Пока летит монета

27. НОВЫЙ ДОМ

ВЕСНА. ЁСИКО

Новая Земля, окрестности Лисьего портала, март 0012 года

Ну и длинная же в этих местах оказалась зима! Дней сто, наверное. Или даже больше.

Ёсико жмурилась на яркое солнце, прислушиваясь к звукам, наполнившим лес. Со всех сторон капало, плюхало и журчало. Лес звенел как мог, на разные лады. Ей казалось даже, что травинки скрипят, стараясь поскорее выбраться на свет из-под своих пожухлых прошлогодних собратьев. Звери линяли, клоками скидывая толстый зимний подшёрсток. Выглядело это… как-то фу. Хорошо, что волшебные лисы от этого избавлены! Ёсико довольно почесала задней лапой за ухом. Достаточно было обратиться, а потом — снова обратиться в шубе потоньше. Класс!

Снег по берегам реки оттаял, и в воде у берега шевелились вялые лягушки. Вкусные, между прочим!

С верхушки скалы было хорошо видно, как несколько лис ловят рыбу с речных валунов. Вон Сэцуко нацелилась на длинную гибкую тень… Не большевата ли рыба? Удержит ли? Может крикнуть? Ну вот!!! Рыба рванулась, стаскивая белоснежку Сэцуко с камня, но та оказалась упорной и не отпускала. Вода вокруг них забурлила! В туче брызг мелькали потемневшие от воды лапы и серебристые бока рыбы, в основном яростно бьющийся хвост. Тревожно переступающая на соседнем камне Каэдэ не выдержала и бросилась на помощь. Вдвоём они выволокли здоровенную рыбину на берег, оттащили подальше и начали изо всех сил отряхиваться, сделавшись похожими на две щётки: мокро-серую и мокро-рыжую.

Ёсико тихонько захихикала и растянулась на нагретом камне. Ну вот что этой чернобурке не хватало, а?

Как только в воздухе запахло весной, Минами начала подолгу исчезать в лесу, сделалась замкнутой и сторонилась остальных. Могла не прийти ночевать в пещеру. А пото́м совсем ушла. Все сперва бегали, искали её. Думали — мало ли? Наткнулась на волчью стаю или повредила лапу. А потом проверили: а рюкзака-то нет! Ушла, значит, Минами. Вспомнила свои слова, что лисы не живут стаями, захотела искать отдельной доли.

На нос Ёсико села сиреневая бабочка, сбивая все задумчивые мысли. Ам! Бабочка вспорхнула вверх, уходя от лисьих зубов, огненная лисичка была полна решимости изловить нахалку и скакала за ней, пока скала под лапами внезапно не кончилась. Плюх получился красивый, как фонтан. Восемь голосов со всех сторон укоризненно воскликнули: «Ёсико-о-о!» — и маленькая лиса торопливо поплыла к берегу, высоко задирая морду. Она выбралась на камушки, отряхнулась, тоже превращаясь в огненный ёршик, и живо оглянулась: чего бы ещё интересного найти? Лес бурлил жизнью, и хотелось везде успеть.

ВЕСНА. МИНАМИ

Тёплый ветер с юга принёс с собой смутное, будоражащее чувство, сродни далёкому невнятному зову. Минами начала тяготиться обществом других кицунэ. Она часто убегала далеко в лес и долгие дни и даже ночи проводила в одиночестве. Мысли её всё чаще наполнялись раздражением. Ну вот, пережили зиму — и что? Так и жить в норах, словно дикие лисы? У этих восторженных девчонок получался какой-то дурацкий лагерь, вроде скаутского отряда. И из всех сверхспособностей — только способность обращаться. А как же остальное? Всё, что описано в легендах? Хотя бы выдыхать огонь и ходить в чужие сны, не говоря уже о том, чтобы вселяться в чужие тела и создавать иллюзии столь сложные, что человек практически не может отличить их от действительности? Появится это когда-нибудь, если сидеть в лесу и есть лягушек?

Минами смотрела на яркие луны Новой Земли и злилась. Она пыталась говорить на эту тему с Кин, Сэйери и Мизуки — всё-таки они старшие. П-ф-ф! Никакого толку! Они радуются просто тому, что остались живы! А дальше? Так и куковать в пещере⁈

В некоторых сказаниях говорилось, что кицунэ могут искривлять пространство и время, сводить людей с ума, становиться невидимками, летать или принимать такие нечеловеческие или фантастические формы, как деревья небывалой высоты или вторая луна в небе… Сколько придётся ждать, чтобы достичь такой силы? Девятьсот лет⁈

Минами уходила в лес, прихватив свой рюкзак, в котором хранилось несколько книжек о кицунэ. Здесь были и сказки, и сборники легенд, и манга, и вот эта старая потрёпанная книга, которую она нашла в городской библиотеке и не показывала никому. Рассказы в ней были неуловимо другие, чем во всех остальных. Кицунэ в этих текстах были более сильные, более властные. Никаких вам исполнений желаний и обеспечения урожая на полях! Ещё чего! Эти лисы жестоко наказывали любого, посмевшего проявить к ним неуважение! Они держали в страхе огромные провинции! Они повелевали временем и могли свести с ума целые города!

И они питались жизненной силой людей.

Нет, никогда ей не договориться с Кин, которая готова в обморок упасть от одной мысли, что кто-то ссорится друг с другом!

Минами уходила в лес всё дальше и бродила в одиночестве все больше времени. И однажды решила не возвращаться совсем. Незачем.

СОБРАНИЕ

Уход Минами не то что бы расстроил маленькую лисью общину, но внёс определённый диссонанс в привычную уже жизнь. Как будто в радиосигнал время от времени вклинивались какие-то мелкие помехи. Вроде, и не сильно мешает, а всё равно неприятно. В конце концов Сэйери не выдержала и предложила всё это обсудить. Вроде как устроить собрание. Они зажгли несколько костров и обратились в человеческую форму, потому что для собрания так было привычнее.

Изуми снова рисовала в блокноте. Общий круг, двадцать три лисы — для индивидуальных портретов, к сожалению, почти не осталось страниц.

Сэйери на правах организатора открыла собрание:

— Девочки! Внимание! Начинается весна, Минами ушла, и я думаю, настало время всё это как-то обсудить.

Кин, как всегда окружённая стайкой последовательниц, взяла первое слово:

— Я думаю, все заметили, что подобный молчаливый уход нанёс определённый психологический урон нашему обществу. На будущее предлагаю быть честными с собой и друг с другом. Если кто-то хочет уйти — пожалуйста, скажите хоть кому-то что вы уходите, не заставляйте остальных паниковать и предполагать ужасное. Поймите… каждый из нас должен это понять: никто не будет заставлять вас менять решение или доказывать право на выбор. Просто капелька заботы о спокойствии остальных, хорошо? Я думаю, все согласны?

Глаза Ёсико наполнились тревогой:

— Что ты такое говоришь, Кин⁈ Получается, мы все разбежимся в разные стороны, так что ли?

— Тише, Ёсико, — Мизуки за эту зиму сделалась совсем взрослой, — Надо принять, что в словах Минами была доля правды. Кому-то из лис может захотеться пожить одной. Почему нет? Можно уйти. Можно и вернуться, правда же, девочки?

Конечно, они были согласны. Хотя…для многих в этом была какая-то тревожность…

— Второй вопрос! — Сэйери, видимо, досталась сегодня роль председателя, — Кое-кто уже знает, кое-кто — нет. Перед уходом Минами, где-то за неделю, у нас с ней вышел спор. Между ней, мной, Кин и Мизуки, — названные лисы подтверждающе кивнули, — Спор о чудесных возможностях кицунэ. Некоторые намёки, которые нам делала Минами… В общем, мы сильно поспорили, и каждый остался при своём. И тем не менее… — Сэйери чуть возвысила голос, чтобы перекрыть поднявшийся шум, — вопрос остаётся открытым: не рискуем ли мы превратиться в диких лис, живя настолько оторванно от людей? И более широкий вопрос: какие действия мы должны совершать, чтобы наш магический дар — а он есть, иначе мы бы не смогли обращаться, — рос? Тише, девочки! — Сэйери пришлось похлопать в ладоши, чтобы установить хотя бы относительную тишину, — Кин! Давай начнём с тебя! Я знаю, у вас есть какие-то намётки?

Кин снова поднялась:

— Да. Простите, что не поделилась раньше. Честно говоря, и сейчас-то идея… не вполне оформлена…

— Да говори уже, Кин! — нетерпеливо подбодрила её Теруко.

— Хорошо. Мы с девочками, — конечно же, она имела в виду свой «кружок», — Хотим пойти по пути синто…

— Э-э-э… Стать богами? — озадаченно уточнила Банко.

— Да нет же! — Кин изящно всплеснула ладонями, — Вспомните, мы ездили в храм Инари, там ещё были скульптуры лис. М? Лисы — помощники в деле плодородия полей и торговли…

— И как это сделать? — Каэдэ недоумевающе развела руками, — Оббежать вокруг поля? Станцевать? Поставить табличку на палочке «благословлено лисой»?

— А что, идея с табличкой мне нравится, — засмеялась Мидори.

— Да перестань, это же нелепость чистой воды!

— Ну почему-у⁈ Смотря какая табличка!

— Девочки! Погодите! — Харуми обратилась именно к Кин, — Почему вы вообще решили, что у вас это получится?

Кин слегка покраснела.

— Так должно быть. Если мы действительно стали кицунэ — это наше неотъемлемое качество. Так же как зажигать огонь и… — Кин помедлила, — очаровывать мужчин.

— Соблазнять, ты хотела сказать? — уточнила прямолинейная Мизуки, — Возможно. Если мы достаточно вырастем в магии. С другой стороны: не начнёшь расти — и не вырастешь, верно? Я бы в таком случае предпочла путь бьякко.* Если уж мы можем чувствовать ошибки людей.

*Бьякко — посланники богов,

лисы-хранители и защитники,

помогающие «заблудшим» душам на их пути.

За редким исключением

обычно остаются рядом с человеком ненадолго,

лишь на несколько дней.

— Ну не знаю, — Касуми, отдавшая предпочтение форме с лисьими ушками, сморщила носик, — Как-то скучно это: наставлять заблудших, привлекать урожай на поля… Может, тогда уж, лучше мужчин соблазнять?

Её подружка, такая же рыжая Цубаки захихикала:

— Если они симпатичные, конечно!

Так они ни до чего в этот день и не договорились, кроме того, что надо что-то думать и, вправду, двигать поближе к людям, чтоб не превратиться нечаянно в зверей.

ЛИСЫ ПУСКАЮТСЯ В ПУТЬ

Пару недель лисий лагерь не сказать чтобы бурлил — тихонько булькал, как большая кастрюля под крышкой на медленном огне. Снег совсем сошёл, и лесные тропинки подсохли настолько, чтобы не расползаться под лёгкими лисьими лапами. Ёсико кисла и шмыгала носом, потому что не хотела быть ни бьякко, ни покровительницей полей, а хотела быть вольной лисой, но боялась, что все разбегутся в разные стороны и она останется одна, пока Изуми не сказала ей: «Что бы ни случилось, мы с тобой будем вместе, я не брошу тебя, маленькая сестра!» Тогда Ёсико снова взбодрилась и начала строить новые планы.

К концу второй недели они в основном определились. Кин со своей «золотой» группой всё-таки собирались искать крестьян. Три белоснежки — пойти по пути бьякко. А вот тринадцать рыжих решили остаться вольными дикими лисами, избрав путь шалостей, лисьих шуточек, соблазна и навевания снов (если получится, конечно).

Подсохшие лесные полянки покрылись маленькими кустиками сладко пахнущих цветов (стебельки и листики были сплошь в мелких пушинках, словно для тепла, а цветочки, собранные на верхушках стебельков как будто в розетки — розовые, синие и фиолетовые), подлесок выпустил из почек крохотные листочки, отчего лес словно окутался лёгкой зеленоватой дымкой, и лисы тронулись в путь.

Первым делом нужно было позаботиться о телах Кам и Аяки, всё ещё ждущих своей последней участи. Земля оставалась промёрзшей в глубине, но лисы надеялись набрать камней и засы́пать своих подруг прямо в левой пещере.

Они прибежали к месту начала своей зимовки и остановились на полянке у пещер, не решаясь войти туда сразу.

— Жаль, что нет тачки. Или хотя бы вёдер, — посетовала Каэдэ, — По-дурацки мы всё-таки собирались, даже котелка нет!

— Ну что теперь страдать, — Мизуки не дала никому киснуть, — Всё равно ничего не изменишь, правильно? Я вот что предлагаю: давайте натаскаем побольше сосновых и еловых веток — и подожжём прямо так? А уж что останется — присыплем.

Звучало, вроде бы, здраво, и все начали активно таскать в пещеру ветки и укладывать их поверх старой и немного осевшей веточной кучи, под которой были спрятаны тела Кам и Аяки.

СТАРЫЙ ЛАГЕРЬ

Когда пещера наполнилась почти наполовину, Сэйери сказала: «Хватит!» — и они выстроились снаружи большим полукругом. Старшие переглянулись. Опять пробовать будут — поняла Изуми. Всё это время, с того собрания, лисы поодиночке и группами пытались извлечь огонь. В легендах огонь добывался по-разному: ударом хвоста, заклинаниями, но чаще — просто ртом, на манер дракона. Пока никак не получалось. Ни у кого.

Изуми перекинулась в лису — так теплее — и села. Иногда попытки создать огонь затягивались надолго. Безуспешные попытки.

Но у старших, видимо, были свои мысли. Всё-таки это похороны, хоть и запоздалые. Мизуки начала говорить. Готовилась ли она, или речь получилась экспромтом, но от слов Мизуки в груди поселилась боль. Оказывается, в лисьем обличье можно плакать так же, как в человеческом. И… Изуми не успела заметить, кто была первой, но лисы вдруг начали выпускать изо ртов пламя, похожее на маленькие струйки или на крохотные, не больше монетки, огненные шарики. Огоньки летели в строну пещерки, садились на смолистые хвойные ветки. Пламя занялось во многих местах сразу, разгораясь всё больше и больше, превращаясь в огромный костёр.

Жар был такой, что им пришлось отойти подальше. Многих это внезапное проявление лисьей магии утомило страшно, и кицунэ разлеглись по поляне, выбирая себе местечки посуше. Некоторые же наоборот, сидели как можно ближе к огню — настолько, насколько допускал его жар — и жадно вглядывались в плоды своих усилий янтарными глазами.

Изуми подумала и решила прогуляться до озера. Так и так ждать придётся, пока остынет зола. Интересно, лёд растаял?

ТЫ, ВООБЩЕ-ТО, ОБОРОТЕНЬ…

Озеро очистилось почти полностью и, судя по квакам и плюхам, здесь тоже было полно вкуснющих лягушек. Изуми облизнулась и умерила шаг, чтобы ненароком не спугнуть добычу. Она подошла к воде с привычной стороны, где они рыбачили, пока мороз не загнал их в пещеры. Здесь берег был покруче, глубина сразу побольше, и удобнее было забрасывать удочки, чтобы не мочить ноги в холодной осенней воде.

Немного постояв и примерившись, Изуми всё же решила, что лучше будет пробежаться немного в сторону, где совсем мелко и можно перекусить лягушками, прыгая по камням и не замочив лап. Она совсем уже собралась бежать, когда её внимание привлекло быстрое движение в зелёной озёрной воде. Рыжая лиса развернула мордочку… из глубины поднималось, стремительно приближаясь… человеческое лицо!!!

Пронзительный визг Изуми пронёсся над поверхностью озера и заметался, отражаясь от сосен-гигантов на противоположной стороне.

— Ты, вообще-то, оборотень, — немного обиженно сказала Харуко, — Могла бы так и не орать!

На крик Изуми, конечно, примчались все остальные лисы. Берег наполнился криками и визгом, теперь уже радостным. Харуко тоже могла обращаться. В первом своём воплощении она, как и прежде была девушкой, во втором — хвостатой русалкой с длинными зелёными волосами и серебристым хвостом и в третьем — рыбой.

— Не знаю, кто я теперь? — философски рассуждала Харуко, — Видимо, что-то типа морской девы? Во всяком случае, мне нравится больше, чем быть каппой. Хотя Фудзико уже привыкла.

— Фудзико⁈ — воскликнуло сразу несколько голосов.

— Да погодите, я сплаваю, разбужу их!

Харуко плеснула хвостом, оставив лисиц недоумевать на берегу. А через пять минут все снова пищали, увидев не только Фудзико, но и Эцуко, и Нэоко тоже. Все три приплыли девушками, хотя могли обратиться и лягушками (Изуми облегчённо выдохнула, благодаря всех богов, что она не успела поохотиться в этом озере ни на лягушек, ни на рыбу!), и в ещё одну странную и никому не знакомую форму. Это была почти что девушка, но кожа становилась более светлой, голубоватой, а между пальцами рук и ног появлялись перепонки.

— Это, конечно, не очень похоже на каппу, — Эцуко продемонстрировала все три свои облика, — Но мы не нашли другого более подходящего названия.

А любопытная Фудзико едва дождалась паузы, чтобы спросить:

— А что это так дымом тянет? В лесу что-то горит?

Лисы снова пригорюнились и рассказали озёрным ёкаям* о сегодняшних «похоронах».

*Если не вдаваться в подробности —

обобщённое название

для сверхъестественных существ

«среднего звена»

в Японии

— О! Это вы молодцы! — с воодушевлением воскликнула Нэоко, — Надо будет девчонкам рассказать, им приятно будет!

Одним словом, пришлось четырём водоплавающим девам рассказывать всё по порядку.