебряной Гавани всякого.

Сперва это были письма и всякие мелкие предметы (типа ручек, ножей, пакетиков со специями и прочего такого). И вот не надо смеяться: удержание портального окна на таком расстоянии оказалось делом значительно более сложным и энергозатратным, чем, скажем, открыть полноценную дверь портала из баронских покоев на центральную площадь того же замка. Первое время окно могло внезапно схлопнуться, было даже несколько эпизодов… Самое большое впечатление произвёл на меня откушенный, скрученный по разрыву стальной поднос. После этого мы на порядок усилили осторожность; лишних рук и голов ни у кого не было! Наращивание передаваемых объёмов шло с трудом, так что отправка геологам нескольких кусочков торта на Новолетие была прямо-таки прорывом.

Но: практика — великая вещь! Как говорит наш Дед: «Главное — потренироваться!» Ванькин дар наконец обрёл стабильность. Вряд ли, конечно, он смог бы пока удержать портал больше, чем на минуту, но отец сказал, что уверен в успехе. А я (мама): «Кому же ещё доверять свои жизни, как не сыну⁈» Что в случае чего я надеюсь отрастить нам недостающие части тела, я, само собой, говорить не стала — незачем пацану внушать комплекс неудачника. Так что мама и папа готовы были стать первопроходцами сыновнего портала на большое расстояние.

Ванька готовился и мандражил.

День тот же, Серебряная Гавань (пока что просто лагерь), ближе к обеду

Целую вечность они таскали тюки, коробки, свёртки и инструменты, инструменты, инструменты… Выкатились по сходням беловоронская полевая кухня и хлебопечка — новые, сконструированные мастерами-механикусами, вдохновлёнными армейскими образцами со Старой Земли.

Место для жительства было заранее определено. В некотором отдалении от берега, в тени смешанной берёзово-сосновой рощицы, строились в ряд большие и малые армейские палатки — те самые, которые (по словам производителя) «может собрать беременная раненая в одну руку слепая женщина ночью на ощупь». Слава богам, у нас всё было не так печально, и дело шло бодро.

Поморы присмотрели одно из предложенных мест под свой «поморский» конец (или улицу, посад — как лучше сказать?) и сообща уже расчистили площадку под пару первых домов.

Индолен тоже была очень занята: строила из белого мелкого песка крепостную стену на границе досягаемости прибоя, а в перерывах лепила куличики. В некоторые из них были воткнуты мелкие местные ракушки, в другие — пёстрые камешки. Судя по количеству «пирогов», вскоре предстояла большая эльфийская свадьба)))

ЕЩЁ НЕ НОВОСЕЛЬЕ, НО ПОЧТИ

К вечеру место преобразилось из лагеря разведчиков в молодой посёлок. На весь берег вкусно пахло свежевыпеченным хлебом и первым торжественным ужином.

Ваня открыл слегка подрагивающий портал в Серый Камень, сквозь который успели проскочить мы с отцом — ибо так уж повелось, что барон с баронессой должны дать благословение месту. Тиредор, привыкший за последние годы следовать за мной везде и всюду, остался в замке, изрядно психуя.

Красное платье, единственное парадное в которое я успешно входила на своём седьмом месяце (последнем, на минуточку, в реалиях Новой Земли), после того знаменательного вечера с дроу, когда Вова вырывал из себя стрелы и щедро всех (а особенно ближе всех стоящую меня) поливал своей кровью, даже стирать не стали. Как же, теперь это реликвия!

Музей у нас пока был небольшой, в самом первом из длинных домов деревянного острога. Там хранилось письмо Лели (про Кирочку), шкура и скелет пещергого льва, баронский доспех (покусанный и изъеденный кислотой монстрозверей сумасшедшего орочьего шамана), ну и всякое ещё памятное. И теперь вот моё платье вкупе со страшными чёрными наконечниками отравленных стрел. Хорошо, я хоть уговорила наших энтузиастов не помещать туда Вовины трусы, оставшиеся после битвы с некромантами — больше ведь ничего не сохранилось. Вместо этого сделали макет исцеляющего источника, на чём и успокоились.

Мда, отвлеклась я.

Так вот, красное платье ушло в музей.

Взамен девочки из мастерской сотворили мне совершенно шикарное платье, голубое с серебром и ярко-голубыми топазами (типа символично, ко дню основания Серебряной Гавани): немнучее, немарающееся и нежаркое — всё, как я хотела. Оценив себя в зеркале, я пришла к выводу, что сильно беременная женщина в платье любого цвета выглядит забавно, но тут уж эльфы расстарались как могли, придав ему максимум изящества. Хех.

Вечер получился мягким и душевным. Постепенно он перетёк в тёплую ночь с отражающимися в иссиня-чёрной глянцевой поверхности озера оранжевыми бликами костров. В итоге мы решили поддаться на уговоры и заночевать.

НЕПРИЯТНЫЕ НОВОСТИ

Новая Земля, снова раннее утро, Серебряная Гавань, 02.02 (июня).0031

А утром нас с мужем разбудила Индолен!

— Вот вы тут спите, а там, между прочим, пришли дурные люди и хотят Ингвэ выгнать! — голосок раздавался из-за тканевой стены. Мы разом проснулись и бросились судорожно одеваться. Индолен продолжала возмущаться, — А он уже мой орешек посадил и сказал ему нужное слово! Не почестному так! — Мы выскочили из палатки.

Маленькая провидица стояла, прижимая к себе тряпочного длинноухого зайца. От возмущения у неё даже брови покраснели.

— Всё так плохо? — деловито спросил Вова, прищурившись оглядывавший наш флот. Я прямо чувствовала, как он подсчитывает бойцов.

— Более чем! — сурово ответила кнопка.

— Сколько у нас времени?

— Пока солнце не сядет. До тех пор они смогут удержаться. Там есть такая… Это не крепость, а…

— Ограда?..

— Забор?.. — подсказали мы.

— Забор, наверное. Только толстый. Как будто хотели сделать крепость, но она как… игрушечная.

— А если мы не успеем? — осторожно спросила я.

— Тогда они сожгут эту игрушечную крепость, — Индолен горько заревела, — И Ингвэ, и всех кто с ним, и мой мэллорн тоже…

Барон выругался под нос и начал раздавать команды.

Лагерь забегал, как разворошенный муравейник. Самый главный вопрос был: сколько защитников оставить в Серебряной Гавани?

— Да что мы мучаемся? — рубанула Маэтрил, — Давайте у мелкой спросим!.. Эй, племяшка! В Серебряной Гавани нужно оставлять бойцов? Вас тут не перебьют?

— Я не вижу зла в нашем будущем, — торжественно заявила Индолен, и это решило дело.

— Всё! Грузимся все! — объявил барон.

Муж наотрез отказался брать меня с собой — там же, типа, война… Ванька попытался открыть портал в замок, но он получился таким нестабильным (из-за нервной обстановки, что ли?), что мы не рискнули им воспользоваться. Вовка скрежетал зубами и всё же решил, что безопаснее меня оставить. Все остальные, включая Маэ (всё же «Маэтрил» значит «воительница») рванули в Лотлориен.

Мы просили о помощи всех богов, а в особенности Оссэ и Набу. При всех самых лучших раскладах мы едва успевали. На каждом из десятка наших кораблей был, конечно, свой маг, связанный с морем. Но по влиянию на скорость хода мало кто из них мог сравниться с дедом — разве что Серегер, да и то, смотря на каком расстоянии…

Время и удача. Время и удача нужны были сейчас больше всего.

В посёлке осталось четырнадцать эльфиек, детёныш и я.

Мы стояли на берегу и, заслонившись ладонями от солнца, смотрели вслед уходящим кораблям. Эдрадор, с его безошибочным чутьём правильного пути, вёл корабли прямо через открытое море, не ориентируясь на береговую линию. Вот паруса превратились в крошечные лоскутики, едва различимые в щедро разлитых солнечных бликах. Вот уже исчезли и они, осталось только бледно-голубое небо да серебряная гладь воды, играющая мириадами мелких волн. Эльфийки, должно быть, ещё что-то видели, потому как некоторое время продолжали вглядываться в морскую даль.

— Не зря мы так? — в голосе Лики прорвалось сомнение, — Что-то я переживаю…

Стоящая рядом Индолен с возмущением посмотрела на мать.

Нари легкомысленно тряхнула фиолетовыми кудрями:

— Ну хватит уже, Ли! Индолен хоть раз ошибалась? М?..

— Да нет…

— Ну и вот! Нечего головы морочить! Пошли, девочки, дел ещё невпроворот.

ГОСТИ

День был жаркий и облачный. По бледно-голубому, словно многажды отстиранному небу бежали очень красивые и одинаковые, похожие на пирожки облака, пушистые, белоснежные сверху и сизо-голубые снизу. Девочки перетащили пару походных обеденных столиков в тенёк, поближе к берегу, чтобы не так помирать от жары.

У воды было немного легче, и я на правах гостьи полдня просидела на пляже с Индолен, конструируя многоэтажные пироги для кукольных чаепитий.

Всё было тихо-мирно до самого полдничного чая, когда Индолен вдруг замерла с кружкой и повернула личико к морю, словно принюхиваясь. Глаза её из лиственно-зелёных сделались тёмно-синими, почти фиолетовыми.

— О, боги, опять! — простонала Лика; вот, значит, как выглядит подступающее пророчество, — Что на этот раз⁈

Индолен внимательно посмотрела на растерявшуюся от такого внимания Легдолиэль:

— Настало время для пелены безразличия. Я знаю, ты делаешь это для растений, чтобы защитить их от гусениц. Но ты можешь больше. Укрой посёлок.

Что?

— Что? — переспросила Доли.

— Укрой посёлок пеленой безразличия, — терпеливо, чуть ли не по слогам повторила Индолен, — Чтобы его не увидели чужие. Как будто мы только пришли.

Девушки повскакали со своих мест.

— Индолен, говори толком: что происходит?

Брови у девочки покраснели. Опять сердиться собралась!

— Иди ко мне, зайка! — мне уже сложно посадить ребёнка к себе на руки, но обнять-то я могу, — Не сердись, мы не видим так ясно, как ты. Иногда людям нужно объяснять по порядку. Давай с начала: от кого нужно спрятать посёлок?

Она сердито посопела:

— Оттуда, — она ткнула пальчиком на юг, — идут чужие корабли. Там большие чужие дядьки. Они уже нашли несколько посёлков и забрали всех людей и их вещи. Они идут вдоль берега и обязательно нас увидят.

— У нас точно не получится спрятаться?

— Нет, никак. Доли может спрятать только неживое или растения. Нас будет видно. Будет только хуже, они нам всё поломают.

— Понятно, — я побарабанила пальцами по столу.

Понятно, блин, что ничего не понятно. И что нам делать?

— Доли, скорее! — закричала Индолен, — Сейчас они появятся, скорее!

Легдолиэль смотрела на меня огромными глазами:

— Матушка кельда, это же магия для огорода…

— Доли, давай! Малышка права, я тоже чувствую, что что-то движется с юга — делай, что она говорит! — эльфа зажмурилась и зашевелила губами.

Из-за ближайшего мыска выскочил длинный драккар с красным полосатым парусом. На носу щерилась оскаленная деревянная морда. Из-за борта, увешанного круглыми щитами виднелись рогатые шлемы. Ну блин, все штампы собрали, ролеплейщики херовы.

Всё, нас заметили. Драккар начал разворачиваться в нашу сторону. Косматые бошки в рогатых шлемах что-то хрипло орали, тыча в нас пальцами.

Индолен подёргала меня за палец, привлекая внимание:

— Кельда, тебе нужно взять чистых полотенец и простыней.

Ой, блин… Ну не-е-ет.

— Ты уверена?

— Да. Надо взять. Потому что у них там это… Ати… Атисара… Атисаритария!

— Итилиэль! Принеси, пожалуйста! Девочки, и раз уж нас ждёт такое путешествие, нужно взять еду, чистую воду, кружки…

В две минуты было собрано несколько рюкзаков. Девушки столпились вокруг меня. Лика кусала губы.

С драккара уже сбросили узкие мостки, по которым спускались трое.

Они действительно были похожи на викингов — таких, хрестоматийных: все как на подбор здоровые, русые или рыжие, косая сажень в плечах, одеты под северное средневековье, с прямыми мечами, которые они даже не стали вынимать из ножен. Типа незачем, ага. Про рогатые шлемы я уже говорила.

И ещё было в них что-то такое… сытые они были, вот что. Идут домой из похода, с хорошей добычей. А тут — мы, типа вишенка на торте.

Я встала со своего кресла. При моём метр шестьдесят и так придётся смотреть снизу вверх.

Они остановились метрах в трёх от нас, довольно разглядывая столпившихся вокруг меня девчонок. Я легонько скользнула по их сознаниям, чуть задержалась на среднем, предположив в нём ярла — и не ошиблась. А что тут у нас… Это может стать важным…

— Вальгард, ты глянь, какой цветник! Должно быть, тут где-то неподалёку волшебная дверца в страну фейри! — радостно проорал правый, — Одна, правда, темноволосая, зато остальные ничего!

А! В мой огород камешек! Правильно, у классических же викингов чёрные волосы считались едва ли не уродством. Я сложила руки на животе и усмехнулась:

— Уж не думаешь ли ты, Гуннар из Хедебю, что ради твоего душевного спокойствия я помчусь в парикмахерскую перекрашиваться?

Мужики переглянулись и средний подошёл чуть ближе:

— Приятно, когда люди нас узнаю́т. Сдаётся мне, по твоим камушкам, твой муженёк любит тебя и так — и заплатит отличный выкуп! — я было подумала, что он дёрнет меня за ожерелье, но на пути его пальцев оказался лёгкий эльфийский клинок, неслышно покинувший ножны.

— Это если мы согласимся с вами пойти! — зло бросила Лика.

— А что, у вас есть выбор? — весело сощурился левый мужик, которого называли Вальгардом. Ярл, подняв брови, рассматривал маячившее у него перед носом лезвие.

— Хорошая сталь, — покивал он наконец.

Ну точно — сытые, довольные волки. А вот и подкрепление. Из-за мыса вынырнули ещё четыре корабля.

Индолен начала говорить чётко и властно.

— Мама, прекрати! Ты делаешь плохо! Я же уже говорила! Ничего не бойся! И вы не бойтесь! — Индолен обвела взглядом наш небольшой отряд, — Всё будет хорошо.

— Какие здравые слова из уст такой малышки! — похвалил ярл, — Вам стоило бы к ней прислушаться!

Лика опустила меч, она смотрела только на дочку.

— А как же папа, детка?

— Папа потом придёт, вместе с бароном! И тот молодой дедушка, и ещё много народу. А уйдёт в пять раз больше! Не надо драться, вы должны быть красивые, когда за нами придут.

— Мы возьмём наши вещи! — бросила Лика и пошла в сторону зарослей ивняка, за которыми стояла невидимая чужому глазу девчоночья палатка. Мы с Индолен остались на берегу. Викинги, видать, решили, что бежать тут некуда (или что без нас никто не побежит), и уселись на наши походные стулья вокруг стола, с любопытством оглядывая остатки пиршества.

Почему-то никто из них не поинтересовался: откуда мы здесь, на самом деле, взялись? С раскладными столами и чаепитием. А ситуация по накалу сюра где-то напоминала Алису в стране чудес. Я в роли шляпника. Индолен в роли кролика, ага. Мда. Может, это остаточная эманация «пелены безразличия» так действует? Надо потом разобраться.