Пока летит монета

05. И СНОВА: ДА ЗДРАВСТВУЕТ БАРОНСКИЙ СУД*

*…самый гуманный суд в мире, ага.

ОЧЕНЬ ПОКАЗАТЕЛЬНО

Нет, с точки зрения староземельской медицины то, что лежало перед нами, было биологически мертво. Но с точки зрения мага-целителя… Я видела маленькую, микроскопическую искорку жизни. Теперь наша цель (моя, конкретно, цель) — не дать ей угаснуть. Это я могу. Процесс пошёл!

— Всё, ребята, можно назад.

Вова осмотрел поле боя:

— Саня, сожги это, — и когда пламя охватило растерзанное тело, скомандовал наблюдающим за действом собакам, — Всё, домой! Ваша следующая задача — охранять Ольгу, — он для верности ткнул в меня пальцем, — Мы будем в театре.

Облачные тени исчезли в темноте.

У бедных гостей от драконьих появлений, должно быть, уже ум за разум начал заходить. Да и хрен с ними. Вова заботливо вытряхнул передо мной голову на подстеленную тряпку, и Галадриэль тоненько завыла.

— Рот закрой! — рявкнул барон — и она, на удивление, заткнулась. Видимо, очень давно никто с ней так не разговаривал.

Ну что, задачка непростая. Я, конечно, гордо заявила, что могу, но сама немного очковала, если честно.

— Галюня, придерживай, ага?

Я села на пятки. Как же не хочется его трогать, а…

Полинка подошла и мрачно встала рядом. Сжимает лук. Мелькнула мысль: если предположить такую безумную ситуацию, что эти «гости» сейчас беспрепятственно рванут на сцену, Поля из лука успеет положить не меньше шестерых, прежде чем схва́тится за шпагу — на короткое время, в рывке, она иногда опережает даже отца.

Парни рассредоточились по площадке, смешались с охраной. Кирилл, Дед, Петя, Мишка, Саня, Игорь, даже Ваня — все здесь, бабушка смогла увести только самых маленьких. Надя у нас не сильно боевая, предпочла форму леопарда. Всегда заставляет охраняемых задуматься — стоит ли дёргаться лишний раз.

Василиса держит свет. Да уж, удался фейерверк…

В театр вбежал Акташ со своими внуками, они расселись вокруг меня, пугая гостей своими окровавленными мордами. Поручиться могу, что специально мыться не стали.

— Всё, ребята, я пошла. Это будет долго.

Это правда было долго. Он ещё и сопротивлялся — или что-то в нём было решительно против воздействия чужой магии? А целительство, как ни крути — тоже магия. Но потом вдруг стало легче, как будто… как с плёнкой — давишь-давишь, она растягивается, деформируется и выматывает тебе все нервы, а потом: раз — и прорвалась! Тут что-то такое же было. Подозреваю, что появилось на чём застегнуть стальной ошейник. А сталь — это вам не серебро, блокирует тёмную магию только в путь!

Со стороны это, как мне потом сказали, слегка походило на 3D-принтер. Только магический. Сперва появилось золотистое облако, которое накрыло голову и стало медленно, очень медленно сползать вниз (в сторону ног, то есть), пока из него не показалась шея, на которой кузнецы споро заклепали стальную пластину — и вот тогда пошло веселее: выросло тело, а уж потом из него всякие конечности.

Целый час! Платье на мне было — хоть выжимай!

Несколько рук подхватили меня и посадили в кресло. Опять я про себя забыла, непорядок. Кто-то сразу сунул мокрое полотенце — руки обтереть. Я маленько восстановилась, потёрла лицо ладонями и ткнула лежащего носком туфли (скакать ещё перед ним, что ли?):

— Проснись!.. Дайте ему трусы хоть…

Дроу вскинулся, безумным взглядом обшарил пространство вокруг себя, схватился за горло, дёрнул стальной ошейник, увидел алабаев и зарычал. Четыре клинка упёрлись ему в грудь, отодвигая от меня. Несколько пар рук подхватили моё кресло и вынесли со сцены. Какая прелесть! Собаки спрыгнули за мной и снова расположились вокруг. Команду охранять никто не отменял. Я сидела в своём персональном меховом море.

— Дуилин из Лотлориена! — голос барона был полон сдерживаемой ярости, — Я, Владимир, барон земель Белого Ворона, вызываю тебя на бой до́ смерти! — прошелестела вынимаемая из ножен шпага, — Дайте ему клинок и одежду.

Серегер бросил всё ещё сидящему на тряпке Дуилину штаны и шпагу, присовокупив пару ласковых на синдарине. Дроу злобно зыркнул и что-то прошипел в ответ. Понял, значит, гадина такая — а так хорошо скрывал! На сцене не осталось никого, кроме барона и дроу.

Тёмный искал лазейку — и не находил. За каждым его движением следили расставленные по периметру лучники. В том числе и те, которым достались сегодня награды. Речь его стала невнятной, совсем уж похожей на змеиный шип — так зашкаливали эмоции. Сидящая у моих ног саламандра вскочила и зарычала. Меня вдруг пронзило: он готовит проклятие, такое, чтобы пробило даже свозь стальной ошейник. Да щас! Я увидела его внутренний план, со всеми сияющими и перетекающими линиями энергий — вот она, нужная точка! — и отключила ему голосовые связки. Никогда не делала такого на таком большом расстоянии, сегодня прямо день открытий!

Дроу снова схватился за горло, а потом, резко развернувшись, уставился на меня. Дошло? Я усмехнулась и показала ему средний палец. Всемирный универсальный жест, понятен на любых языках. В какой-то момент я подумала, что он метнёт в меня клинок. И, видимо, не я одна, потому что передо мной резко выросло несколько спин моей «свиты».

— Дерись, или я зарежу тебя, как свинью, — услышала я холодный голос мужа.

— Тир, дайте мне хоть подсмотреть-то! — громко прошептала я. Так и простоят ведь забором!

Прошло несколько томительных секунд, пока Тиредор не счёл ситуацию для меня безопасной, и я получила возможность видеть.

Вова стоял, слегка наклонив вбок голову. Опущенная рука со шпагой обманчиво казалась расслабленной. Взгляд совершенно холодный, какой у него бывает на поединках. Сейчас перед ним не человек — скорее, мишень.

Дуилин напротив походил на до отказа накрученную пружинную игрушку — не пойми, куда скакнёт.

Рассмотреть сам поединок я, как обычно не смогла. Ну не успеваю я за такими скоростями: всё мелькает, периодически звенит сталь… Да и кончилось всё довольно быстро.

Дроу бросился вперёд, на мгновение превратившись в смазанное пятно.

Загудела, ударившись о доски сцены, выданная ему шпага, упавшая вместе с отрубленной кистью. Полетели ещё куски, руки, ноги… фу, не люблю такие подробности.

Последней отвалилась голова. Ой, нет, отвалилась тушка, а голова осталась насаженной на баронскую шпагу.

От силы три секунды.

Галадриэль снова закричала, хрипло и отчаянно. Ну что, каждый имеет право на искренние чувства…

Никита-кузнец приволок стальную ванну, в которую сгрузили и тут же (прямо в этой ванне) окончательно сожгли тело.

Так, Оля, подумай о себе и о ребёнке!

Я вошла в неглубокий транс, нашла привлекательную золотую ниточку и накачалась бодрящей энергией по самую макушку, так что детёныш начал скакать и толкаться в животе, упираясь в пузо головой. Вот, а то усталость ещё какая-то — зачем она нам нужна!

Предстоял суд.

СОБСТВЕННО, СУД

Я встала, потягиваясь. Саламандра взбежала мне на плечо.

— Ну что, давай посмотрим на этих человечков и найдём злоумышленников? — она согласно чихнула. Я пошла вдоль ряда, нарочно оставляя Галадриэль на самый конец. Собаки и охрана двинулись за мной. Мне очень хотелось верить, что многие ничего не знали о готовящемся покушении.

Громкий камушек был уже привычным на ощупь.

— Внимание! Сейчас я проведу дознание и определю: кто виновен, а кто — нет. Мне придётся заглянуть к вам в душу. Вы должны повернуть правую руку ладонью вверх и поставить её на уровне груди, вот так! Воздержитесь от резких движений, ничего не надо говорить, пока я не спрошу.

Мужики были угрюмы, девушки плакали. С самого правого края сидели моряки. С них и начнём.

Саламандра бодро спрыгнула первому на колени и заглянула в лицо. Мужик слегка отшатнулся назад.

— Спокойно, — лёгкого прикосновения к ладони хватило, чтобы понять… — Невиновен, — мы перешли к следующему, — Невиновен… — ещё шаг, — Невиновен… — мужики недоумённо переглядывались между собой, — Невиновен… Невиновен… Невиновен…

— Прощенья просим, госпожа! — один из проверенных поднял руку, как в школе.

— Да?

— То есть, значицца, кого перешерстили — ульну́ть можно? Аль ишшо-от посидеть надоть?

Я взялась за камушек, чтобы не отвечать по сто раз:

— Все, кого я признаю невиновным, окончательно освобождаются от любых подозрений. Вы должны оставаться на местах до окончания разбирательства, после чего сможете покинуть Серый Камень и вольны двигаться куда вам вздумается.

— От благодарствуем! — моряки радостно расправляли плечи, вполголоса поздравляя друг друга, хлопая по спинам. Лоси блин. Я, кстати, с этими передрягами Ревидора забыла посмотреть, не отбили ли ему чего…

— Невиновен… Невиновен… Невиновен… Невиновен… — я шла вдоль ряда и настроение потихоньку улучшалось. Всё-таки хороших людей гораздо больше, чем плохих, среди моряков вообще ни одного не попалось! Пошли «эльфы», — Невиновен… Невиновен… Невиновен… Невиновна… — девчонка, до этого тихо плакавшая, заревела в голос и повисла на рядом сидящем парне. Ну ладно, сейчас-то что уже… — Невиновен… Невиновен… Невиновен… — саламандра вдруг остановилась и наклонила голову в бок. Ингвэ? Ну не-е-ет… Что тут? Парень густо покраснел. Думал, как бы залезть ночью в сад и спереть орешек мэллорна? О, боги! Даже не смешно! Я наклонилась и негромко предупредила, — В мэллорновой роще всегда дежурит пара-тройка собак, — Акташ согласно рыкнул, а Ингвэ покраснел ещё больше, — Невиновен!

Короче, чтобы не мучить подробностями: по-настоящему виновной оказалась одна Галадриэль. Была ещё пара человек, слышавших невнятные обрывки разговоров и что-то смутно подозревавших, но не более того.

Галадриэль освидетельствоваться не хотела, билась в истерике и пыталась вырваться, так что пришлось её усыпить и залезть в подсознание. Я читала её и говорила вслух, что вижу. Мерзкая же баба, скажу я вам. Тупая, самонадеянная, но богатая. Бывшая жена какого-то олигарха. При разводе умудрилась вырвать приличный кусок имущества, на это, собственно и шиковала. Дуилин появился в поселении с первых дней, пришёл сам, неизвестно откуда. Бил клинья, рассказывал об эльфах, которые ходят под наглым человеческим бароном, рисовал радужные перспективы: как классно будет, если бы подмять их под себя — под лозунгом «Освободить братьев», конечно же — ведь среди этих «угнетённых» эльфов было много магов, в том числе и магов-ремесленников и природников, а это всегда благосостояние, сытость и денежки! Почти год он пел ей в уши, ещё полгода ушло на подготовку — вот вам и весь расклад.

Приехав сюда, Дуилин начал нервничать. Почему он решил, что устранение барона поможет им склонить эльфов на свою сторону — Галадриэль не вполне поняла, но поддержала, потому что наглые людишки её раздражали, и у них всё было лучше, чем у неё. Корова, блин. Я прервала контакт. Не хочу даже больше это воспринимать, дальше один пафос и понты. Курица тупая. Я разбудила «владычицу», тут же снова начавшую выть и дёргаться, и от всей души припечатала ей по морде:

— Заткнись, сука, пока я тебе глаза не выдрала!

Барон брезгливо поморщился:

— Зачинщик, одна злобная дура с инициативой и толпа инфантильных дебилов… ладно, пошли приговоры выносить.

На сцене тем временем снова установили два кресла.

Пришлые ждали настороженно, наши — уже спокойно.

Вова начал:

— За участие в покушении на барона, по законам баронства Белого Ворона, человеческая женщина…

— Алла Маслова, — подсказала я.

— Алла Маслова, выдающая себя за эльфийку под именем Галадриэль приговаривается к двадцати годам каторги с передачей всего личного имущества в казну баронства, по истечение этого срока её ждёт рабство на общественных работах сроком на пятьдесят лет. Приговор вступает в силу немедленно. Уведите!

Галадриэль (или теперь правильно говорить: Алла Маслова?) идти не хотела, извиваясь и вопя. Её голос по модуляциям неприятно стал приближаться к звукам бензопилы «Дружба» и я решила попрактиковаться в новом умении. Благо, сидела она не очень далеко. Нет, всё же далековато. А сели так: взмах! Получилось удачно. И даже эффектно: баронесса в красном машет рукой, и преступница теряет голос. Но брыкаться и махать руками она не перестала. Ещё один посыл, и внезапно ставшая полусонной бывшая владычица поплелась за охраной, подхватившей её под руки.

— Дальше. Люди, нанятые этой женщиной для перехода через Серебряное озеро — можете быть свободны. Охрана проводит вас до западных ворот, — барон махнул рукой, мол: валите!

Моряки шумно поднялись и прошли мимо нас, прощаясь. Многие кланялись и даже благодарили за справедливый суд. Наконец, осталось двадцать восемь притихших «эльфов». Вова сложил руки на груди.

— Насколько я понимаю, бо́льшая часть имущества, которым располагала ваша экспедиция, принадлежало осуждённой женщине?

«Эльфы» осторожно согласились.

— Завтра, в десять утра, к вам явится наш комендант, чтобы принять имущество осуждённой, переходящее в баронскую казну в соответствии с нашими законами. Потрудитесь к этому времени уложить всё в лодки. Что касается имущества осуждённой, находящегося в поселении Лотлориен, в ближайшее время для вступления во владение им туда прибудут доверенные лица.

— Погодите! — одна из девушек подняла руку и встала, — А как же мы вернёмся домой?

Барон пожал плечами:

— Милая, я что — похож на работника службы «Трезвый водитель»? Идите пешком. Вы же эльфы, типа. Лес — ваш дом родной. На этом — всё. Марк, проводите ваших мнимых сородичей до их лагеря.

ЭЛЬФЫ И ЭЛЬФЫ

Новая Земля, замок Серый камень, 17.01 (мая).0031 (недавно перевалила полночь)

На западном берегу продолжали гореть костры. Пришлые и наши эльфы вперемешку сидели вокруг и битый час разговаривали. А периодически ещё и орали и едва ли не таскали друг друга за грудки. Барон сидел на смотровой площадке у кабинета и наблюдал за разворачивающимся действом. Я дописывала дневник.

— Ну чё там, милый?

Вова отложил бинокль.

— Серегер чуть не подрался с каким-то пацаном, Марк его отправил домой и теперь что-то втирает.

— Спать-то будем?

— Ну, ты же пишешь ещё?

— Всё, я закончила.

— Ты если устала — ложись, а я ещё посижу.

— Хочешь дождаться, чем дело кончится?

— М-гм, — он снова приник к биноклю.

— Я тогда пока почитаю, сна нет совсем.

Спустя минут десять в комнату постучали.

— Можно? — так я и знала, что прибежит.

— Заходи! — крикнула я, на пороге образовался Серегер, — Ты хоть знаешь сколько времени?

— А я смотрю, над парапетом линзы отблёскивают. Значит, господин барон не спит. Подумал, что надо зайти, отчитаться.

Вот глазастый!

— Ну, садись, рассказывай. Господин барон! Иди сюда, чтоб два раза не повторять.

— Да чего там рассказывать… — Серегер взъерошил и без того лохматую шевелюру.

— По порядку давай, а то я тебя знаю.

Процессия уныло втянулась в холодный лагерь. Моряки стояли отдельно, за деревьями были видны их палатки и отблески горящего костра.

Марк посмотрел на уже покосившиеся за день шатры, полы которых уныло колыхал ветер, и разозлился.

— А ну, сели все! Разговаривать будем! Андринг, давай костёр!

Андринг — кузнец, и отношения с огнём у него особые. Разжечь костёр из любых дров и при любой погоде — два щелчка.

— А ты чего раскомандовался? — не очень уверенно огрызнулся один из пришлых.

— Того! Эльфы, мать вашу! Посмотрите на себя! Вы же позорите нашу расу!

В конце концов, наших было в два раза больше, так что пришлым пришлось выслушать всё: и то, что они не могут сами по себе позаботиться, и про идиотский пафос, и про дурацкое высокомерие, и про красивые арт-феховские стойки, которые никого не спасут.

Марк орал долго и вдохновенно.

— Мы тоже дураками были, когда зашли. Наивными идиотами, неумёхами. Но! Мне было девятнадцать, и я был самым старшим в группе! Сколько лет тебе? — ткнул он в грудь ближайшего парня, — Правду говори, я вижу твои глаза!

— Сорок три.

— Тебе? — показал на следующего.

— Сорок семь…

— Да я даже спрашивать дальше не буду! Большинство — здоровые мужики, а ведёте себя, как малолетки! Вы — не эльфы! Вы играете в эльфов! Но это — НЕ ИГРА! Это реальный мир, проснитесь уже! Оторвите эти дурацкие нашлёпки с ушей, вы выглядите смешно! — Марк запустил руку в волосы, провёл к затылку, длинно выдохнул и сказал уже гораздо спокойнее, — Хуже того. Вы выглядите жалко.

Над поляной повисла тишина, нарушаемая только треском костра.

— Марк… — тихо спросил Ингвэ, — А что значит — быть эльфом? На самом деле?

Марк посмотрел в огонь, потом на звёзды…

— Быть эльфом — это значит чувствовать красоту, постоянно. Слышать мелодию этого мира. И делать эту красоту, вплетать её в любую работу, чтобы она наполнялась удивительной энергией, становилась прекрасным мастерством, а потом и магией, понимаешь?

Вот после этого какой-то придурок и брякнул фразу, за которую едва не был избит Серегером:

— Легко вам делать красоту на всём готовом!

Серегера оттащили, а Марк, нехорошо блестя глазами, предложил завистнику:

— А давай, ты начнёшь в этом мире, как я? Я выломаю тебе колено и вырежу глаз. И брошу тебя в лесу? Посмотрим, как тебе это поможет!

— Ну вот, а потом он отправил меня в замок — успокаиваться! — Серегер возмущённо посопел.

— Успокоился? — насмешливо спросила я.

— Да вроде.

— Ну вот! Иди спать, и тебе приснится чудный корабль.

— Правда?

— Конечно!

Барон серьёзно кивнул, и Серегер ушёл с видом человека, получившего ответственное задание. Да уж. Эльфы иногда такие дети… Хотя, не удивлюсь, если завтра он притащит нам чертёж очередного, совершенно чудесного корабля, увиденного во сне.