После развода. Отголоски любви

Эпилог

Тридцать лет спустя

Мила

Сегодня наш сад похож на ту самую картинку из парка, что навсегда отпечаталась в памяти. Тот же золотой свет солнца, что и тридцать лет назад: те же запахи скошенной травы и сладкого угощения, тот же смех, только теперь он многоголосый лишь нашей большой семье.

Столы ломятся от еды, воздух дрожит от музыки и радостных голосов.

Вот уже тридцать лет мы с Костей вместе. Я смотрю на него, и он, почувствовав мой взгляд, оборачивается. Его глаза, в которых давно уже нет и тени былой суровости, смягчаются. Он протягивает мне руку, и я вкладываю свою в его ладонь, все такую же твердую и надежную.

— Знаешь, глядя на тебя сегодня, я будто снова вижу ту самую девушку, что когда-то с вызовом смотрела на меня в моем кабинете, — говорит он. — Только теперь в твоих глазах нет страха, одно спокойствие. И это самая большая моя победа.

— Ты, как всегда, мастерски подбираешь слова, Костя, — улыбаюсь в ответ, слегка сжимая его пальцы. — Годы идут, а ты не теряешь хватки.

— Это не комплимент, Мила, это констатация факта. Тридцать лет прошло, а у меня до сих пор дыхание перехватывает, когда ты входишь в комнату, как в первый день.

Нашу идиллию нарушают шумная семья. Мой сын, который стал нашим, ведет свою семью. Он вылитый отец, только тот, который его воспитал, такой же собранный, с тем же твердым взглядом, но только дома, с нами, эта твердость тает, превращаясь в нежность.

— Ну что, главные виновники сегодняшнего торжества, — он обнимает нас обоих сразу, крепко, по-мужски. — Тридцать лет рука об руку. Это вам не шутки. Это целая жизнь. Поздравляю вас от всего сердца, мам, пап. Вы не просто пара, вы наш пример того, какими должны быть настоящая любовь, уважение и поддержка.

Его жена, Катя, очень добрая девушка, которая мне сразу понравилась, дарит нам огромный букет.

— С годовщиной! Вы даже не представляете, как нам важно видеть вас такими счастливыми. В наше время такую верность и преданность днем с огнем не сыщешь. Я всегда на вас равняюсь, честное слово, и мечтаю, что мы проживем нашу семейную жизнь, — она льнет к нашему сыну, — не хуже, и встретим вместе счастливую старость.

Едва она договаривает, из-за ее юбки выглядывают два сорванца, наши внуки. Старший, серьезный Сашка, смущенно дарит открытку, нарисованную своими руками.

— Это вам, баба Мила, деда Костя. Мы с братом сами рисовали. Тут вы оба, и мы, и наш дом...

Младший, непоседливый Стас добавляет.

— Деда, а торт когда будем резать? Там такой большой, с шоколадом и клубникой! А можно мне самый большой кусок, с розочкой? Обещаю, я все съем!

Мы смеемся, и Костя хлопает внука по плечу.

— Договорились. Самый большой кусок с розочкой тебе. Только, смотри, чтобы животик не заболел.

Я ловлю на себе взгляд дочери, нашей с Костей поздней, самой желанной и неожиданной радости. Леночке уже двадцать семь. Она моя копия, только… другая. Без той вечной тревоги в глазах, без скованности плеч. Она счастлива по-своему, уверенно стоит рядом со своим мужем, и я вижу, как она смотрит на нас с отцом с тихой, светлой грустью и надеждой.

— Ну что, мама, папа, — подходит она, целует меня в щеку, потом Костю. — Тридцать лет... Вы даже представить не можете, как это для нас, молодых, много, и как нам важно видеть такой прекрасный пример. В эпоху одноразовых отношений ваша история, как глоток свежего воздуха. Она доказывает, что любовь не миф, а реальность, что она может длиться вечно.

— Главное не искать идеального, Ленусь, а найти своего, — тихо говорит Костя, обнимая ее за плечи. — Того, с кем ты готова пройти через все. Как я нашел твою маму, а она приняла меня.

Праздник в разгаре. Все смеются, говорят тосты, внуки носятся по лужайке. Я отхожу в тень старой яблони, чтобы просто перевести дух, впитать это счастье, эту картину мира, который мы построили вопреки всему.

Телефон тихо вибрирует в кармане. Я не глядя, открываю смс. Сухой, безличный текст от банка: «Зачисление на счет Златы Александровны выполнено». Всегда в один и тот же день месяца. Как по графику. Как единственная ниточка, которая нас связывает.

Она так и не простила меня. Свекровь, оставшаяся одна после смерти Саши, добила в ней все живое, все, что могло бы дрогнуть. Их общий бизнес рассыпался в прах без его железной хватки. Теперь жизнь старшей дочери, это ухоженная, но пустая клетка в том самом нашем старом городе.

И мои ежемесячные переводы, это плата за ее молчание. Плата за то, чтобы она могла жить, ни в чем себе не отказывая, и никогда не упрекать нас. Она берет эти деньги, и это единственное, что она от меня принимает.

Я смирилась. У меня есть эта семья, это счастье. Я не могу разорвать свое сердце надвое вечно. Одна половина давно исцелилась.

Ко мне подходит Костя. Он смотрит на телефон в моей руке, и все понимает без слов. Он не говорит пустых слов утешений. Он просто берет меня за руку.

— Все нормально? Не хочешь поговорить?

— Нет, — выдыхаю и убираю телефон подальше в карман. — Все нормально. Идем лучше к нашим, праздник же.

Он не спорит со мной, и мы уходим к семье.

Вечер заканчивается слишком поздно, практически в новом дне.

Все разъехались. Мы с Костем остаемся вдвоем в тихом, опустевшем саду. Он наливает нам по бокалу, и мы молча сидим на террасе, слушая, как трещат сверчки и засыпает наш дом.

— Знаешь, о чем я думаю, глядя на нашу пустующую лужайку? — нарушает тишину он.

— Хочешь новую беседку построить, побольше, с мангалом? — подшучиваю, прикасаясь бокалом к его.

— Нет, хотя идея неплоха, — шуточно подмечает, намекая, что он зацепился за это предложение. — Я думаю о том, что я самый счастливый человек на этой планете.

Он поворачивается ко мне, и при свете луны его лицо кажется таким молодым, каким я запомнила его в тот самый день.

— Я каждый день, буквально каждый, благодарю вселенную за тот момент, когда ты впервые переступила порог моего офиса. Вся такая гордая, напуганная до смерти, но с невероятной искрой внутри. Я тогда еще не осознавал, что это навсегда. Что это мой шанс. Теперь я знаю точно, мне с тобой не просто повезло, мне выпал джекпот, Мила. Ты стоила всего. Каждой минуты ожидания, каждой тревоги, каждой сложности, через которые нам пришлось пройти. Ты — моя жизнь. И эти тридцать лет были самым большим, чистым и настоящим счастьем в моей жизни.

У меня снова подступают слезы к глазам. Но теперь это слезы тихой, абсолютной, выстраданной гармонии и счастья.

— Нет, это мне выпал счастливый билет, — шепчу немного дрожащим голосом. — Ты нашел меня на самом дне, ты увидел в осколках то, что никто не разглядел, и собрал воедино. Ты не просто показал, что жизнь может быть другой, ты подарил мне ее. Всю. Такую, полную и настоящую. Спасибо тебе. За все. За каждую секунду этого счастья.

Он не отвечает словами.

Он просто обнимает меня крепче, и мы сидим так, слушая, как затихает эхо прошедшего дня.

Тридцать лет.

И это, я знаю точно, это только начало.