Последние поручения

Глава восьмая

— Микки, что ты делаешь? Прекрати! Господи, парень, используй клюшку или хотя бы лови руками.

Отвернувшись от поля с отвращением, Джонни Каннинг посмотрел на тренера команды для детей в возрасте до двенадцати лет клуба Святого Иуды, помощником которого он являлся, несмотря на то что плохо разбирался в хёрлинге.

— Банни?

Джонни всмотрелся в лицо человека, с которым был знаком уже семнадцать лет, и то, что он увидел, заставило его встревожиться. И это были отнюдь не красные пятна лопнувших капилляров, указывавшие на чрезмерное пристрастие к выпивке. Пагубная привычка тренера его действительно беспокоила, но на более привычном, так сказать, уровне. Банни и выпивка были неразлучны все годы, что Джонни его знал. Время от времени Джонни пытался с ним об этом поговорить, но беседы почти всегда заканчивались нехорошо. После прошлогоднего инцидента с «Жаворонком» Банни, возможно, стал еще больше налегать на бутылку, но даже такой энтузиаст «Двенадцати шагов»[20], как Джонни, ничего не мог с этим поделать. Десять дней, проведенных в заточении, с ежедневными истязаниями от рук прирожденного психопата — такое испытание точно сломало бы более слабого человека. Физически Банни восстановился на удивление быстро, однако Джонни, возможно, был одним из немногих близких ему людей, кто был способен уловить признаки еще бушевавшей внутренней борьбы. По мнению большинства, Банни стал тем же сквернословящим яростным смерчем, каким был всегда, — только еще больше и злее. Несокрушимый, неугомонный Банни Макгэрри вернулся. Но Джонни было виднее. То, что не убивает нас, не всегда делает нас сильнее. В центре бури давно поселилась печаль, и теперь ее, казалось, стало больше. Однако сегодня, что бы с ним ни происходило, случилось что-то еще. Никогда прежде Джонни не видел его таким.

Джонни бросил губку, которую держал в руке, в красное ведро, содержимое которого пускалось в ход в девяноста процентах инцидентов медицинского характера, с которыми сталкивалась команда.

— Вроде всё.

Взгляд Банни оторвался от середины поля. Он посмотрел на Джонни так, будто увидел впервые.

— Что случилось?

Банни пожал плечами:

— О чем ты, черт возьми? Ничего не случилось.

— Ты серьезно? — спросил Джонни. — Мы во втором тайме нашего худшего матча сезона — с огромным отрывом от прочих худших, заметь, — а ты только однажды едва пикнул.

— Ты же сам сказал на прошлой неделе, чтобы я критиковал конструктивней!

— Нет, я сказал не так. Я посоветовал избегать некоторых вещей, например не говорить Дэзу, что с его целкостью он останется девственником до сорока лет.

— Очень хорошо, — ответил Банни, — я услышал тебя и принял совет к сведению.

— Вот именно! — воскликнул Джонни. — Когда ты вообще такое делал? Твоя тренерская речь в перерыве свелась к слову «развлекайтесь». Ты следуешь моим советам. Господи, Банни, ты даже не выругался ни разу!

— Я стараюсь себя контролировать.

— Микки Марш только что попытался отбить мяч головой. Это же шлитар[21] — кожаный мяч, летящий со скоростью шестьдесят пять километров в час, и он попытался отбить его головой. А ты. Не сказал. Ничего… Теперь давай по-серьезному. — Джонни понизил голос: — Что случилось? С тобой все в порядке?

— Все в порядке, просто… Пара последних дней выдались тяжелыми.

— Хочешь об этом поговорить?

— Господи, Джонни, ты что, решил ко мне подклеиться? Конечно, я польщен и все такое, но мой флаг совсем не радужный.

— Не льсти себе. Если бы все мужики были такими, как ты, то я бы гонялся за вагиной, как за последним вертолетом из Сайгона[22].

— Со мной все хорошо, просто… ТЕРРИ ФРЭНСИС, ЖМИ ДАВАЙ! — Банни взревел так мощно, что Джонни на секунду показалось, будто он полностью оглох на левое ухо.

— Окей, теперь вижу: кое-кто пришел в себя.

Джонни повернулся к игре в тот момент, когда центральный нападающий команды Святой Марии заработал, наверное, уже десятое очко за матч, отправив шлитар в крапиву у задней стенки.

— Рэмбо, сходи за мячом, пожалуйста.

Толстый парень, теоретически вратарь команды Святого Иуды, поднял два больших пальца вверх и улыбнулся Джонни, прежде чем убежать за мячом, — впервые за всю игру дав понять, что он хоть как-то реагирует на то, что происходит вокруг.

— Это кто? — спросил вдруг Банни.

— В смысле?

— Вон там.

Джонни посмотрел в ту сторону, куда кивнул Банни.

— Ты про женщину с коляской? Я ее не знаю. Собираешься спросить, не хочет ли ее ребенок сыграть за нас центровым? Вряд ли он справится хуже Киарана.

— Не, я о том, что никогда ее тут раньше не видел. Она не мать ни одного из наших пацанов и вообще не пойми кто.

Джонни посмотрел в сторону худой блондинки, толкавшей перед собой дорогую коляску:

— И что? Я, конечно, не эксперт, но ей, возможно, просто захотелось подышать свежим воздухом. Тут единственный клочок зелени на много кварталов вокруг. Или, может, она большой фанат хёрлинга?

— Тогда на хера ей приходить смотреть на нас?

— Ну да, — кивнул Джонни. — Тоже верно.

— Она мне кажется знакомой.

— Вообще-то ты тут знаком почти со всеми.

— Это да, но эта, знаешь ли, не местная, а я… Я почти уверен, что уже видел ее сегодня утром.

Джонни снова посмотрел на Банни.

— В смысле? Ты видел ее где-то еще?

— Ага. Только у нее не было ребенка и она была брюнеткой.

— Что?

— Не бери в голову. Просто совпадение.

— Окей.

Что бы ни беспокоило Банни, теперь то же самое, похоже, проникло в голову и Джонни. Присмотревшись к девушке внимательнее, он готов был поклясться, что и она украдкой разглядывала их. Поймав на себе взгляд Джонни, девушка вдруг резко наклонилась и принялась хлопотать над ребенком, после чего развернулась и покатила коляску обратно к входным воротам.

— Ладно, парни, давайте начнем хорошую игру. Пока что вы играете как…

— Банни!

Ранее между ними состоялась долгая и подробная торговля/спор о тех словах, которыми Банни не должен был завершать эту фразу.

— …одноглазые сыновья косоглазой Сьюзи!

— Нормально.

Несмотря на долгие годы знакомства с Банни, Джонни до сих пор не был до конца уверен, что понимает значение этой фразы, но она хотя бы казалась нормальной.

— Какой счет? — выкрикнул Подриг Доусон.

— Не думай о долбаном счете, — ответил Банни. — Сосредоточься на игре.

— О, — протянул Подриг, уныло пиная свой хёрл. — Мы уже настолько сильно проигрываем?

Игра возобновилась. Команда Святого Иуды слегка ожила, немедленно заработав пару штрафных ударов, что, по крайней мере, продемонстрировало хоть какие-то усилия — в отличие от предыдущих попыток завладеть мячом.

— Вот так, парни, поднажмите! Им это явно не нравится!

Джонни закатил глаза.

— Джонни?

— Да, Банни?

— Если бы со мной что-нибудь случилось, ты бы позаботился о клубе, верно?

Джонни снова обернулся:

— Так, скажи серьезно: ты был у врача или типа того?

— Нет, — ответил Банни, сердито махнув рукой. — Не тупи, а? Я всего лишь рассуждаю. Ты бы сделал это ради меня?

— Ей-богу, я уже еле сдерживаюсь. С чего у тебя такое настроение?

— Ничего, просто… СУДЬЯ!

Несколько двенадцатилетних детей из обеих команд столкнулись в центре поля на глазах у встревоженных родителей, образовав кучу-малу с болезненными вскриками. Судья дунул так сильно, что из свистка вылетела горошина.

Ни слова не говоря, Джонни схватил ведро и побежал на поле оказывать экстренную помощь.

— Почему бы вам ему не рассказать?

Банни обернулся на голос. Человек, умерший восемнадцать лет назад, сидел позади него на холодильнике для напитков.

— Почему бы вам не сказать ему, что, возможно, скоро вы уедете о-о-очень надолго? — сказал мертвец, насмешливо растягивая слова. — После всех этих долгих лет, когда вы учили поколения детей не сходить с прямого и узкого пути, — как думаете, что они почувствуют?

— Черт, заткнись уже на хер!

Дэниел Зайас улыбнулся ему, прищурив левый глаз, выглядевший неуместно рядом с дырой, где когда-то был глаз правый.

— Поговорите со своим другом. Расскажите ему, что вы сходите с ума. Призрак человека, которого вы убили восемнадцать лет назад, ходит за вами по пятам. Может, вам стоит обратиться к мозгоправу? Может, стоит попить каких-нибудь таблеток? Может, вам не следовало убивать меня, в конце концов?

— Я ни секунды не пожалел об этом, говно ты одноглазое.

— О, я знаю, что не был вашим первым. Но я тот, кто станет причиной вашего краха.

— У них нет ничего, что могло бы связать…

— Я вас умоляю! Мы оба знаем, что это неправда. Теперь, когда нашлись тела, они не отступят. Вы уже слышите их шаги. Они приближаются. Возможно, это займет время, но они приближаются. Вот почему я здесь.

Банни замахнулся хёрлом и нанес сильный удар по человеку, которого не было. От удара холодильник с напитками завалился набок, и его содержимое раскатилось по земле.

Банни снова оказался один. Развернувшись обратно к полю, он увидел, как смотрит на него двенадцатилетний Подриг Доусон — глазами, полными неведомого раньше страха. Все и так боялись Банни, но то был правильный страх. По крайней мере, прежде.

— На нем сидела оса. Маленькая настырная гадина.

Подриг кивнул и отошел подальше.

Банни провел свободной рукой вверх и вниз по лицу. Соберись с мыслями, соберись! Повернувшись, он увидел худую блондинку, выезжавшую с коляской из ворот.